***
— Как ты думаешь, Владыка знает, что ты… Ну, ведьма, — спросил Ромка, которого Белла встретила у ворот. — Может быть, — пожала плечами она. — Ну, учитывая то, что этого не знала даже я… Плюс ко всему, это никак не проявлялось… Нет, думаю, не знает. — Интересно, как он отреагирует, когда узнает. Это ведь опасно. — Я вполне контролируема. Да, я владею черной магией, могу обходиться без кольца, но я не собираюсь подставляться и выдавать все напоказ. Буду жить как раньше. Куплю себе колечко для красоты… — А сейчас? Как ты поступишь? — Скажу, что потеряла. По сути, это правда. Лапшин нахмурился. Ему совсем не нравился тот факт, что Владыка Велемир ничего не знал. Это было неправильно, он не верил в это. Возможно, он ждал, пока это проявится… Ребята и не заметили, как резко опустели коридоры. Они остались одни, вокруг не было больше никого. Забравшись на подоконник, Белла достала из кармана мантии пачку сигарет и уже собиралась было зажечь одну, но Ромка нагло забрал ее и приказным тоном сказал: — Я запрещаю вам обоим гробить свое здоровье! Что один, что другая. Вы же не паровозы, чего вы дымите?! Оно вам надо? — Оно нам не надо. Это не наш профиль, — процитировала Белла профессора Воробья. Пытаться отобрать что-либо у Лапшина — безрассудство. Все равно не удастся. — Ух-ты, — откуда-то слева раздалось презрительное хмыканье. Друзья обернулись — к ним направлялся Рем Воронов собственной персоной. — Какие люди! — якобы удивился Ромка, лениво потягиваясь. — И без охраны… А что твой дружок, Лютов? Все никак не отойдет от прошлогодних разборок. — Нил занят, — отчужденно ответил Рем, — А с тобой, Лапшин, у меня свои счеты. Ты, — он обратился к Белле. — Лучше уйди. — Да, сейчас, уже убежала, — насмехалась девушка, спрыгивая вместе с другом с подоконника. — Может, тебе дать время подумать? Ну, знаешь, стоит ли так безрассудно лишаться… М-м-м… Дара речи, например. Я знаю, Ромка это умеет. Брови Воронова сошлись на переносице, камень в перстне засветился иссиня-черным свечением и он направил его на Ромку: — Серьезно, дорогуша, отойди. Заденет — лишишься своего милого личика. Внезапно с перстня сорвался сгусток чёрноватого тумана, который резко направился к растерявшемуся Лапшину, ударив его где-то в районе груди. Парень подкосился и схватился за подоконник, пытаясь не упасть. Видимо, заклятие Воронова не давало ему вдохнуть, от чего он начал потихоньку задыхаться. Белла подняла взгляд ярко-зеленых глаз на Рема и прошипела: — Ты покойник. — Это смешно, — рассмеялся он. — У тебя даже кольца-то нет. — А мне оно и не надо… Резко направив руку на Воронова, девушка прошептала короткое заклинание. Из ниоткуда появились прочные черные бичевки, ринувшиеся к парню. Тот попытался увернуться, но ничего не получилось. Путы крепко сжали его руки и ноги, поднимая его над землёй. Но не это было самое страшное. Они стали медленно растягивать сопротивляющееся тело в разные стороны, намереваясь четвертовать. Возможно, так и случилось бы, если бы не вовремя появившийся Владыка. — Абрамович! Бичевки исчезли, Рем упал на пол с тихим стоном. Ромка наконец встал и отряхнулся, все еще тяжело дыша. — Владыка, мы просто… — Замолчите, господин Лапшин! Отведите господина Воронова к госпоже Мамми. Кажется, вы сломали ему не одну кость, — укоризненный взгляд Велемира устремился к Белле. — Следуйте за мной.***
Владыка Велемир провел Беллу в кабинет. Ох, не раз она уже тут бывала… То превратит мальчика в подставку для зонтиков, то наколдует кому-нибудь рога или кроличьи зубы… — Госпожа Абрамович… — начал Владыка. — Я не стану даже спрашивать, что произошло… Я хочу только спросить, откуда вам известно это заклятие? Белла замешкалась. Какое заклятие? Она ведь даже не помнит, что она пробормотала тогда. Как будто это сделала не она, а снова кто-то другой. Но ведь Вирт сказал, что всё кончилось. Что ее альтер-эго исчезло. Тогда откуда ей известны эти заклинания? И почему она их совсем не помнит? — Белла, — мужчина обратился к ней по имени впервые за три года. — Я поверю, если вы скажете, что не знаете. — Я не знаю, — растерянно пробормотала девушка, сминая подол мантии. — И, как я понимаю, магического проводника у вас нет. Белла покачала головой. — Скажите мне, кто вы, госпожа Абрамович, — попросил Велемир, вглядываясь в испуганный взгляд ярко-зеленых глаз. — Скажите правду. Девушка закрыла глаза. Только сегодня, буквально недавно, они говорили с Ромкой о том, что это может произойти. Что Владыка, если и вправду не знает, то попытается узнать, кто Белла на самом деле. И хоть она сказала ему, что будет осторожна и будет контролировать свои действия, у нее не вышло. — Белла, говорите, — настойчиво попросил Владыка. — Не ждите от меня снисходительности. Я заставлю вас сказать правду. Кто вы, госпожа Абрамович?! — Ведьма, — прошептала девушка, надеясь, что именно это хотел услышать Велемир. — Скажите это еще раз. Громче. — Я не хочу, — на ее глазах выступили слезы. Шрам на плече словно обожгло огнём, но она старалась не подавать виду. Владыка устало выдохнул и откинулся на спинку кресла. — Как давно вы не используете магический проводник? — Около двух дней… — Кому еще известен этот факт? Кто еще об этом знает? — Велемир сузил глаза, пристально всматриваясь в лицо Беллы. — И не вздумайте лгать. — Мила… — начала девушка, нервно сглатывая. — Ромка, Беляна… — И все? — Нет… — А кто же еще? — Вирт, — Белла вытерла слезы. А вдруг она зря это сказала? А вдруг из-за нее у эльфа будут проблемы? — Госпожа Абрамович, — уже мягче сказал Владыка. — Насколько я понимаю, у вас сложились довольно теплые отношения с господином Нобилем. — Вроде того, — согласилась девушка и про себя усмехнулась. Знал бы он, насколько теплые отношения сложились между ней и Виртом. — Что между вами происходит? — мужчина смотрел на нее заинтересованным взглядом. — Трудно сказать, — призналась Белла. Да нет, на самом деле, сказать не трудно. Трудно объяснить это Владыке. — Госпожа Абрамович, вы можете не отвечать на этот вопрос. Я вынужден огорчить вас, но вы не имеете более права проживать на территории Думгрота. — Почему?! — воскликнула девушка, вскакивая со стула. — Я не могу теперь быть до конца уверен в том, что вы не причините вреда сокурсникам… — Но вы ведь… — Белла всхлипнула. — Вы ведь догадывались, что я не такая, как все. Почему вы раньше не… — Я ждал, пока твои способности станут заметнее, — ответил директор. — Пойми, Белла, я люблю тебя, как ученицу. И я верю, что ты не нарочно причинила вред Рему… — Нарочно, — отрезала Белла. — Просто… Я не знала, как, оно само так вышло. — Вот именно. Поэтому пока что ты будешь жить в другом месте. Ты имеешь право посещать занятия, контактировать с друзьями, но проживать здесь — нет. Извини, но так надо. Я не могу подвергать опасности жизни и здоровье других учеников. Прошу тебя собрать вещи. Насчет жилья… — Я могу… — Даже не заикайся о Виртангеле. Нет, — отрезал Владыка. — Об этом мы поговорим чуть позже. Ты будешь жить в «Перевернутой ступе». Я оплачу все расходы и обеспечу тебе утренний транспорт до школы. Повторюсь, я прошу тебя собрать вещи. Белла всхлипнула и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Что делать? Владыка так резко отверг ее предложение пожить у Вирта, что это даже немного испугало ее. К тому же, эта идея казалась ей абсолютно бессмысленной. Ведь она может натворить дел и в учебное время. Скорее всего, Владыка просто не знал, как поступить. Девушка вытерла слезы и отправилась в Дом факультета собирать вещи. Так не хотелось уезжать отсюда. Снова жить в этой чертовой гостинице. Думгрот стал для нее таким родным, а теперь… Осталось только надеяться, что у Владыки не возникнет претензий по поводу их отношений с эльфом.***
— До чего же это все мерзко! — брызжа слюной, визжал Мстислав. — Эльф — чистейшее, светлейшее магическое существо, и это дьявольское отродье! Тьфу! Этот отвратительный союз нужно немедленно разрушить! — Нет, — отрицал Велемир. — Кажется, это вовсе тебя не касается. Это прозвучало в контексте, я лишь пришел посоветоваться, что мне делать с девчонкой. Ее отношения с господином Нобилем нас не волнуют. — Я не позволю работнику Менгира связываться с нечистью. Приведите мне этого эльфа! Я сделаю так, что он забудет о ее существовании… — Так поступать нельзя! Она тоже живой человек! Ей тоже больно! Она и так страдает… — Она не страдает. И она не живой человек. У нее нет души. Она — ведьма.