***
Стены Менгира, казалось, аж завибрировали от потока праведной ярости, когда в здание вошел Вирт. Расталкивая на своем пути всех, кто ему мешал, он поднялся на последний этаж, где как раз проходило заседание Владык Триумвирата. Идеальный момент. В его глазах плескались волны гнева, стоило ему только взглянуть на кого-либо, как ему тут же уступали дорогу, трусливо глядя вслед. Мало того, что он был одним из сильнейших магов в Менгире, так еще и в физической силе ему уступали все присутствующие. Никому не хотелось попасться ему под горячую руку — слишком большой риск остаться инвалидом. А вот и кабинет Мстислава. Вирт помотал головой из стороны в сторону — может, он погорячился? Может, не сто… Так, стоп! Этот человек отнял у него единственного человека, которого он любил, и который искренне любил его. Что значит «не стоит»? — Мстислав, позвольте заметить, что… — фразу Владыки Велемира прервал стук падающей на пол двери — кажется, та слетела с петель. Все присутствующие обернулись, увидев стоящего в дверном проёме Вирта, который выглядел ничуть не добрее или снисходительнее разъяренного быка на корриде. — Виртангель? — в темных глазах Мстислава скользнула некая искра страха, растерянности. — Можно просто Вирт, — хищно впиваясь в него взглядом, прошипел эльф. — Господа присутствующие, я бы на вашем месте покинул аудиторию. То, что сейчас будет происходить — не для слабонервных. — Господин Нобиль, что вы такое… — начал было Добролюб, но был прерван резким «пошли вон». Владыки переглянулись. Велемир явно понимал, зачем Вирт сюда явился. Единственный вопрос, который волновал его — почему так поздно?! — Господа, попрошу вас на выход, — он был однозначно на стороне эльфа. Он понимал, какую невыносимую боль причинил ему Мстислав, особенно сейчас, когда он знает правду. — Что вы делаете? — запаниковал Мстислав, прижатый к стене сильной рукой Вирта. — Куда вы собрались?! А-ну стоять! — Извините, Владыка, — Велемир учтиво повернулся к нему. — Но Виртангель просил нас выйти. Наверное, он хочет поговорить с вами наедине. Не смею вам мешать. С этими словами Владыки удалились. Мстислав уставился на Вирта глазами загнанного в угол животного, которого вот-вот заколет злобный хозяин. — Вы знаете, зачем я здесь? — якобы спокойно спросил эльф, сжимая горло Владыки. Вены на руках напряглись, жилки на висках стали видны отчетливее. Темные глаза, не мигая, смотрели прямо в глаза Мстислава. — Прошу вас, поймите, это какая-то… Чудовищная ошибка… — промямлил он, пытаясь ослабить его хватку. — Ваше рождение — чудовищная ошибка! — Вирт не сдержался, сжимая пальцы на его шее еще крепче. Еще чуть-чуть, и он мог бы задушить его, но вовремя опомнился. Ему ведь нужно лишь выбить из него признание, а не убить и провести остаток жизни за тюремной решеткой. — Ну-ка перескажи мне эту сказку, — он перестал обращаться к Мстиславу на «вы», так сильно он вывел его из себя. — Ну же! Как там моя любовь должна была убить ее? — Виртангель, прошу, отпустите… — хрипел Мстислав. Ему уже явно не хватало воздуха. Вирт с ненавистью швырнул ослабшее тело на пол. — Вы жалок, — бросил он через плечо, поворачиваясь к дверному проему, чтоб уйти, когда услышал слабый хрип Владыки: — Раз уж додумался наконец, так поспеши… Она умирает. Умирает сейчас. Да, он знал. Он словно чувствовал, как связь между ним и Беллой постепенно слабеет. Словно видел, как она постепенно становится похожей на измученного смертельно-больного, молящего о быстрой смерти. — Зачем вы это сделали? — шепотом спросил он. — Неужели так называемая репутация была важнее ее жизни? — Что угодно важнее жизни этого отродья… — То же самое могу сказать о вас, — эльф пнул ногой стоящий рядом стул и быстрым шагом вышел из кабинета. Вокруг столпились секретари, писари и прочие мелкие сошки Менгира, с интересом наблюдающие за происходящим. Кажется, теперь они зауважали Вирта еще больше. Надо же, поставил на место самого ненавистного тирана всего Триумвирата. Только вот какой ценой…***
Поезд ехал тихо, словно даже техника изо всех сил старалась действовать не так громко, как обычно, чтоб не разбудить Беллу. Не было привычной тряски, от которой Лапшина вечно укачивало, не было и сильного стука колес о рельсы. Кажется, все создало идеальную атмосферу для сна измученной девушки, которая организовала себе спальное местечко на животе у друга, положив на него голову. Тот в свою очередь преспокойно листал какую-то книжку, которую, наверное, оставил предыдущий пассажир, ибо он нашел ее на верхней полке. И, наверное, он тоже был магом, ибо книга называлась «Антропософия для чайников». Это ж надо, такую вещь забыть во Внешнем Мире! По правде говоря, она была откровенно скучной, но он решил дочитать ее, ибо это было его единственным развлечением на время, пока Белла тихо сопела, лежа на нем, и периодически возмущалась, что его живот слишком громко урчит и раздражает ее. Внезапно, Ромка заметил, что две страницы книги склеены между собой. И не просто так — между ними лежал сложенный лист пергамента, который ему нужно было непременно достать — чертово любопытство. Он, не заботясь о состоянии страниц, разорвал их и достал спрятанный пергамент, разворачивая его: Так и знал, что сработает. Твое любопытство тебя погубит. Теперь я знаю правду. Вы, думаю, тоже. Я приеду как только смогу. Если не ошибаюсь, она поехала с тобой, так что напиши мне свой адрес, чтоб я не бегал по всему городу. И береги ее, пожалуйста. Я приеду не скоро, это займет неделю, другую. Мне нужно уладить дела с Триумвиратом, меня, скорее всего, увольняют. Я соберу вещи, разгребу всю эту чертовщину и приеду. Ей — ни слова! P. S. Книгу дочитай, ты в антропософии реально чайник. Ромка круглыми глазами уставился на письмо, которое, однозначно, принадлежало эльфу. То есть, кто-то все-таки рассказал ему? — «Мда, зная Вирта, он там пол-Менгира разнес, — подумал парень. — Неудивительно, что его увольняют. » То есть, Вирт приедет сюда? Во Внешний Мир?! Это довольно рискованно… Выходит, он потерял работу, доверие Триумвирата, жилье (ведь оно было предоставлено Менгиром), все свои деньги (возместить моральный ущерб Мстислава дорогого стоит)… И как же он теперь будет жить? Где, за что… Ах, точно! Как же он мог забыть?! Контора его отца приносила ему куда больше прибыли, нежели клиенты, предоставленные Триумвиратом. К тому же, Вирту не составит труда освободить себя от ответственности перед судом — лучший Защитник в городе, как-никак, себя оправдать он точно сможет. Он сможет оставить за собой право на владение недвижимостью, да и к тому же, его собственный моральный ущерб был куда больше, нежели у этого мерзкого типа — Мстислава. Да, он выкрутится. Однозначно. — Лапшин! — от размышлений о приезде эльфа парня отвлекло возмущенное шипение Беллы. — Поешь, ради всего святого. Я больше не могу выносить этот вой раненых собак. Ромка усмехнулся и незаметно просунул письмо в щель между оконной рамой и стеклом. Оно улетело, как и те безымянные письма, что они с Беллой оставили в Троллинбурге. Только в отличие от них оно не вызывало желания заплакать или посочувствовать адресанту. Наоборот, оно вызвало некие смешанные чувства: радость, связанную с приездом Вирта, и переживания за его судьбу, ведь неизвестно, как Мстислав сможет извернуться, дабы отсудить у него все, что ему дорого или хотя бы необходимо. — Не нравится — не лежи, — с улыбкой ответил Ромка. — Я же не виноват, что Мила заставила меня таскать их вещи, не дав мне позавтракать. — Не виноват он… — пробурчала Белла, снова опуская голову. Ромка наблюдал за уходящими вдаль вечерними пейзажами лесов, озер, рек, которые они проезжали. Они больше не навевали такой тоски, как раньше. Теперь абсолютно все казалось ему другим. Он был счастлив, абсолютно точно. Ведь скоро будет счастлива она. Это однозначно. Неоспоримый факт. Он знал это.