461. М39
Багряная точка варп-разлома раскручивающейся спиралью изломала пространство-время, распахивая разверстую рану Имматерума. Врата ведущие в бурлящее чрево Ада раскрылись во всю ширь и он вырвался в пустоту Матерума. — звездный левиафан, путешественник за границы горизонта разума и пространства, древний словно само время, и алый словно кровь что он пролил на сотнях миров. Его рев, напоенный безумной жаждой разрушения, звучал вызовом для любого кто осмелился выступить против, пока титан, угрожая орудиями всему миру, сияя остаточными разрядами искаженной реальности медленно шел под приветственный, но предупреждающий клич черного гиганта в сторону Каэлиса, оставляя позади выходящих в равнодушную пустоту космоса собратьев. Эскадра возвращалась домой.***
…За долгие шесть лет пребывания на борту «Крови» Аарис Конорми выделил для себя одно простое правило: не уходить в переплетения коридоров дальше чем требовалось. Живой корабль не приветствовал присутствия чужаков, и даже всего влияния его капитана могло не хватить, зайди он не туда. «Кровь Падших» был живым. Живым и очень злобным. Но даже этот своевольный, вечно алчущий крови левиафан, мог испытывать… некое подобие привязанности. И одна из его «привязанностей» относилась к самому Аарису, — тому кто заливал своей и чужой кровью его палубы, щедро поя многочисленные механизмы. Благодаря этим обильным жертвам, первый наследник дома Конорми мог относительно свободно передвигаться по палубам, не опасаясь что в один момент одна из многочисленных статуй, барельефов или даже палуб не захочет попробовать его собственной крови, — как это неоднократно случалось со множеством простых матросов и вспомогательных сервиторов. Внешняя палуба была одним из таких «безопасных» мест. Здесь он мог спокойно находиться рядом со своим «Рыцарем», ожидая схватки, проводя ремонт, или просто любуясь видами открытого космоса за тончайшим барьером обзорного экрана. Именно возможность взирать на запретное, — межзвездную пустоту, и повлияла на решение уже тогда разменявшего четвертый десяток мужчины обосноваться здесь. И сейчас, глядя на окутанный тончайшим флером атмосферы зелено-голубой шар родной планеты, Аарис был рад что однажды настоял на своем размещении здесь. Ведь именно тут он мог взирать на свой дом во всем его великолепии. — Возможность вновь увидеть родной мир бесценна, не так ли? — голос из-за спины, будто прочитавший его мысли был холоден словно лед. И лед сей укрыл поверхность кристалопласта закрыв пеленою изморози жемчужину родной планеты. Обернувшись, Аарис склонил голову. — Повелитель! Голос остановился рядом, бесстрастно взирая на Конорми с высоты своего без малого трехметрового роста. — Ты счастливый человек, Аарис Конорми, — у тебя есть дом, — гигант перевел взор бездушных линз на экран, и изморозь закрывшая обзор испарилась. — Смотри на него и запоминай, дабы потом не жалеть. Повисшая тишина была расколота безумным воем. Дернувшись от неожиданности Аарис стремительно обернулся машинально выхватывая из кобуры болт пистолет, поморщившись вернул оружие обратно и пристально оглядел полутемную палубу. Особое внимание уделив даже в полутьме палубы сверкавшему синевой и тьмой брони «Антеросу», и окружавшим его, куда меньшим по размерам «Оруженосцам» вассалов, уставился прямиком на источник звуков. Серокрылые астартес в матово-серых доспехах терминаторов, аналогов коим не было более нигде, вели к клетке скованного цепями демона, причиняя порождению варпа невыносимые муки самим своим присутствием. Смертоносный хлад саваном окутывал массивные фигуры вызывая ощущение страха и почти непреодолимое желание отвернуться. — Опять Лики развлекаются, — равнодушно прокомментировал зрелище Голос. Его глас был как и всегда бесстрастен и мертв, но Аарису в этот момент почему-то почудилось что астартес под шлемом… улыбается. Встряхнув головой, человек отвернулся от тащивших демона астартес вновь возвращаясь к любованию приближающейся планетой, и стараясь выкинуть из головы мысли об улыбке стоявшего рядом… существа. Во вселенной много тайн, и никогда не обнажающий лица Голос Утраченных Поколений не самая светлая из них. Открыть этот ящик Пандоры на его памяти не осмелился никто. Ясная жемчужина Каэлиса росла на глазах, застилая собою пустоту вселенной. Она была уже так близко, что можно было рассмотреть движение на ее орбите. Вереницы кораблей отходя от орбитальной станции, кружась на границе атмосферы планеты в причудливом танце, уходили в глубины системы, направляясь к Сиалане, Каэлу 4 или добывающим комплексам в астероидном кольце. Один из таких караванов прошел совсем рядом, стадом неповоротливых китов огибая плывущего с высокомерной грацией хищника «Кровь». Глядя на их пузатые силуэты сверху вниз, Аарис не смог удержаться от презрительно усмешки: столь неповоротливо-нелепыми и хрупкими выглядели эти транспортники, так резко отличаясь от стремительных и грозных боевых звездолетов. Казалось вообще чудом, что они были способны не только плыть в пустоте вакуума, но даже спускаться в верхние слои атмосферы… — Если не ошибаюсь сегодня должен проходить испытание твой младший брат — Ивлис. — Голос прозвучал внезапно, заставив забывшего что он стоит не один, Аариса вздрогнуть от неожиданности. Мысленно кляня себя за излишнюю расслабленность, Конорми резко встряхнулся приводя себя в порядок и чувствуя как сменяется рассеянность и забывчивость сосредоточенностью, негромко ответил, не отрывая взгляда от вырисовывающихся контуров станции: — Сегодня он станет совершеннолетним… Если они успеют пройти до Бури. — Успеют… Когда Аарис обернулся, рядом уже никого не было. Голос ушел так же незаметно как и пришел, и лишь изморозь на стенах указывала на то что рядом кто-то был. Изморозь и тающие отпечатки следов.***
Безжизненный голос вокс-сервитора мерно отсчитал последние секунды, закончившие предбоевой осмотр техноадепты отступили от машины и дрогнувшая плита подъемника начала возносить «Рыцаря» вверх, — на поверхность, сквозь миллионы тонн скальной породы и металла. Наблюдая как проносятся мимо ребристые стены шахты, Ивлис откинулся назад на троне и потянулся к затылочному разъему, с тихим щелчком вгоняя стилет контактного шунта. Ослепительно яркий миг единения с ядром машинного духа, преодоление запечатленного в бинарные цепочки протеста, и вот уже не хрупкий человек и не бездушная машина, а симбиоз плоти и механики под управлением живого разума открыл сознание общему Марнифольду Дома, качнул термальным орудием, прокрутил цепь «Жнеца» и вновь замер в ожидании. Лепестки створок разошлись пропуская доспех на поверхность, подъемник закончил движение и «Котосс» шагнул вперед, — мимо статуй ангелов, полукругом окружавших створы врат к замершим в походном строю отцу, братьям и вассалам. — Готов, сын? Помедлив с ответом, Ивлис обернулся. Поместье возвышалось за ним, венчая вершину горы островерхой короной из белого камня и искусственного изумруда. Ярко сияющие кристаллы на вершинах шпилей ярко горели огнями тревоги: Буря близко. На террасе ярким пятном выделялось красное платье матери. Ивлис ясно видел безмятежное лицо женщины провожающей сыновей и мужа в недалекий, но значимый поход. Лица сестер стоявших рядом, выглядели обеспокоенными. Улыбнувшись, Ивлис прошествовал в середину строя занимая свое место в окружении более массивных механизмов братьев и лишь тогда, игнорируя беззлобные подколки громко и четко ответил: — Готов! Солнечные блики отражаясь от полированной брони машин, осколками золота рассыпались по земле и стенам поместья, когда колонна выступила в путь. Массивные механизмы следуя за своим патриархом один за другим покидали пределы стен, выходя на волю и вновь занимая свои места в походном строю. Более массивные «Рыцари» четырех модификаций во главе с «Опустошителем» воссоздали ядро группы, более легкие «Оруженосцы» рассыпались в стороны, словно пауки сплетая сеть совместного Марнифольда, объединяя разумы в единую связь — единое существо настороженно осматривающее окрестности взорами дюжин ауспиков, и готовое к любому происшествию. Но происшествий не было: даже самые грозные хищники остерегались приближаться к Лестнице Титанов, — единственному наземному пути к поместью и символу величия Дома. Высеченная в слоях прочнейшего базальта лестница была слишком велика для смертных, и даже величественных астартес, но идеально подходила громадным шагоходам под властью Дома. Ее широкие ступени созданные машинами Механикум из русла горного ручья и постоянно омываемые талыми водами горных ледников, казалось сами подстраиваются под шаги «Рыцаря», позволяя управлять машиной лишь краем сознания — посвящая все остальное внимание окружающим пейзажам. Но это было ложное ощущение вызванное идеальным чувством баланса прирожденного пилота. Лестница была вовсе непростым местом спуска и потому, когда один из «Оруженосцев» подскользнувшись на камне, рухнул, лишь чудом удержавшись от сокрушительного падения по лестнице вниз, никто не удивился. Подобное случалось и прежде, упавшего сноровисто подняли и казалось про инцидент забыли… Но Ивлис провел ушедшего в арьергард неудачника сочувственным взглядом. Упасть с Лестницы было позором. Упасть с Лестницы во время боевого похода, и повредить «Рыцаря»… За подобное отправляли в ряды прислуги, и хорошо если не в числе сервиторов. Все зависело от настроения отца. Спустившись с Лестницы Титанов отряд некоторое время двигался по широкому полотну дороги следуя ориентиру в виде возвышавшихся далеко впереди башен Кальвирии затем свернул ко входу в привольно раскинувшуюся у подножия гор долину и начал перегруппировку. Снующие вокруг «Оруженосцы» стянулись к центру, жертвуя обзором ради безопасности: в долине часто встречались мутанты порожденные промышленной деятельностью расположенного неподалеку завода Механикум. Порожденные загадочной деятельностью техножрецов монстры часто нападали на проходящие этим путем колонны рудничных машин и являлись постоянной причинной ссор между Адептус Механикус и губернатором Кальвирии. Очередная ссора произошла буквально два месяца назад, когда караван везущий руду из северных шахт был буквально уничтожен спустившейся с гор ордой тварей, и послужил причиной внимания самого Повелителя. Что случилось далее, Ивлис знал только из слухов, но превратившаяся в стеклянистый шлак земля, потекшие словно вода от жара скалы и полное отсутствие жизни, яснее всего подтверждали слух о вмешательстве астартес. Долины превратились в безжизненную пустыню за несколько часов. — Жаль. Здесь росли прекрасные цветы… — с грустью произнес Ренис. Не встретив на своем пути никаких врагов, отряд пересек выжженную долину, и вышел к северным отрогам горной цепи, к расположенной у ее оконечности Северной башне Цитадели. Циклопическое сооружение цвета полуночной синевы соединялось с основным комплексом и пятью другими башнями сетью арочных мостов, возвышалось над миром на высоту трех километров и было громадным настолько, что идущий меж ее контрфорсов отряд, казался лишь группкой букашек шествующих под ногами застывшего человека. Помимо неизвестных целей ее создателей башня служила одной из центральных точек границы между пустыней с ее безумными ветрами и спокойными зелеными землями, замыкая на себе протянувшуюся вдоль границ пустыни цепь эмиттеров щита. Сокрытые в ее глубинах источники энергии, питая щит, закрывали горизонт призрачной пеленой синеватого купола, делая свободный проход в пустыню невозможным. Войти туда, как и выйти, можно было лишь через врата. Удерживаемая двумя ажурными колоннами-эмиттерами вуаль колдовских врат колыхалась под напором усиливающегося ветра, кристаллы на вершинах тревожно горели призрачным огнем сигнализируя: Буря близко. Ее осторожные, еще не набравшие силы прикосновения уже ощущались вокруг. И мир замирал. — Буря близко, — повторил дежуривший у врат капитан роты Стигматов. — Она будет здесь в полночь. Тогда же мы закроем врата. Рекомендую поторопиться. — Благодарю за предупреждение, капитан, — голос Кастора Конорми, усиленный вокс-системами «Опустошителя» звучал веско даже через рев ветра. — Мы успеем. Пожав плечами капитан поднес сияющий ключ к вратам и поспешно отскочил в сторону, пропуская неистово рвущийся сквозь прореху в абсолютной защите ветер. Взревев тысячей голосов, разъяренный аер ударил с силой стенобойного тарана снося все на своем пути, — и разочарованно взвыл, остановленный прочнейшей броней «Опустошителя». Пробившись сквозь сопротивление ветра, «Рыцарь» отца обернулся, разбивая своим телом разрушительный прибой стихии, и открывая путь для других. Следующим прошел «Рыцарь» Рейниса, затем Клауда, Ювина, Дионира, и лишь затем — Ивлиса. Дождавшись пока в прореху пройдут «Оруженосцы», а врата сомкнутся, Дом Конорми двинулся далее, сквозь набирающую обороты песчаную бурю на противоположный край песчаного залива. Управляя с трудом слушающимся механизмом, Ивлис непроизвольно щурился, вслушиваясь в недовольное гудение реактора «Котосса», напрягающего все доступные силы для движения вперед. Ветер бил со всех сторон, кружил вокруг, забивая песок в стыки брони, укрывал белоснежной пеленой мир, снижая видимость до десятков метров, заставлял всецело довериться ведущему в выборе пути. Оторванный от привычных систем управления и связи с братьями и вассалами Ивлис давно затерялся бы в буре, но «Опустошитель» отца был неподвластен стихии, с легкостью находя путь в круговерти песчаного вихря, и ведя своим голосом остальных по тонкой тропе меж вероятностью и возможностью. Доверившись ему, юноша прекратил попытки отступить в стороны в поисках собственного пути, и сосредоточился на стремительно превращающейся в безликую серую фигуру машине идущего впереди Ювина. Дальнейший путь превратился в однообразную картину. «Рыцарь» шел вперед, мелькавшая серыми бортами машина брата мелькала впереди на миг выглядывая из бурлящих стен песка, а бушующий ветер кружил вокруг тщетно пытаясь прорваться внутрь. Эта картина нарушилась лишь единожды: когда Дом повстречал на пути колонну тяжелых краулеров. Груженные до краев зеркальными кристаллами массивные гусеничные машины методично пробиваясь сквозь ярость пустыни, не обращая внимания на ветер и песок и казалось что ничто не свете не смогло бы сдвинуть их с пути. Они скрылись из виду спустя несколько шагов, вновь возвращая привычный вид апокалиптической картине бытия, но теперь, зная что помимо них в этой пустыне есть еще кто-то, идти было гораздо легче. До врат отряд добрался за несколько десятков минут. Пока проводилась перекличка и ожидали отставших, Ивлис, приблизившись к преграде щита с удивлением наблюдал за первобытным буйством стихии. Зрелище сплетающихся и вновь расплетающихся потоков песка и воздуха так заворожило его что приближение «Рыцаря» осталось незамеченным. — Увлекающее зрелище, правда? — вопрос Рейниса застал его врасплох. Справившись с собою Ивлис вернул себе самообладание и согласно кивнул. — Очень. Это и есть Буря Десятилетий? — Нет, — расхохотался брат. — Буря совсем другая, куда более опасная и безумная. Впрочем, сам увидишь… — запнувшись он оборвал смех. — Идем, нам пора. — Качнув орудием в подобии салюта второй наследник Конорми направился к ожидающей колоне. В последний раз взглянув на стихию за щитом, шестой сын Дома Конорми двинулся следом.