Судьба выбрала вас

      Северус с тяжелым сердцем зашел в Большой зал: было первое сентября. Уже через пол часа начнут заходить первые ученики, а Кэтти нигде не было.       Снейпу хотелось выть и бежать на ее поиски. Но он не знал, где ее искать и вообще нужно ли.       Сердце горело огнем от беспокойства за обиженную им же девушку. Хотя внешне Северус по-прежнему оставался таким же бесстрастным и холодным. Как всегда.       Большой зал был великолепен: столы ломились от различных яств, сотни свечей освещали просторное помещение, потолок сегодня представлял собой всевозможные картинки осенних пейзажей, гармонично сменяющих друг друга. Все дышало праздником, несмотря на начинающуюся за стенами замка холодную войну, которая вот-вот должна была перерасти в открытую бойню. Дамблдор считал, что для поднятия боевого духа всем — и взрослым и детям — нужны такие настоящие и красивые торжества.       Во главе преподавательского стола уже восседал директор и что-то шептал на ухо склонившей голову Минерве. Женщина сидела со свитком в руке: как всегда именно она начнет церемонию распределения.       Бегло оглядев уже почти полностью занятые места, Северус тяжело вздохнул: Кэтти нигде не было видно.       «Неужели я ее потерял? Сегодня же отправлюсь ее искать. Я потрачу всю свою жизнь, но найду или в мире волшебников, или в мире маглов. Мне все равно…»       Северус бесстрастно, несмотря на пылающий внутри огонь и пучину эмоций, шел мимо стульев, высматривая свое место. Как всегда, справа от Макгонагалл сидел Флитвик, рядом с ним — профессор Стебель, а потом и декан четвертого факультета — он, Снейп.       Северус занял свое место, выпрямив спину. Кто будет сидеть рядом? В прошлом году в соседки досталась мадам Помфри, а в этом… Скосив взгляд на карточку, он тяжело вздохнул. Традиция вернулась: рядом с зельеваром будет находиться профессор защиты от Темных искусств. Опять рядом с Люпином.       Северуса кто-то дружески шлепнул по плечу, и мужчина услышал тихий голос:       — Что, Северус, еще не появлялась? — в тоне Блэка не было ничего насмешливого. Кажется, он сам беспокоился за Кэтти.       — Блэк, отстань, — Снейп хотел произнести это зло и надменно, как всегда, но не вышло. Голос перестал подчиняться от нарастающего беспокойства.       Люпина еще не было, и Блэк сел на свой стул: от Северуса его отделяло два места. Между Блэком и Люпином должен еще кто-то быть. Сириус посмотрел на карточку, и на его лице растянулась улыбка до ушей.       — Эй, Снейп! — тихо шикнул он, — Она будет!       На карточке Блэк прочитал имя профессора Магловедения. Снейпу показалось, что камень упал с души.       «Теперь нужно с ней как-то поговорить, объясниться, попросить прощения» — лихорадочно думал Северус.       Снейп терзался от предстоящей встречи. Он боялся и жаждал этого больше всего на свете. Как она будет себя вести? Прошло два дня, а ему кажется, что уже минула целая вечность.       Рядом, вежливо поздоровавшись, свое место занял Люпин, пытаясь стереть помаду со щеки: Тонкс в этом году была одним из мракоборцев, защищающих школу.       Снейпу казалось, что он уже слышит ржание фестралов и скрип карет. Почему нет Кэтти?       — Красавица, — послышался сбоку восторженный шепот Блэка.       «Что его так привлекло?» — Северус повернул голову в ту сторону, куда смотрел Сириус. Туда же были устремлены многие взгляды преподавателей.       Мисс Уайт довольно быстро и легко шагала вдоль факультетских столов по направлению к местам преподавателей. Великолепная прямая осанка, гордо поднятая голова, внимательные глаза, решительно смотрящие прямо перед собой. В глубине по-прежнему таился огонек едва заметной печали. По лицу тенью скользила полуулыбка. На девушке было великолепное белоснежное платье: Августа специально настояла на этом цвете, хихикая, что с такой фамилией грех будет надеть что-то другое. Хотя бы на торжество.       Платье имело свободные длинные рукава из полупрозрачного легкого материала, заканчивающиеся резинкой на запястьях, вырез был треугольный и доходил почти до груди, но целомудренно заканчивался до самого пикантного места. Зато была обнажена красивая шея и неглубокая ямочка, проглядывались ключицы. Платье красиво очерчивало высокую грудь. От нее шел широкий, в складочку, пояс, который подчеркивал тоненькую талию, а от него уже ниспадала не пышная легкая юбка до пола. Волосы были собраны в красивый низкий пучок с небольшим начесом сверху, спереди две волнистые пряди были выпущены и аккуратно падали на щеки. Массивные серьги дополняли великолепный образ девушки.       Северусу казалось, что его лягнули в солнечное сплетение. Невинный образ девушки еще больше напоминал о пошлостях, грубостях и обвинениях, которые были сказаны в ее адрес. Он смотрел в лицо любимой и с затаенной печалью боялся того, что же будет дальше.       А Кэтти шла и твердила про себя:       «Даже не пытайся его высмотреть. Да, Северус где-то тут, но тебя это не касается. Ты для него никто. И он для тебя никто. Не смотри, иди просто к своему месту. Веди себя прилично. Его нет… Для тебя его тут нет».       Но все равно краем глаза она заметила темную фигуру.       Проходя мимо учителей, девушка приветливо здоровалась со всеми.       — Добрый вечер, профессор Дамблдор, профессор Макгонагалл.       Ей улыбнулся Флитвик, дружелюбно кивнула мадам Стебль.       А дальше девушке пришлось собрать все свое мужество, потому что следующим был он. Весь такой холодный. Мужчина даже не повернул головы в ее сторону.       Девушка прошла мимо и все же произнесла ровным тоном:       — Добрый вечер, профессор Снейп.       Она села на свое место: Ремус галантно отодвинул стул, а Кэтти искренне улыбнулась этому хорошему мужчине.       Мисс Уайт поздоровалась и с Блэком, тот ответил на ее приветствие и уже хотел что-нибудь добавить для поддержания диалога, но Кэтти завела беседу с Люпином, игнорируя двух провинившихся мужчин. Девушка ни разу не взглянула на Северуса, хотя его мрачная фигура чернела за собеседником.       «Не смотри, не нужно. Ты соблюла приличия, и больше от тебя ничего не требуется».       Северусу казалось, что он сходит с ума. Он хотел схватить эту девушку, с которой все пытался встретиться взглядом, и прижать к себе. Кричать, что он самый главный идиот на всем белом свете, целовать нежно и страстно. Заслужить, вымолить прощение за гнусности, которые наговорил.       Когда Кэтти проходила мимо столов, он видел боковым зрением, как она приближается, слышал ее вежливые приветствия, а в голове билась мысль:       «Что будет, когда она окажется за моей спиной?»       — Добрый вечер, профессор Снейп.       Вот так, не проигнорировала, но сколько холода в интонации. Снейп сидел весь натянутый, как струна.       «А что ты хотел? Как она должна была к тебе обратиться?»       А Кэтти уже усаживалась на свое место. И этот поганый оборотень вовсю ухаживал за ней.       «Северус, угомонись, у него молодая и красивая жена, не ревнуй!» — орал ему внутренний голос, но все равно зельевар со злостью и завистью смотрел, как Ремус отодвигает стул, галантно помогая мисс Уайт сесть.       А дальше девушка его игнорировала. Болтала и улыбалась Люпину, но ни разу не подняла на Северуса глаза. А у того даже рот свело от обиды.       «А если она с тобой даже не захочет разговаривать? — вдруг в сознание пробралась эта опаска, — А если она не захочет даже слушать твои извинения и объяснения? Вдруг они ей не нужны…»       Зельевар мучился от неопределенности.       Ему казалось, что этот вечер никогда не закончится.       

***

      В зале начали появляться улыбающиеся школьники: группками они проходили в зал и направлялись к своим факультетским столам. Наконец, все расселись, и зал наполнился гулом голосов. От такого многообразия лиц у Кэтти просто закружилась голова:       «Как я их всех запомню?»       Она скользила взглядом по столам.       «Так… красные… это наверное… ах, да… это Гриффиндор. Кто там у них на эмблемах? Львы. Да, точно, я об этом читала в Истории Хогвартса».       Девушка увидела Гермиону Грейнджер, а рядом с ней Рона и Джинни Уизли. Рон болтал с Невилом — Кэтти узнала его по снимкам, которые показывала ей Августа — а вот девушки озабоченно оглядывались, как будто пытаясь кого-то найти во все еще подходящих учениках.       Кэтти словила себя на мысли, что не видит Гарри.       «Да, точно… в их компании явно не хватает этого взъерошенного паренька! Интересно, где он?!»       Судя по взволнованным девушкам, они думали о том же.       Кэтти посмотрела на следующий стол: надменные холодные лица, с ненавистью и презрением поглядывающие на прочих учеников. От них так и веяло неприязнью. Зеленая эмблема со змеей.       «Слизерин, — сглотнула мисс Уайт, — Не удивительно, что Дамблдор советовал присматриваться и ожидать от них подвоха. Все как на подбор».       Во рту пересохло от легкого страха: по сути девушка была почти ровесницей многих из этих подростков.       Кэтти протянула руку и взяла кубок с водой: взгляд скользнул поверх и… девушка поперхнулась. Ее глаза встретились со знакомыми ледяными голубыми глазами. Люпин заботливо постучал по спине. А Кэтти начало казаться, что она задыхается. Это был не Люциус. Нет, но эти платиновые волосы, эти черты, эти глаза, это надменное выражение лица. Лицо молодого подростка. Сомнений почти не было. Это его сын.       «У таких мразей даже семьи есть», — с непонятной тоской подумала девушка.       — Профессор Люпин, — тихо шепнула она. Оборотень слегка наклонил голову в ее сторону в знак того, что внимательно слушает, — Вы знаете того молодого человека за столом Слизерина? На самом крайнем месте ближе к выходу. Блондин, рядом с ним еще такой рослый паренек.       Люпин проследил в указанном направлении.       — А, это Драко Малфой.       Кэтти сглотнула. Ненавистная фамилия все еще звенела в ушах. Кровь прилила к голове.       «Этот парень ни в чем не виноват. Родителей не выбирают. Его не надо бояться и ненавидеть. Он же ничего тебе не сделал», — твердил внутренний голос.       

***

      Черные глаза с беспокойством посмотрели на закашлявшуюся девушку. Она выглядела взволнованной и растерянной.       «Почему ее заинтересовал Драко? Почему именно он?»       — Вы, наверное, читали про эту бойню в Министерстве. Один из Пожирателей — его отец.       — Ах да, я видела фотографию Люциуса в «Ежедневном пророке». Они очень похожи. Вот и решила удостовериться в своих догадках, — вымученно улыбнулась девушка.       А в зал уже ввели взволнованных первокурсников. Они выглядели растерянными и напуганными.       Макгонагалл вынесла шляпу. Кэтти с интересом смотрела на потертый головной убор. Что будет дальше?       А дальше у шляпы появился рот, и она запела красивым голосом. Песня — сказка, песня — очередная история про четыре факультета, песня — призыв к борьбе в наступающие нелегкие темные времена.       Наконец-то Шляпа замолчала: все сидели притихшими. А Минерва уже зачитывала первую фамилию. Церемония распределения началась.       Северус мысленно отмечал новичков на своем факультете: как всегда почти все чистокровные.       Снейп краем глаза наблюдал за сидевшей так близко, но при этом так далеко находившейся от него девушкой. Она накручивала прядку на пальчик и слегка покусывала нижнюю губу. А взгляд озабочено скользил по столам учеников.       «Что она там высматривает?»       А Кэтти с замирание сердца шарила взглядом по лицам. В глубине души она боялась найти Крама: судя по тому, что рассказывала Августа, он был еще учеником, как раз выпускался в этом году, вот только в этой ли школе. Уж лучше сразу узнать, чем потом наткнуться. Но вроде его тут не было.       «Он же болгарин, откуда ему тут взяться» — успокаивал ее внутренний голосок.       Немного повеселев, девушка пыталась сосредоточиться на первокурсниках, но все равно взглядом просматривала старших учеников.       Северусу хотелось просканировать ее мозг, заглянуть в мысли. Что творится у нее в голове? О чем она думает? Что заставляет ее так волноваться и переживать?       Церемония подошла к концу.       Все опять загудели.       В зал вошли мракоборцы: Тонкс подмигнула Люпину. И Кэтти заметила, как взъерошенный паренек, утирающий на ходу кровь из носа, зашагал к не на шутку взволнованным девушкам за гриффиндорским столом.       «А вот и Гарри, — как-то тоже успокоившись подумала Кэтти. Только почему у него кровь?»       Профессор Макгонагалл застучала ложечкой по бокалу, призывая всех к тишине.       Альбус Дамблдор поднялся, чтобы произнести приветственную речь.       Закончив свое душещипательное, призывающее к любви и миру выступление, он указал на изменение преподавательского состава. Кэтти уже отметила, что ловит на себе любопытные взгляды учеников.       — Защиту от Темных Искусств будет вновь преподавать Ремус Люпин.       Оборотень встал и поклонился. Зал потрясли аплодисменты. Тот улыбнулся и занял свое место.       — Преподавателем полетов и новым арбитром будет Сириус Блэк.       Красавчик встал и одарил всех фирменной улыбкой, слегка склонив голову в знак приветствия.       Все активно хлопали, кроме, как отметила Кэтти, слизеринского стола, а некоторые девчонки уже с придыханием строили глазки, пытаясь обратить внимание знаменитости на себя.       — А вот пост профессора по Маггловедению любезно согласилась занять мисс Уайт.       Кэтти встала и поклонилась. Сотни пар глаз сейчас пристально смотрели на нее. Кэтти слегка улыбнулась залу: послышались первые аплодисменты. Скоро уже все активно хлопали, приветствуя нового учителя.       Кэтти отметила, что Слизеринцы не сильно активно пытаются аплодировать: буквально пару человек. Почти все остальные презрительно осмотрели эту слишком уж молодую преподавательницу.       Кэтти заняла свое место.       Дамблдор в это время закончил речь:       — Пожелаем удачи всем новым профессорам. А теперь — да начнется пир!       Изголодавшиеся за день дети набросились на еду: поездка разыграла в них хороший аппетит. Кэтти же кусок в горло не лез. Она ловила на себе хмурые взгляды слизеринских учеников.       «Как будто я виновата, что нам теперь встречаться на занятиях придется?! Моя воля — так вообще бы сделала им всем свободное посещение».       Северус с тоской думал, что его факультет как всегда отличился особым «радушием».       «Как Кэтти будет справляться с ними?»       Даже на его предмете находились те, кто мог зарваться. И это несмотря на то, что за Северусом давно закрепилась слава самого склочного, строгого и предвзятого учителя. Но слизеринцы знали, что из солидарности он их никогда не тронет.       «Если они ей что-нибудь сделают, я их всех прокляну».       Вечер подходил к концу, и ученики начали разбредаться по факультетским башням. Северус не мог дождаться, когда улучит момент, чтобы объясниться с Кэтти.       Но ему нужно было подойти к старостам своего факультета и раздать списки учеников, пароли и расписание.       Снейп встал из-за стола и направился к ожидавшей его группе учеников. На мгновение показалось, что кто-то пристально смотрит ему вслед. Резко обернувшись, Северус надеялся встретиться с Кэтти глазами, но она мило улыбалась Люпину: они что-то оживленно обсуждали.       «Как и весь предыдущий вечер», — с затаенной обидой подумал уязвленный ее холодностью мужчина.       А Кэтти опять незаметно перевела взгляд на удаляющийся силуэт. Несмотря ни на что, она невольно любовалась его высокой, статной, гордой фигурой, развевающейся сзади мантией, черными, как крыло ворона, волосами.       Ее сердечко все равно билось чаще, стоило на него посмотреть. Но каждый раз Кэтти одергивала себя, заставляя отвести взгляд.       «Ты для него никто. Он считает тебя порченой девкой, — с обидой и злой иронией думала она. От таких мыслей ком подкатывал к горлу, но девушка держалась, ничем не выдавая внутреннего дискомфорта.       Северус что-то говорил своему факультету.       «Тебе лучше сейчас уйти, — шепнул внутренний голос, — Лучше будет сейчас скрыться, чтобы не пересекаться с ним в темном коридоре, чтобы не сорваться. Чтобы не давать повод для новой порции яда».       Кэтти тихонько попрощалась с Люпином, ссылаясь на усталость. Девушка встала из-за стола и, скользнув в боковую дверь, почти бегом добралась до своих покоев. Она встретила по дороге множество учеников: теперь коридоры Хогвартса явно не отличались пустынностью. Ученики вежливо здоровались, а Кэтти им приветливо улыбалась в ответ и кивала в знак приветствия.       

***

      Северус облегченно отвернулся от своих старост.       «Сейчас нужно будет проводить Кэтти, попробовать поговорить…»       Он лихорадочно пытался найти девушку, но ее уже и след простыл.       Мужчина вылетел из Большого зала и своей фирменной походкой направился в сторону башни Когтеврана: надеялся догнать. Почему-то сама мысль, что она от него скрывается, была мучительно невыносимой. Попадавшиеся по дороге ученики старались вжаться в стену, стать как можно незаметнее. Они не могли понять, что, ну что может так разъярить этого злобного и вечно недовольного профессора уже в первый день учебы.       Снейп добрался до ее комнаты уже в тот момент, когда портрет встал на свое место.       Северус нерешительно смотрел на картину. Героиня стояла к нему спиной. Казалось, она делает так же, как та, чьи покои оберегает. Конечно, можно было воспользоваться известным ему паролем, но это было бы совсем бестактно.       «Я же не полез бы в спальню к мадам Хуч или к Помфри? Нет».       Сердце жгло от несбывшегося желания. Он так хотел уже сегодня сжать ее в своих объятиях, целовать ее личико и нежные пальчики на руках и молить о прощении.       Его душевные терзания прервал гул голосов, доносившихся из дальнего коридора. Когтевранцы шли в свою башню. Хорошо же он будет выглядеть, если его застукают перед дверью мисс Уайт. Это скомпрометирует ее. Да и он будет выглядеть глупо. Пришлось отступить, признав свое поражение. Но только на сегодня.       Кэтти сидела в кресле с закрытыми глазами. Голова раскалывалась. Мысли лихорадочно носились в голове:       «Какой же он… какой холодный и бесчувственный. Хотя, что я от него хотела? Чтобы он упал к моим ногам? Но смогу ли я забыть то, что было два дня назад? Смогу ли я простить ему его грубость и все те слова? Хотя, с чего я взяла, что он будет искать со мной встреч? Я ему противна».       Слезинки тихо катились из ее закрытых глаз.       «И он для меня никто. Никто».       Но сжимавшееся от этих мыслей сердечко доказывало обратное.       

***

      Северус шел по подземельям. Из-за угла вышел задумавшийся Драко: он был в какой-то прострации.       «Еще бы. Попробуй, придумать, как убить величайшего волшебника».       Планы Волан-де-Морта иногда поражали своим идиотизмом. Это было просто издевательство над парнем за неудачу отца. Но при чем тут бедный мальчик? Хоть Драко и был еще тем сорванцом, Северус, как крестный, его очень любил и старался оберегать. Раз его папаше до парня никогда не было дела.       Драко как всегда сопровождали Кребб, Гойл и Блейз, на руке у него повисла Паркинсон и, как влюбленная кошка, жалась всем телом к молодому человеку.       Ребята о чем-то оживленно болтали, хотя подтекст был наполнен каким-то не очень приличным смыслом, судя по их смешкам и переглядываниям.       До Северуса донеслись отдельные фразы:       — Как вам новые профессора?       — Эти два предателя крови лучше бы вообще не появлялись, а вот маглолюбка очень даже ничего!       — Я бы ее… — и Гойл очень красноречивым жестом показал, что бы он сделал с новым профессором.       — Ха, да я б тоже не отказался поучаствовать. Я как ее первый раз увидел, у меня сразу встал… такая … ух… какая!       Малфой зло на них глянул:       — Идиоты! Вообще-то вы о новом профессоре говорите, а не о девке с Лютного.       — А что мы… мы это… уже и помечтать нельзя.       Северус мысленно пожал руку Драко. Да уж… ребята выросли. За этими чистокровными выродками с взбесившимися гормонами нужен глаз да глаз. Они, конечно, ничего себе не позволят, но лучше быть начеку.       Вообще мужчина был зол. Только вот не мог понять на кого: на девушку за то, что она такая обворожительная, что на нее пускают слюни все кому не лень; на себя за то, что не убил этих распоясавшихся подростков, пусть даже они и просто рассказывали о своих желаниях; или на Альбуса, из-за которого и появилась эта женщина здесь.       — Да она первая сексуальная учительница за всю историю Хогвартса!       — Ну, Хуч и Маконагалл тоже когда-то были юными…       — Я как увидел ее, вообще решил, что она наша ровесница…       — Ой, нелегко ей будет…       Северусу внезапно пришла в голову мысль:       «Я ведь на самом деле не знаю ее истинный возраст. Дамблдор утверждает, что ей двадцать шесть. Она подтверждает эту легенду. Но девушка на самом деле выглядит моложе».       Мужчина тяжело смотрел на стену перед собой. По сути он вообще ничего не знал о ней. Они всегда вели беседы о магическом мире, об учениках, традициях волшебного мира. Но никогда девушка ничего не рассказывала о себе: ни чем она занималась до Хогвартсва, ни уж тем более почему решила поддаться на уговоры Дамблдора и приехать сюда преподавать.       «Что-то тут не так, — мучительно думал Северус, — Я разберусь в этом. Обязательно».