***
Северус Снейп сидел за своим столом и наблюдал за группой лучших учеников, отобранных после СОВ: большинство были с его факультета, но и студенты других домов присутствовали. Даже Поттер и тот прошел. Снейп ловил себя на мысли, что после появления в его жизни мисс Уайт, ненависть к Поттеру стала как-то угасать. Он, конечно, по-прежнему был все таким же заносчивым и ленивым мальчуганом, но это перестало так цеплять, как раньше. Сегодня на уроке ученики варили «Зелье замедленной смерти». Кроме того, на сегодня была запланирована небольшая проверочная работа. В сторонке стояли несколько подогревающихся котелков. «Вот и проверим этих избранных на эрудицию», — размышлял профессор. Пока ученики не начали издеваться над ингредиентами, он решил устроить свой мини-зачет: каждому доставался неизвестный котел, и ученик должен был по цвету и запаху определить, что это за зелье. Даже Поттер оказался не совсем дураком и отгадал Оборотное Зелье. Вообще на том, чтобы Поттер оказался в его классе настоял Дамблдор. Мальчишка этого не ожидал, поэтому пришлось снабдить его и литературой, и некоторыми ингредиентами. И нужно заметить, в этом году Гарри начал делать успехи: Северус удивлялся и не мог понять, как мальчишка вдруг смог открыть в себе талант к зельям. Мисс Грейнджер была последней. Ее котелок приоткрылся — и все помещение пропиталось приятными волнами аромата. — Это Амортенция. Любовное зелье. Оно пахнет для каждого по-своему. В зависимости от того, что нравится. Например, я чувствую запах скошенной травы, нового пергамента и зубной пасты. Мятной, — девушка почему-то смутилась и отступила в сторону. Северус поднял на нее взгляд. Кивнув, зельевар обратил внимание, что все ученицы уж слишком жмутся к открытому котелку. «Девчонки», — подумал Снейп и уже занес крышку над розоватым дымком, когда приятный аромат ударил ему в нос. На секунду он замер: Снейп чувствовал запах, который может быть только летом в поле. Не резкий, но стойкий аромат полевых цветов, к нему примешивались нотки цитрусовых и что-то еще… Перед глазами возник образ нежной девушки с черными вьющимися волосами и выразительными, изумрудными глазами. Мисс Уайт. Еще одна не сбывшаяся мечта и разбившаяся надежда. Так горячо любимая его растопленным сердцем. За этот месяц Северус ни разу не смог нормально поговорить с Кэтти. Она избегала его. Снейп с затаенной тоской подмечал все детали: вот девушка идет по коридору, как всегда в строгом наряде, очень нежная и свежая, приветливо здоровается с ученикам и профессорами. Но стоило мисс Уайт заметить его, как от улыбки оставалась лишь тень, лицо окутывала печаль, и девушка уходила в другую сторону. Если им приходилось все же пересечься, а как декану, Снейпу иногда нужно было разговаривать с преподавателями, чтобы знать об успехах подопечных, мисс Уайт всегда спокойно здоровалась и ровным голосом рассказывала обо всех интересующих Северуса вопросах. Впрочем, они ни разу не оставались наедине. Снейп пытался выловить Кэтти на вечерних пробежках, которые, как ему было известно, она и не подумала забросить. Но глядя на ее тонкую фигурку, мужчина так и не решился подойти в ночи, боясь еще больше отпугнуть. Северус отметил изменившуюся одежду: все же его замечание было воспринято всерьез. Он наблюдал за ней каждую ночь, видел, как Кэтти, не щадя себя, пробегает круги, один за другим. Как потом бредет в замок, почти падая от усталости. Снейп не понимал, зачем девушка себя так изводит. Северус не знал, что таким образом она пыталась унять душевную боль от неразделенной и так ужасно закончившейся, даже почти не начавшейся любви. Больше всего Северуса бесило то, что Кэтти простила Блэка. Вот как-то так взяла и начала с ним общаться спокойно. Закадычными друзьями они не стали, но фразами перекидывались и довольно долго вели беседы. От Сириуса Кэтти точно не сбегала при каждом удобном случае. — Профессор Снейп, с вами все в порядке? — удивленно спросила Грейнджер. Мужчина хмуро взглянул на ученицу и опустил крышку, закрывая котел. Все как будто очнулись ото сна и вернулись в реальный мир. А реальность была такова: — Быстро принимайтесь за работу, — холодно приказал зельевар. Никто не посмел ослушаться. После занятия прилетела сова от Дамблдора: в записке было коротко и ясно написано: «Сбор ОФ в 20.00 на Гриммо. Педсовет в 15.00 в кабинете директора. Зайдите за мисс Уайт после того, как объявите старостам об отмене последнего занятия». Лаконично. Другой бы запутался, но за годы таких кратких указаний, Северус уже привык к подобной манере. Внутри все сжалось от предвкушения встречи с девушкой, которая прочно заняла место в его сердце.***
Кэтти стало не по себе, у нее перехватило от волнения дыхание. Находиться с Северусом в одном помещении теперь стало совсем непривычно. Сердце сделало сальто, мозг отметил про себя, насколько Снейп хорош, а истерзанная душа кричала и просила найти утешение на его широкой, крепкой груди, в его жарких объятиях. Но Кэтти подавила в себе все порывы: — Профессор Снейп, что-то случилось? — вежливо поинтересовалась девушка. Она так упорно избегала его весь этот месяц: старалась вообще никогда не сталкиваться, а тут они совсем одни. Правда, сейчас класс начнет наполняться учениками, которые что-то совершенно не спешат на занятия. — Профессор Дамблдор ждет всех преподавателей у себя в кабинете, — придав своему голосу бесстрастность, заявил Северус. — А как же занятия? — Отменены. Деканы уже предупредили своих подопечных. — Хорошо, — кивнула девушка. Отвернувшись, она бережно сложила в полку проверочные работы. Кэтти чувствовала его взгляд на своем затылке: от этого было очень неловко. А Северусу больше всего на свете хотелось прижать сейчас эту хрупкую девушку к себе, баюкать в объятиях, взять ее руки в свои ладони, целовать каждый пальчик, каждый сантиметр ее нежной, юной кожи. Быть рядом, никуда не отпускать… Девушка направилась к выходу. Поравнявшись со Снейпом, она нерешительно взглянула на него. — Вы идете? Северус пристально взглянул на Кэтти: ему казалось, что девушку тяготит его компания. Это осознание разлилось в душе новой порцией боли. Они молча шли по коридорам Хогвартса. Никто не пытался начать разговор: Кэтти боялась, что любая попытка заговорить, может быть расценена как нарушение его покоя, который она пообещала никогда не потревожить. А Северус… Он просто боялся. Этот бесстрашный мужчина боялся начать разговор. Все заранее продуманные фразы вдруг испарились из его головы. «Я идиот».***
Они зашли в кабинет директора. Почти все преподаватели были уже здесь. Между Блэком, Люпином и Макгонагалл явно разразился какой-то оживленный спор. — Как? Как его могли оправдать?! Да я же лично видел его в Отделе тайн! — зло кричал Блэк. — Он утверждает, что был под Империусом, — тихо заметил Люпин, хотя было видно, что он сам очень недоволен и раздражен. — Ха. Где-то я уже это слышал. Подкупил все Министерство… Продажные шкуры… — Полегче, Сириус, — подняла руку Макгонагал. — Хорошо, ему вернули пост в Министерстве, но Альбус, как можно его вернуть обратно в попечительский совет? Он же приведет за собой всю свору Пожирателей! — На этом настаивает Министр: финансировать школу стало нелегко, все средства вкладываются в подготовку к войне. А мистер Ма… О, мисс Уайт, добрый день! Профессор Снейп, проходите, присаживайтесь. Собрание уже началось. Кэтти пока не понимала причину беспокойства всех окружающих. А вот Северус прекрасно знал, что стряслось. Он, конечно, заранее предупредил Альбуса, поэтому директор и был таким спокойным. Люциуса Малфоя выпустили из Азкабана, вернув все почести и регалии. Да, деньги решают все. Особенно когда в Министерстве куча Пожирателей и продажных крыс. Никому нельзя доверять. А Дамблдор в это время спокойно объяснял причину внепланового совещания: — Министерство обеспокоено большой текучкой кадров в Хогвартсе, поэтому через две-три недели, как раз перед Хэллоуином, было решено прислать проверку, чтобы удостовериться в компетентности наших преподавателей. И, предполагаю, предложить свои кандидатуры, если представителей комиссии что-то смутит. — Чертов Темный Лорд просто хочет всунуть своих марионеток, — злобно буркнул Блэк. — Альбус, — взволнованно обратилась к директору Минерва, — Хогвартс всегда был независим. Что же изменилось теперь? Кэтти смотрела на уставшее лицо директора: за этот месяц он очень сильно постарел. Никто, кроме Северуса, не знал, что Альбус во время своих участившихся странствий пытается найти крестражи Волан-де-Морта. Долгими вечерами они сидели вместе, просматривали воспоминания Альбуса и строили догадки о том, в каких предметах Том мог запрятать части своей души и где, где этот псих их додумался спрятать. По их подсчетам два крестража уже были уничтожены. Поттер на втором курсе, сам того не зная, уничтожил дневник Тома, а летом Дамблдор разобрался с кольцом. Проклятье, что было заключено в крестраже, Северусу удалось запечатать и не дать прорваться в организм директора. Но все равно силы Альбуса заметно ослабли. Дамблдор тяжело вздохнул: — Изменилось то, что теперь идет война, пусть пока и не в открытую. Но в Министерстве полно людей Волан-де-Морта. И они хотят проникнуть к нам, чтобы начать разрушать подрастающих волшебников изнутри, обрести опору в новых лицах. Поэтому наша задача — не дать им найти повода усомниться в наших профессорах. Дальше Дамблдор долго и подробно объяснял каждому его задачу: — Сириус, скорее всего проверка начнется с квиддичного матча. Думаю, они как раз прибудут к этому событию: Гриффиндор — Слизерин. Будь аккуратен, беспристрастен. Нельзя, чтобы у комиссии возникла хоть малейшая придирка по поводу твоего судейства. Хотя я уверен, что ты будешь честен. Сириус кивнул. Сейчас, когда у него наконец-то появилась возможность жить как нормальный человек и находиться постоянно рядом с крестником, терять это место Блэк не собирался. — Профессор Люпин, думаю с третьим курсом лучше всего показать ваш знаменитый урок с Боггартом: со стороны это выглядит неординарно, ребятам также нравится… Комиссия не сможет придраться к тому, что ваши методы устарели. А ученики всегда выходят после занятий с таким восторгом на лице, что у них отрицательных отзывов не выпросишь. Люпин спокойно склонил голову в знак того, что он все понял и сделает так, как директор просит. — Мисс Уайт, — обратился Дамблдор к Кэтти. — В этом году студенты в восторге от Магловедения, стиль вашего преподавания не похож ни на чей. До меня дошли слухи, что вы с учениками устраиваете интересные практические занятия, чтобы ребята могли разобраться в магловской моде. — Кэтти, покраснев, утвердительно кивнула. — Думаю, именно это мы и продемонстрируем комиссии. — Хорошо, профессор Дамблдор, — согласилась мисс Уайт. В голове уже начали созревать планы на будущее показательное выступление. Фантазии Кэтти было не занимать. Нужно устроить шоу, чтобы помочь этим волшебникам не пустить врага к себе в стены замка. Хорошо. Она потрудится на славу. Дамблдор ей тепло улыбнулся. — А теперь поговорим о приятном: через месяц Хэллоуин. В этом году я хочу устроить настоящий костюмированный бал. Пусть будет много музыкантов, танцоров, представлений, шоу. Так ведь говорят в мире маглов, мисс Уайт? Кэтти на секунду похолодела, но сразу сообразила, что все воспринимают ее как специалиста в области Магловедения, а не как человека, без единой крупицы магии. Она улыбнулась и кивнула в знак подтверждения слов Альбуса. — Я хочу, чтобы ребята, да и мы вместе с ними, повеселились от души. Нам всем это очень нужно в эти темные времена. Преподаватели начали расходиться. Кэтти встала со своего места, но вдруг ее окликнул директор: — Профессор Уайт, профессор Снейп, задержитесь ненадолго. Кабинет опустел. Кэтти и Северус устроились в креслах около директорского стола и внимательно посмотрели на Дамблдора. «Что случилось? Вдруг он что-то заметил?» — они оба очень волновались, хотя внешне оставались беспристрастными. — Насколько мне известно, вы прекратили занятия магией с Мисс Уайт, Северус, — Дамблдор не спрашивал, он утверждал. Северус кивнул: — Мы изучили все необходимые заклятия еще до моего небольшого отпуска. «Если так можно назвать то, что со мной творилось, пока я выполнял поручения Волан-де-Морта. Если бы я тогда не уехал, все могло бы пойти по-другому». — Я вынужден просить вас возобновить занятия на эти две недели. Мисс Уайт нужно отточить мастерство: насколько я заметил, вы редко пользуетесь палочкой. Вряд ли проверяющие заподозрят ваше происхождение, но могут настоять на небольшом магическом потенциале. А это может послужить поводом для отставки. Северус, нужно, чтобы за эти две недели Вы помогли мисс Уайт освоить Трансфигурацию, ведь именно эти умения позволят мисс Уайт блестяще провести открытый урок. Снейп удивленно посмотрел на директора. С одной стороны он был рад: в глубине души у Северуса все пело от осознания того, что теперь ему не придется искать повод, чтобы находиться рядом с Кэтти, а с другой… Трансфигурация — это все же конек Минервы. А она прекрасно знала о Кэтти правду. — Я вынужден настаивать на вашей кандидатуре. Во-первых, вы уже сработались, а во-вторых, профессор Макгонагалл будет занята подготовкой и к проверке, и к балу. Кэтти молча кивнула. Надо, значит, она научится. Сейчас девушка испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, она была безумно рада, что две недели проведет в обществе мужчины, о внимании которого мечтала все эти недели, с мыслями о котором она засыпала и просыпалась, которого пыталась игнорировать, чтобы не дать волю своим чувствам. От одного его взгляда все в душе у нее переворачивалось. Но с другой стороны… Кэтти же пообещала, что больше никогда не будет его беспокоить. Вдруг Снейпа это разозлит. Она украдкой посмотрела на беспристрастного мужчину: по его лицу ничего невозможно было прочесть. — Надеюсь, вы сделаете так, как я попросил, — спокойно подвел итог Альбус. Они кивнули и поднялись. — Северус, задержитесь ненадолго, — попросил директор. Кэтти попрощалась и вышла. После того, как дверь за ней закрылась, Альбус перевел свой взгляд на Снейпа: — Я хочу узнать, как Люциусу удалось остаться безнаказанным и о том, какие у него планы на недельное пребывание в школе. Северус пустился в долгий рассказ о грандиозных планах Волан-де-Морта и Малфоя. — Люциус должен найти преподавателя, который будет столь некомпетентен, что его место займет нужный Лорду человек. Боюсь, слабым звеном может оказаться профессор Трелони. Амбридж еще в прошлом году ее чуть не вышвырнула. Поэтому они будут бить по самым уязвленным местам. И, конечно, по новичкам. Северус переживал за Кэтти. Вдруг она провалится. Все-таки колдовать на глазах у ничего не подозревающих учеников — это одно, а вот у придирчивой своры — совсем другое. Не сдадут ли у нее нервы? Когда аудиенция была окончена, и Северус ушел, Альбус призадумался. Эти двое явно друг к другу испытывают симпатию. Но что-то у них не клеится: не делают они решительного шага. Прошло четыре месяца, но пока героем из пророчества и не пахнет. Что ж… Раз эти два нерешительных и гордых человека не хотят сами действовать, нужно их подтолкнуть. Веселые искорки промелькнули в уставших глазах директора. Ему в голову пришла одна идея. «Надеюсь, Северусу понравится». Альбус вышел в коридор: ему срочно нужно было кое-кого отыскать.***
Кэтти сидела в гостиной и задумчиво просматривала магловские журналы мод, делала себе пометки в блокноте. Девушка твердо решила, что преподнесет этой комиссии все в самом лучшем свете. А значит, нужно потрудиться. На страничках она уже набросала множество заинтересовавших ее образов, теперь осталось их совместить с делами волшебников в магловском мире и актуальностью применения. Первый раз листая учебники, ей это все вообще показалось шуткой автора. Но пообщавшись со многими преподавателями, а теперь еще и с чистокровными юными волшебниками, Кэтти поняла, что смысл в такой дотошности все же есть. Иногда в голове возникали образы несуразно одетых людей, встречающихся на улицах Лондона: теперь она понимала, почему все эти странные люди сочетали не сочетаемое. У волшебников… хм… весьма специфические взгляды и вкусы… Кэтти, отложив журнал и блокнот, потянулась: спина совсем замлела. Хотелось немного отвлечься. Рядом лежал учебник по Трансфигурации и огромный том по истории Хогвартса. Рука сама потянулась ко второй книге: «Немного почитаю, а потом опять возьмусь за волшебство», — успокоила себя Кэтти. Открыв огромный талмуд на первой попавшейся странице, она с интересом погрузилась в многовековые традиции и тайны замка. Перелистнув страницу, Кэтти попала на историю об очень интересной комнате, которая вроде бы и есть, а вроде и нет: сама является к тому, кому она нужна и дает то, что человеку больше всего не хватает. Выручай-комната. «Интересно, это правда или вымысел?» Кэтти все же склонялась к первому. Изучив карту и описание места положения, Кэтти поняла, что все равно не сможет уснуть, пока не проверит свою догадку. Девушка метнулась к платяному шкафу и достала первое попавшееся танцевальное платье. Уже без колебания положив в карман волшебную палочку, Кэтти выскользнула в темные коридоры замка. Она тихо шла по едва освещаемым проходам и лестницам: все ученики были давно в своих комнатах, поэтому Кэтти не должна была кого-нибудь встретить. Поравнявшись с предполагаемой стеной, девушка нерешительно замерла. Чего она хочет? Что ей нужно? Перед глазами сам собой возник образ Северуса, но девушка отбросила эти мысли и сосредоточилась на другом. Огромное помещение, множество танцующих пар, страстная ритмичная музыка. Да, этого ей не хватало. И сейчас Кэтти это требовалось: выплеснуть свои сдерживаемые и подавляемые эмоции. Не сильно рассчитывая на успех, Кэтти сосредоточилась на своем желании. На секунду показалось, что ничего особенного так и не произойдет. Но вот на каменной кладке начала проявляться дверь. Самая обычная. Мгновение — и кажется она была тут всегда. Кэтти выдохнула, решительно надавив на ручку. Девушка оказалось в просторном помещении: это был ее персональный рай. Огромная светлая комната без единого окна. Две стены были полностью зеркальными, вдоль них — танцевальные станки. Кэтти обратила внимание на аккуратно сложенные атрибуты для всевозможных танцев. В углу стоял обычный магловский магнитофон, здесь же лежали диски с самой разной танцевальной музыкой. У одной из стен даже был удобный диванчик, кофейный столик, на котором стоял графин с водой и стакан, а еще ширма для переодевания. Мысленно поблагодарив чудесную комнату, Кэтти быстро переоделась. На мгновение она задумалась, что именно сегодня хочет вспомнить. Но потом выбрала диск с латиноамериканской музыкой и решила просто отдаться ритму. Тело само подскажет, что и как станцевать, что вспомнить. Конечно, без партнера многие поддержи не сделаешь, но ничего страшного… Спустя некоторое время Кэтти жадно пила воду, присев на диван. Тело помнило все, но отсутствие практики уже почти четыре месяца сказывалось: немного ныли мышцы, но это была приятная боль. Девушка встала и подошла к зеркалу. Она внимательно осмотрела свое отражение. Юное, несмотря на часто мучившие кошмары, свежее лицо, без всякой косметики, прямой тонкий нос, большие изумрудные глаза, обрамленные черными ресницами. Раньше у Кэтти они были такого же цвета, как и волосы: пшеничными, поэтому приходилось их чернить тушью, а теперь даже в этом отпала надобность. Слегка раскрасневшиеся от физической нагрузки щеки, такие полные и хорошо очерченные губы… Кэтти скользнула взглядом дальше: тонкая шея, выделяющиеся ямочки над ключицами, слишком часто вздымающаяся под платьем грудь. Черные волосы были раскиданы по плечам вьющимися локонами, спадающими на грудь и спину. На девушке было фиолетовое, довольно открытое танцевальное платье: на бретельках, с откровенным вырезом в области декольте, очень выгодно подчеркивающее тонкую талию и округлые бедра. Юбка была короткой, даже очень, поэтому стройные, натренированные ноги сейчас были открыты. Кэтти повернулась правой стороной к зеркалу, и ее взгляд скользнул вниз. Из общей гармоничной картины выбивалась только правая нога: голень по-прежнему выглядела безобразно. Сейчас, после четырех месяцев скрывания своих ног под длинными юбками, уродливый бордовый шрам четко выделялся на бледной коже. Он смотрелся как нечто инородное, что хотелось оторвать и выкинуть или стереть, как грязное пятно. Вокруг шрама кожа была особенно бледной и растрескавшейся, как у старушек на руках. Не самое приятное зрелище. Нога почти не болела: иногда Кэтти чувствовала то тянущие, то покалывающие ощущения, сменяющиеся более интенсивной, резкой, почти кинжальной болью. Но это случалось крайне редко. Кэтти смотрела на свою обезображенную ногу: — Это с тобой навсегда, — вслух произнесла девушка. — Чтобы помнила. Как будто есть возможность забыть о том, что случилось в ту злосчастную ночь, сломавшую ей жизнь… «Но если бы не Пожиратели, ты бы никогда не оказалась в волшебном мире. Никогда бы не познакомилась с Северусом. Никогда бы не узнала, что значит любить…» Любить. Ее сердечко замерло, пропустило один удар. Как же больно любить и не быть любимой в ответ. Как это горько и печально. «Такова твоя судьба. А от судьбы не уйдешь». В любовных романах всегда за неразделенными чувствами и душевными муками наступает исцеление. Но то книги и фильмы, а это жизнь. Тут сценарист или писатель не уготовил героине счастливого конца, кучу детей с любящим мужем и верной собакой в придачу. Чтобы вырваться из пучины вдруг нахлынувших чувств, Кэтти опять закружилась в танце. «Все будет хорошо», — металась в ее голове мысль. А тело кружилось, полы юбки развивались вокруг ножек. Ей было хорошо. Так она себя уговаривала. Но разве плачут так горько, разве струятся слезы по щекам от того, что тебе хорошо?***
Северус патрулировал коридоры. В запасе было минут двадцать. Потом необходимо вернуться к бурлящему котлу: работу по усовершенствованию зелья от ожогов адским пламенем никто не забрасывал. Просто необходимый ингредиент созрел только на этой неделе. Он не получил точных сведений от Альбуса о предыдущем опыте. Тот только уклончиво проговорил «всему свое время», но намекнул на необходимость усовершенствования состава. Беззвучно проходя мимо стен и темных ниш, выискивая зоркими глазами притаившиеся любовные парочки. Вдруг Снейп услышал за поворотом шум. «Ставлю 100 галлеонов, что это кто-то из гриффиндорцев». Снейп темной тенью метнулся к повороту, уже заготавливая самые ехидные замечания, предвкушая снятие приличного количества очков с конкурирующего факультета. Но от замеченной фигурки он на секунду даже замер и чуть не споткнулся: Северус увидел, как от исчезающей в стене двери отходит никто иной, как милая его сердцу мисс Уайт. «Кто ей рассказал о Выручай-комнате? Держу пари, это Блэк». Но потом мысли его направились в другую, не сильно приятную сторону: «А вдруг она там с кем-то встречалась? Вдруг тут у нее было свидание?» Северус, предварительное наложив на себя чары невидимости, бесшумно шел за девушкой, не решаясь выдать свое присутствие: боялся напугать своим внезапным появлением. «Не будь глупцом. Не обвиняй ее ни в чем. Ты уже один раз сделал поспешные выводы. Слишком поспешные». На повороте, он увидел ее личико в профиль: щечки слегка раскраснелись, на лице не было ни грамма косметики. Не похожа была Кэтти на женщину, возвращающуюся домой после любовной интрижки. «С мисс Уайт нужно брать пример половине наших школьниц: подростки совсем не знают меры ни в одежде, ни в косметике. Хорошо, что в Хогвартсе введена обязательная школьная форма. И то по выходным умудряются выставить себя напоказ всем желающим». Северус бесшумно провел Кэтти до портрета и только удостоверившись, что девушка оказалась в комнате, быстро направился в свою лабораторию.