***
Наступил день икс. Собираясь на бал, Кэтти еще раз оглядела себя в зеркале. Удовлетворенная своим образом, девушка вышла в плохо освещаемые коридоры. Вся школа была украшена фонарями Джека, композициями из тыкв, осенних листьев и миниатюрными страшилками. Попавшиеся по дороге ученики с улыбкой здоровались, некоторые с удивлением рассматривали, явно пытаясь понять, кого из себя изображает профессор Магловедения. Кэтти всем приветливо улыбалась самой теплой улыбкой, что немного не вязалось с образом холодной, злой колдуньи. — Профессор Уайт. Вы самая прекрасная Малефисента, которую я когда-либо видела. Кэтти обернулась на застенчивый голос: перед ней стояла Гермиона Грейнджер в образе Эмили.* — Спасибо, мисс Грейнджер. Ваш костюм безупречен. Но, если не секрет, почему вы выбрали именно его? Эта героиня такая… печальная… Гермиона как-то потупилась и погрустнела. — Мне так захотелось… Как в насмешку, мимо пронеслись Рон Уизли и Лаванда Браун. Кэтти не могла не заметить отчаяние и боль на лице Грейнджер. Мисс Уайт вспомнила, как впервые увидела Гермиону и Рона в Дырявом котле. Уже тогда было заметно, что подростки испытывают симпатию друг к другу. Так почему он таскается с другой? Не то, чтобы Кэтти не нравилась Лаванда, но Браун — глупышка и простушка, а Грейнджер — умница и, что греха таить, красавица. — Гермиона, — тихо промолвила Кэтти, — не позволяй кому-то себя сломать. Если чувствуешь, что это то, чего тебе больше всего на свете хочется, обязательно борись за свое счастье. Грейнджер с благодарностью посмотрела на этого необычного профессора: мисс Уайт говорила с ней не как с ученицей, а как с другом. Гермиона улыбнулась: — Спасибо, мисс Уайт. — Увидимся на балу, — попрощалась Кэтти. Ей не терпелось быстрее добраться до Большого зала. Хотелось увидеть Северуса. Огромное, увеличенное с помощью магии, помещение встретило мисс Уайт гулом голосов. Кого тут только не было: Дракулы, ведьмы, Франкенштейны, приведения, мумии, зомби, дьяволицы, ангелочки, принцессы из самых разных книг и мультфильмов, даже была Снежная королева, кстати, ее старательно изображала мадам Стебель. Кэтти чуть не поперхнулась тыквенным соком, когда увидела Дамблдора. Директор изображал кого-то из восточных сказок: расшитый золотыми узорами халат, туфли с закрученными носами, тюрбан на голове. Минерва была в образе вампирши: шикарное пышное бордово-черное платье со стоячим воротом, высокая прическа. Женщина будто расцвела и выглядела моложе своих лет. Сириус Блэк, как и обещал, нарядился Дракулой. Он пробежал мимо Кэтти, осыпав ту шквалом комплиментов: девушка отметила с усмешкой, что Дракула уже был явно навеселе. Люпин и Тонкс нарядились в костюмы зомби. Эта парочка была как всегда неразлучна. А немного выпирающий животик Тонкс показывал, что семейной чете недолго осталось быть вдвоем: скоро у них будет прибавление. Кэтти с интересом высматривала мадам Помфри: Белоснежка получилась из нее весьма приличная. Помфри хихикала с профессором Флитвиком, который был с костюме черта. Эти двое настолько не сочетались друг с другом, что Кэтти не сдержала улыбку. Кого изображал Хагрид, Кэтти так и не поняла, но явно лесничий нарядился кем-то из магических сказок. Она ворочала головой, пытаясь найти Северуса, но его нигде не было видно. Кэтти охватили паника и разочарование. «А вдруг он не придет?» Над ухом что-то прошелестело. И Кэтти почувствовала, как какая-та тяжесть легла ей на правое плечо. У нее на плече сидел черный ворон и внимательно смотрел на девушку. Секунда — и птица нежно прихватила клювом ушко. Кэтти удивленно смотрела на ворона. Да, Диавальд, вот кого не хватало для завершения образа Малефисенты. Мгновение — и вместо ворона перед ней оказался Северус Снейп собственной персоной в черном одеянии. Вот только глухой сюртук был сменен на свободную рубашку с глубоким вырезом на груди. Картину дополняла легкая мантия, свободные брюки и зачесанные назад волосы. С хитрым прищуром Снейп осматривал девушку. И чем не Диавальд? — Как ты узнал? — шепнула Кэтти. — Это я должен спросить, — хмыкнул Северус. — Из нас двоих я первый определился с костюмом. — Наверное, это судьба, — улыбнулась девушка. Северус странно на нее посмотрел, с какой-то затаенной печалью, чтобы не портить такой прекрасный вечер, он просто шепнул ей: — Ты прекрасна. Они пробрались к своему столику: соседями оказались чета Люпинов, Блэк и мадам Помфри. Вот это смесь. Праздник начался. Приглашенные артисты в перерывах между танцами разыгрывали различные сценки, которые складывались в спектакль о Дракуле. Сириус смеялся, что у него слишком много конкурентов. Играла живая музыка, было много закусок и напитков, быстрых танцев, со всех сторон звучали шутки и взрывы смеха. Кэтти в ее наряде было не очень удобно танцевать, поэтому она больше наблюдала за учениками. Из учителей пока мало кто присоединился к танцующим парочкам: видно, еще не дошли до нужной кондиции. Северус со скучающим видом осматривал учеников. Но вот зазвучал медленный танец. Ученики тут же принялись жаться к стенам. — Нужно молодежи подать пример, — заявил Дамблдор и, подхватив Минерву под локоть, закружил женщину в танце. К ним присоединились Тонкс с Ремусом, Помфри с Блэком. Северус посмотрел на вмиг смутившуюся Кэтти и протянул ей руку: — Подаришь мне танец? Кэтти приняла приглашение. Северус хорошо танцевал. Конечно, до профессиональных танцоров ему было далеко, но как любитель он был великолепен. Прижимая к себе гибкое тело девушки, Снейпу казалось, что он попал в сказку: было так хорошо. Он даже не замечал удивленных взглядов учеников. Северус Снейп танцует. Вот это новость. Весь вечер Снейп ловил себя на мысли, что, возможно, это на самом деле судьба: они не сговариваясь выбрали одну и ту же сказку. Одну чету героев. Он сам не понял, почему выбрал этот наряд. Щеголять обмазанным драконьей кровью или клеить клыки ему казалось отвратительным, а без костюма прийти было нельзя. Вот Снейп и выбрал самое безобидное. Но когда Северус увидел Кэтти, он чуть не задохнулся от удивления и восхищения. Она была слишком прекрасной для образа злой колдуньи, но все равно образ отлично удался. Танец закончился, и Снейп отвел Кэтти обратно за столик. Девушка тут же пригубила бокал с водой. К ним подошла Миневра и обратилась к Помфри. — Нам нужна ваша помощь, как колдомедика. Только сейчас Кэтти заметила, что МакГонагалл была взволнована. Не понимая, что делает, Кэтти последовала за женщинами. Северус удивился, но вмиг поднялся и пошел следом. Все вместе они зашли в гримерку к артистам. Девушка, которая играла возлюбленную Дракулы, была бледна, капельки пота стекали у нее по лицу, которое сейчас было искажено болезненной гримасой. Она потирала распухшую лодыжку. — Мадам Помфри, вы можете ей помочь? Она подвернула ногу. — Что нам теперь делать? Как можно быть такой неуклюжей? — неприятный тип носился из угла в угол и со злостью смотрел на несчастную артистку. Мадам Помфри вмиг став серьезной, просканировала девушку. И вздохнула: — Это не ушиб или вывих. Тут неполный перелом. Нужен костерост, но он подействует только ночью. Ей нельзя выступать. — Как? — заорал тот самый мужчина. — Где нам взять танцовщицу?! Кто тебя заменит?! Ты могла под ноги смотреть?! И это перед самой решающей сценой! Наш спектакль остался незавершенным! Ты уволена! Артистка нервно закусила губу. Кэтти видела, что бедняжка чуть не плачет: боль в ноге сводила с ума, а еще этот истеричный человек давит. — А что за танец? — тихо спросила Минерва. Кэтти видела - женщина на пределе. Еще немного и самолично проклянет этого истеричного идиота. Пусть люди искусства очень вспыльчивы и ранимы, но не до такой же степени! Партнер танцовщицы — довольно приятный молодой человек — поднял девушку на руки и пересадил на диван, удобно уложил ее ноги на подушке. Развернувший к своему начальнику, он проговорил: — Только посмейте ее уволить, и мы все уйдем. Ищите себе других работников. Дело пахло грандиозным скандалом. — Так какой танец? — повторилась МакГонагалл. — Уверена, мы сможем найти кого-нибудь на замену. — Танго, — зло выплюнул директор труппы. — Это самый сложный танец человечества. Где найти ту, кто сможет его великолепно исполнить? Да еще с новым партнером. Это самая решающая сцена: страсть, смерть, любовь, боль, ненависть, — мужчина все больше распалялся. — Так что никто нам не поможет. Это позор. Где нам найти такой талант? — Я могу попробовать… Гробовая тишина. Северус, танцоры и директор с удивлением уставились на решительно настроенную девушку. Минерва с сомнением смотрела на Кэтти, а Помфри — с недоверчивой усмешкой. — Я могу попробовать. Если эта сцена на самом деле так важна, — уже громче и четче повторила Кэтти. Танец она знает, тело помнит все движения, выступала многократно. Партнер… сколько их было за эти года. Так чем отличается этот раз? Зрителей больше, вот и все. На лице директора читалась мучительная борьба. С одной стороны доверять непонятно откуда взявшейся девчонке казалось неразумным, но с другой — завершенный спектакль и нерастраченный гонорар. И труппа останется довольной. Скользнув взглядом по плавным изгибам тела девушки, предложившей свою помощь, он произнес: — Тогда переодевайтесь. Северус взглянул на Кэтти: их глаза встретились. Он будто спрашивал: «Ты уверена?» А она будто отвечала: «Не сомневайся. Так нужно». Кэтти решилась на эту авантюру только по одной причине: ей было жаль заплаканную танцовщицу. Кэтти выдали танцевальное платье. Девушка оделась, но наряд оказался великоват. Раздумывая над тем, как его лучше подогнать по фигуре, она услышала тихий шепот за спиной. Секунда — и платье сидело идеально. Обернувшись, Кэтти увидела улыбающуюся танцовщицу. — Спасибо, мисс… — Мисс Уайт. Зовите меня Кэтти. И вам не о чем меня благодарить. Я же еще не станцевала. А вот вам огромное спасибо за подгонку платья. — А я Лаура. Давайте я помогу вам с волосами. Из зеркала на Кэтти взирала юная девушка с распущенными, вьющимися локонами. Платье на ней было длинное, почти в пол, алого цвета, подпоясанное черным поясом. Длинные рукава, слегка расклешенные от кистей, неглубокий вырез. На юбке по бокам два довольно внушительных разреза. На шее — кружевное алое ожерелье. Темный нейлон скрывал безобразный шрам на ноге. Танцевальные красные туфли завершали образ. Послышалось тихое покашливание за спиной: — Я Эммет, — тихо проговорил ее новый партнер. — А я Кэтти, — представилась девушка. — Вы… вы, правда, умеете танцевать? — видно, этот вопрос его очень сильно мучил. — Если бы не умела, то не навязывала бы свою помощь. Я танцую с самого раннего детства, поэтому, надеюсь, справиться. Вам не придется за меня краснеть, — улыбнулась она.***
Северус с невозмутимым лицом нервно барабанил пальцами по столу. Если бы не шум в зале, на него точно бы все обратили внимание. В душе все орало. «Она должна быть со мной, а не с каким-то танцором! Черт дернул ее пойти в эту гримерку!» Снейп не мог не отметить, что вальс Кэтти танцевала замечательно. Но сейчас речь идет о танго. Это тяжело. Здесь нужна практика, сноровка. Талант, в конце концов. Северус сам не мог понять, что его больше всего бесило в этой ситуации. Музыка стихла. Зрители заняли свои места. Сейчас. Вот сейчас она появится. Заиграла мелодия. Первые нотки, первые строчки, а музыка уже будоражит воображение и поднимает в груди волну страсти. Они появились из разных концов сцены. В глазах мужчины читалась страсть, желание. Он медленно приближался к застывшей девушке. Кэтти дошла до условленной точки плавно, медленно, покорно. Резкий перепад мелодии — и их тела соединились в страстном, жарком объятии. И вот пара скользит по сцене: их тела переплетаются, руки и ноги живут своей жизнью. Они, то едва соприкасаются ладонями, расходясь на расстояние вытянутых рук, то опять сливаются в тесном объятии. Северусу не хватало воздуха. Он, не мигая, смотрел на это представление. Кровь в его жилах просто вскипала. Его девочка. Его любимая. Какая же она страстная. Как она прекрасна. Ее гибкое тело сводило с ума. Хотелось схватить ее в объятия, вырвать из рук танцоришки, которому посчастливилось обнимать это сокровище. Северус чувствовал, как низ живота болезненно тянет. Мужчина понимал, что сегодня не сможет сдержаться, по крайней мере, это будет очень тяжело сделать. Только сейчас Снейп начал замечать, что происходит в зале. Ученики и профессора, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающимся представлением. — Это мисс Уайт, — шепнул первый. — Мисс Уайт. — Профессор… — Магловедение… Обрывки фраз доносились до его чуткого слуха. В глазах учеников читалось восхищение и удивление. Такого никто не ожидал от спокойного, тихого, юного профессора. Преподаватели тоже замерли в немом восхищении. А хорошо надравшийся Блэк, икнув и обдав запахом алкоголя, шепнул Северусу на ухо: — Ну и повезло же тебе, друг… Икнув еще раз, Сириус уставился на завершающееся представление. Свет потух, а через мгновение сцена опять пылала разноцветными огнями. Вся труппа стояла на сцене, принимая аплодисменты. А мисс Уайт спустилась к зрителям, стремясь занять свое место рядом с Северусом: чужой славы Кэтти не нужно было. Она помогла в безвыходной ситуации. Вот и все. Но был на этом балу один человек, которого никто не заметил. Как глава попечительского совета, Люциусу Малфою можно было прибывать в Хогвартс в любое время. Сегодня он явился как раз вовремя, чтобы увидеть то, что чуть не вызвало у аристократа приступ истеричного смеха. Если бы не этот танец. Если бы не этот взгляд, не эти искорки в глазах танцующей мисс Уайт… «Ха! Да это же та самая сладкая магла, с которой мы так хорошо позабавились! Хотя… она же колдует. Я сам видел». Пытаясь вспомнить и достать из своей памяти образ жертвы и сопоставить с этой девчонкой, Люциус нахмурился: что-то не сходилось. Самое главное различие — это то, что та девчонка не имела даже крупинки магии. А мисс Уайт неплохо обращается с волшебной палочкой. Вот тут было о чем подумать. «Можно, конечно, заставить Драко следить за ней. Пусть докладывает о каждом ее действие. А с другой стороны… Можно попытаться выбить девчонку из колеи. Чтобы она сама себя выдала». Вот тогда он за себя не ручается. Еще ни одна жертва не уходила от него целой и невредимой. Малфой схватил мисс Уайт за локоть недалеко от столика. — Прекрасно танцуешь, сладкая конфетка, — шепнул он ей на ухо и пристально посмотрел в глаза. Люциус попытался проникнуть в сознание мисс Уайт, но его ждало жестокое разочарование: все мысли девушки были скрыты надежным ментальным щитом. Еще одна несостыковка. «Он все знает. Он все понял, — лихорадочно билось в ее мыслях. — Не выдай себя. Малфой специально добивается твоей паники, чтобы наверняка проверить свою догадку. Идиотка! Зачем нужно было подвергать себя такому пристальному вниманию? Вот теперь расхлебывай. Дура!» — Благодарю за комплимент, мистер Малфой, но мне кажется, мы еще не успели перейти на «ты». И я прошу впредь ко мне так вульгарно не обращаться. А сейчас, простите, но меня ждут, — с этими словами Кэтти направилась к столику. «Вот тварь, она себя ничем не выдала. Ничего. Драко будет за тобой следить. Посмотрим, кто кого», — в Люциусе проснулся охотник. Малфой еще раз окинул взглядом удаляющуюся жертву. «Я узнаю, как ты все это провернула, крошка. Я не сомневаюсь, что ты и есть та самая магла. Вот только как же тебе удалось спастись? Виктор доложил, что все сделал как нужно. Неужели у этого сосунка проснулась жалость, и он тебя не добил? Ничего страшного. Тебя уничтожу я. Ха, Северус, друг мой. Тебе как всегда достался порченный товар: что твоя дорогая Лили, отдавшаяся Поттеру, что новая пассия». Теперь осталось поговорить с Драко и дать ему новые указания.***
Кэтти чуть дошла до своего места: сердце гулко стучало от страха, а живот скручивало в тошнотворном спазме. «Что он тут делает? Что? Не смотри на него! Не оборачивайся! Он….неужели он все понял. Но я же столько раз при нем колдовала, лишь бы он ничего не заподозрил. И теперь меня выдала эта мелочь. Этот танец. Лучше бы я не ходила в эту гримерку. Лучше бы….». Ей хотелось уйти. Праздник потерял свое великолепие. От эйфории, вызванной танцем, не осталось и следа. Кэтти встретилась с восхищенным, но взволнованным взглядом Северуса. Он смотрела на нее внимательно, пытаясь понять, что вдруг так ее расстроило: неужели разговор с Люциусом? «А вдруг этот хитрый лис предложил ей что-нибудь непристойное? Или нагрубил? Или приставал? С него станется… Хотя их мимолетное общение точно нельзя было назвать приставанием». Но Кэтти явно перестала наслаждаться праздником. Она стала скованной, зажатой, от былой легкости и радости осталась только наигранная улыбка. Северус склонился к девушке и прошептал ей на ушко: — Ты была великолепна. Почему ты никогда мне не рассказывала, что умеешь так танцевать? Этот вопрос немного тяготил мужчину. Они так много общались, но он даже не подозревал о ее таланте. Она никогда не упоминала об этом. Кэтти постаралась взять себя в руки. «Это же Северус. Ты сейчас с ним. Он не даст тебя в обиду». Вслух же девушка произнесла: — Как-то не всплывало в разговорах. Танцую я лет с пяти, поэтому имею 14 –летний опыт. Кэтти наблюдала за танцующими парами и даже не заметила своей оплошности. Но Снейп все мигом подсчитал. — Кажется, ты еще кое-что не договаривала, — нахмурившись, проговорил Северус. Кэтти со страхом смотрела на него во все глаза. — О чем ты? — Судя по тому, что ты только что сказала, тебе 19. — Я… — вот сейчас Кэтти начала охватывать паника. Вот какое оправдание придумать? — Я оговорилась, — наконец, выдавила девушка. — Я сказала примерно. «Совсем еще девочка. И уже успела пережить нечто ужасное», — у Северуса болезненно сжалось сердце. А Кэтти охватывала паника. «Две осечки за один вечер — это перебор». За столик подсели Люпин с Тонкс. Они с восторгом взирали на Кэтти и осыпали ее градом комплиментов. Тонкс требовала, чтобы Кэтти обучила ее азам такого страстного танца. Девушка вежливо кивала и пыталась быть такой же жизнерадостной, как и эта волшебница, но чувствовала, почти физически ощущала, как за ней наблюдают две пары глаз: холодные голубые, пытающиеся уловить любой признак, чтобы вывести ее на чистую воду, и пара антрацитовых глаз. Совсем рядом. Так близко. Эти глаза смотрели на нее с немым укором за недоговоренность и ложь. «Это была вынужденная мера», — уверяла себя девушка. Но находиться здесь стало невыносимо. Кэтти встала, сославшись на головную боль и усталость, решительно направилась к выходу. Для нее праздник окончился в тот момент, когда она увидела Малфоя. Поднимаясь из-за стола, Кэтти даже не взглянула на Северуса. Она боялась увидеть в его взгляде обиду, непонимание или раздражение. «Нужно быстрее добраться до своей комнаты, — лихорадочно думала Кэтти. — Как же я устала от притворства, лжи, недоговоренности. А может попросить у Дамблдора уехать? Не будет же он меня держать силой». Но что-то в глубине души подсказывало, что теперь она точно никуда не уйдет. Не сбежит. Ради него. Ради милого ее сердцу Северуса, которого она, пусть не желая того, обидела. Он давно заслужил знать правду. А она не решается ему раскрыться до конца, потому что боится. Боится, что Люциус ее раскроет, боится опять оказаться рядом с этим чудовищем. Повернув за угол, девушка обомлела. Быстро метнувшись обратно, она исподтишка следила за действием в коридоре. Два блондина о чем-то тихо разговаривали. Люциус выглядел надменным, озлобленным: он что-то резко говорил своему сыну. Драко Малфой выглядел изможденным: Кэтти в последние недели начала замечать, что слизеринец совсем осунулся, стал каким-то запуганным, уставшим. Сейчас он покорно стоял пред своим отцом и смотрел себе под ноги, будто не решаясь посмотреть тому прямо в глаза. — Ты все понял? — донеслось до Кэтти. Драко вскинул голову и удивленно посмотрел на отца. — Зачем тебе это? Взмах руки — и трость ударила Драко по спине. Парень дернулся, но не проронил ни звука. Лишь немного сжался и опять уставился в пол. — Это, чтобы ты не задавал лишних вопросов. Я на тебя рассчитываю, сын. Буду ждать вестей. Теперь Малфой-старший потрепал своего сына по плечу с отцовской нежностью и направился к выходу. «У него раздвоение личности. Шизофрения», — констатировала Кэтти. Драко выглядел так, будто каменная плита легла ему на плечи. Девушка уже собиралась подойти к нему и предложить помощь, но вдруг парень дернулся, будто очнувшись, и зашагал в противоположную от мисс Уайт сторону. Кэтти задумчиво шла к своей комнате. Ей было жаль Драко. Иметь в отцах такого тирана. Не удивительно, что мальчик такой забитый. Девушка зашла в свою комнату и обомлела. Гостиная преобразилась до неузнаваемости. Из небольшой уютной комнатки она превратилась в подобие танцевальной студии. Звучала ненавязчивая музыка… — Я не мог позволить, чтобы наш вечер закончился на плохой ноте, — раздалось у нее над ухом. Северус стоял у нее за спиной и с нежностью смотрел на ее дрогнувшие плечики. Кэтти развернулась к нему. — Северус, я хочу, чтобы ты знал: я не хотела тебя обидеть своим враньем. Так… Так было нужно… — Тшшш, — он нежно погладила ее по щеке. — Молчи. Я не буду на тебя давить. Ты сама когда-нибудь обо всем расскажешь. А пока подари мне танец. Предупреждаю, я умею танцевать только вальс. Кэтти засмеялась. Ей вдруг стало так легко: исчез страх перед Люциусом, стыд и раскаяние перед Северусом, обеспокоенность за Драко. Сильные, любимые руки кружили ее в такт играющей музыки. Они растворялись в ее звуках. Им было хорошо. Но когда они остановились, чтобы отдышаться, и Северус приник губами к ее устам, когда их языки переплелись в страстном поцелуе, левую руку мужчину опалило болью. Темный Лорд вызывал его. Так не вовремя. Кэтти, затуманенным от страсти взглядом, посмотрела на мужчину и потянулась за новым поцелуем, но тот мягко отстранился от нее. — Мне пора, — тихо, с затаенной болью произнес Снейп. — Может, — девушка сглотнула, — Может, ты хочешь остаться у меня? — почти шепотом произнесла Кэтти. Она сама не верила, что решилась на такой поступок. Она готова… Теперь решение за ним. Но на лице мужчины застыла каменная маска. — Я должен идти, — проговорил Северус. — Мне нельзя оставаться. Он чувствовал, как рука все сильнее пульсирует от боли. Скорее всего Лорд очень раздражен. Возможно, именно сегодня он устроит разнос из-за неудачной операции по внедрению дополнительного Пожирателя в школу. Снейп видел, как девушка вмиг вспыхнула и погрустнела. «Он не хочет», — билась у нее в голове мысль. Разочарование накрывало с головой. — Кэтти, нам нужно еще подождать, — прошептал Северус, вовлекая ее в пучину нового волнующего поцелуя. — Мне пора, — он выдохнул эти слова ей в губы. Развернувшись, Снейп скрылся за портретом. Кэтти стояла разочарованная и расстроенная. Не придумав, как отвлечься, девушка решила, что самое время пойти спать. Во сне к ней опять явился Люциус. Только теперь он не приставал к ней. Не насиловал. Он мучил Круциатусом Драко. Кэтти видела, как парень корчился от боли, бился затылком о холодную плитку. Видела, как парень дергался в конвульсиях. Пытаясь помешать монстру убить собственного сына, Кэтти бросилась к мужчине, под этот болезненный, страшный луч. В последнюю секунду она увидела, как лицо Драко начало меняться. И вот уже Северус лежит в луже собственной крови и корчится, корчится от боли. Она бросается к нему, и тут… на грани отчаяния и безумия видит, как из нее вырывается серебристый луч света, который отшвыривает мучителя, ударяет Люциуса об стену… Кэтти склонилась к своему любимому и… Девушка открыла глаза. Ее новый кошмар. От только что пережитого ужаса Кэтти сжалась на простынях, уткнулась носом в одеяло и еще долго всхлипывала, пытаясь успокоиться и заставить себя забыться спасительным сном. Но ужас от мысли, что она может увидеть продолжение кошмара, не позволял ей заснуть. Больше всего Кэтти боялась увидеть мертвого Северуса. «Это всего лишь сон», — как заведенная повторяла она. Но почему же этот сон такой реалистичный?***
А где-то в Малфой-Мэноре четверо Пожирателей корчились от боли. Темный Лорд не ведал сострадания. Они провинились, и ему все равно, что сейчас около его ног выворачивается наизнанку хозяин поместья. Это показательное вступление для всех остальных… чтобы боялись. Волан-де-Морт сохранил Малфою жизнь. В конце концов, такого кровожадного соратника нужно еще поискать, но он обязан наказать Люциуса за оплошность. И с тонких губ в который раз за вечер слетело страшное слово: — Круцио. После очередной порции криков, Темный Лорд, наконец-то, опустил палочку. — Люциус, ты расстроил меня, — тихо прошелестел повелитель. — А чтобы впредь такого не случилось... — он не стал заканчивать фразу. Внезапно Нарцисса Малфой начала биться в агонии и истошно визжать. Лорд невербально наслал на нее пыточное проклятие: бедная женщина билась в конвульсиях. Люциус пытался что-то вымолить у Волан-де-Морта, но с губ слетал лишь неясный шепот. Драко стоял бледным, на лбу и висках у него блестели капельки пота, и Северусу пришлось сжать пареньку плечо, чтобы тот не вздумал рвануть к матери… чтобы не навлечь на себя гнев повелителя. А Темный Лорд никак не опускал палочку. Женщина задыхалась. Наконец, все прекратилось. — Тоже самое будет с вашими любимыми, если вы меня расстроите, — Волан-де-Морт обращался ко всем. Северус молча взирал на открывшуюся картину со своего места. Сегодня его не тронуло наказание. Но если они с Драко не завершат приказанное дело, то в следующий раз именно они могут оказаться в роли цирковых собачек. Лорд дал время до конца весны… После сегодняшнего показательного выступления, Северус понял, что нужно держаться подальше от Кэтти, иначе он может натравить этого садиста на нее. Да, как бы ни было больно, он разорвет все ниточки, связывающие их. Кроме одной. Кроме магии палочек.