Судьба выбрала вас

      Пробуждение было не таким приятным, как хотелось бы. Как будто молотком по темечку.       «Мерлин, в чем дело?!»       И Снейп резко сел в кровати. Кэтти лежала рядышком, свернувшись в клубочек, и тихо посапывала, слегка хмурясь во сне: наверное, ей что-то снилось. Вокруг стояла тишина. Вроде бы ничего подозрительного.       Но вдруг за дверью послышался настойчивый стук. Через секунду стук повторился, но уже погромче. Решив не искушать судьбу, очень не хотелось, чтобы Кэтти разбудили, Северус соскользнул с кровати, взмахом палочки приводя в порядок одежду, и направился к двери. На полпути он развернулся и бесшумно вернулся к спящей девушке. Он с нежностью всматривался в любимые черты ее милого личика. На душе было беспокойно: неясная тревога будто подтачивала изнутри, и Северусу хотелось запомнить ее такой — расслабленной и безмятежной. Поправив сползшее со стройной ноги одеяло, Снейп решительно направился к двери.       — Северус! — стоило только открыть дверь, как к нему подлетела профессор Макгонагалл.       Она была вся взъерошенная, явно выдернутая из постели. В глазах читались паника и ужас.       «Почему, если в школе что-то происходит, то с плохими новостями приходит именно она и именно ко мне?»       — В чем дело, Минерва?       — Северус, скорее! Ты срочно нужен в Больничном крыле! Там, там Уизли…       Снейп, не задавая лишних вопросов, быстро направился в сторону госпиталя. Макгонагалл шла рядом, не отставая ни на шаг: она была очень бледной. И выглядела расстроенной и напуганной. Ужасно напуганной.       — Почему, если что-то происходит, то всегда со студентами твоего факультета, а, Минерва? По-моему, гриффиндорцам, кроме храбрости и честности, пора приписать такие черты, как безрассудность или безответственность, — настроение у Снейпа было паршивее некуда.       Макгонагалл тяжело вздохнула, но не стала возражать: контраргументов в подобной ситуации не нашлось.       — С кем, кстати, беда: Рональд, Джиневра? И в чем суть проблемы?       — Северус, — казалось, Минерва еще сильнее побледнела. — Рональда Уизли… его отравили.       — Что?       Снейп бегом кинулся к госпиталю. Нельзя терять ни секунды. А сколько времени было упущено, пока его пытались добудиться?! Он не может дать ребенку умереть!       — Северус, стой! Не все так страшно! К счастью, у Поттера оказался безоар, поэтому он чудом спас Уизли. Теперь осталось определить, что это был за яд и сварить нормальное противоядие: все-таки нужно полноценно вывести яд из организма, чтобы мальчик восстановился.       Северус с недоумением посмотрел на профессора Макгонагалл. Если бы не лихорадочно блестящие глаза, полные волнения и ужаса, он бы на самом деле поверил, что все в полном порядке.       — Хорошо. Будет любопытно услышать от Поттера всю историю случившегося.       Они добрались до Больничного крыла: Рон бледный, как смерть, лежал на кровати. Парень тяжело дышал, но в принципе, окинув его оценивающим взглядом, Снейп не мог не признать, что Уизли на самом деле был не в самом плачевном состоянии. Что ж, ладно…       Рядом с кроватью сидела осунувшаяся Гермиона Грейнждер и ласково гладила руку Рона. Северус тряхнул головой: еще несколько месяцев назад он бы даже не обратил внимания на эту деталь.       Невдалеке, из угла в угол ходил Гарри Поттер собственной персоной. Тут же на стуле сидел ошарашенный профессор Флитвик, а рядом с ним, опираясь локтем на спинку стула, стоял директор.       Северус хмуро осмотрел всю честную компанию. А потом направился к Уизли: нужно было взять забор слюны и протестировать ее, чтобы понять, какое варить противоядие. К счастью, у мадам Помфри имелось все необходимое. Она сама, кстати, бегала от Уизли к Флитвику, проверяя пульс у одного и предлагая успокоительное другому.       На необходимые манипуляции хватило двадцати минут. Яд был очень опасным и довольно редким: такой в любом магазине не купишь. А вот в каких-нибудь запрещенных местах вполне можно приобрести… И это Северусу не нравилось. Абсолютно.       — Мне понадобится три часа, чтобы сварить полноценное противоядие. После безоара жизни Уизли ничего не угрожает, — Северус сам не знал, к кому обращается: к Помфри, которая и так все понимает, или к Дамблдору, который с безучастным лицом вертел в руках какую-то красивую подарочную бутылку медовухи, или к Минерве, как к декану, или к Грейнджер, которая не отходила от спящего юноши.       — Так что все-таки произошло, Поттер? — любопытство взяло верх.       Гарри будто очнулся ото сна.       — Позвольте мне, Северус, — вдруг вступился Дамблдор.       История была странной. Рон съел целую упаковку конфет, содержащих в себе любовный напиток, и будто обезумел от неожиданного пламенного чувства. Тогда Поттер повел его в подземелья, но, так не отыскав зельевара, отправился к профессору Флитвику, надеясь на его помощь. К счастью, тот уже успел вернуться в комнату. После того, как профессор успешно снял любовное проклятие, он решил успокоить нервы прекрасной медовухой. И… Уизли, первым отпивший из бокала, упал на пол в конвульсиях. А дальше Северус все знал.       Альбус крутил в руках бутылку.       — А вообще напиток дивный, если бы не яд. И бутылка, видно, подарочная. Вы ее планировали кому-то подарить?       Флитвик будто очнулся ото сна:       — Вообще-то, да…       — Кому, если не секрет?       — Вам, директор, — почти шепотом проговорил несчастный волшебник.       «Драко, — сразу всплыло в голове. Северус нутром чувствовал, что тут замешан крестник. — Глупый мальчишка!»       — Да, это очень странно, — задумчиво произнес Альбус и многозначительно посмотрел на Снейпа. — Северус, — на секунду Снейпу показалось, что сейчас Малфоя выведут на чистую воду, — будьте добры скорее заняться противоядием для мальчика.       Северус кивнул, ничем не выдавая испытанного облегчения.       Послышался топот каблучков, и в палату ворвалась ухоженная до кончиков волос и ногтей блондинка. Лаванда Браун явно вначале привела себя в порядок и уж только потом прибежала к своему парню.       — Где он? — писклявый голос неприятно бил по темечку, — Где мой Бон-бон?       Но тут Лаванда застыла, как вкопанная, увидев, что рядом с Уизли сидит Грейнджер.       — А она что тут делает? — взвизгнула Браун.       — Могу задать тебе тот же вопрос, — спокойно ответила Гермиона.       — Я, между прочим, его девушка! — закричал блондинка: ее глаза метали молнии, а руками она упиралась в талию.       «Прямо битва титанов», — мелькнула мысль у Снейпа.       Он уже разворачивался и шел к двери, когда услышал позади очередную порцию криков:       — А я, между прочим, его друг!       — Друг?! Да вы уже несколько месяцев не разговариваете!       Послышался шумный вздох и мужской стон.       — Ах, видишь, он чувствует, что я рядом. Держись, Бон-Бон, я с тобой!       И тут на грани слышимости, Уизли прошептал:       — Гермиона, Гермиона…       Сдавленный визг, громкий плач — и мимо Северуса пролетела рыдающая Лаванда. Обернувшись, он увидел счастливую, залившуюся румянцем Грейнджер, склонившуюся над парнем.       Все правильно.       «Кэтти будет рада узнать, что ее любимая ученица наконец-то получила того, кого желала. И нужно будет поговорить с Драко. Мальчишка доиграется. Но как он подсунул бутылку?»       Ответ мучительно вертелся где-то в подсознании, не давая сосредоточиться на работе в лаборатории. Кэтти спала — он заглянул к ней сразу же, как только добрался до своей комнаты.       Где-то в глубине подземелий он услышал ворчание Филча…       «Филч! Ну точно! Это же он притащил на Рождественском балу Драко с заверением, что мальчишка ошивается около комнат профессоров! Все сходится!»       Снейп не заметил, как от злости сильно сжал руку в кулак и треснула баночка, в которую он только что собирался налить полученное противоядие.       «Мальчишка зайдет слишком далеко, если ему не помочь. Осталось три месяца, а потом Лорд обрушит свой гнев на юнца. Нужно ему помочь завершить начатое».       Но что будет тогда с ним, со Снейпом? А что будет с его любимой?       Северусу хотелось выть. Все зашло в тупик. Все идет в никуда. Только-только замаячившее прекрасное будущее опять оказалось обманом.       Нет, он все равно не будет спешить. Есть еще три месяца счастья, а там… будь, что будет. Да будет так.