Выкинь моё сердце, меня здесь нет! Выкинь мою душу, погас в ней свет. Снова в одиночестве у двери. Моё тело рвёт себя изнутри. Выкинуло жизнь и малейший свет. Это боль и муки сильнее нет. И раскается только тишина, Уж она то, точно мне отдана. Сорву с себя что смогу, что мешает жить. И стоя, и на бегу — знаю, кем мне быть! Где в этот раз, чёртов шанс изменить судьбу! Надежда есть — ждать час Икс! Just plan X! Верни моё сердце, оставь печаль. Снова разгорелась в душе свеча. Где ты, одиночество, у двери. Не приближайся, не говори. Всюду лай собак и клубок из змей. Это голоса и дела людей. Снова мне расскается тишина. Уж она-то, точно мне не нужна! (Кукрыниксы «Надежда»)
Кэтти застыла, словно каменная статуя, немигающим взглядом всматриваясь в происходящее. Казалось, она даже забыла дышать. По ту сторону прозрачной стены простиралось огромное помещение: судя по всему, это была библиотека, потому что вдоль всех стен виднелись полки и стеллажи с миллиардом книг. Но сейчас эта святыня больше напоминала съемочную площадку для взрослого фильма. В помещении было много мужчин. Кэтти даже не пыталась сосчитать их. Кто-то развалился в креслах, кто-то на диванах, несколько мужчин стояли, прислонившись спинами к книжным полкам. И перед каждым из них елозила плачущая девушка. Одна из рыдающих женщин была зажата между обшивкой белоснежного дивана и крепким, полуобнаженным мужским телом. Вторая вырывающаяся жертва — распростерта между двумя мужчинами, в которых Кэтти с содроганием узнала членов комиссии из Министерства. Они с противным смехом на всю длину вколачивались в худощавое тельце плачущей девушки. Кэтти перевела взгляд на следующего насильника. Пожиратель сидел в кресле, а перед ним на коленях елозила какая-то блондиночка: ее лица не было видно, но, судя по трясущимся плечам, девушка давилась рыданиями. Один из мужчин, которые стояли около стеллажей, как раз подхватил падающую к его ногам черноволосую женщину: рывком подняв ее на ноги, он грубо развернул и придавил ее к книжной полке и мощно ворвался в беспомощное тело. От крика этой женщины сотряслись стены. Кэтти показалось, что она ощутила вибрацию в той стене, в которую незаметно для самой себя уперлась ладонью. Только чтобы не упасть. Мужчины, насилующие вдвоем свою жертву, одобрительно загоготали, одновременно врываясь в юное тельце, срывая с губ своей несчастной жертвы отчаянный вопль. Кэтти осматривала всех… чтобы как можно дольше не обращать внимание на него. На ее Северуса. Он сидел в широком кресле в дальнем углу комнаты, расслабленно откинувшись на мягкую спинку, со скучающим видом сдавливая волосы на затылке какой-то полураздетой рыжеволосой девушки. Она уперлась руками в его колени, явно стараясь отстраниться, но сильные пальцы не давали этого сделать, управляя ее движениями, насаживая ртом как можно ниже, подчиняя себе и своим желаниям. Кэтти, взглядом полным боли, следила за каждым движением Снейпа, за каждым мимолетным изменением его скупой мимики… А Люциус с самой довольной ухмылкой стоял сбоку от нее и наблюдал за этой картиной. Сейчас ему даже было плевать, что он пропустил эту благотворительную вечеринку. Главное, что все так удачно совпало. Его внутренний садист пел от восторга, но требовал большего. — Да, вот он — наш образец добродетели и благородства. Совсем не такой, как я или Виктор, — бархатный, полный злорадства голос прозвучал совсем близко от ее уха. Кэтти совершенно позабыла о том, что рядом кто-то есть. Кто-то, кто привел ее в этот ад. — Кстати, я заметил, что Северус всегда выбирает себе рыженьких девчонок, — как ни в чем не бывало продолжил Люциус. — Видно, сказывается его давняя страсть к Лили Эванс. Признаться, я весьма удивился, когда он обратил свое внимание на Вас, мисс Уайт. Нет, не подумайте, вы очень даже ничего, но просто наш дорогой Снейп всегда предпочитал несколько других… Ну, что не сделаешь ради регулярного секса. Можно и на горло себе наступить. А то в этом Хогвартсе столько молоденьких девчонок, да вот беда…. почти все несовершеннолетние. Так и в Азкабан можно загреметь. Его грязные слова били, хлестали по израненной душе, не щадя, словно скальпелем с затупившимся лезвием вскрывая совсем недавно зажившие раны. Но где-то в ее подсознании теплилась маленькая искорка надежды. А вдруг это иллюзия? Вдруг… Но голос разума тут же потушил этот слабый огонек. Разве иллюзия может кричать так, что стена, о которую Кэтти сейчас упиралась руками, сотрясается от этих кошмарных звуков, которые давят на барабанные перепонки, которые заставляют липкий ком сдавить горло, которые не дают вдохнуть полной грудью, которые… лишают желания жить. Кэтти отвернулась, но Люциус тут же схватил ее за плечи и грубо развернул обратно к этой отвратительной, с примесью садизма порнографической картине. — Ну уж нет! Ты досмотришь все до конца! Чтобы своими глазами увидела, как твой любовник поступает с подобными тебе. И она смотрела… молча. Глаза жгло от непролитых слез: они так и не покатились по ее щекам. Грудь пекло от разъедающей, сжигающей изнутри боли… оставляющей после себя мучительную, высасывающую пустоту… Кэтти впала в ступор: кричала себе зажмуриться, но глаза продолжали смотреть. Она хотела отвернуться и убежать, но сильные ладони стальной хваткой удерживали за плечи. А у девушки не осталось сил, чтобы сбросить эти ненавистные пальцы. Мужчина, ее любимый мужчина прямо сейчас, на ее глазах мучил молоденькую девушку, почти девочку, мощными резкими толчками, закатывая глаза от какого-то животного удовольствия, удерживая свою брыкающуюся жертву за шею, удушая своими тонкими, гибкими пальцами. Такими ласковыми с ней и такими грубыми с этой невинной девушкой. «Это не он. Это не может быть он», — беззвучно шептала Кэтти искусанными губами. Разве может это быть он? Тот, кто ласкал каждый миллиметр ее тела, теперь с животной яростью сжимал в своих ладонях распростертое под ним юное тело невинной жертвы, оставляя кровоподтеки на бледной, веснушчатой коже. Тот, кто своими ласками стирал из ее воспаленной памяти самые страшные воспоминания, тот, кто дал ей веру в счастливую жизнь, тот, кто научил ее любить, теперь сам, этими же руками уничтожал другую, подвернувшуюся на его пути женщину. Теперь он будет самым страшным кошмаром этой жертвы, каким для Кэтти являлись Люциус и Виктор. «Северус, это не можешь быть ты…» Но ее глаза ей не лгали. И никаких дурманящих заклятий к ней не применяли. Она видит. Боже, она это видит. Как Северус кончает, закатывая глаза, шумно дыша, придавливая всем весом дрожащую женщину, а затем отстраняется от нее, очищается заклятием и с самым бесстрастным лицом приводит одежду в порядок. А лицо, его лицо… как давно она не видела этой каменной, застывшей, ничего не выражающей маски. Только тогда… давным-давно, когда они еще были чужими друг другу людьми. Кэтти сжалась от неожиданных, безумно страшных, отчаянных криков и оторвала взгляд от лица любимого мужчины. В противоположном конце комнаты трое мужчин мучили Круциатусом одну из девушек. Кажется, это та блондиночка… или нет… Кэтти уже ничего не соображала. Да она и не хотела соображать. Не хотела чувствовать. Но это было еще не все. Кэтти сама не поняла, что произошло, вот только стена с той стороны вдруг обагрилась кровью. Истеричные крики, лужи крови, истерзанные тела еще двух женщин. Режущее проклятие. Северус упоминал о нем как-то… случайно. Северус. Она вновь посмотрела на него. А Снейп молча стоял все около того же кресла и, поджав тонкие губы, хмуро взирал на эти садистские пытки. Кэтти видела, как на дне его безразличных, холодных глаз промелькнул огонек решимости: даже толком не глядя на полуобнаженную, бьющуюся в истерике женщину, он поднял палочку… Зеленая вспышка — и кричащее тело умолкло. Тонкая девичья рука безвольно свесилась с сиденья. — Да, возможно, вы и правы, мисс Уайт, — насмешливо произнес Малфой, напоминая о своем существовании. — Снейп у нас само благородство. Я заметил, что он никогда не пытает этих шлюшек: всегда убивает молниеносно. Чтоб не мучились. Постепенно Пожиратели избавлялись от своих жертв. Крики и плач затихали. Все мужчины расслабленно сидели в креслах и на диванах, с самым довольным видом потягивая огневиски. Удовольствие так и растекалось на их лицах. «Животные. Все они животные». А Северус спокойно отошел к окну, отворачиваясь от своих товарищей. В светских беседах он не любил принимать участие. Люциус, взмахнув палочкой, вернул стене первозданный вид, развернул Кэтти к себе лицом и, наконец, выпустил из своих цепких рук, с наслаждением вглядываясь в затравленное лицо. «А план-то удался. По крайней мере, первая часть», — с удовольствием и злорадством подумал аристократ. Эту вечеринку он пропустил, но у него намечался свой собственный праздник. Кэтти не видящим взглядом смотрела перед собой, не замечая победоносной ухмылки своего мучителя, не замечая его присутствия. Ей было все равно. Казалось, что ее жизнь только что закончилась. Ее душа умерла за эти мучительные, бесконечные минуты. — Я надеюсь, вы не собираетесь упасть в обморок прямо тут? Этот голос пробил пелену ее транса. — Я выполню свое обещание и не трону Вас в Малфой Мэноре. Отправляйтесь в Хогвартс. Провожать не буду. Как видите, я и так пропустил все веселье, которое так любезно устроил для своих подданных наш господин. — Зачем? — тихо, блекло проговорила Кэтти, даже не поднимая глаз на своего мучителя. — Зачем вы это сделали? Какая вам выгода? — Хотел открыть вам глаза, — пожал плечами Люциус. — Зачем? — только один вопрос вертелся у нее на языке. — Мне захотелось, чтобы справедливость восторжествовала. Знаешь, все это время меня раздражало, что меня ты считаешь моральным уродом, а его — образцом добродетели. А теперь ты сама убедилась, что я и Снейп — одного поля ягоды. Кэтти молчала. Возразить было нечего. Да и желания возражать тоже не было. — Вас ждет портал, — не дождавшись ответа, спокойно проговорил Малфой. — От ворот пройдете метров десять в лес. Там будет небольшая поляна: на ней стоит чашка со сколом. Это и есть портал. Он перенесет вас в Хогсмид. Ближе не могу: Дамблдор не позволяет, — хмыкнул Люциус. — Думаю, справитесь. И Люциус оставил ее. Перед Кэтти материализовался сгорбленный домовик, который показал девушке путь к выходу из особняка. Она медленно, то и дело спотыкаясь, брела по аллее. Вот уже и кованные ворота. Девушка обернулась. В лунном свете особняк казался еще зловещее, чем когда она впервые его увидела. Нужно уходить отсюда. Из этого ада. Но Кэтти все стояла и не могла понять, что ей делать дальше. «Портал, нужно найти портал». Но ноги не двигались, словно они приросли к земле. Скрип ворот заставил дернуться, и рука сама собой вытащила волшебную палочку. Теперь это стало привычкой. Она всматривалась в темноту, но никого не было видно. Зато наконец-то девушка обрела способность двигаться. Кэтти шла, сжимая в руке бесполезную палочку. Она мучительно не хотела возвращаться в Хогвартс. К этим лицемерам. Никому нельзя верить. Никому. Неужели Сириус, Ремус и Тонкс… неужели они все заодно? А Дамблдор? Он же знает о деятельности Снейпа… и позволяет такому происходить? Голова пухла от горьких вопросов. «Может, вернуться в Хогварст, взять кольцо и отправиться к Августе? Нет! Там он меня найдет! Нет! Туда мне дорога закрыта! А что делать?! Где мне скрыться от него?! От них всех. Северус, мой любимый Северус… ты чудовище… Чудовище!» — Кэтти с отвращением выбросила ставшую ненавистной палочку. Больше не должно быть этой односторонней связи! Больше ей ничего не нужно от этих волшебников! От…. Ее мысли прервали шорохи и треск за спиной. Кто-то шел следом. Липкий страх пронзил ее разбереженное сердце. А вдруг это Люциус возвращается за ней? Или кто-то из этих зверей? Может, ей сейчас же ухватиться за этот портал и перенестись в безопасный Хогвартс? Но такой ли он безопасный? Или встретиться лицом к лицу со своей судьбой. Из-за кустов кто-то выбежал. Мужчина. Кэтти сжалась. «Вот сейчас меня убьют», — обреченно, но с каким-то болезненным удовольствием подумала девушка. Луна вышла из-за облаков и осветила приближающуюся фигуру. Драко Малфой. Парень сокращал расстояние. Застыв в шаге от Кэтти, пытаясь справиться со сбившимся от быстрой ходьбы дыханием, он что-то прохрипел, но девушка не смогла разобрать ни слова. Увидев лицо своего ученика, у нее немного отлегло от сердца, но все равно она с опаской посмотрела на него. — Мисс Уайт, пожалуйста, не прикасайтесь к ней, — наконец, слова сложились в членораздельную речь. — К ней? — непонимающе посмотрела на него девушка. Как безжизненно звучал ее голос. — Не трогайте эту чашку. — Но это же… портал, — проговорила Кэтти, пытаясь понять, что происходит. — Это ловушка, — прошептал парень и затравленно обернулся назад, будто боясь, что его кто-то может услышать. Кэтти ничего не сказала. Ее начал душить нахлынувший приступ смеха. Истеричного. До слез. Но она не позволила произнести себе ни единого звука. Просто закрыла лицо ладонями и осела на землю. — Я вас перенесу в Хогвартс, — проговорил Драко, склоняясь к девушке. Он обхватил ее за талию и, подняв рывком на ноги, перекинул ее руку себе на плечо. Кэтти вопросительно уставилась на его обеспокоенное, напряженное лицо. — Я знаю. Все знаю. Я знаю, что вы… магла. И сами не справитесь, поэтому я Вам помогу. Кэтти не хотела узнавать, откуда он все это знает, хотя чему удивляться… Ведь это его отец провел ее по всем кругам ада. Из-за него она оказалась в этом кошмаре. — Сейчас, мисс Уайт. Сейчас, — приговаривал Драко, стараясь сосредоточиться. — Сейчас мы будем в Хогсмиде. — Нет, — вдруг четко выговорила Кэтти. — Что? — Драко решил, что ему послышалось. — Я не хочу туда. Только не туда, — замотала головой девушка. Сдерживаемая истерика вот-вот грозила прорваться потоком рыданий и громких криков. — Я могу перенести Вас, куда скажете. Только решайте быстрее, пока, — Малфой вновь обернулся, — пока меня не хватились. Кэтти мучительно пыталась придумать, куда ей деться, но в голове не было никаких мыслей, никаких конкретных мест. — Мисс Уайт, пожалуйста, поспешите! — Драко с мольбой посмотрел на девушку. — Мне все равно, — безжизненно проговорила Кэтти. Драко замер на мгновение, зажмурился, пытаясь сформулировать мысль, и… трансгрессировал. После перемещения они не устояли на ногах: материализовавшись на незнакомой местности, Малфой споткнулся и упал на колени, по-прежнему прижимая к себе полубессознательную девушку. Своего профессора. Маглу, которую изнасиловал его собственный отец. Девушку, которая из всех окружающих проявила к нему искреннее сочувствие и сострадание, которая пыталась ему так бескорыстно помочь. Теперь его очередь. Он должен уберечь ее от жестоких планов своего отца. И плевать, что отец будет в гневе, если его, Драко, хватятся. У него есть еще в запасе немного времени. — Мисс Уайт, я должен уйти. Вы справитесь? — он повернулся к Кэтти, пытаясь рассмотреть ее лицо. Девушка скинула его ладони и, поднявшись на ноги, молча осмотрелась. Ей было глубоко плевать, останется она здесь одна или кто-то будет рядом. Безразлично, где она сейчас. Хотя нет… нужно было понять одну важную вещь. — Драко, — проговорила Кэтти. Малфой даже вздрогнул, таким бесцветным был этот всегда звонкий голос, — где мы? — Это… я подумал о самом отдаленном месте Великобритании… относительно моего дома, — замялся парень. — Понимаете, это было первое, что пришло мне в голову. Кэтти всматривалась в темноту сквозь крону деревьев. Вдалеке горели огни какой-то деревушки. — Драко, это деревня… — Кэтти не знала, как спросить. — Это обычная магловская деревня. Здесь нет обширных магических поселений, наподобие Хогсмида. — Отлично, — облегченно выдохнула девушка. — Мисс Уайт, я должен уходить. — Драко тяжело сглотнул, представляя, что будет, если отец уже обнаружил его отсутствие. — Что я еще могу для вас сделать? — Ничего. Иди, Драко. Иди. Спасибо за то, что… спас. Кэтти даже не спрашивала, в чем именно заключалась ловушка, а Драко не пытался объяснить. Парень смотрел на бледное, обескровленное, измученное, но все равно прекрасное лицо. «Мерлин, что же она только что пережила… Мой отец — чудовище! А я ничем не лучше его! Как я мог… Лучше бы я ослушался тогда… Лучше бы отец так и не узнал, что в ней нет и крупицы магии… Лучше бы он меня наказал…» Поддавшись неясному порыву, юноша притянул к себе застывшую девушку и, сжав ее в своих объятиях, прошептал со слезами в голосе: — Мисс Уайт, вы даже не представляете, как сильно я перед вами виноват. Пожалуйста, простите меня. Кэтти отстранилась от него, заглядывая в глаза: — Драко, пообещай, пожалуйста, что никому не скажешь, где я… — Обещаю, — удивленно, с ноткой обиды, проговорил он. «Как она могла подумать, что я расскажу, ведь я сам вызвался ее спасти». — Тебе пора, — девушка отвернулась от Драко. — Да, — кивнул он, в последний раз глядя на Кэтти, — берегите себя, — и парень растворился в воздухе. А Кэтти осела на траву и, наконец, дала волю слезам. Она рыдала, как ненормальная, сжавшись комочком на мокрой от росы земле, уткнувшись носом в траву, зарываясь пальцами в спутавшихся волосах, сотрясаясь всем телом от горечи разбившихся надежд… и преданного доверия. Так она и лежала, пока холод не пробрал до костей. Пытаясь хоть чуточку согреться, девушка обняла себя руками и нащупала что-то на кисти. Браслет! Его подарок! С отвращением Кэтти стянула украшение и отбросила в сторону. Господи, если бы она не вспомнила, он бы ее с легкостью разыскал! Запоздалый страх болезненной иглой пронзил сердце. Кэтти уткнулась носом в коленки, ощущая, как по лицу вторым потоком хлынули слезы. Как быть дальше? Только тут девушка обратила внимание, что на ней по-прежнему надета маленькая сумочка с трехмерным расширением внутри — оставшееся напоминание о магическом мире, в котором она пробыла столько месяцев… Вот так закончилась сказка. Она сбежала от этих волшебников. И пора учиться жить среди нормальных, обычных людей. Но как это сделать с зияющей в душе дырой? Как это сделать, если жить совершенно не хочется?***
Люциус с нетерпением смотрел на часы: все, не торопясь, расходились. План был выполнен. Признаться, Люциус даже не надеялся, что все так удачно сложится. Легкий Империус, чтобы девчонка согласилась пойти с ним в Малфой Мэнор, правильно рассчитанное время, чтобы попасть к самой кульминации очередной вечеринки, сломившей ее волю и чувство самосохранения — и вот уже сейчас его пташка залетела в клетку. Попала в силки, которые он так искусно для нее расставил. Люциус усмехнулся: формально он не нарушит слово. Она покинет Малфой Мэнор целой и невредимой. А вот где она окажется… О, это будет интересно. Люциуса уже потряхивало от предвкушения: сегодня он с ней позабавится… А завтра, после смерти старикашки, подбросит в качестве развлечения всем остальным. Хм… сперва, разумеется, Драко. Мальчишке пора научиться и этому аспекту взрослой жизни. А уже потом… И Снейп ему не помешает. Едва дождавшись минуты, когда все разошлись, Малфой трансгрессировал в свое второе небольшое поместье. Место пыток, где погибла не одна жертва. Через несколько минут в нем все клокотало от злости. Сука! Эта тварь здесь так и не появилась! Все домовики были жестоко наказаны, хотя те так и не поняли, за что провинились… А Малфой продолжал крушить мебель в гостиной. Когда он смог мыслить логически, Люциус призадумался… Итак, эта сучка здесь так и не оказалась, самостоятельно она тоже не умеет трансгрессировать. Значит, или кто-то ей помог, или у нее был свой собственный порт-ключ. Такой параноик, как Северус, мог все предусмотреть. «А вот и не все, — ухмыльнулся Люциус. — Эх, Северус, нужно быть аккуратнее… предусмотрительнее, если решил вскружить голову невинной пташке». В любом случае, для него это был отличный вечер, перетекший в отличную ночь, которая заканчивалась… А завтра очень ответственный день. Для всех Малфоев. «Нужно еще раз увидеть Драко и дать ему последнее напутствие». Первые лучи солнца осветили Малфой Мэнор, когда Люциус материализовался около своего поместья.