Судьба выбрала вас

      Шли дни.       К глубочайшему удивлению Кэтти Виктор быстро шел на поправку. Если у обычного человека подобные раны заживали бы не меньше месяца, а на восстановление костей ушло бы минимум полгода, то у Крама уже через неделю на груди остались многочисленные, покрытые неровной коркой шрамы. Кэтти исправно обрабатывала безобразные рубцы и к концу второй недели сняла все швы. Тогда же вытяжной аппарат был заменен на гипсовую повязку.       — Пришло время вспоминать, что значит «ходить», — проговорила девушка, заканчивая свой кропотливый труд.       — Уже? — Кэтти не смогла проигнорировать искру почти детской радости, промелькнувшей в его глазах. Как же все это… странно…       Кэтти старалась не думать о том, что произойдет, когда Виктор окончательно восстановит форму. На что хватит его совести? Хотя о какой совести можно говорить в его случае? И все же… Спокойно уйдет? Исчезнет из ее жизни также скоропалительно и неожиданно, как и ворвался в нее несколько недель назад? Или решит совершить напоследок нечто ужасное? В его духе… В их духе… В духе Пожирателей смерти…       Кэтти незаметно наблюдала за Крамом все это время, подсознательно ожидая подвоха или нападения… Сердце сжималось каждый раз, когда девушка подходила к двери комнаты, ставшей его временным пристанищем.       Но…       Виктор ни разу не сделал ничего плохого за это время… Крам выглядел таким беспомощным и… благодарным, что Кэтти ни секунды не жалела, что спасла его. Спасла Пожирателя смерти. За эти недели Виктор ни разу не обидел Кэтти. Впрочем, они почти не разговаривали друг с другом, а просто сосуществовали рядом. Девушка выхаживала его, первое время кормила практически с ложечки, помогала со всеми естественными нуждами, даже предприняла попытки скрасить серость и тусклость дней своего временного сожителя: научила пользоваться телевизором и принесла несколько книг. По субботам Кэтти привозила свежую прессу и всегда давала Виктору ознакомиться с последними новостями. Крам же на всю ее помощь, на все ее великодушие неизменно говорил лишь одно слово. Спасибо. И у Кэтти на долю секундочки становилось теплее на душе, пока память не поднимала на поверхность жуткие картины… Тогда девушка себя одергивала, напоминая себе в тысячный раз, кто именно перед ней…       Оливия звонила каждый день: маме было совсем нехорошо, и оставить ее одну женщина не могла. Сквозь треск телефонных проводов Оливия выпытывала у Кэтти все о ее самочувствии, напоминала о запланированных консультациях у врача… Кэтти не стала ничего рассказывать про Виктора, прекрасно понимая, что у нее нет достойного объяснения тому, каким образом она оказала помощь человеку почти в безвыходной ситуации. Очень уж не хотелось тревожить Оливию… ей и так сейчас было нелегко… А если бы Оливия узнала подробности той спасительной ночи, то сошла бы с ума от волнения, и даже заверения о том, что все прошло хорошо и успешно не помогли бы вернуть ей душевное равновесие… Поэтому лучшей тактикой было умалчивание.       Кэтти моргнула, отгоняя от себя все эти мешающие, отвлекающие мысли.       — Да, пришла пора размяться, — девушка решительно приблизилась к Виктору. — Сэр, переворачивайтесь на бок. Нет-нет, лучше на этот: так вам будет легче подняться.       Кэтти с беспокойством взглянула на парня: по его лицу прошла судорога боли, но сквозь плотно стиснутые губы не вырвалось ни звука. Что ж… хорошо.       Опираясь локтем о подушку, Виктор нерешительно опустил ногу на пол, нащупывая ступней холодную поверхность. Подавив в себе брезгливость и животный страх, Кэтти тяжело сглотнула, но все же еще ниже склонилась над парнем. Перехватив его крепкую руку, девушка перекинула ее себе через плечо:       — Опирайтесь на меня и тихонечко вставайте. Без резких движений.       Виктор нерешительно посмотрел на Кэтти:       — Но как же… — взгляд красноречиво метнулся к ставшему еще больше округлому животику.       — Не думайте сейчас об этом, — девушка подбадривающе улыбнулась. — Ну же… смелее!       Все оказалось тяжелее, чем девушка себе представляла: Виктор грузно оперся об ее плечи, заставляя практически осесть на пол под тяжестью своего крепкого, сильного тела. Девушка сдавленно пискнула, а парень тут же сел назад на край кровати.       — Нет, я могу вам навредить, — Крам покачал головой. — Может, лучше костыли?       — Их здесь нет. Я… я привезу их через несколько дней, — чистая правда. — Вставайте.       — Я не хочу опять сделать вам больно, — тихо проговорил Виктор.       Кэтти чувствовала, что начинает краснеть: голова пошла кругом от этих слов, несущих в себе особый, двоякий смысл. Липкий ком пережитого кошмара подкатил к горлу, а к глазам подступили непрошеные слезы. Теплые мужские ладони сжали ее тонкое запястье, вынуждая опустить затуманенный болезненной пеленой взгляд и встретиться с внимательными глазами.       — Кэтти… я…       — Вставайте! — Кэтти почти закричала, перебивая. Она понимала, что именно Крам хочет сейчас сказать. Нет. Ей не нужны его извинения. Она не хочет их слушать! Нет! За содеянное нельзя просто взять и попросить прощения. — Вставайте немедленно! У вас получится! Вам нужно начинать двигаться, чтобы не появились серьезные, угрожающие жизни осложнения! Вставайте!       С большим трудом им удалось принять вертикальное положение. Каждая клеточка напряженного мужского тела посылала мозгу болезненный импульс. Все тело будто горело адским огнем.       — Вы молодец, — тихо проговорила Кэтти, пытаясь занять более устойчивое положение. — А теперь опирайтесь на меня и делайте шаг…       Девушка слышала, как тяжело, сдавленно дышал парень, чувствовала, как его тело сотрясется от боли и титанических усилий сделать первый, решающий шаг. Кэтти тихонечко охнула, когда им наконец-то это удалось. Виктор нерешительно замер.       — Отлично, — улыбнулась девушка. — Самое сложное позади. А теперь давайте дойдем до двери и вернемся обратно. Сегодня я не буду вас перегружать. Давайте, еще шажочек! Ну же…       Расстояние в несколько шагов они преодолевали крайне долго…       — Ничего, в следующий раз будет проще, — подбадривающе проговорила Кэтти, помогая Виктору обратно улечься в постель. Плечи и спина горели огнем, отдаваясь легким дискомфортом внизу живота, малыш внутри мягко барахтался, не делая сегодня никаких резких движений.       — Кэтти, я хотел сказать спа…       — Я принесу Вам чай, — перебила девушка, решительно направляясь к двери, ощущая затылком пристальный взгляд. На душе вдруг стало тяжело.       — … спасибо, — устало проговорил Крам, глядя вслед тонкой фигурке…       Кэтти так и не решилась обернуться.       Хлопок закрывающейся двери совпал с тихой, на грани слышимости фразой…       — Прости меня…       

***

      Кэтти проснулась от громкой трели дверного звонка. В первую секунду девушка не сразу поняла, что стало причиной прерванного сна, но тут звук повторился. Кэтти с тоской посмотрела на потухший камин и, шумно выдохнув, ежась от холода, вылезла из-под теплого одеяла. Набросив поверх пижамы вязанную кофту, девушка выскользнула в коридор и решительно направилась к двери.       Взявшись за ручку, Кэтти на мгновение испугалась: мало ли кто может стоять по ту сторону… Образ черноволосого мужчины предательски всплыл из воспаленного подсознания. Как будто видеть его каждую ночь в своих снах было недостаточной пыткой… Глубокие антрацитовые глаза, в которых плескались затаенные боль и отчаяние… Тонкие губы едва шевелились. И Кэтти будто наяву услышала его голос: «Где ты?»       «Поздравляю, девочка, у тебя галлюцинации», — невесело подумала девушка, пытаясь избавиться от невыносимого чувства тревоги. А вдруг ему сейчас плохо?       Кэтти тряхнула головой, отгоняя видение, и тут же обругала саму себя:       «На улице раннее утро. Злодеи всегда приходят под вечер…»       Уж ей ли не знать… Очередной настойчивый перезвон вернул Кэтти в реальность, отгоняя вырвавшиеся из-под контроля образы прошлого.       Девушка открыла дверь… и с недоумением уставилась на стоящего по ту сторону парня. В первую минуту Кэтти даже его не узнала: все-таки до сегодняшнего утра они виделись всего лишь один раз, да еще в таких экстремальных условиях, что ей некогда было рассматривать этого молодого человека. Симпатичное лицо с немного крупноватым носом, волевой подбородок, коротко остриженные каштановые волосы и глубокие темно-синие глаза, в которых сейчас так и плескались нерешительность и взволнованность.       Райли…       А у Кэтти перед глазами калейдоскопом пронеслись картинки трехнедельной давности. Как все-таки хорошо, что он оказался там — на той небольшой, заснеженной дороге! Как хорошо, что он не поленился остановиться! Как хорошо, что все так благополучно разрешилось…       Резкий порыв ветра заставил поежиться. Обхватив двумя ладонями полы кофты, Кэтти попыталась стянуть ее в районе внушительного животика, неосознанно желая сохранить остатки тепла. Нужно было что-то сказать, но язык будто присох к небу… И Кэтти просто улыбнулась.       Райли выглядел смущенным, но он тут же широко улыбнулся, стоило ему встретиться с добрыми, светящимися благодарностью изумрудными глазами.       — Привет, — он первым прервал затянувшееся молчание. — Я… я… — и не дав Кэтти и рта раскрыть, вдруг выпалил: — Как насчет обещанного кофе в спокойной обстановке, когда не нужно никого спасать?       И только тут Кэтти обратила внимание на внушительный крафтовый пакет в его руках, от которого дурманящее веяло терпким, насыщенным ароматом с легкой ноткой горчинки.       — Раз обещанный, то непременно попробуем, — улыбнулась девушка, отступая в сторону. Кэтти аккуратно прикрыла дверь за вошедшим в дом парнем. — Раздевайся и проходи на кухню. Чувствуй себя как дома.       Райли проворно справился с курткой, шарфом и ботинками.       — Нам туда, — тонкая кисть метнулась в сторону, помогая выбрать нужное направление. Они вместе зашли на кухню. — Присаживайся, — девушка приглашающим жестом указала на стул около небольшого кухонного стола. — Ты голоден? Сейчас все будем быстренько завтракать.       Кэтти обернулась к отчего-то вновь смутившемуся парню. Он не спешил занять указанное место.       — Я принес кофе, — и Райли извлек из пакета и поставил на стол два внушительных, прикрытых крышечкой стакана. — Но потом я подумал, что… молодой маме сейчас не нужен кофеин, и решил взять для тебя чай. Но я не знал, какой ты предпочитаешь… — к вкусно пахнущим дорогим кофе стаканчикам прибавились еще три, от которых шел легкий, пушистый дымок, — поэтому взял разные.       — Спасибо, но не стоило так волноваться. Правда, — Кэтти понимала, что ее щеки краснеют: такое внимание было… приятным. Она так отвыкла от этого… — Присаживайся, — девушка уже во всю замешивала тесто, — сейчас будем есть горячие блинчики.       — Я принес… вот, — и Райли достал внушительный сверток, от которого веяло ароматом свежей выпечки.       Зоркие глаза Кэтти сразу высмотрели любимую сдобу:       — Я обожаю эти булочки, — призналась Кэтти. — Спасибо тебе, Райли. Но я все равно хочу тебя чем-нибудь угостить, — девушка сняла со сковороды первый аккуратный блинчик… — Возьми, пожалуйста, в холодильнике джем.       Легкий поток воздуха обозначил, что парень быстро прошел позади нее, исполняя просьбу.       — Твой отпуск подошел к концу? — Кэтти вспомнила, что парень упоминал об этом той ночью. Точнее, утром…       — Нет, — что-то в его голосе было такое, что заставило девушку обернуться… — Я просто осознал, что очень хочу выпить с тобой кофе…       Кэтти пристально смотрела в насыщенные синие глаза: в них отчетливо читались интерес, симпатия и восхищение.       Горячее масло с шипением брызнуло со сковороды, и девушка, пискнув, отвернулась, растирая горящую руку.       — Давай под воду, — сильные мужские руки настойчиво подтолкнули к раковине.       — Нет, — сглотнув внезапно подкативший к горлу комок, проговорила Кэтти, возвращаясь к готовке. — Совсем не больно…       На несколько минут в комнате повисло молчание, разбавляемое шипением масла.       — Хочешь, расскажу что-то забавное? — Райли наконец-то сел за стол, не отрывая взгляд от девичьего затылка. Поддавшись мужской природе, он опустил глаза ниже, рассматривая хрупкую фигуру понравившейся девушки. Со спины он бы никогда не подумал, что она в таком пикантном положении…       — Конечно, — Кэтти ловко перевернула блинчик.       — Представляешь, я до сих пор не знаю, как… тебя зовут, — честно признался Райли.       — Серьезно? — Кэтти повернулась к парню, ошарашено вглядываясь в его лицо.       — Серьезно. Ты мне так и не сказала своего имени, — Райли с замиранием сердца рассматривал юное, милое личико. Вот не красавица же…, но почему-то взгляд не хотелось отводить от нее ни на секунду. И это наваждение не покидало его с того самого раннего утра, когда он так скоропалительно покинул этот маленький, уютный домик. — Я осознал это уже в машине, — добавил парень, внимательно вглядываясь в ее лицо.       — Я Кэтти, — девушка как раз отошла от плиты и поставила на стол тарелку, на которой внушительной стопкой возвышались аккуратные, ровные блинчики.       Райли перехватил ее руку и, озорно блеснув глазами, невесомо коснулся губами тыльной стороны девичьей кисти.       — Приятно познакомиться, — мягко улыбнулся парень, по-прежнему удерживая в своей широкой руке узкую ладонь.       Кэтти не отдернула руку. В отличие от подобных прикосновений Крама, сейчас она не испытывала отвращения. Просто внутри все немного напряглось от этой мимолетной, ненавязчивой ласки.       — Мне тоже, — девушка решила поддержать эту игру.       — Кстати, я хотел спросить…       Что именно Райли хотел спросить, Кэтти так и не успела узнать: в коридоре послышались неравномерный стук, грузные шаги и тяжелое, напряженное дыхание. Виктор проснулся. Вот уже почти неделя, как Кэтти привезла ему костыли, и теперь парень учился ходить вместе с ними. Приспосабливался как мог. И весьма успешно… Шаги оборвались, и Кэтти различила возню за дверью.       — Ой, — девушка метнулась к выходу, стремясь помочь: она вспомнила, что закрыла одну из дверей.       Райли подскочил и двинулся за ней следом.       Кэтти ловила себя на мысли, что с каждым днем все спокойнее воспринимает Крама… спокойнее остается в одной комнате. Не дергается от одной только мысли, что сейчас нужно будет до него дотронуться. Хотя от его вынужденных прикосновений ужас до сих пор никуда не ушел.       — О, так это наш счастливчик! — Райли удивленно уставился на Крама, когда тот показался в дверном проеме: парень был уверен, что Кэтти перевела его после операции в другую больницу, более мощную и укомплектованную. А вот нет… Сама занимается, выхаживает… И судя по тому, что этот молодой человек уже передвигается, девушка справляется весьма успешно.       Райли помог Виктору сесть на стул, а Кэтти тут же пододвинула к каждому из парней тарелки с блинчиками и стаканчики с кофе. Себе девушка выбрала зеленый чай, а свежую сдобу аккуратно выложила в плетеную корзинку.       — Приятного аппетита, — улыбнулась Кэтти, пытаясь разрядить повисшее молчание.       — Знаете, вы просто в рубашке родились! — Райли искренне улыбнулся. — С такими ранами и такой кровопотерей дотянуть до больницы — это достойно восхищения!       Виктор лишь молча посмотрел на болтливого гостя. В его взгляде не было раздражения, злости, пренебрежения или презрения. Нет. Скорее легкое недоумение. И Кэтти это сразу заметила.       — Познакомьтесь. Виктор, это Райли. Именно благодаря ему, мы добрались до города…       — Ну, моя помощь была минимальна, — честно признался парень. Он не собирался умалять заслуги девушки, — Если кто и боролся за вашу жизнь, так это Кэтти…       И Райли пустился в долгий, эмоциональный рассказ о той ночи…       Кэтти слушала, невидяще глядя в стену сквозь два мужских силуэта… Ей казалось, что все, о чем сейчас так оживленно рассказывал Райли, произошло не с ней… А с кем-то другим…       А Виктор… молча и внимательно внемлил каждому слову. Мерлин…, а он так когда-то с ней обошелся… Взгляд скользнул по внушительному животу, на котором расходилась крупная вязка кофты… Его спасительница ни разу не упомянула ничего о своих злоключениях, ни разу не пожаловалась, ни разу не рассказала, что столько часов провела на ногах, только чтобы вырвать его, человека, который этого не заслужил, из лап надвигающейся смерти… Крам опять незаметно посмотрел на притихшую девушку: из чего сделана эта женщина? Что у нее внутри, если она смогла так поступить? Если раньше Крам испытывал подобие благодарности к своей неожиданной спасительнице, то сейчас… к нему примешались искренние восхищение и уважение… А внутри появилось навязчивое желание поступить правильно… Наверное…