— Не замерзла она вчера, значит, — в притворном недовольстве пробурчал Райли, на ходу расстегивая куртку и испуганно всматриваясь в изможденное девичье лицо. — Вот именно этого я и боялся!
И он совершенно не кривил душой.
Возвращаясь вчера вечером домой, Райли с беспокойством вспоминал ледяные ладошки в своих всегда теплых руках. А вдруг, несмотря на всю свою браваду и заверения, что ей совершенно не холодно, Кэтти всерьез переохладилась? Ночью отчего-то совершенно не спалось — перед глазами стоял образ всхлипывающей в парке девушки. Весь следующий рабочий день прошел в отсчете той минуты, когда он сможет покинуть вдруг опостылевшие стены дома и уехать в тихий пригород. Беспокойство возросло в несколько раз, когда никто долго не выходил на громкую трель звонка, и достигло критической отметки, когда дверь открыл Виктор…
— Где Кэтти? — испуг взял верх над вежливостью, заставляя позабыть слова приветствия.
Крам, поджав губы, хмуро посмотрел на зачастившего к его спасительнице молодого человека…
— В спальне. Она сегодня еще не вставала, — хрипло проговорил Виктор, ловко завуалировав подтачивающую целый день тревогу привычным безразличием.
— Но уже вечер! — внутри все похолодело, и грудь обожгло диким страхом.
Не дожидаясь приглашения, Райли быстро прошел в прихожую, разулся и бегом бросился к нужной двери. Для приличия стукнув костяшками пальцев по дверному косяку, парень надавил на ручку…
Из комнаты так и повеяло холодом.
Первое, что он увидел — разметавшиеся по белоснежной наволочке иссиня черные локоны… На их фоне миловидное лицо казалось пугающе бледным, разве что на запавших щеках проступил болезненный румянец. Кэтти свернулась клубочком под теплым одеялом, натянув его чуть ли не до самой макушки, и только тогда Райли обратил внимание на потухший камин: неудивительно, что здесь так холодно. Но с этим он разберется потом. А вначале нужно понять, что с Кэтти.
Пушистые ресницы дернулись в ответ на звук приближающихся шагов, и девушка с трудом разлепила припухшие от слез и усталости веки. Голова раскалывалась, тусклый свет догорающего в сумерках дня резал глаза ничуть не меньше ярких солнечных лучей, тело мелко подрагивало от нестерпимого холода, заставляя еще теснее обвить себя тонкими руками в жалкой попытке сохранить последние крупицы рассеивающегося тепла.
А в узкой ладони все еще был зажат волшебный браслет…
Мужской голос невыносимо надавил на барабанные перепонки, разрушая спасительную тишину, заставляя болезненно сморщиться и на долю секунды вновь зажмуриться. Широкая ладонь, показавшаяся Кэтти ледяной, легла на ее пылающий лоб.
— Да ты горишь! — темно-синие глаза встретились с поблекшими омутами. — Ты мерила температуру?
Кэтти отрицательно качнула головой, с трудом понимая, что именно он у нее спрашивает.
— Мне холодно, — тихонечко проскулила девушка, всем телом сжимаясь под спасительным одеялом, — Если бы ты знал, как мне холодно…
— Кэтти, что у тебя болит? — Райли повысил голос, пытаясь пробить пелену беспамятства, охватывающую девушку.
Тщетно. — Где мне найти градусник? Кэтти! Кэтти, ты меня слышишь? Кэтти!
— Возьми, — хриплый голос Виктора заставил дернуться и тут же обернуться. Крам протягивал нужный прибор. — Она просила меня мерить температуру каждый день…
— Спасибо, — выдохнул парень, бережно принимая градусник. — Виктор, если не тяжело, закипяти, пожалуйста, воду.
Крам молча покинул комнату.
Подавив вдруг нахлынувшую нерешительность, Райли дрожащими руками стянул с Кэтти одеяло, замечая судорожные попытки изящных пальцев уцепиться за ускользающий источник тепла. Стараясь не обращать внимания на открывшийся вид упругой, соблазнительной груди, парень оттянул ткань ночной сорочки и, нырнув ладонью между худеньким телом и тонкой рукой, поставил градусник.
Кэтти дернулась. А из наружных уголков глаз потекли первые слезинки.
— Холодно…
— Потерпи, пожалуйста, — шепнул Райли. Одной рукой он удерживал тонкое плечо, а второй с нахлынувшей нежностью гладил по растрепавшимся волосам.
— Холодно, — только одно слово слетало с синих, ледяных губ.
— Сейчас померяем температуру, а потом выпьем таблетку, и тебе сразу станет легче. Обещаю, — Райли продолжал говорить, пытаясь собраться с мыслями.
Что делать дальше? Хорошо, если это банальная простуда, а вдруг воспаление легких… нужно тогда будет отвезти Кэтти в больницу. Но в ее положении…
Писк градусника вырвал из лихорадочных размышлений. Райли, бросив беглый взгляд на устрашающие цифры, тут же оторвался от девушки и, укутав лихорадящее тельце одеялом, отошел к потухшему камину. Парень быстро развел огонь, и приглушенный свет разогнал сгустившийся в комнате полумрак.
— Холодно… — приглушенный полустон-полувсхлип заставил действовать решительнее.
— Кэтти, потерпи немного, я сейчас вернусь, — и Райли выскользнул из спальни.
«Хорошо, что в автомобильной аптечке так много лекарств, — подумал про себя парень, перебирая яркие упаковки, выискивая зорким глазом нужные коробочки. — А то уйму времени потратил бы, пока добился бы от Кэтти, где хранятся все препараты, хотя… Виктор мог бы подсказать. Он уже, наверняка, все зна…», — найденные таблетки помогли парню перестать себя накручивать.
Райли забежал на кухню. Судя по мерному свисту чайника и пушистому пару, поднимающемуся от узкого носика, вода должна была вот-вот закипеть. Приоткрыв дверцу холодильника, парень достал с уже знакомой полки баночку малинового джема — хоть что-то…
Виктор исподлобья наблюдал за молниеносными, четкими действиями Райли.
Хорошо ему… Знает, что делать в такой критической ситуации…
без магии…
без заветных флакончиков с зельями. А вот он так и не смог придумать, как помочь ей…
Не смог отдать долг за свою спасенную жизнь. А ведь сегодня Кэтти как никогда нужна была помощь.
А он опять стоял в стороне.
Наблюдал, как болезнь с каждой секундой все сильнее захватывает в свои ледяные объятия уставшую бороться с судьбой девушку. Только если в тот раз ему было откровенно плевать на угасающую жизнь, то в этот… внутри все клокотало от желания
спасти. Но… потерянная волшебная палочка лишила его возможности помочь. А без нее он чувствовал себя беспомощным. Немощным… Виктор стиснул зубы, ощущая новый болезненный укол куда-то в сердце — а что если она погибнет? Нет… это неправильно! Так не должно быть! Это абсурдно!
Что же ее так подкосило этой ночью?
Ведь еще вчера она была совершенно здорова…
Ночью Крам так и не решился зайти в ее спальню — понимал, что точно не является тем человеком, кто имеет право произносить слова успокоения. Виктор до рассвета вслушивался в приглушенные, судорожные всхлипы, мысленно прося девушку перестать плакать… А обострившаяся память как назло подсовывала картинки другой ночи,
в которой он был одним из ее главных ужасов. И зачем он тогда предложил Люциусу развлечься с этой невинной маглой? Почему нельзя было просто пройти мимо? Почему именно она тогда зацепила их взгляды?! Почему?!
Почему…
Наверное, сон все-таки сморил парня, потому что когда в следующий раз Крам открыл глаза, за окном уже вовсю светило холодное, безжизненное, зимнее солнце. Его яркие лучи игриво пробегали по стенам крохотной обители, будто рассказывая, что очередная ночь, полная для одного обитателя этого дома кошмаров, а для другого — угрызений совести, осталась позади…
Крам максимально тихо вышел из комнаты. Теперь это казалось таким привычным… Вот сейчас он дойдет до кухни и застанет свою миниатюрную спасительницу, порхающую около плиты. Она резко повернется в его сторону и… едва заметно улыбнется, тут же отворачиваясь, будто стесняясь проявленной эмоции. И тихонько, приглушенно пригласит сесть за стол… А он… он будет весь завтрак исподтишка наблюдать за задумчивой девушкой, замечая признаки очередной мучительной ночи, желая поговорить, попросить прощения, но…
так и не решится этого сделать. Может быть потом… Но точно не сейчас.
Но… это утро отличалось от всех предыдущих.
В доме царила гнетущая тишина, разбавляемая только мерным тиканьем настенных часов. В кухне не было ни одного признака бурной деятельности. Парень проследовал в коридор — ее верхняя одежда по-прежнему висела на вешалке… Значит, Кэтти дома. Возможно, ее тоже сморили усталость и практически бессонная ночь. Возможно, она сейчас наконец-то во власти спокойного сна.
Возможно…
Виктор застыл около нужной двери, напрягая слух, пытаясь различить размеренное, глубокое дыхание — признак того, что у хозяйки дома все хорошо. Но до него не доносилось ни звука. Рука сама дернулась в сторону резной ручки… Испытывая неприятное, терзающее чувство дежавю, Крам, как и несколько часов назад, тихо толкнул перед собой дверь, оказываясь в светлой комнате, с непонятным беспокойством шаря взглядом по помещению. Он сразу же нашел ее среди белоснежных простыней: невнимательному зрителю Кэтти могла бы показаться спящей. И можно было бы с чувством выполненного долга уйти отсюда, убедив себя в том, что девушка отдыхает… Вот только… юное лицо выражало муку, а отнюдь не безмятежность, дыхание было прерывистым, а с искусанных губ то и дело слетали едва слышные болезненные стоны.
Может, стоит разбудить ее, чтобы прервать мучения?
Крам быстро, насколько позволяло его теперешнее состояние, подошел к девушке, и только оказавшись так близко осознал, что она не спит… Из-под длинных ресниц на него смотрели переливающиеся лихорадочным, болезненным блеском глаза…
— Кэтти, я могу что-нибудь для вас сделать? — Виктор пристально вглядывался в изумрудные глаза, с нарастающим беспокойством осознавая, что не видит никакого отклика на свой вопрос. Она будто и не услышала… Пушистые ресницы дернулись, и девушка закрыла глаза.
— Кэтти, вам плохо? — Крам сделал еще одну попытку достучаться до ее затуманенного непонятной пеленой сознания. — Кэтти… — мужская рука легла на худенькое плечо и тут же отдернулась от ощущения пылающей кожи.
Заболела.
И что теперь делать?
Крам совершенно не представлял, как поступают в таких случаях — флакон с лечебным зельем от самого Северуса Снейпа позволял избавиться от любого недуга. Первой мыслью было схватить девушку и перенести ее в Мунго — вот там о Кэтти точно смогут позаботиться как следует, но… у него нет палочки, а без нее Крам сможет трансгрессировать только, когда полностью выздоровеет… Слишком огромна вероятность расщепления. И на этот раз Крам волновался не о своей шкуре… а о возможности причинить вред этой девушке, под сердцем которой живет другой человек…
— Виктор, если тебе не сложно, поставь, пожалуйста, кастрюлю с водой на плиту — нужно сварить для Кэтти бульон: она, наверняка, ничего не ела со вчерашнего вечера, — немного взволнованный голос Райли выдернул Крама из событий этого утра.
— Не сложно, — только и смог ответить Виктор, глядя вслед удаляющейся широкой спине парня.
Райли, сжимая в одной руке чашку с горячим чаем, а во второй лекарства, аккуратно, стараясь не расплескать кипяток, дошел до спальни девушки. Кэтти опять сжалась в маленький комочек, уткнувшись носом в подушку. Зажмурившись, девушка что-то поскуливала в такт своему хриплому, надрывному дыханию.
— Кэтти, я вернулся, — девушка никак не отреагировала на его реплику. — Сейчас будем пить горячий чай и кучу лекарств, — как можно более беззаботно проговорил Райли и, поставив горячую чашку на тумбочку, строго добавил, — А то вздумала болеть накануне праздника!
Тихий всхлип заставил парня быстро склониться над девушкой. Откинув одеяло, Райли сразу заметил серебряный браслет с изумрудными камнями, так ярко выделяющимися на белоснежной простыне…
Очень красивое и необычное украшение…
«Наверное, застежка разболталась», — промелькнуло в его мыслях. Не задумываясь, парень переложил украшение на прикроватный столик.
— Присядь, пожалуйста, я подушки приподниму, чтобы тебе было удобнее, — в надежде быть услышанным, проговорил Райли, но, так и не дождавшись нужных действий со стороны Кэтти, аккуратно просунул руку под ее спину, обнимая и одним плавным движением приподнимая дрожащее, несопротивляющееся тело. Второй рукой он поправил подушки, ставя их вертикально, и аккуратно опустил на них Кэтти, помогая занять полусидящее положение.
— Вот. Так будет намного удобнее, — продолжал говорить парень, прекрасно осознавая, что Кэтти вообще его не воспринимает сейчас.
Это пугало до чертиков.
Райли еще раз бегло окинул взглядом юное тело в своих руках — девушка стала еще бледнее. Кожа была до не возможности горячей и сухой. Она будто полыхала, казалось, еще немного — и по молочной плоти побегут огненные искры. Сухие, искусанные губы были слегка приоткрыты в тихом, болезненном стоне. Сиплое дыхание пробивалось сквозь стиснутые зубы, обрываясь, когда девушка шумно сглатывала, будто для этого действия требовалось очень много усилий. По миловидному личику то и дело пробегала болезненная судорога, заставляющая отзывчивое сердце парня сжаться от сострадания. Высокая, упругая грудь часто-часто вздымалась под тонкой тканью ночной сорочки… Покраснев, Райли отвел взгляд от притягивающей его внимание картины.
Не самый удачный момент, чтобы любоваться совершенством этого соблазнительного тела.
— Кэтти, нужно выпить чай, слышишь? — Райли продолжал разговаривать с ней.
Так было легче.
Одна ладонь нырнула под девичью шею, приподнимая ее голову, а вторая потянулась к чашке.
— Пей, — шепнул парень, прикасаясь керамической гранью к пухлым губам, — Пей, пожалуйста. — Слишком большой поток воды, заставил Кэтти судорожно закашляться. — Вот умница, — как заведенный бормотал Райли, не убирая от ее рта чашки. — Умница, давай еще глоточек. Давай. Тебе нужно много пить. Кэтти… — обжигающая вода будто нехотя проталкивалась в расслабленное горло…
— А теперь выпьем таблетку: собьем температуру, — Райли надавил пальцами на впалые щеки, заставляя ротик открыться шире. — И нужно запить…
Судорожный глоток — и на губах парня промелькнула облегченная улыбка. Вроде самое сложное позади — попробуй-ка впихнуть в полубессознательного человека лекарство…
— Вот, а теперь еще выпьем… — парень потянулся ко второй яркой упаковке, но договорить ему было не суждено: Кэтти издала какой-то жалобный, булькающий звук, изящная, почти прозрачная кисть метнулась ко рту… и девушку мучительно вырвало прямо на грудь ее спасителя.
— Ничего страшного, — проговорил Райли, срывая с себя испорченную майку, обнажая подтянутый торс, — ее все равно нужно было стирать. — И все же давай попытаемся еще раз…
Вторую таблетку постигла такая же участь: организм девушки опять, как и когда-то семь месяцев назад, отторгал все лекарства…
— Что за черт, — прошипел Райли, лихорадочно пытаясь понять, что же теперь делать. Он провел ладонью по пылающей щеке, скользнул на тонкую шею, ощущая под пальцами бешеный стук крови.
Какая же она горячая.
— Вода закипела, — Виктор стоял на пороге и, нахмурившись, следил за каждым движением гостя.
Так ли нужны эти прикосновения.
— Я не знаю, что делать… — растерянно проговорил Райли.
— В смысле? Не знаешь, как суп варить? — ехидно поинтересовался Крам.
— Что… — Райли, наконец, оторвал взгляд от искаженного мукой лица и повернулся к Краму. — А… нет, я не об этом. Я не знаю, что делать с Кэтти. Кажется, нужно ехать в больницу.
— Прямо сейчас? — на этот раз Виктор не стал прятаться за маской отчуждения. — А до утра нельзя подождать? Все-таки ночь на дворе уже!
— Если бы я мог сбить ей температуру, то можно было бы подождать до утра, — пробормотал Райли, проводя раскрытой ладонью по волосам, сжимая их где-то на затылке. Слегка болезненное ощущение от стянутых прядей помогло сосредоточиться.
— Почему бы не попробовать…
Райли подскочил на ноги и метнулся в другую часть дома — он хорошо запомнил с прошлого раза, где стоят все антисептики.
— Что ты задумал? — Крам так и не решился переступить порог комнаты, превратившейся сейчас в лазарет.
Райли, воодушевившись пришедшей ему в голову идеей, даже не услышал вопроса. Он быстро нашел заветный пузырек и вернулся назад, протиснувшись между дверным косяком и застывшим Крамом.
— Что это? — Виктора обуревало беспокойство, смешанное с любопытством — что еще придумает этот изобретательный маггл?
— Спирт, — на этот раз Райли не проигнорировал заданный вопрос. — Он поможет сбить температуру…
В который раз за этот вечер парень стянул с девушки одеяло, и Кэтти издала сдавленный вскрик, пытаясь найти спасительный предмет. Подавив нахлынувшую жалость от этой трогательной картинки, Райли полностью сбросил ткань к тонким лодыжкам. Кэтти с тихим хрипом перевернулась на бок, поджимая коленки к животу, обхватывая ладонями дрожащие плечи. Казалось, она стремится стать еще меньше…
— Тшшш, — шепнул парень и, откупорив найденный флакончик, обильно смочил резко пахнущей жидкостью бинт, прихваченный из запасов предоперационной. — Потерпи чуть-чуть, пожалуйста. Сейчас станет легче…
Резким движением Райли перевернул Кэтти на спину. Сжимая в ладони пропитанный спиртом бинт, парень неуверенно провел по обнаженной шее, ключицам, проглядывающимся в треугольном вырезе ночной сорочки. Молочная кожа покрылась мурашками, и Кэтти, что-то неразборчиво простонав, изогнулась всем телом, словно надеясь ускользнуть от этих прикосновений.
— Да-да, я знаю, что холодно. Я знаю, что неприятно, но так нужно… Честно. Так нужно, — бормотал парень, продолжая свои действия.
Мужская рука замерла… Райли, тяжело сглотнув, решительно оттянул ткань сорочки и скользнул влажной тканью по соблазнительной ложбинке. Как он не заставлял себя не смотреть на обнажившуюся полную грудь, мужская природа все равно взяла верх. Парень невольно облизнул вмиг пересохшие губы — упругие полушария с затвердевшими от холода крошечными бугорками так и манили… Зажмурившись, Райли отдернул руку… Нет. Нельзя. Нельзя поддаваться этому навязчивому желанию прикоснуться. Нельзя так бессовестно воспользоваться ее беспомощностью. Нельзя. Нельзя! Крупная ладонь скользнула по девичьей руке — от тонкой кисти к острому локотку, подныривая под хлопковую ткань и прикасаясь к худенькому плечу. Райли закусил губу — теперь нужно спуститься ниже. Взгляд парня задержался на округлом животике…хоть бы с ребенком все было в порядке.
Райли с нахлынувшей нежностью очертил бинтом узкие лодыжки, провел по изящным голеням, сведенным вместе коленкам, скользнул по молочной плоти округлых бедер… Жгучий румянец подступил к его лицу. Ощущая себя каким-то преступником, Райли, подцепив подол сорочки, потянул его вверх… Открывшийся вид плавных линий юного тела и тонкая белая полосочка простых хлопковых трусиков заставили парня крепко сжать зубы. Нет. Нет! Не смотреть! Не позволять себе ничего большего, чем простую экстренную помощь!
Дрожащими руками он закончил начатое дело.
— Мне холодно… — Кэтти выдохнула эти слова так тихо, что на долю секунды Райли подумал, будто ему показалось, но он успел заметить едва уловимое движение полных губ.
— Я знаю, Кэтти, — парень опустился на колени рядом с кроватью, — потерпи немного. Я знаю, что тебе плохо, но, пожалуйста, потерпи… сейчас начнет действовать… — он накрыл ладонью узкую кисть в знак поддержки, а потом нерешительно переплел свои пальцы с ее, крепко сжимая безвольную руку… — Только живи… Ты же такая сильная. Ты со всем справишься.
Только живи…
Вторая ладонь аккуратно прошлась по девичьей щеке… Поддавшись порыву Райли очертил кончиком указательного пальца овал притягательного лица, прямой носик, аккуратный подбородок. Подушечкой большого пальца скользнул по нижней губе…
Пухлые губы дернулись, приоткрываясь в знак то ли приглашения, то ли протеста… И Райли не выдержал… Склонившись еще ниже, он прикоснулся едва осязаемым поцелуем в уголку сладких губ. На более откровенный поцелуй парень так и не решился:
не то время, не то место, не та ситуация для первого поцелуя. Хотя и от этого невесомого контакта Райли ощутил себя почти счастливчиком. Господи, как давно он мечтал ее поцеловать, но каждый раз боялся испугать понравившуюся и, наверное,
полюбившуюся девушку…
Виктор, продолжающий стоять все это время в дверном проеме, с каким-то странным чувством наблюдал за открывшейся картиной. Внутри неприятно кололо, а кулаки отчего-то крепче сжимались, заставляя ногти болезненно впиться в кожу ладоней. Разве Кэтти не являлась возлюбленной Северуса? Разве она сама не плакала вчера ночью из-за Снейпа? Разве… Но вслед за этим возмущением пришла другая мысль: а вдруг эти двое не просто друзья? Хотя… до сегодняшней невольно подсмотренной сцены, наполненной некой интимностью, они никогда ничего себе не позволяли. Но…
все возможно. И Виктор, ощущая себя подростком, подсматривающим все это время в замочную скважину, как можно тише отступил в темноту…
***
— Вот, температура начала немного падать, — обрадовался Райли, по-прежнему сидящий на полу около кровати.
Кэтти за все это время так и не вырвалась из пугающего беспамятства… А парень продолжал крепко сжимать хрупкую руку и без остановки говорил, говорил, говорил. Обо всем: о себе, своей семье, смешных случаях с работы, о планах на стремительно надвигающийся праздник…
Только чтобы было не так страшно смотреть на трясущееся от холода тело. Смотреть… и ощущать себя беспомощным.
Райли не собирался спать. Правда, не собирался, но внезапно нахлынувшая усталость будто подкосила молодого человека: — он, словно подчиняясь какому-то приказу, поднялся на ноги, в два шага добрался до широкого кресла…и… едва успев откинуться на мягкую спинку, моментально уснул.
Будто кто-то наложил на него сонное заклятие…
Виктор, все это время сидящий прямо на полу в коридоре, вдруг ощутил, как его веки потяжелели, будто налившись свинцом. Последнее, о чем он подумал, проваливаясь в странно притягивающее забытье: «Как же она смогла выстоять всю ночь, если я не продержался и несколько часов?»
И никто из двух возможных зрителей не увидел маленького чуда, произошедшего в этом доме. В этой комнате.
Округлый животик Кэтти неожиданно засветился мягким, приглушенным голубоватым светом… Постепенно это свечение расползалось по телу тяжело дышащей девушки нитями, переплетающимися друг с другом, создающими причудливую сеть на молочной коже… Вдруг этот удивительный узор полыхнул ярким багровым светом: и тот час Кэтти распахнула глаза. Рот приоткрылся в немом крике, а лицо исказила болезненная гримаса. Девичье тело выгнулось дугой, а руки метнулись вниз… к животу… Одно прикосновение, и Кэтти отдернула руки, будто по узким ладоням прошелся электрический разряд. И девушка вновь закрыла глаза… Постепенно светящиеся нити теряли свою яркость, возвращаясь к нежно-голубому цвету, а затем медленно начали сдвигаться к первоначальному источнику своего появления… Пока окончательно не погасли…
Хриплое, прерывистое дыхание постепенно становилось ровным и едва слышимым, пушистые ресницы подрагивали в такт спокойным вдохам и выдохам, температура наконец-то нормализовалась… болезнь отступала, будто ее кто-то забрал… вытянул из организма этой юной женщины… Свернувшись клубочком, Кэтти погрузилась в спокойный, крепкий сон.
Впервые за эти семь месяцев ее не мучили кошмары.
***
Северус поежился от холода и бросил мимолетный взгляд в сторону камина: дрова трещали в каменном жерле, а разведенный огонь отбрасывал приглушенные отблески на стены директорского кабинета.
Тогда почему так холодно? С каждым выдохом из носа вырывалась тонкая струйка пара, а пальцы, выводя аккуратные завитки, все больше немели. Снейп отложил перо и потер руки, пытаясь разогреть ледяные ладони.
Да что за чертовщина? Произнесенное сквозь зубы согревающее заклятие не дало никакого результата.
Закутавшись в мантию, Северус поднялся из директорского кресла и начал мерить широкими шагами небольшое помещение. Раздражение, непонимание и многомесячная усталость давали неприятный, горький коктейль. А ядовитой ноткой в этом пойле было нарастающее с каждой секундой беспокойство…
и что-то еще… И это чувство он однажды испытал, когда бежал по коридорам Хогвартса сквозь снующую туда-сюда толпу учеников, пытаясь как можно быстрее попасть в небольшой кабинет, где оказалась в беде любимая женщина…
— Кэтти… — струйка ледяного воздуха сорвалась с тонких губ.
То чувство…
Осознание, что сейчас ей очень и очень плохо…
— Как же я хочу оказаться рядом с тобой. Я знаю, что сейчас тебе очень нужна помощь…
Подавив рвущийся наружу тяжелый выдох, Снейп застыл по середине комнаты и закрыл глаза…
сосредотачиваясь… Не надеясь на положительный результат, Северус в который раз настроился на родную магию.
Ничего. Браслет молчал.
— Милая… я бы все отдал за то, чтобы ты примерила мой подарок… — шепнул мужчина. Его слова приглушенным эхом отразились от вековых стен, создавая неприятное, зловещее шипение…
Но было еще кое-что, что практиковал за этот месяц Северус.
Эта идея появилась спонтанно после очередной ночи, полной образов любимой девушки в его некрепких, беспокойных снах. Именно тогда, глядя немигающим взором в темный потолок, Северус вдруг осознал, как еще можно попытаться узнать местоположение Кэтти.
Нужно просто проникнуть в ее мысли.
Волан-де-Морт же умеет это, практикует — достаточно вспомнить, чем это умение обернулось для Пожирателей и членов Ордена Феникса в Отделе Тайн. Да, это тяжело, на это потребуется много времени и усилий, но… другого варианта все равно нет. И Снейп тренировался: раз за разом, вечер за вечером он пытался уловить поток сознания Кэтти. Но все тщетно… Интересно, сколько времени понадобилось Темному Лорду для освоения этого искусства? Ведь одно дело проникать в сознание человека, находясь с ним в одном помещении, а совсем другое… на много миль друг от друга…
Первые месяцы этой новой попытки вернуть потерянное счастье оказались безнадежными.
Ничего не получалось. Все тщетно. Бессмысленно. Но Северус не привык сдаваться, поэтому упорно продолжал свои эксперименты. Хотя порой хотелось сорваться и заорать в голос от разъедающего отчаяния и осознания своей ничтожности. И лишь вчера в этой беспросветной темноте едва уловимо блеснул лучик надежды и почти детской радости.
Кажется, получилось… Кажется, он наконец-то нашел нужную нить… ту, что связала их много месяцев назад при самой первой встрече в Мунго.
Поежившись от очередной неприятной, ледяной волны, пробирающей до самых костей, Снейп, игнорируя жуткий холод, попытался настроиться на найденный поток. Но… ничего не получилось.
Будто кто-то поставил невидимый блок, перекрывая только-только налаживаемую связь…
Короткие ногти до кровавых меток вошли в кожу ладоней. Нет. Нет! Нет! Только не это!
Сжатые кулаки больно вдавливались в виски, ощущая под костяшками бешеный ритм крови, бурлящей от бесконечного напряжения, очередного разочарования и многомесячной боли. От этого обжигающего отчаяния. Острые зубы до крови закусили тонкую губу, и лишь почувствовав соленый привкус, мужчина вырвался из охватившего его приступа. Нет. Он не просто так прожил столько лет. Он не зря столько месяцев пытался развить это умение. Нет уж. Он не позволит себе опустить руки. Нет.
Он не сдастся!
— Я найду тебя, Кэтти…
Я обещаю…
