***
Кэтти пробиралась сквозь галдящую толпу. Сейчас девушке было все равно, куда бежать, — главное, подальше от Виктора. Подальше от угрозы, которую он теперь представлял. Если Крам унесет девушку отсюда, она никогда не найдет Северуса, а, значит, не сможет ему помочь… а это означает его неминуемую смерть. Уворачиваясь с удивительной для ее положения проворностью, расталкивая острыми локотками мешающих, безликих людей, Кэтти протискивалась между телами. То и дело тонкие руки обнимали выпуклый животик, будто закрывая маленького жителя от возможной угрозы, ведь девушку в любой момент могли толкнуть, ударить… и даже не со зла, а просто не заметив… Но сейчас Кэтти об этом не задумывалась. Внезапно перед глазами мелькнула каменная кладка. Добравшись до стены, девушка привалилась к ней спиной. Дыхание сбилось, превращаясь в какие-то несвязные, сиплые всхлипы-вздохи. Низ живота сводило в легкой судороге, а поясницу тянуло от едва уловимой боли. Прижавшись затылком к холодной стене, девушка на мгновение закрыла глаза, переводя дух. Все хорошо. И совсем не больно. Она совершенно не устала. Совершенно. Сейчас… несколько вдохов, несколько спокойных минуточек — и она придет в себя! И решит, что делать дальше… вот только вначале нужно успокоить бешено клокочущее сердце… Сейчас! Отдышавшись, Кэтти раскрыла глаза, с опаской осматривая копошащийся людской муравейник — Виктора нигде не было. Облегченный выдох. Значит, он ее не преследует. Вот теперь можно подумать, как быть дальше. Девушка понятия не имела, где ей искать Северуса, а ведь его жизнь висела на волоске. Игла болезненного, удушающего осознания вонзилась в трепыхающееся сердечко, заставляя Кэтти тут же отстраниться. Что же делать? Кэтти слегка отодвинула тяжелую драповую ткань рукава — браслет по-прежнему светился алым, но, самое главное, он все еще был на запястье. Но где же искать создателя этого удивительного украшения? Мысли роились в голове: решение возникшего ребуса вот-вот должно было вспыхнуть, вот… Кэтти чувствовала, что она сейчас найдет его. По-другому просто не может быть! Господи, что там говорил Виктор? Что-то про Поттера, Грейнджер и Уизли… Да, точно! Они вернулись с того места, где оставили раненого. Значит, нужно отыскать ребят и спросить, где они видели Северуса в последний раз. Волна почти детской радости всколыхнулась в юной душе — вот оно, решение! Вот только… не все так просто. Взгляд метался по толпе, перебегая с одного лица на другое, перескакивая на дальние ряды сражающихся, но лица нужных подростков так и не попадали в ее поле зрения. Яркий луч пролетел в миллиметре от потерявшей бдительность девушки, но Кэтти уже было плевать на эту угрозу — ведь вдалеке, прямо около полуразрушенной арки, ведущей во внутренний дворик замка, она увидела смазанное, огненное пятно рыжих волос. Уизли! Конечно, это может оказаться не Рональд, а кто-то из его многочисленных братьев, но… а вдруг ей повезет?! Не медля, Кэтти начала пробираться туда, как вдруг барабанные перепонки пронзило от невыносимого грохота и скрежета. Взрывная волна заставила пригнуться, закрываясь от каменной крошки — стена, около которой она только что переводила дух, разлетелась на сотню внушительных булыжников, один из которых пролетел прямо над ее головой, с размаху ударяясь в свод арки. Мелкие камешки отскочили, ударяя между лопаток, заставляя Кэтти зашипеть от ярко ощутимой боли. Но в груди почему-то не было страха. Малыш внутри уверенно пнулся, подбадривая маму, и Кэтти наконец-то выпрямилась, со странным чувством дежавю вглядываясь в разрушенную стену. Она уже однажды пережила все это. Во сне… Так вот куда она так спешила, вот к кому ее так настойчиво тогда подгонял не рожденный малыш — он направлял ее к своему отцу! Значит, она все делает правильно! Решительно расправив плечи, не сомневаясь больше ни минуты, Кэтти метнулась в выбранном ранее направлении. Поднырнув под нужную арку, девушка наконец-то оказалась во внутреннем дворике замка. Вокруг царил такой же хаос и разруха, но толпа сражающихся была заметно реже, что не могло не радовать уже запыхавшуюся девушку. Громкий, монотонный звук заставил вздрогнуть от неожиданности: часы на башне все еще отбивали время — им нипочем творящееся вокруг безумие. Но Кэтти даже не взглянула на ажурные металлические стрелки — сейчас ее взгляд вновь скользил по волшебникам. Рыжеволосых здесь не было. Кэтти в отчаянии заворочала головой, пытаясь понять, куда мог деться нужный ей парень. Назад он не мог уйти — это точно, иначе они бы пересеклись, а из внутреннего двора вело еще три выхода. Вот так встал вопрос: направо, налево или прямо. Интуиция молчала, малыш внутри не подавал никаких знаков или подсказок — и Кэтти метнулась прямо. Бежать она уже не могла, поэтому девушка замедлилась до быстрого шага. Чем дальше Кэтти пробиралась сквозь каменный туннель, тем тяжелее ей становилось. И дело даже не в катастрофической нехватке воздуха, не в судороге, все чаще сводящей икру правой ноги, а в липком, ноющем ощущении, что она все-таки ошиблась с направлением… «Ты идешь не туда. Не туда… », — отбойным молотком стучало по темечку. Интуиция никогда не была сильной стороной Кэтти, но в этот раз она решила прислушаться к назойливому писку в голове. К тому же, ребенок внутри болезненно толкнулся, ставя окончательную точку в ее размышлениях и неуверенности. Это неправильная дорога. Не сомневаясь больше ни минуточки, Кэтти развернулась и, что есть мочи, бросилась назад, вновь переходя на бег. Вот уже в просвете арки вновь мелькнул знакомый силуэт разрушенного фонтана. Вот, сейчас она опять окажется во внутреннем дворе. Сейчас. Вот только передохнет минуточку. Одну жалкую минуточку! Грудную клетку раздирало от невыносимого жалящего чувства, во рту пересохло — каждая клеточка тела требовала глотка живительной влаги, вдобавок живот полыхнул от резкой, кинжальной боли, а ребенок внутри забился с новой силой. С приглушенным вскриком, до крови вонзив зубы в нижнюю губу, Кэтти согнулась пополам, обхватывая руками предавшее тело. Все-таки подобные резкие движения были уже не для нее… «Господи, только бы не начать рожать прямо здесь, — новая игла ужаса пронзила материнское сердце, — Малыш, потерпи, пожалуйста, потерпи! Дай мне несколько часов! Пожалуйста!» — будто услышав мольбу своей мамы, малыш перестал пинаться и затих. Чудеса, да и только… Боль уходила, оставляя после себя неприятное послевкусие животного ужаса и неровную, еще не успевшую высохнуть дорожку горьких слез на бледных впалых щеках. Несмотря на то, что на улице стояла зима, Кэтти понимала, что ей невыносимо жарко: по спине под крупной вязкой свитера стекали бисеринки пота, а легкие никак не желали насытиться кислородом. Изящные пальцы метнулись к пуговкам на пальто, быстро расстегивая одну за другой. Полы распахнулись, пропуская холодный поток воздуха, но Кэтти это придало сил. Кое-как выпрямившись, девушка уже хотела выйти на открытую площадку, как вдруг ее взгляд зацепился за знакомый силуэт. Виктор.***
Шипя от злости, Виктор пробирался сквозь обезумевшую толпу. Пару раз его чуть не пришибло пролетающими мимо заклятиями, но парень упорно несся вперед. Звук взрыва заставил пригнуться, на автомате укрываясь от метающейся в воздухе каменной крошки. Выпрямившись, щурясь от мельтешащей в воздухе пыли, Крам внимательно осмотрелся: на мгновение показалось, что Кэтти забежала во внутренний двор. И парню очень хотелось надеяться, что острое зрение его не подвело. Заветная арка была уже почти перед ним, когда Виктор споткнулся обо что-то мягкое. Неуклюже взмахнув руками, парень упал на землю, больно ушибив только-только восстановившееся колено. И в ту же секунду ало-зеленый луч пронесся там, где только что была его голова. Тяжело сглотнув, поглаживая ладонью болезненно ноющую ногу, Крам посмотрел на препятствие, ставшее его спасением. Сивый. Безжизненное тело с остекленевшими глазами. Надо же… и это чудовище уже отправилось к праотцам. Впрочем, так ему и надо. Взгляд безразлично соскользнул с чудовищного, перекошенного от злости, исполосованного застарелыми шрамами лица и зацепился за… безобразное, слегка изогнутое, шероховатое древко рядом с телом поверженного получеловека. Волшебная палочка! Ни минуты не сомневаясь в правильности своего решения, Виктор схватил магическое древко. В душе всколыхнулось приятное, победное чувство: вот теперь он не такой беззащитный, каким явился сюда несколько минут назад. Да, эта палочка не его. Но… вряд ли Сивый был такой уж сильной личностью, чтобы она сопротивлялась новому владельцу. Вот теперь Крам чувствовал небывалый прилив сил и уверенности в себе, вот теперь он сможет защитить Ее! Главное, догнать, найти…главное, не опоздать. Виктор забежал во внутренний двор. Он лихорадочно выискивал в толпе нужную фигурку, но ее не было здесь! Выругавшись сквозь сжатые челюсти, Крам посмотрел на имеющуюся развилку: прямо, направо или налево? Куда податься? Наверное, стоило поддаться интуиции. Вот только… да не развита она у него! Он не кисейная барышня, прислушивающаяся к зову своего сердца. Тьфу! Пусть будет лево! По порядку! И парень забежал в ближайшую от него каменную галерею, не замечая внимательного, встревоженного взгляда изумрудных глаз, следящего за ним из-за небольшой, едва скрывающей ее колоны…***
Стоило парню скрыться в переплетении каменного лабиринта, как Кэтти тут же покинула свое убежище и стремительно прошла к открытой площадке, стараясь не попасть под смертоносные, летающие в воздухе вспышки света. Девушка мельком глянула на развилку дорог: теперь выбор был очевиден. Прямо она уже побывала. В первую галерею ушел Виктор. Значит, ей нужен третий проход. Направо… То и дело пригибаясь под разноцветными всполохами проклятий, вздрагивая от резких, слишком громких звуков, Кэтти добралась до выбранной арки. Если в первом каменном лабиринте она испытывала сомнения, то теперь ноги уверенно несли ее по темному переходу туда, где уже начал проглядывать первый отблеск света. Вот и выход. Собственное дыхание отражалось от высоких стен, окутывая странным, тяжелым коконом, но Кэтти не позволила себе поддаться предательскому чувству паники. Нет. Все хорошо. Она у цели. Она успеет. Успеет! Выбравшись из перехода, Кэтти лихорадочно огляделась по сторонам и чуть не завизжала от счастья: ей сразу бросилась в глаза яркая макушка Рональда Уизли. И не только его: каштановые завитушки Гермионы Грейнджер водопадом струились вдоль бордового свитера. Все, их она нашла, вот только теперь нужно как-то подобраться к ребятам и задать мучающий вопрос: где ее Северус? Где?! Очередной взрыв заставил метнуться в сторону… Отряхиваясь от пыли, стараясь высмотреть хоть что-то сквозь слой метающейся в воздухе известки, больше напоминающей снежный вихрь, Кэтти вновь осмотрелась, боясь, что может потерять из виду нужных ей ребят. Взгляд сам собой метнулся в противоположную сторону: вид платиновых, слегка взъерошенных прядей длинных волос поднял в душе отвратительную волну паники. Господи, она и не подумала, что этот человек тоже будет здесь! Хотелось броситься назад в лабиринт, укрыться где-нибудь и больше никогда даже издалека не видеть этого отвратительного, омерзительного подонка, но ноги будто приросли к земле. Меленькие снежинки из крошки разваленных стен медленно оседали на брусчатку, наконец-то улучшая обзор… Взгляд в сторону Люциуса — и Кэтти с тихим вскриком зажала себе ладонью рот. Она никогда бы не смогла передать ту бурю эмоций, которую испытала в это мгновение. В первую секунду, Кэтти хотелось протереть глаза или ущипнуть себя — только бы убедиться, что все происходящее не сон! Ведь ее так старались уверить в том, что ее любимый мужчина на грани смерти: слова Виктора, подслушавшего разговор Золотого Трио, собственные, выматывающие своей жестокостью и безнадежностью сны, алые изумруды на серебряном браслете, беспокойство малыша под сердцем… Но в следующую секунду по телу разлились волны непередаваемого облегчения: жив! Господи, ее Северус жив! Жив! Жив! Вот оно, истинное счастье! Жив… А потом навалилось отчаяние и разрывающая на части безнадежность от осознания того, какому именно заклятию сейчас подвергается любимый человек. Снейп был прижат к стене. Глаза закрыты, а по бледному лицу безостановочно пробегали болезненные судороги. Тело выгибалось дугой, с громким стуком врезаясь затылком в твердую стену, а пальцы до крови впивались в камень, превращая тот в крошку. Но… Северус не произносил ни звука: она не могла этого слышать — слишком много постороннего шума было вокруг, но Кэтти видела стиснутые в тонкую полоску губы с кровавыми полосами от врезавшихся в них зубов. Круциатус. По девичьему телу пробежали фантомные боли от одного только воспоминания об этом непростительном проклятии. Но она не позволила мучающим образам прошлого поглотить свой разум, нужно было что-то срочно сделать! И как только Северус держится?! Как… И кто… Зловещий хохот Люциуса пробился сквозь другие посторонние звуки. И только сейчас она поняла, кто наставил на ее любимого мужчину палочку. Малфой. В душе поднялась неконтролируемая волна злости и отвращения: снова этот Малфой! Снова эта бездушная тварь! Кэтти бросилась в направлении мужчин, сокращая расстояние. Люциус как раз опустил палочку, и девушка с облегчением поняла, что мучения Северус пока что прекратились. Она сейчас… она что-нибудь придумает! Она… И в этот момент Кэтти заметила, как Малфой вновь вскидывает палочку, готовясь произнести новое заклятие… Нет! Не смей! Не зная, как еще помешать этому человеку, как его отвлечь, и глядя на лицо любимого мужчины, Кэтти во все легкие закричала: — Северус! Малфой вздрогнул и тут же развернулся лицом к застывшей, тяжело дышащей девушке в нескольких шагах от них. Но Кэтти не смотрела сейчас на Люциуса… Ее взгляд, полный нежности, преданности, любви, сочувствия и желания помочь, был прикован к другому участнику этой сцены. Проклиная слабый, не пришедший в себя после пытки организм, Северус распахнул глаза, недоуменным взглядом скользя в ту сторону, откуда он услышал любимый голосок, звонкие, родные нотки которого невозможно было спутать с чьими-нибудь другими. Перед глазами стояла мутная пелена — мужчина видел вдалеке расплывчатые, нечеткие силуэты, не желающие складываться в фигурку любимой девушки. В сердце неприятно кольнуло: а вдруг ему это только кажется? Вдруг это шутка измученного пыткой сознания? Вдруг…но бархатистый, ледяной голос в шаге от него уже через секунду заставил поверить в реальность происходящего. Скользнув снисходительным, зловещим, оценивающим, с примесью удивления взглядом по застывшей девушке, Люциус резко взмахнул палочкой, не давая приходящему в себя за спиной человеку совершить хоть один необдуманный, не входящий в его планы поступок. Обездвиживая… И как раз вовремя, ведь еще несколько мгновений — и Снейп вновь обрел бы способность к движениям. Малфой слишком хорошо помнил действие Круциатуса на собственной шкуре: скованные судорогой мышцы не позволяют и пальцем пошевелить сразу после прекращений воздействия проклятия, но довольно быстро организм восстанавливается. По крайней мере, на первый трех-четырех порциях непростительного… Хм… ну, а теперь можно и с этой маленькой сучкой пообщаться. — Так-так-так, — ехидно вскинув бровь, проговорил Люциус, — и кто это у нас здесь? — аристократ наклонил голову на бок, еще раз пробегая взглядом по сжавшейся от такого неприкрытого внимания девушке. Широкая ладонь обхватила точеный подбородок, будто его обладатель, и правда, находился в состоянии глубокой задумчивости. Но тут голубые глаза полыхнули неприкрытой ненавистью, и Малфой с самой ядовитой ухмылочкой ответил на свой же вопрос, — Да это же брюхатая девка Снейпа! — выпустив из поля зрения девушку, Люциус развернулся к приходящему в себя Северусу, — О, мой добрый друг, сочувствую! Не долго эта шлюшка по тебе скучала: вон с каким пузом заявилась сюда! Да, Северус, я тебе всегда говорил: простачки и грязнокровные отродья… Северус тяжело сглотнул, осознавая смысл сказанного. Сильнее зажмурившись, мужчина раскрыл глаза, с первобытным восторгом понимая, что серая пелена рассеивается. Он тут же посмотрел в ту сторону, откуда несколько минут назад услышал любимый голосок и… пересекся с взволнованным взглядом бездонных, нефритовых глаз. В своих фантазиях он так боялся увидеть в них ненависть, презрение, отвращение, но… изумрудная бездна была полна нежности, любви и безграничной преданности. Как и много месяцев назад… Кэтти… Взгляд скользнул ниже, задерживаясь на внушительном, округлом животике, на котором до предела была натянута теплая ткань свитера. И правда… беременна… В сердце что-то странно кольнуло: Кэтти не было почти девять месяцев. Девять… Внутри поднималось очень странное, неуместное сейчас чувство — ведь вначале нужно вырваться из западни, а потом уже… а потом уже все будет. Потом они поговорят. Потом… Северус всеми силами пытался побороть действие обездвиживающего проклятия, пытался невербально рассеять наложенные чары, но для этого нужно было сделать одно, хотя бы одно едва уловимое движение запястья! Черт! Что же придумать?! Сердце Кэтти сжималось от болезненного отвращения: как Малфой смеет говорить о ней подобное?! Как смеет озвучивать эту грязную ложь?! А в глубине юной души зарождалась паника: вдруг Северус ему поверит? Ведь он так пристально смотрит на нее… Вдруг уверует в эту отвратительную клевету? Вдруг… Впрочем, сейчас это не имело никакого значения! Вначале нужно придумать, как помочь Северусу вырваться из лап настигнувшего чудовища, а уже потом они с ним поговорят! Они… Взгляд лихорадочно блуждал от Малфоя к Снейпу… Должен быть выход. Выход есть всегда! — И что же наша крошка позабыла здесь — в старом добром Хогвартсе? — тонкие губы растянулись в глумливой усмешке. Заметив взгляды, которые молчаливая девушка кидала в сторону обездвиженного противника, Малфой удивленно округлил глаза, — Неужели жалкая простачка пришла на выручку нашему непобедимому Северусу Снейпу? — не получив в ответ даже взгляда, Люциус злобно оскалился, — Ну, давай, сучка, удиви меня! Попробуй заставить меня разжать пальцы! Бросив алый луч в девушку, от которого она тут же увернулась, Малфой вплотную приблизился к Северусу. Со зловещей ухмылкой он вцепился ладонью в изуродованную шею мужчины, крепче, с маниакальным удовольствием перекрывая тому кислород. Будто это была лебединая шея находящейся в нескольких шагах от него девушки. Снейп издал булькающий звук, но тут же умолк, всеми силами пытаясь удержать в легких вобранный во время последнего вдоха кислород, со щемящей нежностью замечая, как на миловидном личике в нескольких шагах от него разлилось отчаяние и ужас. «Не смотри, Кэтти, не смотри на это, — билось в подсознании, — Лучше уходи, спасайся, пока Малфой занят мной! Ведь….» Если бы Северус мог, он бы проник к ней в голову и озвучил эту просьбу. Спасайся! Организм мучительно требовал новый приток кислорода, но Северус по-прежнему не мог подчинить своей воле ни единый мускул. Где-то сбоку послышался взволнованный, решительный вскрик: — Не смей! Убери… — но тонкий голосок уже начал доноситься из-за туманной, заглушающей пелены. Уплывающий из реальности взгляд зацепился за хрупкую фигурку, метнувшуюся к Люциусу… и в тот же миг в легкие ворвался спасительный, упоительный, сказочный поток живительного воздуха. Кэтти не успела ничего сделать, только Малфой вдруг разжал пальцы и, развернувшись к девушке, швырнул в ту проклятие. Чудом увернувшись от яркой вспышки, Кэтти отступила на шаг, с радостью про себя отмечая: Северус вновь может дышать. Значит, она смогла заставить Люциуса разжать пальцы Хотя удивленным Пожиратель все равно не выглядел. В злобном взгляде промелькнуло что-то зловещее… азартное… заставляющее сделать еще один шаг назад. Малфоя так и разрывало на части. С одной стороны до безумия хотелось продолжить пытку поверженного противника, но с другой…намного интереснее было заняться этой сладенькой девчонкой. Всё такой же аппетитной, несмотря на безобразное пузо. В голове сразу же вспыхнуло столько идей… Малфой с ехидной усмешкой посмотрел на обездвиженного Снейпа. Пристально глядя в антрацитовые глаза, Люциус поднял палочку, направляя ее в ту сторону, где находилась девушка… — Малфой, не смей! — взревел вмиг осознавший его намерения Северус и задергался, пытаясь сбросить с себя невидимые путы, но предательское тело не смогло сделать даже едва уловимого движения. А Люциус уже начал свою игру… Вспышка — и алый луч метнулся к Кэтти. Девушка в самый последний момент успела отскочить в сторону, но уже через мгновение в нее летела зеленая стрела нового проклятия. И на этот раз она смогла увернуться. Шаг назад. — Танцуй! — гаркнул Малфой и громко расхохотался. Следующий луч пришелся по ногам, вынуждая Кэтти слегка подпрыгнуть, насколько это было возможно в ее положении. Еще шаг назад… Следующий луч зацепил плечо, разрезая драповую ткань теплого пальто… Еще шаг… Все о чем сейчас мог мечтать Северус — это вцепиться голыми руками в шею ненавистного человека. Все о чем Северус сейчас жалел — это то, что не убил Люциуса тем вечером, когда ему была предоставлена подобная возможность. Все, на что надеялся — это на то, что Кэтти еще сможет хоть немного продержаться, а ненавязчивое, едва уловимое покалывание в правой половине тела — это намек на то, что Обездвиживающее проклятие теряет свою силу — слишком много энергии аристократ тратил на атаку беззащитной девушки. — Снейп, а твоя грязная подстилка и в самом деле неплохая танцорка, — фыркнул Малфой, с азартом отправляя в девушку новый луч, — Вон как изящно двигается! Его заклятия заставили ее отступить к стене. Прижавшись спиной к ледяному камню, Кэтти попыталась выровнять сбившееся дыхание. Девушка понимала: ей катастрофически не хватает воздуха. Затеянная Люциусом игра давалась Кэтти слишком тяжело. И страшное осознание билось на подкорке: долго она так не протянет. Вот уже сейчас она с трудом увернулась от новой вспышке, сползая вниз вдоль стены, а следующая ослепительная молния, заставила вскочить назад… Все… кажется, это конец. Кэтти прикрыла живот ладонями, будто пытаясь уберечь свое дитя и от непростительных проклятий, и от уничтожающего взгляда Пожирателя, но Люциус вдруг опустил палочку. — Хм… Северус, я подумал: даю тебе выбор, — Малфой прекратил атаковать девушку, — как тебе больше хочется: сдохнуть первым или вторым? — голубые глаза с похотью и жестокостью смотрели на привалившуюся спиной к стене, пытающуюся перевести дух девушку, — но предупреждаю, — мерзкий смешок, и Люциус развернулся лицом к Северусу, — на твою сладкую крошку у меня еще очень много планов. Так что… Договорить Пожиратель не успел… Наверное, Люциус слишком увлекся «танцем» беременной девушки. А, может, просто время в спешке наложенного обездвиживающего проклятия и в самом деле подошло к концу, но за несколько секунд до случившегося Снейп осознал, что его тело больше не находится в плену чужой власти. Можно было попробовать воспользоваться беспалочковой магией, надеясь на то, что поврежденная рука не подведет и сделает точный пас, но… в голове мелькнула вполне здравое и приемлемое решение для сложившейся ситуации. Малфой привык пользоваться магией, но… не всегда она подходит. Ладонь сама собой сжалась в кулак. Рукопашный бой никогда не был коньком Снейпа, впрочем, мало волшебников могли бы похвастаться высокими умениями в боевых искусствах, но сейчас самое главное — эффект неожиданности. Звук соприкасающихся костяшек с челюстью был неприлично громким и хрустящим. Люциус взвыл, роняя палочку, и ухватился ладонями за лицо. Из разбитых губ и носа хлынула алая кровь. Аристократ разъяренно визжал, размазывая по холеному лицу хлестающую из появившихся ран багряную жидкость. А широкая ладонь Северуса тут же скользнула к потайному карману мантии, выхватывая совершенно другую палочку — палочку притихшей, во все глаза наблюдающей за ними Кэтти Уайт. Громкий голос, точный взмах кисти, четко выговоренное заклятие — и аристократа отбросило на несколько метров назад. Тройное сальто — и визжащее тело впечаталось точно в стену, замолкая… Наверное, нужно было использовать Аваду, чтобы наверняка избавиться от этого животного, но Северусу не хотелось осквернять палочку Кэтти этим непростительным. Но Люциуса нужно будет добить… Потом. Потому что сейчас и Малфой, и Поттер, и Волан-де-Морт, и рушащийся Хогвартс, и не утихающий бой отошли на второй план. Ведь все внимание было приковано к хрупкой, несмотря на свое положение, фигурке его любимой Кэтти. Прижавшись спиной к стене, обняв тонкими руками живот, Кэтти только-только смогла восстановить дыхание. Заворожено она следила за невероятной траекторией полета человека, которого ненавидела. По-настоящему. Без возможности хоть когда-нибудь смягчиться. И только осознав, что Малфой больше не представляет угрозы, она вновь перевела взгляд на человека, ради которого и явилась сюда — в самое пекло Магической Войны. Их взгляды пересеклись — во взгляде каждого из них читались искреннее счастье, нисколько не утихшая за эти безумные месяцы любовь, искорки облегчения от одного только осознание, что, кажется, для них самое страшное уже позади и… легкое, предательское неверие, что это все происходит на самом деле. Северус пришел в себя первым. — Кэтти, — хрипло, практически беззвучно выдохнул мужчина, делая шаг вперед. Рука автоматически положила волшебную палочку на положенное ей место. Во все глаза Кэтти уставилась на сокращающего расстояние мужчину, наконец-то осознавая, что вот сейчас… прямо сейчас у них есть возможность оказаться рядом. И не нужно больше ждать месяц! Полмесяца! Десять дней! Семьдесят два часа… не нужно ждать даже жалкую минуту. Вот сейчас… Тонкие руки соскользнули с живота и уперлись раскрытыми ладонями в холодный камень, помогая найти нужную точку опоры. Оттолкнувшись, Кэтти метнулась навстречу своему мужчине… — Кэтти, — шепнул Северус, ускоряясь… Вот, последний шаг… последний…. И два разделенных невеселыми шутками Судьбы и искусно сплетенными кознями человека наконец-то оказались в объятиях друг друга. Не такой они представляли себе эту встречу. Абсолютно не такой. И у каждого из них была своя версия, свой сценарий. Кэтти представляла, как она тихонечко постучится в его кабинет и, услышав строгое, холодное приглашение, войдет внутрь… Он, наверное, будет сидеть у себя за столом и перебирать какие-то бумаги. Возможно, даже головы сразу не поднимет, потому что будет думать, что в дверях толкутся очередные назойливые ученики или кто-то из коллег… А когда наконец-то посмотрит, то… дальше Кэтти всегда в своих самых смелых фантазиях надеялась, что Северус не станет надевать свою излюбленную маску отчужденности и примет ее назад… А потом они обязательно поговорят, сидя в объятиях друг друга перед уютным пламенем жаркого камина, и она ему спокойно объяснит, что ребенок под сердцем — его. А, может, он и так все поймет и не потребует никаких объяснений. А еще она бы попросила у него прощения — за то, что столько месяцев считала его чудовищем. За то, что столько месяцев скрывалась… За то, что столько месяцев ему пришлось думать, будто она его бросила. Северус представлял, как найдет ее в каком-нибудь небольшом маггловском городишке. Он нерешительно застыл бы перед дверью маленького уютного домика, собираясь с духом, ведь Кэтти точно бы не пустила его вот так сразу на порог… ведь она думает, что он похотливое, злобное животное, подобно тем двум, настигнувшим ее по воле случая в Лондоне. Наверное, она бы закричала или попыталась бы захлопнуть перед его носом дверь, но он бы ворвался внутрь, схватил бы упирающуюся девушку и все равно бы прижал к себе, не слушая ее протеста. Он бы говорил… громко, уверенно, пытаясь сквозь поток ее криков донести самое главное: он ее любит, он никогда не желал ей вреда, он не делал того, что ей показали! А потом бы Кэтти настороженно бы на него посмотрела, уже менее рьяно отстраняясь, и он бы показал ей подсмотренные у Малфоя воспоминания. И она бы простила! Точно бы простила! И тот огонек ненависти, который бы промелькнул в любимых изумрудных глазах, как только бы Кэтти открыла дверь и осознала, кто перед ней, потух бы… Возможно, так бы все и было, по крайней мере, отчасти, но… эти сценарии так и остались их тайными фантазиями, ведь они наконец-то оказались рядом. Не было никакой ненависти с ее стороны, не было никакой неуверенности и озлобленности с его. Никому ничего не нужно было доказывать, никому ничего не нужно было объяснять… Самое главное — они наконец-то рядом! Рядом! И плевать на то, что вокруг все еще полыхает сражение, плевать, что где-то там Невилл уже вот-вот готов настигнуть Нагайну, плевать, что вокруг летают вспышки проклятий, плевать…. — Кэтти, Кэтти, Кэтти… — как безумный шептал Северус, с щемящей нежностью и первобытным восторгом зарываясь длинными пальцами в растрепавшиеся волнистые пряди своей любимой девочки. Мерлин, он уже почти забыл, какие они мягкие! Мерлин… — Северус, Северус… — чуть не плача, шептала Кэтти, скользя узкими ладошками вдоль крепкой груди, обтянутой промокшими от пота и крови сюртуком и рубашкой. Господи, она уже почти забыла это непередаваемое чувство защищенности в объятиях любимого мужчины! — Кэтти, ты жива… жива! — вынырнув из шелковистого плена, шершавые ладони обхватили любимые, нежные, заметно запавшие щечки. Мерлин, как же она исхудала за это время! — Ты жива. Жива… Ты здесь, — будто до конца не веря в то, что все происходящее не мираж, шептал мужчина, осыпая любимое лицо короткими, рваными, почти безумными поцелуями: лоб, кончик прямого носа, слегка обветрившиеся щеки, подбородок… легкое, едва уловимое прикосновение к раскрытым в ее собственной молитве губам… и опять лоб, нос… щеки… ощущая под своими губами солоноватый привкус все-таки вырвавшихся на поверхность девичьих слез счастья и облегчения, — Ты здесь, моя Кэтти…ты со мной… — оборвав поток хаотичных поцелуев, Северус крепко прижал к себе всхлипывающую девушку, без остановки произносящую его имя, и зарылся носом в любимую макушку, с наслаждением, во все легкие вдыхая ненавязчивый, родной, но невероятно насыщенный аромат полевых цветов. Тонкие руки пробрались под полы теплой мантии, крепко обвивая поджарое тело любимого мужчины, сжимая в изящных пальчиках плотную ткань сюртука. — Северус, ты жив! Жив! — тихонечко всхлипывая, чувствуя тепло его тела и жар дыхания, проскулила Кэтти, утыкаясь носом в любимую шею, ощущая грубую, бугристую кожу и вдыхая любимый аромат своего мужчины, смешанный с неприятным, незнакомым ранее металлическим оттенком… Запах запекшейся крови. Подкатившая паника заставила слегка отстраниться, вынуждая Снейпа слегка ослабить объятия. Мужчина с нежностью и легким недоумением посмотрел на девушку: почему она разорвала этот тесный контакт? — Ты жив… ты жив, — как заведенная шептала Кэтти, скользя дрожащими от навалившегося ужаса пальцами по уродливому шраму на крепкой шее, ощущая, как внутри все перекручивается от осознания: правда. Все, что она видела в своих снах, все, о чем ей говорил Виктор, все… — Так это правда, — всхлипнула девушка, на секунду представляя, что Северус пережил сегодня, — Северус, ты чуть не погиб… — Кэтти оторвала затравленный взгляд от огрубевшего рубца и подняла личико кверху, тут же встречаясь с внимательным взглядом антрацитовой бездны любимых глаз, — Северус, браслет, — шепнула Кэтти, — он меня предупредил… — она пыталась сказать что-то, объяснить, но Северус вдруг крепче прижал ее к себе и резко склонился к приоткрытым губам, находя их жадным поцелуем. — Это уже не имеет значения, — на долю секунды разорвав сплетение их губ, шепнул Снейп, и еще сильнее углубил поцелуй, наконец-то проникая в жаркую влажность ротика его любимой, сладкой девочки, но вовремя опомнившись, Северус вновь отстранился, — Главное, что ты здесь. Здесь! Со мной… Казалось, он никак не мог поверить, что девушка в его объятиях из плоти и крови… Но было кое-что еще, что так не терпелось прояснить… — Кэтти… — пристально глядя в подернутые дымкой слез глаза, проговорил Северус. Широкая ладонь соскользнула с хрупкой спины и целенаправленно пробралась между их тесно соприкасающимися телами, мягко накрывая упругий живот… — Он… Он мой… Девушка чувствовала, как по щекам разливается стыдливый румянец, но не отвела взгляд. Ей нечего скрывать, нечего стыдиться — ведь она чиста перед Северусом… тем более, в глубине черной бездны явно виднеются огоньки с трудом сдерживаемого счастья, хоть в его голосе и слышатся нотки волнения и нерешительности, но последняя фраза не прозвучала, как вопрос… В бархатистом, слегка охрипшем голосе не было ни капельки сомнения… скорее некоторая неловкость, неуверенность. Узкая ладошка скользнула поверх раскрытой в немой ласке мужской ладони, накрывая ее сверху. — Он наш… — выдохнула Кэтти, понимая, что улыбается, ведь в антрацитовых глазах заполыхал огонь счастья, вытесняющий все посторонние, ненужные сейчас эмоции. А малыш, будто почувствовав прикосновение родителей, легонько толкнулся внутри, не причиняя маме никакого дискомфорта, но давая отцу почувствовать свое присутствие… — Как же я люблю тебя… — проговорил Северус, крепче прижимая к себе свободной рукой женщину, подарившей ему это невозможное чудо. Яркая вспышка в метре от них заставила опомниться, и Снейп вдруг вспомнил, что хотел сделать при встрече с Кэтти. Его ладонь соскользнула с округлого живота, подныривая под мантию и доставая упругое, светлое, изящное древко. — Северус! — Кэтти удивленно уставилась на палочку, с которой она по собственной воле рассталась. — Я… ты… — она не знала, что хочет сказать, просто бегала взглядом от палочки к любимым глазам, в которых неожиданно загорелись озорные огоньки. — Я нашел ее, — проговорил Северус, опуская обстоятельства, при которых это произошло: у них еще будет много вечеров, чтобы все обсудить, — Она ждала свою хозяйку верно и преданно, — улыбнулся Снейп, вкладывая волшебное древко в слегка озябшую ладошку, и тут же склонился к девушке, опаляя ее своим теплым дыханием кожу около самых губ, — Как и я… — Северус, — только и смогла выдохнуть Кэтти, подаваясь навстречу любимым губам. Короткий поцелуй, еще одно жаркое объятие — они никак не могли разорвать только-только вновь обретенный контакт. Время будто остановилось. Два человека, наконец-то вернувших свое счастье, стояли, обнявшись, не обращая внимания на то, что происходит вокруг… как вдруг малыш под ребрами начал усиленно пинаться, срывая с губ своей матери сдавленный вскрик, но Кэтти лишь сильнее прижалась к надежному телу любимого человека. Сказочность момента была прервана внезапно повисшим в воздухе ощущением почти осязаемой угрозы… И только подняв глаза поверх любимой макушки, Северус осознал, какую же оплошность он совершил. Всегда добивай своих жертв. В нескольких шагах от них, за спиной его любимой женщины, так доверчиво, так трепетно жавшейся к нему всем телом, стояла пришедшая в себя Алекто. В бесцветных глазах Кэрроу читалась испепеляющая остатки разума ревность, а по безобразному лицу рыжеволосой ведьмы пробегали волны неприкрытой ненависти. Но она смотрела не на него… Нет! Она смотрела на Кэтти. Северус ничего не успел сделать, ведь осознание неминуемой опасности совпало со взмахом палочки. Из волшебного древка вырвался яркий алый луч, нацеленный точно в спину его Кэтти. Снейп не успел бы его отбить в любом случае, ведь невербальная беспалочковая магия требовала большого самоконтроля, собственная палочка так и осталась где-то на брусчатке у полуразрушенной колонны, палочка Кэтти была зажата в ладони законной хозяйки, а красный луч неумолимо приближался… Осознание пришло мгновенно. Понимая, что это единственный выход, Северус крепче прижал к себе любимую женщину, в последний раз даря ей свое объятие. Уж лучше он…. И резко развернулся вместе с ней, прикрывая, принимая на себя смертоносный луч. — Северус! — вскрикнула Кэтти — резка перемена действий дезориентировала, но не только это так напугало девушку…его объятия слабели, а тело с силой давило на нее, заставляя прогнуться под тяжестью. Поддавшись инстинкту самосохранения, Кэтти вывернулась из сильных рук, с ужасом пытаясь понять, что же произошло… Будто в замедленной съемке девушка смотрела, как тело любимого мужчины грузно падает на грязную, пыльную брусчатку. И в ту же секунду воздух сотрясся от дикого, жуткого, истеричного женского смеха.