Неудачная смерть

      Очнулся Дазай в больнице. Ацуши пожалел его, решив не отдавать на растерзания Акико, и отвез в обычную городскую больницу.       Осаму лежал на твёрдой койке, которая противно поскрипывала от любых его движений, и смотрел в серый потолок, краска, на котором уже давно потрескалась и облупилась. Вот она — бесплатная медицина: довольно противные условия, угнетающие даже. Накаджима сидел рядом, точнее заснул в положение сидя. Дазай подумал, что оно и к лучшему, и попытался встать без лишних звуков, но кровать предательски скрипнула снова. На удивление, тигр так и не проснулся, а Осаму лишь только облегчённо вздохнул и тихо вышел из палаты. Во всём его теле тяжёлым свинцом растеклась слабость, а голова кружилась. Путь к выходу ему преградил невысокий мужчина в белом халате, по-видимому, это был врач. Дазай хотел разглядеть имя и должность на бейджике, но буквы расплывались. Но лицо он всё-таки смог рассмотреть. Мужчина был уже в возрасте, в очках в тонкой черной оправе, с седыми волосами, зачёсанными назад и добрым взглядом. Лицо казалось сильно знакомым ему, но голова Дазая так сильно гудела, что вспомнить что-либо было ужасно сложно. — Молодой человек, у вас же температура под сорок, вам нужен постельный режим, иначе вы делаете нашу работу бессмысленной. — Всё со мной в порядке, — прошептал Осаму, тяжело дыша и облокачиваясь об стену. — Я могу отказаться от лечения. — Даже не думайте, вы на ногах еле держитесь, прилягте, — врач буквально затолкал бедного мужчину обратно в палату, тот по дороге задел вазу с цветами, которые принёс больному кто-то из агентства. Звук бьющегося стекла разбудил Ацуши. Накаджима находился в шоке: он, конечно, знал, что Дазай-сан может что-то такое выкинуть, но не ожидал, что его будут затаскивать в палату силой, как Накаджиме показалось спросонку. Он помог доктору наконец-то уложить Осаму, сел обратно на свой стул и взял коллегу за запястье, будто боясь, что только он закроет глаза, как тот снова попытается удрать. Дазай перевернулся на бок и потёрся лбом об руку Ацуши. — Мне плохо, — прошептал он. — Всё будет хорошо, Дазай-сан, я рядом, — Накаджима нагнулся и нежно погладил мокрые от пота волосы. — Он тут часто бывает, — присел на край кровати врач, от чего та снова противно скрипнула. — Столько попыток суицида, а всё ещё живой, а сейчас страдает от обычного гриппа. Это не моё дело, но… Ты Ацуши кун? — получив в ответ от парня лёгкий кивок, он продолжил. — Ацуши-кун, ты единственный за всё время, кто сидит с ним вот так, беспокоится. Приходил только страшный тип с его работы, но вряд ли это можно назвать поддержкой, — мужчина даже поёжился, вспоминая крики Куникиды. — Что вы хотите этим сказать? — спросил Ацуши, продолжая гладить больного по голове, чтобы тот поскорее уснул. — Я имею особенность привязываться к постоянным пациентам, помню их лица, имена, пытаюсь всячески поддерживать. Возможно, вы посчитаете меня слишком добродушным… Простите, отошёл от темы. Дазай-кун — закоренелый суицидник, только Богам известно, почему он всё ещё жив. Я хотел рискнуть вылечить это, но если у пациента нет желания лечиться, то ничего не выйдет. Сам-то я психиатр, естественно, не из этого отделения, но меня всё равно о его прибытии в больницу известили. Этот случай в моей практике не единственный, да и много кто пытается покончить с жизнью, но уникальный, ибо у него это не выходит, а количество попыток перевалило за сотню, да и только тех, о которых я извещён. — Я тут причём? Я знаю, что это постоянно происходит, и даже привык, — пожал плечами Ацуши. — Он вечно такой, да и хорошо, что не умирает. Чтобы я делал, если бы попытка была удачной? Уму непостижимо. — Ацуши, — тихо молвил Дазай, — воды. — Да, конечно, Дазай-сан, сейчас, — парень тут же схватил бутылку с тумбочки, но она была пустой. — Сейчас, — повторил он, — я скоро вернусь, — Накаджима побежал за водой, захватив свою сумку. Он видел внизу автомат с напитками, поэтому решил лучше купить, чем наливать из-под крана. Мелкая трата, но ему хотелось сделать что-либо особенное для Осаму, пусть это и была такая мелочь, как хорошая минералка.       Дазай выждал полминуты, пока тигр будет достаточно далеко, а затем приподнялся на локтях, немного жмурясь от солнечных лучей, которые пробивались в палату сквозь полузакрытые жалюзи.  — Прошу, не ввязываете Ацуши в моё «лечение». Не хочу, чтобы он как-либо в этом участвовал, — попросил он, а затем снова лёг на кровать, чтобы яркое солнце больше не мешало смотреть на поведение доктора. Дазай давно знал, что перед ним добродушный человек, но верил ли он ему до конца? До конца он и себе не верил, да и должна быть у этого врача какая-то выгода, кроме врачебного интереса, хоть и походила эта мысль на паранойю. Все таблетки, что он когда-то ему давал, Дазай либо выплёвывал, либо не пил вовсе. Кто знает, как они действуют? Психиатрам доверять нельзя. — Быстро приходите в норму, только что вам было плохо, — усмехнулся врач. — Отдыхайте лучше, — неумело перевёл тему он и сразу поспешил удалиться. — Надеюсь, вы меня поняли, — сказал Дазай на прощание, когда мужчина уже выходил из палаты.       В коридоре доктор столкнулся с Ацуши, ненавязчиво взял того за руку и подвёл к стене. — У меня есть к тебе дело, — начал он. — Ты сможешь последить за Дазаем? Это ради его блага, но так, чтобы он не знал.       Ацуши кивнул. Пообещав, что всё сделает, он поспешил к Дазаю, который ждал свою воду.       Пить суициднику не хотелось на самом деле совершенно. Он сидел на больничной койке, чувствуя, как пружина впивается в ногу. При желании ей можно вскрыть вены, но такая смерть как-то слишком бесславна, хотя и своеобразный протест против ужасных условий городской больницы. Развить эту мысль Дазаю не дал Ацуши, вбежавший в палату в попыхах. — Я это… — он пытался отдышаться. — Принёс, — Накаджима победно потряс бутылкой с водой. — Можно было бы и из-под крана. — Вам не угодишь, Дазай-сан, она лучшая. Пейте, — Ацуши протянул ему бутылку, тот открыл и сделал пару маленьких глотков. — Хорошо, так, вам лучше? — Намного, я могу идти домой? — оживился Осаму. — Тут ужасно, Ацу-тян, забери меня отсюда. Меня достало это солнце, достал скрип кровати, достал запах каши, исходящий из столовой, достала пружина, которая впивается в ногу. Мне продолжить? — Не надо, — ответил тот. Идея забрать Дазая из больницы не нравилась Ацуши совсем. Тут он будет под контролем медсестёр, а в пустой квартире? Что, если ему снова станет плохо? — Ацуши, я знаю того врача, и он не выпустит меня, пока кто-нибудь не поручится, что я здоров. Не звонить же Куникиде. — Ладно, но я буду следить за вами, — согласился он, скрепя сердце. — Ааа-цу-ши, а случайно тебе доктор ничего не говорил? Я не учил тебя с незнакомыми дядьками не разговаривать? — каждый раз, когда Осаму называл тигра по имени, тот вздрагивал. — Дазай-сан, перестаньте паясничать, это же ваш лечащий врач. Он только сказал, что вы уже стремительно идёте на поправку. Это, конечно, здорово, но вы ещё не стабильны в своём самочувствии. Вдруг ночью станет плохо? — Ничего страшного, отрицание смысла в жизни происходит каждую ночь, — улыбнулся Осаму. — Дазай-сан! — Понял, ладно, делай, что хочешь.

***

      Юная медсестра была мила с ними, Дазай даже попытался флиртовать с ней, на что та улыбалась, заправляя непослушную прядь чёрных вьющихся волос за ушко. Ацуши это быстро надоело и он начал слоняться по коридору. Дазай сразу заметил, что тот ушёл, и поспешил закончить разговор с Изуми, этой медсестрой, и отправился догонять коллегу, который уже успел завернуть за угол. — Ацуши, — окликнул парня Дазай. — Ну и куда ты ушёл? — Зачем вы это делаете? — Что я делаю? — удивился Осаму, подходя к тигру ближе. — Флиртуете со всеми. — Ревнуешь? — ухмыльнулся Дазай. — Нет, что вы? — Ацуши сильно покраснел и замахал руками. — Нет, нет, как вы могли подумать? Нет! — он отвёл взгляд и уставился в пол. — Просто... Вы же ищите пару для двойного суицида? Да? Зачем? Зачем вообще умирать? — Зачем? А зачем жить? Ацуши-кун, ну и смешные у тебя вопросы, — улыбнулся мужчина, похлопав парня по плечу. — Зачем? Да затем, что ты ещё жив, да и всё тут. Есть те, кому ты дорог, есть и те, кто верит в тебя. Почему я поклялся выжить, будучи брошенный всеми? Почему? У вас столько друзей, стольким вы дороги. Можно же жить ради них, ради нового дня в конце-концов. Ради этого самого нового дня, в котором вы увидите солнце после стольких пасмурных дней, проснетесь утром, и за окном не будет серых туч. Дазай-сан! — Ацуши, — Дазай замолчал, не зная, что ответить. Слова Накаджимы были такими простыми, но сказанными с такими яркими эмоциями, так искренне. Тигр просто не умел лгать. Может, в силу своей наивности, но не умел. Это было очень милой чертой его характера, которая всегда нравилась Осаму. Сейчас будто что-то в голову ударило. Дазай обнял тигра, просто обнял, прижимая к себе и сминая в руках его белую рубашку. — Прости, — прошептал он, не зная сам, зачем извиняется. За что? Не важно. Он просто чувствовал себя виноватым, даже не будучи им, понимая это совершенно чётко, но никак нельзя было отринуть странное чувство вины, засевшее где-то глубоко. Может, он причиняет своим поведением слишком много боли этому тигрёнку? — Дышать нечем, — Ацуши вырвался из крепких объятий мужчины, пытаясь скрыть лёгкую улыбку, которая всё не слетала с его губ. Он тоже не понял, за что Осаму извинился, да и зачем обнял его. Ему было не важно, ибо на душе стало легче, приятнее. — Прости, — улыбнулся Дазай. — Изуми сказала, что мой врач просил зайти к нему перед выпиской. — Изуми? — Та медсестра. Не ревнуй, Ацу-тян, я скоро вернусь, — Осаму помахал рукой и скрылся за поворотом коридора. — Не ревную я, — прокричал Ацуши вслед.       Дазай быстро спустился на этаж ниже, в психиатрию. Сколько раз его отправляли сюда после попыток суицида? Боги, а сколько раз Куникида его отсюда вытаскивал? Верный друг, ничего не скажешь, но потом орал так… Мужчина быстро нашёл кабинет. Голова снова закружилась, но, когда он немного потёр виски, стало чуточку легче и, кажется, даже терпимо. Осаму постучал в дверь, но никто не ответил. Тогда он попытался открыть её — та подалась. В помещении никого не оказалось, и он без раздумий вошёл туда. Все стены были заставлены стеллажами с книгами и карточками пациентов, посереди кабинета стоял большой стол, заваленный всяким хламом. Внимание детектива привлекла фотография, лежащая на большой белой папке. На ней была изображена девушка, чьё убийство Дазай сейчас расследовал. Неужели она была пациенткой в психиатрическом? Осаму быстро схватил папку, судорожно листая исписанные страницы. Это оказалась её история болезни. Диагноз: шизофрения; Вес: 54 кг; Рост… Так, это не было нужной информацией. Дазай искал какие-либо зацепки. Почему отец убитой скрыл от детективов столь интересный факт из её биографии? Хотя это и понятно, такой влиятельной семье не нужны слухи и скандалы по поводу того, что единственная наследница состояния была не в своём уме. В нижнем левом углу страницы было примечание чёрной ручкой (все остальные страницы были исписаны синей), которое гласило: нет склонности к суициду. На почве шизофрении у девушки, оказывается, развивалась паранойя. Странно, что она не предупреждала никого, что её хотят убить. А что, если предупреждала, но всё списали на болезнь?       Дверь тихо скрипнула, Дазай резко закрыл папку и положил фото на место, а затем резко повернулся. Доктор не заметил или просто сделал такой вид, войдя в кабинет. — О, это вы. Дайте угадаю: вы уже решили покинуть больницу? Не удивительно, вы тут никогда долго не задерживались, — приветливо улыбнулся он. — Да, — Дазай ещё раз обернулся на фото, прокрутив в голове мысль, расспросить ли доктора о ней или не стоит? — Красивая девушка на фото, — всё-таки начал он. — А, да, — врач нервно поправил воротник, быстро схватил папку со стола и спрятал в неё фото. — Я забыл её убрать. — Бывает, — улыбнулся Осаму. — Это пациентка? — Да, обычный случай, как для шизофрении. Её забрали родители пару дней назад. — Вот как, ясно. Совершенно ничего интересного? — Да, вам справку, что пока вы психически стабильны для работы? — Не надо, там этому никто не поверит. — Хорошо, тогда прошу, мне надо работать, — доктор вел себя немного странно, всё время поправляя этот чертов воротник и сжимая в руках белую папку. — Понял, мешаю, — сказал Дазай, нагло беря конфету из вазочки с леденцами, стоящей на столе. — Вы же не против? — спросил он, на что получил лёгкий кивок и, попрощавшись, вышел в коридор.       Ацуши уже ждал его там, облокотившись об стену и рассматривая серый потолок. — Так получается, что ты идёшь со мной? — улыбнулся Осаму. — Ты первый раз увидишь мою квартиру, — он ловко вытащил из кармана плаща звонкую связку ключей. — Там не прибрано. — Всё в порядке, идёмте, — улыбнулся Ацуши в ответ.