Слышу Зов твой

Алистер как-то сказал, что она чокнутая. С восхищением, когда она поджарила нескольких крикунов, бросив огненный шар буквально себе под ноги. Через полгода, на Собрании Земель, он шипел «ты спятила!» и «как так можно!», когда Логейн Мак-Тир, поднявшись с колен, стал рекрутом Серых Стражей. И Солона знала абсолютно точно, что король Ферелдена просто задохнулся бы от возмущения, зашелся бы своим «сумасшедшая!» уже без какого-либо восторга в глазах, если бы знал, какое мракобесие творилось последний год в Амарантайне. И чем это все закончилось. Или еще не закончилось – как посмотреть. Она прошла коридор, откуда вылезли генлоки, прошла пещеру, где они, как оказалось, разложили временный лагерь, а затем еще долго петляла в узких ходах, совершенно уверенная, что на поверхность теперь дорогу ей не найти: карту она не рисовала, ориентиры не оставляла. Запасы еды и воды были не бесконечными, так что в итоге ей предстояло либо умереть, либо упереться прямо в Архитектора. Был еще, правда, вариант с гастрономическими экспериментами: подземные воды и глубинные грибы, но без лишней нужды Солоне не хотелось прикасаться ни к тому, ни к другому. На лице все еще ощущался жар, как будто демон гнева погладил ее по щеке. Амелл осторожно прикоснулась к опаленной коже, и под пальцы привычно легли длинные глубокие шрамы. Они рассекали ее левую щеку, беря свое начало у виска и почти угасая на подбородке. Три алые полосы навсегда изменили некогда миловидное лицо - клеймо, которое не скрыть, не затянуть магией. Солона распускала волосы, и тяжелые, жесткие, волнистые локоны падали на плечи, слегка прикрывая обезображенную щеку. Она не стыдилась этих шрамов: иногда, глядя на себя в зеркало, с усмешкой отмечала, что теперь имеет несколько зловещий вид, а уж что будет через несколько лет, когда первые признаки скверны проступят на ее коже… Ей тогда просто жутко не повезло. Они шли к пристани озера Каленхад, и все мысли Солоны были заняты скорой встречей с Кругом. Она не думала, что это произойдет. Поэтому засада из отряда порождений тьмы оказалась для нее слишком внезапной, а несколько мгновений ступора – роковыми. Она просто не успела сосредоточиться, окунуться в битву с головой: всем своим существом, каждой крупицей сознания. И, разумеется, пропустила удар. Крикун, будь он проклят, выскочил из ниоткуда. Рубанул клинком, но каким-то чудом Солона увернулась. Ловкая подсечка, и вот она уже на земле, а жуткая тварь навалилась сверху. Этот удар должен был убить ее: когтями по груди, лезвие – прямо в сердце, но она дернулась, откатилась, застучала ногами, пытаясь сбросить крикуна, и подставила лицо. Она не почувствовала ни боли, ни недоумения, когда соленая жидкость начала заливать глаза и нос. Сердце билось слишком яростно, слишком лихорадочно рука пыталась дотянуться до посоха. Сейчас, сейчас, сейчас… Через сердцебиение, гулом отдающееся в ушах, Солона услышала чей-то крик. Кто-то из своих. В следующую секунду обезглавленное тело крикуна дернулось и свалилось с нее, истекая зловонной черной кровью. Зевран, опустившись рядом, приподнял ее голову, положив себе на колени. - Жива! – его звонкий голос привел Солону в чувство, и она усиленно заморгала, пытаясь согнать кровавую пелену. Теперь она ощутила боль в полной мере – лицо как будто было объято пламенем, хотелось кричать, врезаясь ногтями в землю, вырывая с корнем траву. Она застонала и потянулась к лицу, но Зевран остановил ее руку. - Не надо, - коротко произнес он, - нужно смыть кровь. Помолчал, а потом неожиданно хмыкнул: - А тебе повезло, мой милый Страж. Глаз на месте, а без него ты бы потеряла добрую долю своей привлекательности. Когда подбежали остальные, Солона уже искусала все губы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу стоны. Ее мабари, Счастливчик, тыкался носом куда-то под ребра, словно извиняясь, что не помог, не защитил. Она подняла руку и потрепала пса по холке, утешая. Рана была промыта и обработана настолько, насколько они могли себе позволить в походных условиях. Впервые в жизни Солона пожалела, что не изучила в свое время даже азы целительства. Всегда считала это бесполезной тратой времени, ну не дура ли. Когда они прибыли в Цитадель Кинлох, ее мечты о помощи настоящего целителя были разбиты вдребезги. Впрочем, она уже научилась без содрогания смотреть на свежие шрамы, которым не суждено было со временем затянуться без следа. «Да и пусть, - подумала тогда Солона, - Зевран прав – мне очень повезло сохранить глаз, остальное неважно». И вот теперь поврежденная щека заныла вновь, но, кажется, ожога не было. На всякий случай Солона обработала ее припаркой, чтобы не усугублять свое и без того незавидное положение. В очередной сквозной пещере, где нужно было быть готовой к нападению полчища глубинных охотников, она решила сделать привал и как следует обдумать свои дальнейшие действия. Пещерка была небольшой, без намеков на гномью деятельность, но и без следов порождений тьмы, так что оставалось только дивиться, откуда взялся тот незадачливый отрядик генлоков. Неровная поверхность под ногами – впадины, бугры, острые камни. Скорее всего, здесь была когда-то вода, возможно, вся пещера была затоплена. Сейчас об этом судить было сложно. Устроившись у одной из стен так, чтобы держать в поле зрения зияющие чернотой проходы, Солона со вздохом облегчения сбросила заплечную сумку и достала из нее сумки свертки с вяленым мясом и несколько фляг с водой. Воду она расходовала скупо, благо, свои потребности Солона умела сдерживать отлично, обходясь, если надо, минимумом. У нее с собой были спрессованные травы, заваривая которые, она рассчитывала хоть немного очищать подземную воду в дальнейшем. Разложив перед собой мясо, Солона прикинула, что, даже с ее способностью экономить, долго на этом не протянуть. Несколько приемов пищи и все – привет, грибы. Это в лучшем случае. Единственное, что немного придавало уверенности – та самая стычка с генлоками. За несколько дней пути это была ее единственная битва, других порождений тьмы просто не было, как будто кто-то специально зачистил коридоры. Какова вероятность, что именно этой дорогой шел Архитектор, прогнав или убив всех, кто нес в себе опасность для него и его сородичей? Солоне хотелось думать, что именно так все и было. И кто знает, возможно, именно сейчас за ней наблюдают разведчики эмиссара. Развеселившись от этой мысли, Солона вскинула руку и помахала в темноту. - Эй! Если тут есть кто-нибудь, выходи, я не кусаюсь! «Если ты не огр, конечно. Если огр – я убью тебя». Ее смеющееся эхо разнеслось по пещере и утонуло. Амелл вздохнула и привалилась к стене. Ну, попытаться стоило. Ей во что бы то ни стало надо было найти эмиссара. Она поставила на кон все, что у нее было, включая собственную жизнь. Алистер был прав, она – чокнутая. А еще – упрямая, поэтому будет идти до конца. В конце концов, ей есть, что предложить Архитектору.