Слышу Зов твой

Амелл, Амелл, Амелл Где ты, моя маленькая девочка Иди сюда, ну же, быстрее, быстрее Она тонула. Где-то вдалеке, куда она так отчаянно стремилась, мерцала поверхность воды, поддернутая тонким слоем льда. И когда это озеро успело замерзнуть? Озеро? Одежда была слишком тяжелой, а руки уже устали грести просто, чтобы удержаться наплаву. Отпусти, Солона, уж не зря ли ты противишься? Внизу, под её судорожно дергающимися ногами, раскинулся город. Она видела почерневшие шпили соборов и разрушенные стены башен. Как город может существовать под водой? Это ведь невозможно. Сюда, сюда, сюда К нам, к нам, к нам Солона опустила руки. Внутренности жгло. Она летела в бездну, последние пузырьки воздуха толчками выходили из её тела. Сейчас она мягко опустится на каменную кладку затонувшего града и глубинные чудища будут глодать её тело. Она закрыла глаза и приготовилась уснуть. Поток воздуха ворвался в её легкие ударом кулака под ребра. Солона судорожно задышала, чувствуя, как её буквально разрывает изнутри, словно ураган бушевал в ней, ломая хрупкие кости. Тихо, тихо, тихо, это же просто… Сон? Солона открыла глаза. Она стояла посреди огромной библиотеки. Сотни магических огней, парящих под сводами, освещали зал так ярко, что с непривычки резало глаза. Высокие книжные стеллажи уходили ввысь, теряясь под потолком. Десятки мужчин и женщин в расшитых мантиях о чем-то негромко переговаривались, появлялись и исчезали вновь. От невозможности происходящего кружилась голова. Амелл попятилась и налетела на какого-то старичка, несшего целую кучу свитков. Вместо того чтобы упасть вместе со своею ношей, старичок пошел дальше, будто ничего и не случилось. — Что же… Проснись, проснись, проснись! Это что, Тень? Посреди зала стоял большой стол, уставленный стопками из фолиантов. Один лежал открытый, над ним склонилось несколько мужчин. Солона подошла поближе, пытаясь понять, о чем они говорили, но тщетно. Это ли не магия сна, в котором ты не запоминаешь написанное, не осознаешь сказанное? Или же это просто язык, не подвластный ей? Что-то неуловимо казалось ей знакомым в их речи, это были даже не отдельные слова или слоги, скорее… манера? Она заглянула через плечо одному из магов. Фолиант был раскрыт на странице с какой-то странной схемой. Похоже на карту, но если это карта, то горе тому путнику, который пойдет по ней. Какой безумец рисовал эти разрозненные пути? Мужчины о чем-то спорили. Это было понятно по тому, как повышал голос один из них, и как пытался его успокоить другой. Остальные тоже пытались что-то доказать, и Солона никак не могла взять в толк, ругаются они или просто пытаются найти истину в споре. Она сделала шаг назад и с силой сжала кулаки. Ногти впились в мягкую ладонь, стало больно, но библиотека не исчезла. Проклятье! Если это Тень, то из нее так просто не выбраться. Ей нужна… ей нужна какая-то подсказка, какая-то дорога… Ей нужно… Внезапно мужчины замолчали. Тот, который наседал, почти кричал, повернулся к Солоне так, будто видел её на самом деле. Он был самым старшим из магов – темные волосы уже подернулись сединой, глубокая морщина залегла между бровей. На широких скулах играли нетерпеливые желваки. Он протянул унизанную кольцами руку. — Alea jacta est. Его голос эхом разлетелся по библиотеке, словно целый хор голосов взывал на незнакомом Солоне языке. Она попятилась. Теперь на неё смотрели все мужчины. Они не были похожи на магов из Круга – в них не было забитой, уставшей червоточины, которая появлялась со временем даже в таких как Ирвинг – неизбежный след невольничества и навязанного стыда за свой дар. От этих магов исходило величие. — Alea jacta est, — вторили они старшему. Теперь вся библиотека смотрела на Солону. Она почувствовала, что ей снова не хватает воздуха. Но они же не могут её видеть! — Alea jacta est! Она сделала еще один шаг, а потом бросилась бежать. В спину ей несся оглушающий сонм голосов. Солона влетела в гостеприимно распахнутые двери и замерла. Библиотека сменилась таким же большим залом, но совершенно иным: в нем было темнее, магические огни освещали только самую середину с большим каменным алтарем, вокруг которого стояли все те же маги. Они снова её не видели. Внезапно раздался плач. У темных стен, скованные единой цепью, тихо рыдали эльфы, закутанные в какие-то белые покрывала. Их были десятки – и женщины, и мужчины, и даже дети. Рабы. Амелл сделала шаг вперед, все еще избегая света. Алтарь был весь исписан рунами, они – словно раскидистые ветви вен – гнали по своим каналам кровь и лириум. Старший маг что-то читал. Остальные стояли рядом, вскинув руки с зажатыми в них кинжалами. Так. Это плохо. Плач усилился. Эльфы больше не старались держаться тише, теперь, осознав, что спасения не будет, они уже выли в голос, безразличные к своей судьбе, но оплакивающие свою долю. Здесь были еще люди – тоже маги (Создатель, как много магов!), но разодетые не так вызывающе. Один из них вытащил из цепочки эльфов худющего мальчишку и подтащил к алтарю. — Animis opibusque parati! Мальчишка закричал, вырываясь, но один из магов у алтаря сказал что-то, и эльф обмяк, не упав только потому, что его держали. — Beatitudo! В свете огней кинжал блеснул, как падающая звезда. А потом все исчезло. …Наверное, она заснула с книгой в руке. Сказки Вал Руайо с тихим стуком упали на пол, а Солона все никак не могла прийти в себя. Её маленький огонек почти погас, не подпитываемый магией. Это ли не безумие? Она с силой провела руками по лицу. От уголков глаз – к вискам, от крыльев носа – к кончикам губ и шее. Но сновидение не уходило. Образы, подкидываемые Тенью во время сна, стираются с пробуждением, но это… это совсем иное. Руки все еще дрожали, и чтобы унять тремор Солона поднялась, разминая затекшую спину. Её знобило, сердце никак не хотело успокаиваться – как будто она долго бежала, как будто ей было страшно. Главное не потерять сознание, сказала она себе. Держись, Амелл. Просто держись и думай. Нельзя забыть, нельзя, чтобы это видение превратилось в размытое воспоминание о чем-то неведомом и непонятном. Библиотека. Золото. Мрамор. Маги. Рабы. Алтарь. Магия крови. Создатель милосердный, совсем не надо быть гением, чтобы узнать Минратос. Только вот… Тевинтер – это вам не Ферелден, конечно, но и там магистрам дерзости не хватит принести в жертву сотню-другую эльфов ради какого-нибудь ритуала. В смысле, сейчас не хватит, а вот… — Чтоб меня, — пробормотала Солона, с силой прикусывая костяшку на руке. Думай, думай, думай. Ничего не бывает просто так. Если ты попал в полном сознании в Тень, значит, где-то поблизости истончилась Завеса. И если ты увидел то, что увидел, значит… Это было в твоей голове. Это было в чьей-то голове. На подсознании, где-то глубоко-глубоко, забытое, стертое, но было. Явно не у Солоны, в этом она была готова поклясться хоть перед Создателем, хоть перед всем эльфийским пантеоном, хоть перед уцелевшими Древними Богами, если они пообещают не перекидываться в Архидемона. — Если тонкая Завеса, значит, к вам полезут бесы, если демон появился, значит, маг тут потрудился, раз-два, раз-два, усмирять его пора… Интересно, как часто прорывает Завесу на Глубинных Тропах? Солона хмыкнула: диво дивное, хотя чего еще она ожидала – крови тут было пролито достаточно, Архитектор колдует со скоростью сто заклинаний в минуту… Странно, что они тут до сих пор не сидят по шею в демонах. Ладно. Солона тряхнула головой, окончательно собираясь с мыслями. В одиночку она никуда не полезет, это глупо, безрассудно и совсем не в её духе (если только не надо одной спуститься на Глубинные Тропы в поисках говорящего гарлока-эмиссара, тогда без проблем), поэтому она сейчас пойдет к тому самому гарлоку-эмиссару за магической, умственной и, возможно, даже эмоциональной поддержкой. Хотя в последнее, конечно, верилось слабо. Архитектор, наверное, никогда не спал. В его лаборатории горел свет, вился дымок от небольшого котелка, в котором кипела зеленоватая жижа, под ногами шуршали разбросанные свитки и вырванные листы с пометками… Отчего-то Солоне стало хорошо. Остальной тейг был мрачным, холодным и отстраненным, она могла вкачать все свои силы в магические светильники, но теплее и уютнее от этого не стало бы. Она знала, что врагов тут нет, но ей все равно было немного не по себе, как когда-то давно в Круге, когда она боялась ходить по длинным коридорам и залам, особенно, ближе к вечеру. И только ученическая спальня казалась ей безопасной. Особенно, когда появился Йован и занял второй ярус их двухэтажной кровати. Здесь же, в вотчине эмиссара, было светло, тепло и как-то… безопасно. Солоне нравился этот странный запах, вечно витавший в воздухе, шуршание пергамента, шелест мантии Архитектора, когда он перелетал от стола к столу. И почему она так редко бывала здесь? — Ко… Солона? Наверняка он знал о её присутствии еще до того, как она толкнула тяжелую дверь. — Ага, привет, слушай… Она невольно замерла, обрывая себя на полуслове. Она не привыкла так говорить. Никогда – никогда в жизни – её так не слушали. Архитектор смотрел на нее, слегка склонив голову набок, его золоченая маска как будто прожигала её насквозь. Она пришла сказать ему о Завесе, а теперь словно оказалась перед целой толпой, внимающей ей. — В общем, тут что-то не то с Завесой. — Завеса истончается в местах распри и скорби, — прошелестел эмиссар, кивая, — это неизбежно. — Только вот я провалилась в Тень, и что-то мне подсказывает, что это неспроста. Я не сомниари и все такое, — Солона села в уже облюбованное ею красное кресло и уставилась на Архитектора. Нет, ну ему же можно? — Такой вопрос: порождение тьмы может стать одержимым? У тебя тут маги имеются ведь, так? Архитектор долго молчал, затем кивнул. Вот дерьмо. Именно так Солона ему и сказала, не видя смысла изворачиваться. — Надо проверить тейг, — предложила она, — мне кажется, это началось только недавно. — Хорошо. — Я намекаю, что это надо сделать тебе и мне. Одна я не пойду, тебе же не нужен одержимый командор Серых Стражей? Возможно, это была всего лишь игра её серьезно пострадавшего рассудка, но ей почудилось, будто тонкий, неровный рот Архитектора дрогнул в каком-то странном подобии улыбки. Он первым выплыл из лаборатории, маленькие шарики света потянулись цепочкой за ним. Солона осторожно прикрыла дверь. — Архитектор? — Я слушаю. — Мне бы книг про Тевинтер. Желательно про Древний. — Всегда пожалуйста. Солона шла по коридорам за эмиссаром и никак не могла отогнать этого навязчивого, болезненного ощущения какого-то большого, большого подвоха.