***
Брюнет шёл по коридорам и постоянно оборачивался. Ему всё казалось, что за ним следят, что его выслеживают, как добычу, что вот-вот на него кто-то нападёт. Это ощущение его не покидало до того самого момента, пока Лухан не скрылся в ближайшем туалете и не захлопнул за собой дверь. Дойдя до раковины, парень сполоснул лицо холодной водой, а затем уставился на своё отражение в грязном, забрызганном чем-то зеркале. Бледное лицо, синяки под глазами, искусанные губы, страх в тёмных больших глазах. Лу не узнавал самого себя в отражении, и это его пугало. «Когда я успел превратиться в это? — подумал он, пристально вглядываясь в каждую чёрточку своего лица. — И главное, за что?» Лухан закрыл глаза и сильнее сжал пальцами край грязно-белой раковины. Он попытался вспомнить то время, когда он был счастлив, когда он грелся в сильных объятиях любимого человека и не думал ни о чём. Только вот воспоминания из прошлого всё продолжали ускользать от него, а на смену им приходили другие, совсем недавние. Сердечный ритм ускорился, а прикосновения Сехуна ощущались так отчётливо, будто он на самом деле сейчас касался и изучал Лухана своими длинными пальцами. Его губы на коже, стук его сердца где-то на уровне чужих лопаток, сильные руки на талии или бёдрах — всё это сейчас заставило Лу почувствовать себя отвратительно. Ему понравился секс с совершенно незнакомым парнем, который был или убийцей, или насильником, Лу не знал точно. У брюнета не было времени узнать, почему Се оказался здесь, причём на такой внушительный срок. И сейчас, вместо того, чтобы убиваться по своему бывшему парню, своей первой любви, Лухан с замиранием сердца вспоминает чёртов вчерашний секс в прачечной. Как же он сейчас противен сам себе! Брюнет настолько погрузился в свои мысли, что не сразу услышал, как в туалет кто-то вошёл. Только когда на его плечи опустились тяжёлые, массивные ладони, Лухан пришёл в себя, резко открыл глаза и попытался оттолкнуть от себя незнакомца. — Тише, принцесска, — произнёс Чжунхон, развернув к себе в один миг побледневшего брюнета. — Давай без сопротивления. Но Лухан не собирался так просто сдаваться. Не этому человеку. Парень уткнулся своими маленькими ладонями в чужую широкую и накачанную грудь, попытался отстранить заключённого от себя, но мужчина был слишком большим, слишком сильным. Чжунхон продолжал напирать, вдавливая поясницу новенького в край раковины, и довольно улыбаться, наблюдая за бесполезными попытками борьбы и за страхом в чужих глазах. Лу колотил мужчину по груди, изворачивался, пытался уйти от его прикосновений, что жгли кожу даже сквозь одежду, но ничего не получалось. — Тише будь, — сказал мужчина, крепко сжав челюсть Лухана своими толстыми сильными пальцами. Стон боли сам собой сорвался с губ, и Чжунхон вновь улыбнулся. — Когда бабы вырывались, пытались избежать того, что им было уготовано судьбой, я брал их силой, без какой-либо пощады, а затем лёгким движением ножа перерезал им горло от одного уха и до другого. Ты ведь не хочешь, чтобы это произошло и с твоей красивой шейкой? — Мужчина грубо провёл по чужой коже своими мозолистыми пальцами, и Лухан нервно сглотнул. Это прикосновение ничуть не напоминало то, как вчера его касался Сехун, и Лу забился в чужих объятиях ещё сильнее. — Ты вынуждаешь меня быть грубым! — Нет, пожалуйста, — сломленным голосом прошептал Лухан, но Чжунхон уже схватил его за рубашку своими лапищами и дёрнул края в разные стороны, отчего пуговицы разом оторвались и глухо застучали по светлой напольной плитке. — Прошу. Кулаки болели от бессмысленных ударов о твёрдую грудь, слёзы скапливались в уголках глаз, и Лухану так сильно хотелось начать звать Сехуна, именно его, но он не мог выдавить из себя его имя, зная, что это неправильно. — Ух, надеюсь, что трусы ты тоже забыл надеть сегодня, как и майку, — с улыбкой проговорил Чжунхон, грубо схватив новенького между ног. — Знал, что я доберусь до тебя сегодня? Мужчина по-животному накинулся на беззащитного парня, лапал и щипал его нежную бледную кожу, оставляя на ней ярко-красные следы. Лухан пытался оттолкнуть его, но Чжунхон был так близко, что брюнет даже ощущал его не очень свежее дыхание на своём лице. Заключённый резко дёрнул края вниз, оголяя мальчишеские хрупкие плечи, и прильнул губами к тонкой ключице. Он провёл по ней языком, будто мог почувствовать его вкус с помощью этого, а затем произнёс: — Как же я люблю невинных. Лухана неожиданно развернули лицом к зеркалу и с силой заставили чуть нагнуться. Только вот дальше ничего не произошло. Чжунхон будто замер, но рук не убирал. Сердце Лу от страха глухо стучало уже где-то в пятках. Лухана так же неожиданно потянули наверх, возвращая в обычное положение. Брюнет почувствовал, как чужие пальцы прошлись по месту рядом с его позвоночником, чуть выше уровня лопаток, куда вчера его поцеловал Сехун, а затем Лухана со всей силы толкнули в сторону, отчего он не удержался на ногах и упал. Парень поспешно обернулся и попятился назад, даже не поднимаясь с грязного пола. Чжунхон был зол. Его ладони так сильно сжались в кулаки, что вены выступили на предплечьях, а тугие, крепкие мышцы вздулись под оранжевой рубашкой. Он медленно приблизился к Лу, и в его глазах полыхал огонь злобы. — Так тебя уже поимели? — грубо спросил мужчина, немного приподняв парня над полом за края раскрытой рубашки. — Отвечай, кто это был?! Чжунхон так громко закричал, что у Лухана заложило уши. Парень зажмурился и плотно сомкнул губы, чтобы не сорваться и не начать звать Сехуна. Но мужчина отпустил его через секунд десять-пятнадцать. Он так грубо швырнул его обратно на пол, что парень ударился пятой точкой о кафель, вытер свои ладони о штаны и, чуть ли не рыча от злости, покинул туалет, громко хлопнув дверью. Лухан какое-то время всё сидел на полу, боясь подняться. Его сердцебиение всё не приходило в норму. Ему всё казалось, что вот сейчас дверь откроется и войдёт Чжунхон, что он отымеет его, несмотря ни на что, и не будет так приятно, так хорошо, как вчера с Сехуном. Но дверь не открылась. Никто так и не пришёл, хоть и прошло уже минут пять. Только по истечению этого времени Лухан поднялся на дрожащие, ватные ноги и сильнее закутался в расстёгнутую, испорченную рубашку. Его всего трясло, и руки дрожали, когда он собирал разлетевшиеся в разные стороны оторванные пуговицы. «Как он догадался?» — подумал Лухан, подойдя к зеркалу и взглянув в своё бледное испуганное лицо. Вспомнив чужие прикосновения на спине, парень быстро развернулся и чуть спустил рубашку с плеч. И сразу же ему открылся вид на алеющий засос, чуть выше лопатки. На душе потеплело от быстрых воспоминаний о вчерашнем сексе, но затем ледяная реальность вновь накрыла парня с головой. «Это ли его остановило? И… надолго ли он оставил меня в покое?» — пронеслось в мыслях парня, но ответа он не знал, да и спросить было не у кого. Он был один. Сехун, засунув руки в карманы, не торопясь шёл по коридору. Он обдумывал то, что сказал Чжунхон и улыбался, что ему удалось облапошить этого придурка. Мужчина, минут пять назад, выбежал во двор и чуть ли не заорал о том, что новенького уже кто-то поимел, да и пометил, тем более. Заключённый подбегал чуть ли не ко всем, кого подозревал в этом, угрожал, что «начистит рыло», как он выразился, когда узнает, кто это сделал. Даже к Сехуну. Но в ответ получил лишь недоумённый взгляд, насмешливую ухмылку и едкий комментарий об уже «несвежем мясе». Чжунхон отстал, переключившись на другого подозреваемого, а Се спокойно направился в блок, чтобы… удостовериться, что новенький жив, здоров, нетронут. Блондин даже от себя не ожидал, что он на секунду забеспокоится о Лухане сейчас. Что он вообще когда-нибудь забеспокоится о ком-нибудь ещё. Но Лу заставил его почувствовать это. Блондин наткнулся на выходящего из туалета Лухана и остановился, осматривая его с головы до ног. Парень был цел и невредим. Он пробежался взглядом по его дрожащей фигуре, расстёгнутой, распахнутой тюремной рубашке с оторванными пуговицами и идеально ровной кожей, виднеющейся под оранжевой тканью, и остался доволен — хотя бы Лу выглядел просто потерянным и запуганным, чем сломленным и изнасилованным, хотя бы он мог прямо и ровно ходить. А испуг… — это его частое состояние, ничего, справится. Брюнет же замер на месте, как только наткнулся на Сехуна. Он потупил взгляд и сильнее запахнулся в рубашку, крепче сжимая в кулаке оторванные пуговицы, что ему удалось собрать. Стыд вновь накрыл его с головой, и щёки предательски покраснели. «Как школьница, ей-Богу», — мысленно произнёс Лухан, рассматривая ноги Се. Сехун подошёл ближе к новенькому, встал почти вплотную к нему, так что теперь взгляд брюнета плавно перекочевал на его грудь. Блондин секунд тридцать молча разглядывал чужую макушку, прежде чем произнёс: — У медика где-то были иголки с ниткой. Если его хорошо попросить, то он позволит тебе пришить пуговицы и даже не скажет надзирателям. И тебе лучше поторопиться, чтобы Гризли не увидел тебя в таком виде, а то проблем не оберёшься. Поддавшись неожиданному порыву, Се легко потрепал новенького по тёмным волосам, еле заметно улыбнулся и обошёл его, только вот остановился спустя пару секунд. — Спасибо, — очень тихо прошептал Лухан, но вот Се всё же услышал это. Всего одно тихое слово, а на душе у Сехуна неожиданно потеплело. — За что? — удивился он, вновь повернувшись и встретившись, наконец, взглядом с Луханом. — Я ведь ничего не сделал. Брюнет всего лишь нежно, ласково улыбнулся, а затем ушёл, так и не ответив на вопрос. Сехун почему-то тоже не смог сдержать улыбки, и ледяные оковы его сердца постепенно начали теплеть и таять, медленно, просто чертовски медленно, но всё же хоть какое-то движение на пути к возвращению прежнего Сехуна. «Идиот», — подумал Се и, вновь засунув руки в карманы, продолжил свою прогулку по пустынным коридорам блока. Теперь же они не казались ему такими нудными, серыми и давящими. Воспоминание о лёгкой чужой улыбке грело сердце, заставляя по-другому начать смотреть на обстановку вокруг. Всего лишь из-за одной грёбанной улыбки.***
Лухан медлил как мог. Он стоял перед крючком, на котором уже должна была висеть его одежда, но никак не мог заставить себя сделать это. На него смотрели слишком пристально, и Лу просто не чувствовал себя в полной безопасности сейчас. Слухи разошлись по блоку со скоростью света. Шепотки были слышны с каждой стороны, и брюнету хотелось забиться в угол, закрыть уши руками и кричать, чтобы его оставили в покое. В итоге, когда уже добрая половина заключённых разделась и забрела в душевую, Лухан только расстегнул рубашку и быстро снял её. Но стоило ему приняться за брюки, как небольшая тёплая ладонь опустилась ему на плечо. Парень подпрыгнул на месте от испуга и быстро развернулся лицом к незнакомцу, в лице которого узнал Исина. — Эй, ты чего такой дёрганный? — удивился парень, быстренько раздеваясь и развешивая свою одежду рядом с рубашкой Лухана. — Слухи, значит, не врут? — Смотря, что они говорят, — тихо отозвался парень, стягивая с себя штаны и трусы. Он постоянно поглядывал по сторонам, но те, кто давно позарился на его задницу, уже были в душе, а остальные представляли собой привидения, которые молчаливо блуждают по блоку, не вмешиваясь ни во что. Исин улыбнулся краем губ, чуть отклонился назад и взглянул на спину Лухана. Он тихонько хихикнул, а затем сказал: — Значит, не врут, помеченный. — Что ты имеешь в виду? — недоумённо вскинул брови Лу. Оба парня двинулись по направлению к душевой, но брюнет всё равно продолжал медлить, будто оттягивая момент своего появления как можно дольше. — Вот это. — Исин прикоснулся к засосу всего одним пальцем, но Лухан резко отскочил от него в противоположную сторону и сложил руки на груди, будто защищаясь от парня. — Эй, ну ты чего? Радоваться должен. Ты счастливчик. Конечно, если это был не Чжунхон или кто-нибудь из его ближайшего окружения. — Что в этом хорошего? — искренне недоумевал Лухан и, подумав с минуту, всё же вошёл в жаркую душевую, в которой из-за пара от слишком горячей воды, практически ничего не было видно. Исин, осторожно взяв парня за локоть, потянул Лу за собой в сторону единственного свободного места под душем. Он ловко настроил нормальный по температуре напор воды и встал под него, смывая с себя пот и грязь за целый день. — Понимаешь, — произнёс он, смахивая с лица остатки воды, — это слишком долго объяснять. Позже. — Исин затащил замершего Лухана под душ, а дальше ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным. — Главное пойми, что тебе повезло. Тебя никто не тронет, кроме того, кто это оставил. Это уж намного лучше, чем быть сучкой для каждой местной «звезды» здесь, начиная от Чжунхона и заканчивая Ёнмином, которому иногда тоже хочется поиграть с огнём. Лухан не понял абсолютно ничего. Казалось, информация поступает в его мозг, но, не задерживаясь и секунды, вылетает из уха обратно наружу. Как, пожалуй, всё, что ему рассказывал о блоке Исин, начиная с того, с кем лучше никогда в жизни не пересекаться, и заканчивая тем, где лучше коротать время, чтобы не влезть в неприятности. — Знаешь, я… — начал было Лухан, повернувшись, но Исина уже не было рядом, а среди тумана и громких разговоров вперемешку со смехом нельзя было разобрать, где кто. Лухан огляделся, но лица вокруг были малознакомы, да и никто не обращал на него такого пристального внимания, как было минутами ранее в раздевалке. Брюнет выдохнул с облегчением и снова зашёл под поток воды, надеясь, что вместе с потом и усталостью он унесёт ещё все его проблемы. Только вот надолго ли его проблемы оказались отсрочены? Стоит, кажется, засосу пройти, как за ним вновь начнётся охота, и вряд ли Сехун снова поможет ему, точнее захочет помочь. Брюнет почувствовал, как сильные, цепкие пальцы сжали его локоть. Но не успел он и слова произнести, как его вытащили из-под потока воды и зашептали на ухо: — Будь тише, веди себя естественно и просто иди за мной. Лухан чуть повернулся и встретился взглядом с лисьими тёмными глазами Сехуна, что стоял к нему практически вплотную. Он только недоумённо вскинул бровь, но блондин уже потянул его за собой, сильнее впиваясь пальцами в локоть. Никто не обращал на них внимания. Чжунхон смеялся громче всех, скрываясь где-то в туманной душевой, и подначивал народ вокруг себя на очередную заварушку. И Лухан был рад, что сейчас его никто не видел, особенно рядом с Сехуном, а то проблем потом не оберёшься. — Куда ты ведёшь меня? — тихо спросил Лу, когда парни покинули душевую и резко свернули влево, в небольшую комнату, где стояли тазики и металлические шкафчики с мылом и различными бутылочками без этикеток. Ещё один поворот, в очередную маленькую комнатку, где, зачем-то, стояли швабры, пару вёдер и одинокая, немного косая, металлическая тумбочка. — Что… — Ш-ш-ш, — зашипел на него Сехун и резко прижал к прохладной стене. В темноте Лу еле видел парня, но особенно сильно ощущал его присутствие, его прикосновения. — Ты хочешь, чтобы нас услышали? Не думаю, что нам с тобой сейчас здесь нужна толпа похотливых заключённых. — Смотря, зачем мы здесь, — перешёл на шёпот брюнет и, наконец, смог разглядеть очертание лица Сехуна перед собой. Тело блондина касалось его тела, начиная от груди и заканчивая коленями. Чужие руки еле касались его талии, и именно из-за этих прикосновений уже появилась дрожь в коленках. — А-а-а… — протянул Лу, когда ладонь Се заскользила по его бедру, а пальцы грубее впились в кожу. — Но я думал… Сехун неожиданно резко развернул парня и прижал его животом к стене. — Ты много болтаешь, — на выдохе произнёс блондин, опаляя своим горячим дыханием ухо Лу. — Сейчас… слишком… много, — отрывисто заявил он между поцелуями, что начали покрывать чужую нежную кожу на шее и плечах. Лухан закрыл глаза, шумно выдохнул и вцепился ногтями в скользкую стену. Спина сама призывно прогнулась в пояснице, ноги сами встали на ширине плеч, задница сама чуть оттопырилась назад. Лу не контролировал себя. Снова. И вновь всё из-за чёртовых прикосновений рук и губ Сехуна. Когда его ладони скользили по коже, начиная от рёбер и заканчивая бёдрами; когда его язык вырисовывал неведомые узоры на его плечах; когда он прижимал его к стене так сильно, что отчётливо чувствовалось чужое возбуждение между ягодиц. — Ты ведь и так примешь? — невнятно прошептал Сехун и, слегка раздвинув ягодицы, сразу же вошёл в парня, не встретив и капли сопротивления. Лишь глухой и продолжительный стон, что сорвался с губ, когда головка члена задела простату. Се плотно зажал Лухану рот, продолжив двигаться внутри него. Всё быстрее, грубее, сильнее. В тишине маленькой комнатки резкие шлепки тел друг о друга слышались намного громче, чем обычно, но старшего они не заботили так же сильно, как стоны. — Ты хочешь, чтобы нас услышали? — тихо прохрипел Сехун, прижавшись грудью к лопаткам Лухана и сильнее вдавив парня в прохладную скользкую стену. Брюнет отрицательно закачал головой, и капельки воды с мокрых волос разлетелись в разные стороны. Он ещё чуть-чуть прогнулся в пояснице и приглушённо застонал в чужую ладонь, когда Се проник в него глубже, до самого конца. Лухану хотелось развернуться и обнять Сехуна, крепко-крепко, насколько хватит сил, но ногти лишь сильнее впились в стену, так как ему позволено довольствоваться пока только этим. Сехун запустил пальцы в чужие волосы и слабо потянул за них, заставляя Лу запрокинуть голову назад. Блондин не переставал изучать кожу парня губами. У него ещё никогда не было такого сильного желания целовать, ласкать чьё-то тело, как в последние два этих вечера. Он не гей. Нет, совсем нет. Ни разу не спал с парнем, пока не попал в тюрьму. Но даже те пару раз, что у него были здесь, не идут ни в какое сравнение с тем, что заставляет его чувствовать Лухан сейчас. Будто бы новенький знает, как нужно повернуться, прогнуться, прикоснуться, застонать так, чтобы снесло крышу, чтобы хотелось продолжения. Сехун ни разу не целовал парня, как он сейчас целует Лухана. Он не позволял себе этого делать, просто трахал новеньких, словно они и в правду были обычными кусками мяса. Но с приходом младшего всё как-то неожиданно изменилось, всего за секунду — и уже поцелуи не кажутся такими неправильными вещами, как раньше. У Лухана зашевелились губы, Се почувствовал это, поэтому и убрал руку. — Мы можем… ах… попробовать немного в другой позе? — прошептал Лухан, прижавшись лбом к прохладной стене, пытаясь охладить собственный пыл и желание, разрывающее грудь. — Я… могу повернуться? «Только сзади, чувак. Лучше брать их сзади. Сойдут за девку, если закрыть глаза и думать только об упругих грудях в своих руках, когда делаешь это. Задница-то у некоторых похожа, так что можно не отличить бабу от мужика по ней. Так что трахай их сзади, чтобы не быть ебучим пидором», — прозвучал в голове голос Чунмёна, одного из друзей Чжунхона, когда тот рассказывал все тонкости «вербования» новичков. Сехун осторожно покинул тело Лухана, и брюнет медленно повернулся к парню лицом. Он притянул к себе Се за руку, сам прижался спиной к стене и неловко коснулся губами чужой шеи. Он хотел бы поцеловать его в губы, но был на все сто процентов уверен, что блондин сразу же его оттолкнёт, изобьёт, а затем жизнь Лу в тюрьме превратится в ад, пока он не выйдет отсюда. Но ощущал парень себя так… неправильно, целуя не губы, а всего лишь шею. Будто чего-то не хватало, будто что-то шло не так. Блондин ладонями скользнул с талии до бёдер и неожиданно подхватил Лухана на руки, и Лу, чтобы не упасть, пришлось обнять парня ногами, а руками обвить шею. — Так? — тихо спросил Сехун, резко насадив новенького на свой член, но забыв заткнуть ему рот. Благо, брюнет сам додумался сделать это, как только понял, что только так ему удастся заткнуться. Лухан кивнул, убрав ладонь от лица и плотнее сомкнув искусанные покрасневшие губы. Его спина скользила по стене, его руки и ноги соскальзывали с влажного чужого тела, но он ни на секунду не переставал смотреть Сехуну в глаза. Он будто пытался передать через взгляд что-то большее, своё ещё не понятое до конца отношение к нему, свой страх за неизвестное и своё счастье за приобретённое. Сехун шумно дышал через нос, покусывая нижнюю губу. Он сам готов сорваться и начать стонать. Он, чёрт побери, сходил с ума. Ему хотелось кричать, чтобы Лухан не смотрел на него так, но губы не слушались. Этот взгляд будоражил всё внутри Сехуна, и он не знал, что ему делать. Се посматривал на чужие губы. То на глаза, то на губы. Его взгляд блуждал. Но в итоге парень смог отвести взгляд на тонкую чужую ключицу и сосредоточиться на ней, лишь бы вновь не попасть в омут тёмных светящихся глаз. Лухан ласково перебирал волосы на затылке блондина, а затем оттолкнулся от стены и прижался грудью к чужой груди. Его губы оказались на уровне уха Се, и только тогда брюнет смог позволить себе не сдерживать рвущиеся наружу стоны. Только он приглушал их настолько, чтобы слышал только Сехун, а не заключённые, которые, судя по звукам, уже перебрались в раздевалку, чтобы вытереться и одеться. Тело Лу скользило в ладонях старшего. Он постоянно резко поднимал его, хватал поудобнее и продолжал вбивать в него, закатывая глаза каждый раз, когда Лухан прикусывал мочку его уха, приглушая с помощью этого свои охуительные стоны. Се хотелось понаставить как можно больше меток на чужом теле, чтобы никто не смел прикасаться к его новенькому, но он не стал, лишь один раз засосав нежную кожу у основания шеи, оставляя ещё один засос, помимо того, что на спине. — Сеху-у-у-ун, — протянул Лухан, когда он неожиданно (даже для самого себя) кончил из-за зажатого между телами члена. Но объятий он не разжимал, продолжал цепляться за чужую шею, ожидая, пока старший не закончит. Сехун резко вышел из парня, опустил его на пол и прижал к стене. Вновь. Глаза в глаза. Лухана нисколько не испугал этот животный блеск чужих глаз, хотя в обычной жизни он бы поспешил скрыться с поля зрения парня, если бы увидел это. «Этих ублюдков лучше на колени ставить. Держать… тянуть со всей силы за волосы, чтобы больно было. Кончать на лицо. Только на лицо! Чтобы знали своё место и не думали, что всё быстро изменится», — вновь голос Чунмёна в голове, и вновь Сехун ослушивается его. Прижавшись щекой к щеке Лухана, Се быстро доводит себя до оргазма и всё-таки не сдерживает стон наслаждения в последний момент. Лу вновь оказывается забрызган чужой спермой, но только не там, где того требуют «правила». Парни стоят, практически обнявшись, восстанавливают дыхание и наслаждаются тишиной, в которой слышны рваные биения двух сердец, да шум воды за стеной (ещё не все заключённые ушли из душевой). Лухан поднимает руку и осторожно касается чужих волос. Он начинает перебирать их. Медленно. Нежно. Будто боясь спугнуть Сехуна, боясь потерять его тепло сейчас. Но стоило Лу поддаться чувствам, живущим в груди, и коснуться губами чужого виска, как блондин сразу отстраняется, а взгляд его становится привычно пустым, безэмоциональным. Парень оглядывает комнатку и находит тряпку, что одиноко лежит на небольшой металлической тумбочке. Он поворачивается к младшему и, даже не смотря на него, стирает капли спермы с его живота, а затем и со своего. — Я выйду первым, — шепчет Сехун, встряхивая волосами. Долгий, пристальный взгляд из-под густых бровей, из-за которого Лухан сразу же начинает чувствовать себя неуютно. — А ты лишь тогда, когда стихнут звуки воды в душевой, когда убедишься, что никого кроме тебя в раздевалке не осталось. Понял? Лухан судорожно кивнул, продолжая вжиматься в стену. Сейчас к чувствам в его груди примешался и страх. Он немного побаивался старшего за его такую быструю смену эмоций, но его голова всё продолжала кружиться от прикосновений, что ещё жгли воспоминаниями кожу. Сехун ухмыльнулся, точнее, это скорее было похоже на улыбку лишь левым краем губ, подошёл ближе к парню и вновь потрепал его по мокрым волосам, как сделал сегодня около туалета. Его взгляд потеплел, если это, конечно, не было лишь плодом чужого воображения, а затем он быстро покинул комнатку, оставив парня одного. У Лухана громко билось сердце. Он не слышал ничего вокруг, только собственное сердце, стучащее, казалось, везде: в висках и ушах, в груди и животе. Брюнет осторожно опустился на корточки, пялясь куда-то в пространство. Лу улыбнулся, потрепав себя по волосам, будто с помощью этого он мог ещё хоть на секунду прикоснуться к Сехуну. Ещё хоть раз. Пока он вновь не начнёт разыгрывать свою ледяную безучастность. «Можно ли влюбиться в человека за пару дней? Можно ли полюбить преступника, которому нет до тебя никакого дела, если это не касается секса? Стоит ли пытаться наладить с ним отношения? — спросил сам у себя Лухан, но так и не услышал от своего сердца ответы. — Ох, кажется, у меня с ним будут большие проблемы. И в итоге, я как всегда останусь один».