***
Утром в столовой Се никому не показывал, насколько вымотанным он был. Исподлобья косясь на всех, взглядом, будто он решает, каким же способом всех здесь выпотрошить, Сехун смотрел на каждого заключённого, что появлялся на его пути. Он так сильно устал, что руки жутко чесались вновь поджечь кого-нибудь. Да, к чёрту, поджечь весь ебучий блок и самого себя в том числе. Только вот мысль о том, что вместе со всеми этими прогнившими ублюдками может сгореть и Лухан, останавливала. — Съебался, — прошипел сквозь зубы Сехун, грубо толкнув парня, что лез перед ним без очереди в столовой. Заключённый хотел было сказать что-то в ответ, но поспешно свалил, завидев раздражённого Се. — Не будь таким, — тихо произнёс Лухан, стоящий прямо перед ним. С языка чуть было не сорвалось очередное «и ты съебался», но блондин пересилил себя и всего лишь шумно выдохнул через нос. — С тобой всё хорошо? — с тенью тревоги спросил Лу, вновь чуть повернувшись к заключённому. — Выглядишь… — брюнет замолчал на секунду, подбирая правильное слово, — дерьмово. — Так ты теперь со мной разговариваешь? — ответил вопросом на вопрос парень, пододвинувшись к новенькому вплотную. — Просто поинтересовался, — ещё тише отозвался Лухан и прежде чем отвернуться, раздражённо бросил: — Придурок. Сехун улыбнулся. Впервые за эти четыре прошедших дня молчания он улыбнулся и всё благодаря Лухану. — Может, — Се подошёл ещё ближе, практически прижался грудью к чужим лопаткам, и зашептал брюнету на ухо, — сядешь со мной сегодня? У Лу по позвоночнику пробежали мурашки, и он поёжился, попытавшись избавиться от них. Парни придвинулись к месту раздачи еды и одновременно протянули свои подносы, ожидая, когда им дежурные в очередной раз навалят непонятное месиво, которое сложно было назвать кашей. — Разве... это хорошая идея? — подумав с минуту, ответил Лухан. Парень огляделся, вновь натыкаясь на взгляд Чжунхона, уже сидевшего на своём привычном месте в окружении остальных своих братанов. — Кому-то это может не понравиться. — Да насрать вообще, — отозвался Сехун и, посмотрев прямо в глаза Лухану, улыбнулся. — Пойдём. С последствиями я сам разберусь. Блондин двинулся к своему месту за столом, что никогда не был занят, около стены. Новенький, замялся на секунду, но пошёл следом, старательно вжимая голову в плечи, словно пытаясь спрятаться. Се опустился на скамью и указал Лу на место прямо перед собой, куда парень послушно и опустился. — Он смотрит, — тихо произнёс Лухан, когда Сехун принялся есть. Лу же и кусок в горло не лез. — Они все смотрят. — Тебе это мешает? — Се удивлённо приподнял брови и улыбнулся. Его забавляла паника брюнета, хотя у самого разум орал как ненормальный, чтобы парень завязывал лезть на рожон. — Расслабься. Ты под моей защитой. Веришь мне? — Лухан сдавленно кивнул. — Значит ешь. Чем больше ты на них смотришь, тем больше неприятностей нагоняешь на себя. Лу пристыженно опустил взгляд и принялся за безвкусную еду. Он медленно пережёвывал пищу, с трудом проглатывал её, чуть ли не давясь. Лухан поглядывал на Сехуна и не переставал думать, почему же он сегодня позволил ему сесть рядом. —Что бы он… она сказала, если бы узнала, что здесь, в тюрьме, я трахаюсь с парнем, что меня трахают, как… шлюху, обычную, всеми брошенную подстилку? — Эй, — блондин повысил голос и, грубо схватив Лу за подбородок, резко развернул лицо парня в свою сторону, — тебя никто не трахает как шлюху. Никогда не трахали. — А как кого? — Лухан смахнул чужие пальцы со своего подбородка. В его глазах стояли непрошеные слёзы, что он сдерживал с того самого момента, как полицейские насильно вытащили его из дома, всего в крови Шиндона. — Как по-другому это назвать, Сехун? «Прости меня, — хотел было сказать Лухан, но стоило ему открыть рот, как вместо слов вырвался лишь тяжёлый вздох. — Прости, что так наехал на тебя, что сказал то, чего ты не должен был услышать». — Прости меня, — произносит Сехун, и Лу, вздрогнув от удивления, чуть не роняет ложку на стол. Он с трудом проглатывает очередную порцию каши и пару раз кашляет, очищая горло. — За то, что произошло четыре дня назад. Мне не стоило так давить. — Ничего, — прохрипел Лухан, постучав себя по груди. — Ты не… — продолжает Се, подняв глаза на младшего, но он затыкается, как только к столу, за которым сидели парни, пододвигают пару стульев и на один из них плюхается Чжунхон. — Какая сладкая парочка, — протянул он, поставив локти на стол. Чунмён сел рядом с Луханом и по-хозяйски закинул ему руку на плечо. Ещё один мужчина, Кихён, сел рядом с Чжунхоном и злобно уставился на Сехуна. — Чего тебе? — безэмоционально бросает Се, съедая ещё одну ложку каши. Он продолжает себя вести так, будто всё хорошо, будто он с подсевшими к нему людьми друзьяшки. Только вот взгляд его всё же стал жёстче, когда он посмотрел на Чунмёна и побледневшего за мгновение Лухана. — Да, вот, интересно стало кое-что. Чжунхон кивнул Мёну, и заключённый грубо отодвинул воротник новенького, открывая вид на бледную тонкую шею. «Метка» была слабо видна на коже, доживала свои последние часы, прежде чем исчезнуть. — Не успел его ещё трахнуть, — произнёс мужчина, впившись пристальным взглядом в Сехуна. — Это тебя не должно касаться. — Се посмотрел на Чунмёна и тихо, запугивающе, бросил: — Отпусти его. — Я его и не держу. Да, малыш? — Мён потрепал новенького по волосам, наклонился к нему так близко, что, почувствовав чужое рваное и несвежее дыхание на своём лице, Лухан попытался отстраниться. Только вот ему не позволили. — Стоит мне махнуть рукой, как его никто не отпустит, — проговорил Чжунхон, улыбнувшись, и Сехун со всей силы стукнул по чужой руке, пригвоздил её к столу за запястье. В столовой повисла звонкая тишина, и все взгляды разом обратились к разгорающемуся конфликту. — Стоит мне захотеть, и это окажется в твоей ладони прежде, чем ты успеешь даже посмотреть в сторону своих уёбков-шавок. — Се крепче сжал в пальцах ложку, всё не отводя взгляда от Чунмёна. Чжунхон слабо кивнул, и за секунду поднос Лухана оказался отодвинут на другой край стола, а сам парень поднят и вжат лицом в стол, практически нагнут раком к верху. — Со мной или без меня, они поимеют его, — произнёс с улыбкой мужчина, даже не вырываясь. — Пока ты будешь сидеть в карцере за то, что вогнал мне в руку эту ебучую ложку. — Чего тебе надо? — сквозь зубы сказал Сехун, стараясь не смотреть на младшего, чтобы не выдать тревогу за него. — Сегодня. После обеда. Пока все будут занятыми своими делами, мы с тобой встретимся в прачечной. Постарайся не опаздывать, малец. Чжунхон вновь кивнул своим шавкам, и пытающегося вырваться Лухана отпустили. Затем Се медленно отпустил мужчину, но ложку из рук не выпускал. Чжунхон отвратительно и так гнусаво заржал и, отпнув стул в противоположную сторону, медленно ушёл к своему столу. Чунмён и Кихён ушли за ним, но последний всё же успел рыкнуть в сторону Лу, припугнув его ещё сильнее. Сехун посмотрел на Лухана. Он изучал его лицо сантиметр за сантиметром, пока, наконец, не произнёс: — С тобой всё хорошо? Новенький пригладил растрепавшиеся волосы, тяжело вздохнул и кивнул. — Это хорошо, — тихо проговорил Се и вновь принялся за еду, будто до этого ничего такого не произошло, будто в его груди сейчас не бушевал пожар ярости, что он хотел выплеснуть сию же секунду на Чжунхона. — Когда я буду в прачечной… — блондин замолчал на секунду, вновь встретившись глазами с ещё не отошедшим от испуга Луханом, — сиди в своей библиотеке и не высовывайся. Я сам тебя найду. Но если кто-то придёт раньше меня, то отбивайся так, как будто от этого зависит твоя жизнь, усёк? — Ладно, — прошептал Лу и для достоверности даже кивнул. Лицо Сехуна неожиданно озарила ласковая улыбка. Парень потянулся вперёд и потрепал Лухана по волосам, в очередной раз посылая по чужому телу приятное тепло и волну мурашек. — Всё будет хорошо. Я обещаю. И Лухан верил, что и вправду так будет.***
Сехун знал, что его ждало. Он почувствовал, что у него огромные проблемы в тот самый момент, как открыл дверь и вошёл в прачечную, а там, помимо Чжунхона, было ещё три человека. — Привёл своих подружек, чтобы поглазели и поболели за тебя? — съязвил Се, подходя ближе к мужчине, становясь прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки. — Ты не в том положении, чтобы дерзить, малец, — спокойно ответил Чжунхон. — А в каком тогда? — удивлённо вскинул брови парень. — Чтобы забиться в угол и плакать, как девчонка. Или же валяться в наших ногах, — ответил вместо главаря Чунмён, сплюнув на пол. — Как делал ты пару лет назад, когда один из новичков блока B отмудохал тебя? Знатно же ты тогда выл. Чунмён дёрнулся было к Сехуну, но мужчина остановил его, шикнул на него, приказывая вернуться туда, где стоял. Мён послушно отступил, но продолжал сверлить блондина яростным взглядом. — Чего ты хотел? — Се повернулся к Чжунхону. — У меня не так много времени, чтобы с тобой тут трепаться. — Пока я искал, что же за мразь умудрилась увести у меня из-под носа «свежую плоть», умудрилась трахать её и помечать из раза в раз, не давая мне даже приблизиться к ней, эта самая мразь была у меня практически перед носом. Я как ебантяй думал, что ты не по таким делам, Сехун, что с тобой не возникнет проблем. Но ты с чего-то решил изменить себе и теперь засовываешь свой член в задницу новенького каждый раз, как только приходит время. Эгоистично это, ебать этого слащавого ублюдка в одного. — Ну, нашёл ты меня, и что? — Се развёл руками и улыбнулся. Затем последовал сильный удар в челюсть, к которому Сехун оказался не готов. Блондин пошатнулся, но не упал, всего лишь сплюнул кровь из прокушенной внутренней стороны щеки на пол и вытер окровавленные губы. Парень выпрямился и снова посмотрел на Чжунхона. — По-пидорски это, — продолжил мужчина. — Ты у нас, что ли, в голубую армию записался, мелкий? Может, тебе помочь и выбить эту хуйню? — Как-нибудь без тебя обойдусь, — произнёс Сехун и пригнулся, когда Чжунхон захотел ударить его ещё раз. Кулак Се прилетел прямо в центр чужой груди, и мужчина закашлялся, отступив на пару шагов назад. — Мне лично, уже насрать на этого утырка мелкого. Ходят слухи, что со дня на день к нам ещё одного доставят. Мне просто хочется убедиться, что с ним ты тоже не будешь устраивать армию спасения. — А если я и со следующим новеньким поступлю так же? Чжунхон свистнул, и двое мужчин набросились на Сехуна и заломили ему руки за спину. — Позволь заранее тебе показать, что с тобой произойдёт. От удара в живот Се согнулся пополам и закашлялся. Последовал ещё один удар. Затем ещё один. Удары следовали один за другим, беспорядочные, размашистые и сильные. Сехун уже бессильно повис на чужих руках, даже не вырываясь. Он лишь думал о том, что Лухана оставят в покое, занявшись другим новеньким. — Он сделал из тебя пидора, мелкий. Ты даже не защищаешься, — бросил Чжунхон, остановившись и вытерев с костяшек чужую кровь. — А из тебя он сделал слабака, раз без помощи своих шавок ты не можешь избить меня, — сплюнув, с нажимом произнёс Сехун и улыбнулся кровавой улыбкой. Чжунхон кивнул своим, и мужчины отпустили блондина, что тут же рухнул на колени и уткнулся ладонями в пол, пытаясь отдышаться. — Надеюсь, будешь умнее, — пробубнил главарь и, обойдя парня, поспешил к выходу. Остальные двинулись за ним, только Чунмён задержался около Се. — Уёбок, — выплюнул Мён и замахнулся, чтобы пнуть парня, но Сехун поймал его ногу, сильно дёрнул на себя, что хватило сил, и Чунмён завалился на пол, больно ударившись копчиком. — Не сегодня, пиздюк, — вновь улыбнулся Се. — Свали, пока не получил. И Чжунхон тебе не поможет. Сыпя тихими проклятиями, Мён поднялся на ноги, потёр ноющий от боли копчик и быстро покинул прачечную, оставляя младшего одного. Сехун вытер кровь с губ одним размашистым движением и чуть поморщился, чуть сильнее мазнув пальцами по ране в уголке губ. Он сплюнул вязкую тёмную кровь на пол и поднялся на ноги. Рёбра слабо загудели, но парень лишь улыбнулся. Его сердце грела лишь одна-единственная мысль. Лухана, наконец, оставят в покое.***
Новенький не находил себе места. Проходили минуты, десятки минут, но Сехун всё не появлялся. Лу нервно кусал губы, заламывал собственные пальцы. Он то поднимался на ноги и спешил к выходу, то пристыженно возвращался обратно, вспоминая, что обещал не выходить, пока Се не придёт сам. Сехун появился спустя час нервного, тревожного ожидания. Лухан как раз расставлял потрёпанные книжки по полкам, как блондин вошёл в библиотеку, плотно прикрыл за собой дверь и огляделся. — Всё хорошо? — хрипло спросил он, и Лу, сначала его не заметив, даже подпрыгнул от неожиданности. — Никто не приходил? Лухан выглянул из-за невысоких стеллажей и кивнул, на секунду забыв, как говорить. Его сердце бешено стучало в груди, что его ритм ощущался даже в висках и почему-то внизу живота. — Тогда почему ты такой испуганный? — с насмешкой спросил парень, обходя стол, за которым работал новенький. Он медленно, вальяжно приближался к просвету между стеллажами, приближался прямо к Лухану, иногда осматриваясь, будто ожидая чьего-то появления. — Просто… — кое-как выдавил из себя Лу, поставив последнюю книгу на полку, — просто… тебя долго не было. — Это ещё мало, — усмехнулся Сехун, подойдя ближе. Он прижался спиной к металлической балке стеллажа и посмотрел на брюнета, что рассматривал его неуверенно, чуть испуганно, словно Се был призраком. — Разговор был очень коротким. Лухан приметил разбитую губу старшего, а также странную тень на его скуле, хоть и не особо заметную, но всё же существующую. Он подошёл к парню вплотную и, подняв дрожащую ладонь, прикоснулся к чужому лицу, к той самой тени. Се почувствовал прохладу, исходившую от пальцев новенького, и из-за этого его кожа покрылась противными, ледяными мурашками. — Тебя… ты… вы дрались? — путаясь в словах, произнёс Лухан, заглядывая парню в глаза и всё не убирая ладони. Тонкие пальцы скользнули на губы, еле задев запёкшуюся кровь в уголке. Сехун накрыл чужую ладошку своей и, убрав её со своего лица, слабо сжал, цепляясь пальцами за луханевские. — Да нет, мне просто преподали маленький урок, — отмахнулся парень. Грудь Се тяжело поднималась и опускалась. От нежных прикосновений к чужим пальцам его сердцебиение ускорилось за секунду. Сехун даже не пытался отстраниться, хоть и считал, что это слишком по-пидорски, а ведь он не пидор. Сехун просто не мог заставить себя разжать пальцы и отпустить чужую прохладную маленькую ладошку. — Сегодня в столовой… — начал Лухан, замявшись, краснея, — это было ошибкой. Ты не должен был. «Должен», — мысленно произнёс Сехун, но так и не нашёл в себе сил озвучить это. — Ты можешь расслабиться, — проговорил блондин, неловко притянув к себе парня за край тюремной рубашки. От небольшого столкновения с чужим телом ещё одна стайка мурашек прошлась по позвоночнику от копчика до самого затылка. — Говорят, что сегодня-завтра могут привести новенького. Тебя оставят в покое. — Мм, — тихо промычал Лухан, опустив взгляд на их переплетённые пальцы. Он чуть сильнее сжал ладошку, цепляясь за тепло, что может в любую секунду его покинуть. «Это… конец?» — вертелось в голове, и Лу сложно было произнести это. Он не хотел задавать этот вопрос, чтобы это не стало реальностью. Сехун отпустил чужую ладонь, как бы ни сильно было желание не делать этого, и медленно потянулся к пуговицам на рубашке Лухана. Он расстегнул лишь пару верхних и отодвинул края в стороны, оголяя бледную кожу. Горячее дыхание скользнуло по ней, и Лу сдавленно выдохнул, чуть приоткрыв губы. Сехун притянул Лухана ещё ближе к себе и коснулся губами места над ключицей, чуть засосал, оставляя очередную метку на нежной коже. — Так, — прошептал Се, до жути медленно отстранившись, и принялся застёгивать пуговицы обратно, — на всякий случай. — Ладно, — одними лишь губами произнёс Лухан, дыша через раз, осторожно, боясь спугнуть чудесный момент. Их взгляды встретились, и Сехун готов был поспорить, что увидел в глубине чужих глаз что-то… что-то давно забытое, запретное, прекрасное. Что-то, что разрушило его жизнь в девятнадцать. — Я, пожалуй, пойду. Лухан в очередной раз лишь кивнул, не смея противиться. Он отвернулся, закусив нижнюю губу, чтобы та не дрожала. Сехун же потрепал младшего по волосам и поспешил свалить из библиотеки, ведь в груди всё жгло огнём. Чувства, ебучие прекрасные и изящные человеческие чувства, что были спрятаны внутри за высокими бетонными стенами уже грёбанные пять лет, рвались наружу с неимоверной силой. Чёртовы чувства, которые и не должны были никогда возникнуть к этому человеку. Грёбанная нежность, ощущения которой Сехун уже успел забыть. И Се боялся. Он чуть ли не бежал по коридору, сжимая до боли кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Он бежал и боялся этого ебучего чувства, что разрывало грудь. Сехун был уверен, что не способен больше на любовь, не после предательства двух дорогих ему людей. Но судьба в очередной раз доказала ему, как же сильно он ошибался.