Сленди

      Из забытья девушку грубо вырвало ведро ледяной воды, опрокинутое на её голову.       — Доброе утро. — хрипло прошептал неизвестный голос.       Сознание стремительно и вместе с тем мучительно медленно возвращалось в инстинктивно дёргающееся тело Дженни. Оглядевшись, насколько ей позволяла ситуация, она с ужасом осознала, что с ней произошло.       Девушка находилась в просторной пустой комнате с обшарпанными, выцветшими обоями, дощатым полом и широким панорамным окном с запылившимся стеклом, из-за которого на девушку неприветливо глядел лес, подступивший вплотную к стенам неизвестного дома. Сама Дженни была связана по рукам и ногам, её запястья, локти и лодыжки были прикованы к двум штырям, вбитым прямо в пол. Судороги, вызванные столь резким пробуждением, заставляли её тело биться в конвульсиях. Из горла рвался истошный крик ужаса, но грубая ткань, заткнувшая Дженни рот, превращала крики в бессильные стоны.       — Доброе утро. — настойчиво повторил некто за спиной у девушки.       Дженни резко обернулась, вернее, попыталась обернуться, однако путы мешали её движениям. Тем не менее, она смогла увидеть говорившего.       Это был щуплый, высокий мужчина, с морщинистым лицом и неопрятными седыми прядями до плеч. Он был одет в клетчатую рубашку и грубые льняные штаны, заляпанные бурыми пятнами. На руках, сложенных в замок у груди, у него были надеты новые тряпичные перчатки. Всё это Дженни заметила лишь бегло скользнув взглядом по неизвестному, а после её внимание безраздельно перешло на изуродованное шрамами лицо мужчины.       Болезненно-бледная кожа на его лице была испещрена багровыми рубцами. Шрамы, или же один большой шрам, пересекали губы и нос мужчины, полностью покрывали заплывший правый глаз и скрывались где-то под седыми лохмами волос.       — Ох, где же мои манеры. — прохрипел неизвестный, склоняясь над девушкой. Освободив застывшую в испуге Дженни от кляпа он обошёл её, оказавшись между девушкой и окном. — Здравствуй, Дженнифер.       Дженни с трудом закрыла затёкшую челюсть и, дрожа, попыталась выдавить из себя хоть что-то, но вместо слов из неё вышли лишь беззвучные слёзы. Этот человек явно не собирался ей помочь.       — Ну что же ты молчишь, милая. — шершавая перчатка грубо утёрла лицо Джен. — Не надо меня боятся.       — П-п-пожалуйста, отпус… Резкая оплеуха оборвала собравшуюся с силами Дженни на полуслове.       — В начале разговора ты должна приветствовать собеседника. — не повышая тона сказал мужчина. — Давай, попробуй.       В ответ на судорожные всхлипы Джен похититель сдержанно ткнул её кулаком в живот.       — З-з-зд-драствууууйте.       — Молодец. — улыбнулся мужчина. — А что нужно сказать теперь?       — К-кто вы? Что вам ну…       — Тихо, тихо, не так быстро. — покачал головой неизвестный. Он взял голову Дженни за подбородок и поднял её лицо вверх. От каждого резкого движения девушка содрогалась, ожидая следующий удар. — Правильно, дальше следует познакомится. Я, конечно, уже знаю тебя, Дженнифер. Можешь звать меня Мистер Бакли.       Бакли ободряющее улыбнулся дрожащей от холода и ужаса девушке. Между тем, в голове у Дженни метались самые разные мысли и вопросы, но все они сами собой разбегались прочь при виде изуродованного маньяка, а из памяти услужливо всплывала картина истерзанного тела первой жертвы.       — Мистер Б-бакли, что вам нужно? — через силу проговорила она.       — Не стоит бояться, мне лишь нужно немного твоей помощи. Когда мы с тобой закончим работу, я отпущу тебя, обещаю.       — Так же как остальных?       Осознание собственной глупости пришло в голову Джен вместе с очередным ударом в лицо. Теперь у неё горели уже обе щеки, при том что всё остальное тело мёрзло в промокшей насквозь одежде.       — Если ты будешь слушать меня, тебе ничего не грозит. Я лишь хочу закончить свою работу. Понимаешь, я художник. Смотри.       Бакли зашёл за спину дрожащей девушки и, судя по лязгу ведра и хлопнувшей двери, Джен осталась в комнате одна. Она попыталась высвободиться, но уже после пары бессмысленных рывков сдалась, безвольно осев, насколько это позволяли сделать путы. Её одиночество было недолгим, невидимая для Дженни дверь скрипнула и похититель вновь оказался перед ней. В руках он держал увесистый альбом.       — Вот, взгляни. Это мои первые работы. — Бакли привлёк внимание уже откровенно рыдающей жертвы лёгким подзатыльником, после чего протянул ей раскрытый альбом. На фотографиях были выдубленные шкуры животных, изрезанные и разукрашенные в странной манере. — Они немного грубоваты, но я всё равно горжусь ими. А вот тут я впервые раздобыл лоскут добротной бычьей кожи. — он перевернул страницу, демонстрируя большую фотографию несколько рельефной карты мира. — Я много экспериментировал, пытаясь придать своим картинам нужный объём. Чем свежее была кожа, тем лучше получался результат, и исходя из этого я сделал потрясающий прорыв! — от следующей картины Джен чуть было не вывернуло, чему Бакли ничуть не удивился. — Да, первый блин вышел комом, но всё же я не стыжусь этого. Это был смелый шаг, позволивший мне возвыситься.       Бакли стал пролистывать страницы, параллельно с этим не давая Дженнифер отвернуться от фотографий с изувеченными животными, на обритых спинах и животах которых находились разнообразные рисунки.       — А вот этот медведь был просто чудесным полотном. Мне дорого обошлась его поимка, однако это того стоило. Смотри, разве это не чудесно?       Дженни могла лишь кивнуть, глядя на замотанную в окровавленные тряпки тушу, на широкой, идеально выбритой спине у которой красовался рельефный лес. Из-под тряпья выглядывала лохматая морда с оскаленными клыками.       — Я был тогда так счастлив, что допустил непозволительную оплошность. Однако теперь я думаю, что сами боги решили указать мне путь. Мишка заметно оголодал за время написания картины, несмотря на то что я пытался кормить его только лучшим мясом. Исхудав, он смог высвободить из кандалов лапу, и, когда я кормил его, он смог дотянутся до меня.       Маньяк с улыбкой провёл пальцами по изуродованному лицу.       — Это была вспышка, озарение, божественное просветление. Когда шрамы начали затягиваться, я понял, чего не хватало моим работам.       Осознание сжало сердце девушки в ледяные тиски. Бакли перевернул страницу, но Джен мгновенно зажмурилась.       — Это не вежливо. — хмуро проговорил похититель. — Посмотри. Смотри. — не повышая тона он ударил Джен тыльной стороной ладони по лицу. Девушка ожидала подобного, но от этого боль меньше не стала. — Смотри!       — Нет-нет, пожалуйста, не надо! — проплакала Дженни, получив ещё один удар. — Если ты не будешь смотреть сама, я срежу тебе веки. — с холодным бешенством процедил Бакли. — Мне идти за скальпелем?       Сердце Дженни в который раз пропустило удар и девушка заставила себя открыть глаза. С превеликим трудом ей удалось не отшатнуться от увиденного. На очередной фотографии была ей школьная и сиротская подруга. Её лицо заплыло кровоподтёками, волосы сбились в грязный бурый комок. Узнать девушку помогли обрывки одежды, свисающие с скованных конечностей. Грудь и живот жертвы был обнажён и обезображен шрамами и ожогами, по форме отдалённо напоминавшими морду дракона.       — Это была моя первая работа, черновая. Я не был уверен, какие кисти мне стоит использовать, и сколько кислоты стоит добавить в краску, а кроме того, твоя подружка была очень… неспокойна. Поэтому достичь желаемого результата у меня не получилось. Однако, взгляни вот сюда.       Палец Бакли настойчиво повернул дрожащую голову Джен, которая уже не отдавала себе отчёта о происходившем. На следующей фотографии была голая женская спина, изображающая свернувшегося калачиком зверя, но то волка, не то лисы. Контуры картины на деле являлись вспухшими шрамами, исполосованная кожа создавала впечатление штриховки. При этом огрубевшая кожа бугрилась и лопалась, приняв неестественные цвета, а над изображением, на правой лопатке, стояло выжженное калёным железом клеймо.       — Цветовая гамма просто ужасна, однако я знал, что будет непросто. Мне пришлось очень долго искать подходящие краски и, вернувшись из поездки я обнаружил, что твоя подруга мертва. Люди оказались куда как слабее животных. — Бакли с сожалением покачал головой. — Я не хотел, чтобы она умерла, честно. Мне нужно было ещё столько всего опробовать! Однако, её жертва не будет забыта. Она позволила мне многое понять.       Дженнифер уже окончательно перестала сопротивляться. Она безвольно обмякла, повиснув на жердях мольберта. Её уже даже не пробирала дрожь от промокшей насквозь одежды. Очередной несильный удар заставил её запрокинуть голову и погасший взгляд скользнул по ещё одной девушке. Её лицо почти не носило следов избиения, а широко распахнутые глаза смотрели прямо в камеру. От её шеи и вплоть до самых бёдер тянулась цветастая абстракция. Бакли что-то говорил, комментируя свою работу, однако Дженни не обращала на это никакого внимания. Она смотрела в глаза своей подруги и в её теле, казалось бы уже окончательно оцепеневшем, стали просыпаться древние, подсознательные инстинкты. Веки уже покойной девушки были срезаны, на щеках виднелись следы кровавых слёз.       — Ты чудовище. — мёртвым голосом прошептала Дженни.       Прерванный на полуслове Бакли недовольно пнул девушку в живот. Достаточно сильно, чтобы выбить из неё дух и заставить скрючиться, натягивая импровизированные кандалы.       — Монстр. — через силу выхаркала Джен. — Слендер.       — Что? — удивлённо переспросил Бакли. — Сленди? Ты думаешь, я стал бы относить трупы обратно в город? Ха!       Мужчина зашёлся коротким, нервным смехом.       — Тогда, кто? Я же сама… видела… — тяжело дыша прохрипела Джен.       — Не знаю, право. Местный сумасшедший лесничий. Я давно его приметил, когда ещё охотился в этих лесах. — Мужчина присел перед скрученной девушкой, добродушно похлопав ту по макушке. — Мне тогда никто не поверил, когда я рассказывал о пришельце, встреченном на ночной охоте. Потом, встретил его ещё пару раз, смог пронаблюдать за ним некоторое время. Он бродит тут по ночам, развешивает на деревьях свои каракули, никого не трогает. Питается сырым мясом, но всегда только свежим. — Бакли ощерил обезображенное лицо в гротескном подобии улыбки. — Я даже прикармливал его бывало, правда никогда не приближался к этому полоумному. Уж чего ему не занимать, так это силы. Он на моих глазах схарчил волка, попавшего в капкан. Перебил псине хребет и, руками разведя стальные челюсти, унёс прочь, попутно разрывая на части.       — Он же, он не человек!..       — Какая взрослая, а всё ещё веришь в сказки. — покачал головой Бакли. — Костюм у него давно изорван, тряпьё на голове заляпано кровью. Уж не знаю, откуда он здесь, но он явно давно тут живёт, вот и набрался силёнок. У нас в клубе тоже был один самосёл, гаечные ключи руками гнул, вот и этот тоже. Ты его не бойся, он хищник, а не вор. Правда, приходит ко мне иногда под окна, ждёт, пока я ему шоколадку не кину, тогда убегает. Но в дом не ломится.       — Зачем же ему… относить тела…       — Шут его знает. Освежёванных зверей он у меня почти с рук ел. Выкину, бывает, ещё живую тушку, на следующей день только кровавый след на траве. Медведя уже мёртвого выволок, к нему даже не прикоснулся. А девок вон, в город попёр. Может помнит ещё что-то, кто знает. Знаю только, что теперь все его ищут. Не меня, и даже не тебя, а его. Забавно, правда?       — Его схватят и тогда он приведёт сюда…       — Ты его видела хоть? Сам он не дастся, а за себя постоять сумеет. В лесу его не поймают, будут стрелять. Жалко парня.       Бакли сухо прокашлялся и лёгким ударом встряхнул девушку.       — Мы несколько отвлеклись, ты не находишь? Твои подружки жаловались, что Сленди заходил к ним ночью, быть может и к тебе зайдёт. Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом. Сейчас я вернусь с инструментами и мы начнём.