Ревизия

      На следующий день Уи прибыл в Управление раньше, чем нужно, и хотя сам это объяснял тем, что уже достаточно отдохнул и хотел побыстрее начать работать, испытывал что-то вроде досады от того, что рабочий день не заканчивается раньше, если прийти заранее. Время шло так же, как и всегда, но Уи казалось, что оно тащится неимоверно медленно. Он надеялся, что хотя бы частые перекуры заставят день пройти быстрее, но курение отнимало всего десять минут. Фуры, с которым можно было перекинуться парой слов и съесть ещё пять минут, как назло, не было, и Уи уже второй раз курил в специальной комнате один.       Нетерпение заводило организм, будто наркотик, но работать не хотелось совсем. Точнее, Уи рад бы был спокойно сидеть в кабинете, пересматривать отчёты, затем так же собранно участвовать в совещании, но попросту не мог. Он то и дело отвлекался, смотрел то на экран телефона, то на часы, брал со стола отчёт, но через пару минут откладывал его, так и не вникнув, что в нём написано, даже курил, казалось, быстрее, чем обычно, нервно поднося к губам сигарету.       Глянув на часы, он сокрушённо выдохнул дым от последней затяжки и выкинул окурок. Выйдя из курилки, он двинулся по коридору в сторону кабинета собраний, как вдруг его окликнул мальчишеский голос:       — Уи-сан!       Уи замер и обернулся, ожидая, когда Ито догонит его. Тот приблизился и, запыхавшись, поспешил исправиться:       — Вернее, следователь особого…       — Неважно, Курамото, — махнул рукой Уи и едва заметно улыбнулся, радуясь, что хоть с кем-то может потянуть время.       — Ага, да, простите. — Ито широко улыбнулся и поправил растрёпанные волосы. — Я не видел вас вчера, это…       — Да, директор выдал мне выходной, — перебив, кивнул Уи.       — Ничего себе! — восторженно воскликнул Ито. Кажется, на мгновение у него даже приоткрылись глаза от удивления, и под веками мелькнула голубо-зелёная радужка. — Как вы это сделали?       — Да я не напрашивался особо… — пробормотал он, отворачиваясь и глядя в сторону.       — Мне кажется, новый директор ещё задаст жару, — наклонившись поближе, громким шёпотом сказал Ито, хитро улыбаясь. — Кто знал, что такой незаметный следователь первого класса вдруг станет директором, да ещё и таким талантливым. Недаром кровь демонов… — заговорщически закончил Ито, озираясь.       — Да уж, никто, — согласился Уи. Невероятный успех нынешнего директора действительно вызывал смутные подозрения       — Так как вы его провели? — Ито вновь любопытно посмотрел на него, вырывая из задумчивости.       — Кого провёл? — не понял Уи.       — Выходной.       — А, это… — Он посмотрел в окно, припоминая. — Ну, я сходил в театр кабуки, — наконец пожал плечами он.       — Ого, и как вам? — Казалось, что Ито было интересно абсолютно всё, и в голове мгновенно пронеслось, что это потому, что рядом у Ито тоже почти никого не осталось.       — Ну, это было странно, — пробормотал Уи. Со вчерашнего дня он пытался понять свои впечатления, но они никак не складывались в связный ответ. — Традиционная постановка показалась мне необычной, всё-таки я очень давно не был в подобных местах, — он хмыкнул, — но все эти движения, маски и декорации… Это завораживает. Думаю, мне понравилось, — подвёл он итог и улыбнулся, чувствуя, что хотя бы один узел в его сознании был распутан.       — Это здорово, — Ито ярко улыбнулся, и Уи невольно улыбнулся вслед за ним. — О, вы куда-то шли, а я вас отвлёк, да? — неожиданно спохватился он. Уи глянул на часы и почувствовал, что хочет засмеяться: всё-таки в разговорах время и правда течёт быстрее.       — Ох, да, кажется, я уже опаздываю на собрание. — Он поднял глаза и улыбнулся.       — Простите меня, следователь особого класса, — виновато сказал Ито.       — Ничего, Курамото, спасибо, что выслушал. — Уи доброжелательно махнул рукой и, развернувшись, последовал в нужный кабинет.       Почти подойдя к нужной двери, он сначала осторожно заглянул в прозрачное стекло, чтобы посмотреть, что происходит. У подавляющего большинства локти были сложены на столе, а рот – закрыт. Джузо, как обычно, рассматривал потолок, Фурута во главе стола перебирал бумаги, пробегаясь по ним глазами, в то время как Мацури, сидящий рядом, с плохо скрываемой ненавистью прожигал его глазами. Но Фурута не обращал на него ни малейшего внимания. Место Уи пустовало, однако это как будто замечал только Моган, изредка бросающий взгляд на пустой стул рядом с собой.       И никто ничего не говорил. Будто похороны CCG уже состоялись.       Откашлявшись, Уи подошёл к двери и, вежливо постучав, вошёл.       — А-а-а, Уи-сан, входите, — протянул Фурута, на мгновение подняв на него глаза. Мацури тоже отвлёкся от Фуруты и с неприкрытой неприязнью посмотрел на него, но Уи только вздёрнул подбородок. Мацури сейчас никто всерьёз не воспринимал, особенно следователи особого класса.       Уи прошёл на своё место и сел рядом с Моганом, который тут же приветственно хлопнул его по плечу. Он поднял ладонь в знак того, что тоже рад его видеть, хотя под тяжёлой рукой плечо немного заныло.       — Итак, сегодня на повестке дня недавнее нападение приспешников Самопровозглашённого Одноглазого короля на тринадцатый район… — начал Фурута, становясь у доски, где висел план Токио.       И хотя тема была важной, Уи никак не мог сосредоточиться. Он отвлекался на свои мысли, снова и снова представляя себе диалог с Сасаки, то, как он будет отвечать на его вопросы. Ответы воображаемого Одноглазого Короля полностью совпадали с представлениями Уи, однако он понимал, что всё может пойти не по намеченному сценарию почти сразу же, поэтому пытался придумать как можно больше вариантов. Это в какой-то мере успокаивало его нетерпение, но вот то, что говорил Фурута, он не слышал. Только делая вид, что он слушает, он отстранённо понимал, что Моган со всем соглашается, поглядывая на него, Джузо просто ждёт приказа, а Мацури вновь спорит. После убийства всей семьи Мацури как-то оправился, вернул свою холёность, стал ещё более ублюдочным, чем раньше, но было поздно: Фурута уже директор, а все остальные помнят его слабость.       «Наверняка с поддержкой своего пса оправился», — мрачно подумал Уи, наблюдая, как два представителя семьи Вашу пытаются вести переговоры, сгорая от ненависти друг к другу. Наверное, это было даже забавно, учитывая то, насколько не вовремя они это затеяли. Уи просто наблюдал, думая о своём, периодически поглядывал на часы и кивал, чтобы не выглядеть совсем потерянным.       — Что ж, на этом заседание предлагаю окончить, — произнёс Фурута спустя час, стирая выступивший на лбу пот: всё-таки спорить с командиром S2 – почти самоубийственное предприятие.       Первым ушёл так ничего и не добившийся Мацури, и дверь за ним захлопнулась чуть громче нужного. «Совсем не сдерживается», — вздёрнул бровь Уи, провожая его взглядом. Следом за ним почти вышел Джузо, но его окликнул Моган:       — Сузуя-бой, нет никаких новостей от Накарая-боя?       Сузуя остановился в дверях, достал конфету изо рта и пожал плечами:       — Он не слишком разговорчив. Думаю, Аура-сан говорит ему то же самое, что и вам.       Моган разом как-то сник, и Уи похлопал его по плечу, чтобы приободрить. За их спинами Фурута собирал в стопку отчёты и планы, шурша бумагой.       — Вам помочь отнести? — спросил Уи, обернувшись. Фурута непонимающе посмотрел на него, а потом расплылся в самой доброжелательной улыбке и ответил:       — Да, я бы не отказался. Мне нужно ещё кое-куда зайти, прежде чем я доберусь до кабинета.       Уи молча принял у него стопку и направился к двери, которую придерживал для него Моган.       — Я иду на обед в американскую забегаловку на углу, пойдёшь со мной? — спросил он, когда Уи проходил в проём. Этот вопрос заставил колебаться: слушать истории Могана по пятому кругу Уи не хотелось, но чтобы скоротать время – вариант приличный.       — С удовольствием, — улыбнулся он и вышел за дверь, неся перед собой нелёгкую стопку.

***

      Едва стрелка часов дошла до семёрки, Уи застегнул все пуговицы на своём пальто и вышел из здания Управления. Наверное, впервые в жизни он был рад, что рабочий день закончился и тлеющая колыбель главного офиса наконец отпустила его.       Задумавшись, он едва не проехал свою остановку и выскочил из вагона в последний момент. Шум улицы сразу же захватил его, и, следуя движению толпы, он заскользил по улицам четвёртого района, всё быстрее и быстрее приближаясь к студии масок.       В нужный переулок он почти влетел и остановился только перед дверью. Тёплый жёлтый свет фонаря мёдом обливал древесину, и Уи прислушался, пытаясь уловить звуки за ней. Сначала он ничего не слышал, и на мгновение в душе поднялся страх, что его одурачили, но потом он расслышал два голоса. Сердце ухнуло вниз, и он прижался ухом к двери, пытаясь различить, о чём говорят, но слова звучали слишком неразборчиво – говорили вполголоса, неторопливо.       Выпрямившись, Уи негромко постучал в дверной молоток и открыл дверь.       Хозяин мастерской и его гость мгновенно повернулись к нему, и губы Уты растянулись в улыбке.       — Уи-сан? — поражённо проговорил Сасаки, опуская зажатую в пальцах чашку. Уи перевёл взгляд на него, и в груди что-то болезненно сжалось: белые волосы, такие же, как у Аримы, и не скрытый повязкой глаз, расширенный от удивления, но в котором можно было разглядеть ту же тоску, которая порой проскальзывала во взгляде Аримы. — Неожиданно, — прошептал он, также всматриваясь в Уи.       — Мой сюрприз удался? — тихо спросил Ута, наблюдая за реакцией Сасаки.       — Более чем, Ута-сан. — Тот повернулся к нему и поставил чашку на стол. — Но я счастлив вас видеть, — сказал он, снова обращаясь к Уи, и улыбнулся так тепло, что в груди защемило, а Уи крепче сжал челюсть: эта улыбка всегда вызывала желание улыбнуться в ответ, но он никогда не улыбался, считая это неприемлемым в стенах Управления.       — Не могу сказать, что это взаимно, — сухо проговорил он, солгав: Сасаки был предателем, но всё-таки был ближе Уи, чем многие, и всё ещё был живым.       — Понимаю. — Сасаки виновато потупил взгляд, и Уи так явно увидел в нём того самого неуклюжего Хайсе, что захотелось по привычке обозвать его, встряхнуть и объяснить, что не так.       — Уи-сан пришёл поговорить с тобой, Канеки-кун, — вклинился Ута и встал. — Я оставлю вас, мастерская в вашем распоряжении. Прошу только без драк, я недавно убирал. — Улыбнувшись, он прошёл ещё глубже в зал, где в тени скрывалась дверь в другую комнату.       Как только дверь за ним затворилась, Уи, не раздеваясь, прошёл к столу и сел на свободный стул, которого вчера тут не было: видимо, Ута оставил его именно для него. Сасаки проследил весь его путь, не отрывая взгляда, и продолжал смотреть, пока Уи собирался с мыслями. Но все продуманные диалоги как будто вылетели из головы, оставляя только пустоту.       — Сасаки… — начал он и тут же осёкся: — Вернее, Канеки или как…       — Как вам удобно, — улыбнулся Сасаки своей дурацкой улыбкой, заставляя Уи прикрыть глаза.       — Хайсе, — определившись, снова начал Уи и поднял твёрдый взгляд на него, — я хочу спросить у тебя, что произошло в Кокурии и что к этому привело.       Улыбка слетела с губ Сасаки, и он выдохнул, глядя в сторону. Его пальцы сплелись в замок на коленях, а спина распрямилась вместе с глубоким вдохом.       — Зачем вам это, Уи-сан? — не глядя на него, спросил Сасаки.       — Я хочу знать, что произошло, хочу знать правду, почему все, кого я любил, ушли, — глухо сказал он, чувствуя, что начинает закипать. Никто, чёрт побери, не имел права его бросить одного в постепенно разрушающемся Управлении, будто всех предупредили о скором конце, а его нет.       — Я… хотел спасти всех, — наконец, сказал Сасаки и улыбнулся так грустно, что Уи захотелось его ударить: предатель не имеет права на понимание, которое сейчас испытывал Уи. — Вы, наверное, уже поняли, что память вернулась ко мне тогда, на крыше. — Сасаки посмотрел ему в глаза, словно выискивая что-то. — Я вспомнил свою прошлую жизнь, вспомнил, что был человеком и как стал гулем, вспомнил своих друзей… Знаете, Уи-сан, это ведь так странно: за тот год с небольшим, что я был полугулем, у меня появилось больше друзей, чем за всю мою жизнь. — Он улыбнулся так ярко и широко, что Уи опустил голову, скрывая глаза за чёлкой и таким образом защищаясь от сияния, исходящего от Сасаки.       — Я был бы больше рад за тебя, если бы все они были людьми.       — Наверное, я бы с вами согласился, если бы всё ещё был человеком, — мягко проговорил Сасаки.       — Продолжай.       — Фуэгучи Хинами мой друг, — тихо сказал он, и Уи поднял на него глаза. И хоть в голосе была мягкость, присущая Хайсе, взгляд серых льдистых глаз был твёрд. — Я знал, что рано или поздно ей назначат утилизацию, поэтому ждал подходящего момента, чтобы спасти её. А когда стало известно о подготовке операции на Русиме, я предупредил группу своих друзей, которые рано или поздно пришли бы за ней. Спасти её и своих друзей, которые могли попасть в самое пекло, если бы все следователи были в Кокурии, а также минимизировать потери среди следователей, с которыми сдружился за три года, – вот всё, чего я хотел.       Он замолчал и опустил голову.       — А разве Арима не входил в твой список тех, кого нельзя было потерять ни при каких обстоятельствах? — сипло спросил Уи и снова посмотрел на Сасаки. От его взгляда тот едва заметно отодвинулся назад и сглотнул. Единственный открытый глаз, не спрятанный под повязкой, заблестел в свете лампы, но Сасаки моргнул и выдавил:       — Он стоял там на первом месте. А потом я вычеркнул его.       Сердце Уи за мгновение замерло, сжавшись от пронзившего его холода, после чего тихо жалобно ухнуло, начиная биться быстрее.       — Арима-сан был дорог мне, но являлся важнейшей угрозой моим друзьям. Я встретил его как раз тогда, когда он напал на моего знакомого. Отчасти именно из-за него я позвал других, потому что понимал, что если вступлю с ним в бой, то умру и не смогу спасти Хинами. — Сасаки говорил тихо и медленно, через силу, глядя куда-то в сторону и тщательно выбирая слова. — Я передал её в руки гулей и полностью отвлёк внимание Аримы-сана на себя, прикрывая их отход. И в этой битве я… — сглотнув, он всё-таки закончил: — ...убил Ариму Кишо.       «Ложь, ложь, ложь…» — словно заведённый, повторял про себя Уи, вперив невидящий взгляд в свои колени, которые подрагивали от напряжения.       — Ты лжёшь мне, — глухо прорычал Уи, — Хайсе, мне нужна правда, а не сказки о храбром рыцаре Канеки Кене.       — Это правда, Уи-сан, — отчеканил Сасаки, окончательно затягивая на горле Уи удавку.       Воцарилось молчание. Уи не мог ни заставить себя спросить что-то ещё, ни попытаться достучаться до Канеки словами и кулаками. Правда, к которой он стремился, не оказалась откровением, а всего лишь повторяла слухи и его собственные мысли. Пора было встать, попрощаться, а завтра утром принести новый рапорт об этой чёртовой мастерской и заточить её хозяина в Кокурию для многочисленных допросов.       — Тогда почему ушёл Хирако? — задал он последний интересующий его вопрос.       Сасаки вздёрнул голову и быстро ответил:       — Я не знаю.       «Остановись, Уи, ты достаточно узнал», — шептал здравый смысл, но Уи упрямо игнорировал его.       — Хватит оберегать меня, Хайсе, это бесит, — прошипел он, заглядывая в лицо колеблющегося Сасаки.       — Это… был приказ Аримы-сана, — тихо проговорил Сасаки и снова опустил голову.       — Взять весь нулевой отряд и уволиться в самый разгар операции – это приказал Арима? — почти истерично спросил Уи, подавляя желание засмеяться. — Что ты несёшь, Хайсе?       — Я не прошу вас верить мне, — всё так же негромко сказал Сасаки. — Но я понимаю ваше удивление.       — С какой стати Ариме приказывать такое? — не унимался Уи, а внутренний голос твердил: «Заткнись, не говори мне, я не хочу знать».       — С такой, что Солнечный сад, откуда набирают нулевой отряд, – немного не то, что вы думаете. И Вашу тоже немного не те, за кого их принимают. Само Управление – немного не то, чем принято его считать. Арима-сан видел это всё изнутри. Если он счёл этот приказ приемлемым, значит, так было необходимо.       — Говори, что ты знаешь, — напряжённо сказал Уи, заранее настраиваясь не поверить во всё, что скажет Сасаки.       — Я думаю, вам не стоит…       — Мне плевать, что ты там думаешь! — зло воскликнул Уи и тут же услышал щелчок открывшейся и закрывшейся двери в другую комнату. Гуль всё-таки слышал их, как и предполагал Уи, но сейчас ему было всё равно. — Говори как есть, — понизив голос, отчеканил он.       — Вы никогда не думали, почему именно род Вашу больше всех преуспел в истреблении гулей? — задумчиво проговорил Сасаки.       Уи дёрнул головой, отворачиваясь, и нахмурился. Он никогда об этом не задумывался и сейчас впервые обратил внимание на этот общеизвестный факт. Каким образом Вашу удавалось бороться с гулями без специального оружия? Он нахмурился, пытаясь понять, почему Сасаки начал именно с этого.       — Простому человеку не одолеть гуля без куинке, — продолжил Сасаки. — Но Вашу не были людьми. Они тоже были гулями.       Пауза после этих слов была похожа на контрольный выстрел в голову, и Уи действительно ощутил, будто его мозг вылетел из черепа, пачкая стену за спиной.       — Они создали Управление, чтобы контролировать гулей, прикрываясь людьми, которые с ними боролись. Вели войну, оставаясь в безопасности. Подлость – вот всё, что скрывается за фамилией Вашу.       Звенящая тишина повисла в мастерской, колючей проволокой ввинчивалась в уши и опутывала остатки почти отключившегося сознания.       — А что про Сад? — омертвевшими губами едва слышно прошептал Уи.       — Сад… — Сасаки как будто сжался и через силу продолжил говорить: — Больше походит на лабораторию по селекции, тоже созданную Вашу. Все следователи, вышедшие оттуда…       — Довольно.       Уи поднял поблёкшие глаза и посмотрел на Сасаки, который замолчал и смотрел в пол, будто виноват в чём-то. И как бы Уи ни хотел обвинить его, он сам заставил его говорить.       — Я больше не хочу слушать этот бред. С меня хватит.       Он поднялся, скрипнув стулом, и, схватив кейс с куинке, пошёл к двери. Все выпускники Сада, которых он знал, просто не могли быть запачканы настолько.       — Простите, Уи-сан, — прошептал Сасаки ему в спину, но Уи дёрнул плечом, отгоняя любые его слова от себя.       — Прощай, Хайсе, — ровно проговорил он, выходя из мастерской.       С каждым шагом к своему дому этот вечер всё больше казался галлюцинацией, кошмарным сном, но не реальностью. Об внутреннюю сторону запястья тёрлась пачка сигарет, но курить Уи не хотел, как и верить в то, что ему наговорил Сасаки.       Жить он тоже почему-то не хотел.