Ревизия

      — Вы ходили к Уте?       — А? — Уи вскинул голову и посмотрел на Урие. Вопрос был задан нехотя, скорее просто чтобы прервать затянувшуюся паузу, в которую Уи нечаянно зачитался. И хотя лицо Урие было бесстрастным, блеск в глазах выдавал тщательно скрываемое любопытство. — Да, я бываю там периодически, — ответил Уи и закрыл книгу Сен, скрытую за обложкой устава Управления.       — Периодически? — повторил Урие, нахмурившись. — То есть вы были там несколько раз?       — Можно и так сказать, — пожал плечами Уи. На самом деле Урие тоже частенько заглядывал к гулю, разница была лишь в том, что Уи знал, кто перед ним.       — Не сочтите за наглость, — откашлялся Урие и прямо посмотрел на Уи, — но что вы там делаете?       Это действительно была наглость, однако Уи, хоть и отметил, что командир куинксов совсем зарвался, не испытал ни раздражения, ни стыда.       — Разговариваем, пьём кофе, иногда я наблюдаю, как он работает, — чуть ли не безмятежно перечислил Уи, пожав плечами.       — Ясно.       Урие опустил глаза и взял чашку, наполовину заполненную крепким кофе – Уи чувствовал ароматную горечь даже на расстоянии. Он отвлёкся на свою чашку с нетронутым американо и тоже отпил. На короткий перерыв на ланч выбрались только они: Урие, весь обеденный перерыв проведший в кабинете Мацури, и Уи, которому просто нечем было заняться.       — Вы узнали что хотели? — наконец снова спросил Урие, поставив чашку на стол.       — В какой-то мере да, — проговорил Уи, вперив взгляд в столешницу, и сделал ещё один глоток. Он не мог точно сказать, как много он уже узнал и как много хочет ещё узнать, потому что каждый раз Ута давал ему в руки с десяток нитей, которые цеплялись за другие и сплетались в сеть. — Но вопросов от этого не уменьшилось.       За прошедшую неделю он действительно был в мастерской несколько раз, перед каждым приходом говоря себе, что это точно самый последний. Но, хоть он задерживался там и после закрытия, – больше Ута его не выгонял, самому приходилось насильно себя поднимать и уводить домой, чтобы поспать, – всегда оставалось что-то ещё, какая-то недосказанность, ещё одна торчащая нить. Ухватившись за неё, Уи снова приходил в мастерскую с новыми вопросами. Но спешно задавать их все сразу не получалось: атмосфера студии расслабляла, запах, к которому Уи уже привык, но всё ещё считал слишком приторным, уносил сознание куда-то далеко, и на несколько часов Уи погружался в сон наяву, наполненный ответами и новыми вопросами, неясными образами на стенах и в собственной голове.       Мелодично звякнул колокольчик, оповещая о новом посетителе кофейни, где сидели они с Урие, и Уи поднял глаза на дверь как раз в тот момент, когда порог переступил Ута. Моргнув и дёрнув головой, чтобы развеять мираж, Уи снова посмотрел на вход, но Ута никуда не исчез. Тщательно вытерев ботинки об коврик, он взглянул прямо на Уи и бесшумно двинулся к ним, снимая капюшон. Какуган скрывали всё те же тёмные очки, и Ута выглядел как обычный молодой человек, хотя и достаточно эксцентричный. Остановившись у их столика, он добродушно улыбнулся и проговорил:       — Приветик. Увидел знакомые лица, решил поздороваться.       Урие, не заметивший его до этого, поднял голову, и Уи ясно рассмотрел, как бесстрастная маска на мгновение исчезла, уступая место удивлению, тревоге и злости. Но спустя секунду Урие взял себя в руки, снова нацепляя деланное спокойствие, и мрачно посмотрел на Уи. Однако тот проигнорировал его, и, подняв глаза на Уту, ухмыльнулся и пододвинулся ближе к окну, уступая место на диване рядом с собой.       — Как раз тебя вспомнили, — сказал Уи, чтобы прервать паузу, и глазами указал на свободное место, приглашая сесть.       — Польщён, — протянул Ута, садясь и кладя руки на стол. Урие продолжал смотреть на них с немым вопросом «Какого хрена здесь происходит?!», но молчал.       — Насколько я помню, вы знакомы… — осторожно прервал молчание Уи, указывая ладонью то на Уту, то на Урие. Пока Урие упорно делал вид, что вообще впервые видит этого знакомого Уи, Ута поставил локти на стол и сложил голову на запястьях.       — Да-да, это сексуальные родинки-кун, — мило улыбаясь, сказал он, и Уи едва успел спрятать вырвавшийся смех за громким кашлем. Урие еле заметно порозовел и помрачнел ещё больше, прожигая ненавидящим взглядом Уту.       — Урие, — коротко представился он так, будто наконец-то снизошёл к чему-то отвратительному.       — Очень приятно, Урие-кун, — вкрадчиво ответил Ута, склонив голову вбок.       — Здравствуйте, будете заказывать? — К столику подошла официантка с блокнотом и вопросительно посмотрела сначала на Уту, а потом на всех остальных.       — Да, мне один кофе со льдом без сахара, пожалуйста, — заглянув прямо ей в лицо, почти промурчал Ута, и девушка неловко дёрнулась и покраснела, но быстро записала заказ. Уи незаметно стукнул носком ботинка по голени Уты, но тот не обратил ни малейшего внимания.       — А вам что? — с различимой дрожью смущения спросила официантка у Уи и Урие, и Уи махнул рукой, показывая, что ему ничего.       — Можно мне кремовое пирожное? — безэмоционально произнёс Урие. Ута перевёл глаза за стёклами тёмных очков на него, а Уи и вовсе повернул голову, вскидывая бровь. Урие, однако, проигнорировал их, продолжая смотреть на официантку, которая записывала заказ.       — Хорошо, сейчас будет, — благожелательно улыбнулась она и упорхнула к стойке.       Расслабленно откинувшись на спинку дивана, Ута начал смотреть по сторонам, разглядывая интерьер кофейни. Уи тоже попытался немного расслабиться, хотя рядом с гулем, неожиданно появившимся в кафе, это было сложно. В мастерской Ута не напрягал, потому что именно Уи был инородным предметом, хотя и радушно встреченным. Но в своей обыденной жизни Уи ещё не был готов видеть хозяина мастерской.       — Как дела у вашего отряда? — неожиданно спросил Ута, обращаясь к Урие. — Прошёл почти год с нашей последней встречи, я был бы рад увидеть вас всех снова, — беззаботно болтал он, не замечая всё больше мрачнеющего Урие. — Ты же теперь командир? — прямо спросил он, вглядываясь в Урие. Тот, поняв, видимо, что полностью проигнорировать вопрос будет невежливо, коротко ответил:       — Я. Дела нормально.       — Здорово. — Ута отвернулся, полностью потеряв к нему интерес. Воцарилась напряжённая тишина: Урие буравил взглядом стол или отвлекался на окно, только бы не смотреть на сидящего напротив Уту, тот же спокойно сидел, сцепив татуированные пальцы и ожидая свой кофе. Уи чувствовал исходящее от него тепло и в который раз подумал, что температура его тела явно выше, чем у обыкновенных гулей. С такой легко можно гулять под дождём или выходить на мороз без майки.       — Вот ваш кофе, — томно протянула официантка, ставя перед Утой стакан кофе со льдом, — и пирожное. — Она поставила тарелочку с невероятно воздушным и вычурным круглым пирожным с обилием крема перед Урие и удалилась.       — Это вам, — тихо проговорил Урие, глядя прямо на Уту, который уже поднёс стакан к губам, и медленно подвинул пирожное ему. Тарелка с шорохом скользнула по столу, утыкаясь в бледные фаланги пальцев, и Ута, так и не отпив, растянул губы в понимающей улыбке и поставил стакан, придвигая пирожное ближе к себе. — За мой счёт, — уточнил Урие, довольно гадко ухмыльнувшись. Ута поднял голову с искренней благодарностью в голосе произнёс:       — Большое спасибо.       Нахмурившись, Уи глянул на Урие, силясь понять эту явную провокацию, но Урие с горящим в глазах нетерпением смотрел на Уту. Внезапно Уи понял, что так напрягло его в заказе пирожного: сам Урие ничего не съел за ланч, лишь выпил кофе. Стало интересно, может ли он вообще есть человеческую пищу. Отвлёкшись, Уи повернулся к Уте и, как загипнотизированный, ждал продолжения этой сценки. Прокрутив тарелку вокруг своей оси и осмотрев пирожное со всех сторон, Ута облизнул губы и, проигнорировав лежащую рядом ложечку, зачерпнул двумя пальцами крем с самой верхушки и отправил их в рот, с наслаждением облизывая.       — Ведёшь себя так, как будто тебе шесть, — невольно вырвалось у Уи.       — А разве вашему директору не шесть? — вытащив очищенные от крема пальцы изо рта, спросил Ута, глядя то на Уи, то на Урие. Те переглянулись и непонимающе нахмурились.       — Что ты имеешь в виду? — Уи вскинул бровь, наблюдая, как Ута зачерпывает новую порцию крема.       — Ну, двадцать девятое февраля ведь раз в четыре года, — пояснил тот и слизал крем с пальцев.       — Ни-му(фу)-ра(ку)… — по слогам произнёс Уи и ухмыльнулся: иметь имя-порядковый номер было таким очевидным ребусом, что Уи подивился тому, что не догадался раньше. Но откуда довольно конфиденциальная информация была известна простому гулю из четвёртого района, было непонятно. «Тоже сам Фурута сказал?» — подумал Уи и глянул на Урие. Тот сидел, наблюдая, как Ута продолжает без омерзения поглощать пирожное, но всё же изредка смотрел на Уи, и он поднял брови, мысленно говоря: «Вот об этом я и говорил».       Будто не замечая направленных на него взглядов, Ута подхватил всё пирожное и откусил добрую половину, начиная спокойно пережёвывать. Дальше Уи и Урие пытались отчаянно разглядеть отвращение на довольном лице, уловить судорожное сокращение гортани, но ничего этого не было. Явно занервничав, Урие взял чашку со своим кофе со стола и начал пить, исподлобья глядя на то, как постепенно всё пирожное исчезает в гульем – видимо, он уже был не уверен – рту. Расправившись со сладостью, Ута облизнулся и с крайне довольной улыбкой произнёс:       — Спасибо, очень вкусно.       Урие заторможенно кивнул и с тихим звоном поставил чашку на блюдце, пока Ута спокойно поднимал свой стакан с кофе, чтобы сделать небольшой глоток.       — Я, пожалуй, пойду, — медленно произнёс Урие, вставая и накидывая на плечи плащ. Положив на стол деньги за заказ, он развернулся и собирался сделать шаг в сторону выхода, как неожиданно его снова окликнули:       — Кстати, Урие-кун. — Урие замер, но не обернулся, а Уи невольно подумал, что не хотел бы, чтобы кто-то позвал его таким вкрадчивым голосом, стоя за спиной. — Если ты не выбросил свою маску, то не выбрасывай. Судя по запаху, она может тебе когда-нибудь пригодиться.       С места Уи было видно, как Урие на мгновение сжал челюсть, а после всё же сделал шаг, удаляясь из кофейни. Едва за закрывшейся дверью звякнул колокольчик, Ута пересел на место Урие и продолжил спокойно потягивать кофе.       — О чём ты? — облокотившись на стол, спросил Уи, вглядываясь под стёкла тёмных очков в надежде разглядеть за ними глаза.       — Запах. Почти как у Канеки-куна, — серьёзно произнёс Ута. Уи отвёл глаза в сторону, осмысливая этот ответ, и глаза сами расширились от осознания: Сасаки после гулефикации не мог есть человеческую пищу, а значит, Урие тоже уже не может. Ута всего лишь тонко намекнул, что рано или поздно Урие выйдет на охоту. Медленно выдохнув, Уи понимающе кивнул и снова откинулся на спинку. С уходом Урие атмосфера мгновенно стало более расслабленной, хотя сама встреча с гулем в рабочее время в столь неформальной обстановке всё ещё была чем-то нереальным и никак не могла уложиться в голове.       — Почему ты решил зайти? — ровно спросил он, отпивая уже немного остывший кофе. Изображать, что они старые знакомые, встретившиеся за чашкой кофе, было удивительно легко.       — Ну, ты достаточно познакомился с моей жизнью, я решил, что могу познакомиться с твоей, — проговорил Ута, тоже делая глоток. — Нельзя?       — Мне не принципиально, — пожал плечами Уи.       — Ты только что впустил в свою жизнь гуля, забавно, — с коротким смешком произнёс Ута, глядя на Уи поверх очков. Красно-чёрные глаза горели веселым огоньком, от которого Уи с досадой негромко цокнул языком.       — Я тебе сейчас кишки выпущу, — рыкнул он, глядя в окно, и сам понял, насколько пустая это угроза.       — И напугаешь клиентов. Нехорошо будет. — Ута спокойно пил кофе, вертел в руках меню, пока Уи осматривал посетителей. Сколько ещё из них не вызывающие подозрений гули, как Ута? Один, два, все?       — Какое на вкус пирожное? — резко перевёл он тему, снова посмотрев на Уту.       — Довольно отвратительное, — с кислой миной отозвался тот. Уи хмыкнул, вздёрнув брови.       — Ты даже не поморщился, — отметил он, вспоминая, с каким блаженством гуль уминал пирожное.       — Ну, это не самое ужасное, что мне довелось попробовать, — усмехнулся Ута, выпивая остатки кофе. — Поверь, по сравнению с внутренностями гуля человеческая еда очень даже вкусная. — Уи вскинул голову, настороженно всматриваясь в безэмоциональное лицо. Значит, Ута занимался каннибализмом или просто случайно так вышло? Сверхрегенерация не была свойственна простым гулям. Какуджа? — Но желудок всё равно промывать придётся, — смиренно вздохнул он, поставив стакан на стол. — Ладно, я пойду по делам. — Ута встал из-за стола и снова накинул капюшон. — Рад был повидаться, Уи-сан, не скучай, — ухмыльнулся он, махнув рукой, и направился к двери. Уи проводил его задумчивым взглядом, размышляя, как много ещё скрывается под маской доброжелательности.

***

      Лампа у двери в студию масок горела, словно маяк. Её жёлтый приветственный свет тянул Уи к себе, обещая ещё один уютный вечер в мягком кресле под шелест книжных страниц, неспешные разговоры и чашку ароматного кофе. Уи глубже вдохнул холодный воздух – на улице был лёгкий мороз, от которого краснели щёки. Крупные снежинки медленно плыли по воздуху, ложась на ткань плаща и на волосы, почти тут же исчезая и оставляя после себя капли воды.       Легко улыбнувшись, Уи уверенно преодолел короткий переулок, подходя вплотную к двери мастерской. Тихо постучавшись, он распахнул дверь и уже вдохнул, чтобы поприветствовать хозяина, но слова застряли в горле вместе с выдохом.       В мастерской царил полнейший бардак. Манекены, всегда стоявшие ровными рядами, теперь были неаккуратно сдвинуты к стенам, будто их в спешке переставляли, освобождая пространство. Некоторые из них и вовсе лежали на полу, подставляя под свет ламп свои тёмные затылки, перехваченные ремнями масок. На полу валялись изрисованные листы, которые раньше Уи замечал на стенах и на рабочем столе, а также некоторые инструменты и куски ткани. Кое-где виднелись капли тёмной крови.       Судорожно озираясь, Уи сделал шаг внутрь и прикрыл за собой дверь, напряжённо вслушиваясь. Запах, всегда наполнявший студию, не исчез, даже, возможно, стал сильнее, насыщеннее, дополняясь запахами крови и мужского пота. Но драться в мастерской было запрещено, это Уи усвоил ещё на встрече с Сасаки. Но это не было ограблением – ящики стола были не тронуты, полки целы, только в одном месте массивная вмятина, как будто туда швырнули кого-то. Несомненно, тут всё же дрались.       Видимо, кому-то было можно.       Быстрые бессвязные размышления прервал протяжный гортанный стон, донёсшийся из глубины мастерской, где была дверь в жилую комнату, которую Уи никогда не видел. Она была приоткрыта, и оттуда вместе с тусклым красноватым свечением сочился тот запах, который Уи одновременно любил и ненавидел. По спине пробежал мороз, жаром скопившийся где-то внизу, и Уи, мотнув головой, чтобы очнуться, почти инстинктивно сделал ещё один шаг в сторону двери, как вдруг раздалось хриплое:       — Ренджи…       Жар усилился, захлестнул голову, а на спине выступил пот, мгновенно впитавшийся в рубашку. Одно имя, сказанное изменившимся до неузнаваемости голосом Уты, без полушутливых «-кун», без наигранно-учтивых «-сан», застряло в памяти и многократным эхом повторилось. Обладателю этого имени действительно можно было всё.       — Ещё… — прошелестел голос из-за двери, и Уи, насильно заставив себя развернуться, бесшумно вышел из мастерской, закрывая за собой дверь.       Слишком глубоко Уи проник в чужую жизнь, забравшись туда, куда не следовало, и сейчас, стремительно отдаляясь от мастерской, судорожно вдыхал морозный воздух, силясь унять дрожь в теле и убрать из головы картины того, что происходило в комнате хозяина мастерской.