***
Немного взбодрившись после вкусного крепкого чая Абары в компании весёлых и активных членов тринадцатого отряда, Уи, улыбаясь, покинул тренировочные залы. Новый заряд сил и эмоций горел в теле, а мысли о работе не нагоняли тоску, как утром. Спустившись ещё ниже, Уи попал в прохладные коридоры архива, где горел холодный свет длинных флюоресцентных ламп. Приветственно махнув охраннику и записавшись в журнале, Уи прошёл к нужным полкам с папками и начал искать необходимые отчёты. Аукцион, сопряжённый с перевозкой куинке-стали, был самой крупной операцией в том месяце, поэтому у него была самая толстая папка со множеством отчётов. Достав её, Уи прошёл к столу, включил лампу и отвернул плотную картонную обложку, вынимая стопку документов. Однако едва он начал вглядываться в столбцы иероглифов в отчётах рядовых следователей, как сонливость накатила новой тёплой волной. Приглушённое освещение, сухость и чтение скучных рапортов действовали не хуже благовоний в студии масок. Уи прикрыл глаза, чтобы на пару минут уступить сонливости, положил голову на сложенные на столе руки и выдохнул. Мысли сонно плыли в голове, складываясь в неясные образы, смешивались, рождая непонятных химер. Уи пытался понять, с чего начались его рассуждения, но чем дольше он пытался вспомнить, тем больше проваливался в густую тёплую дремоту, где реальность смешивалась с полусном. Внезапно резкий звук шагов где-то рядом разбудил его, заставив вздрогнуть, и Уи вскинул голову, тут же глядя на часы и тихо охая. Он проспал час, и до конца рабочего дня оставалось всего ничего. Медленно встав из-за стола, он протёр глаза и начал складывать отчёты в папку. — Простите, — между стеллажами показался охранник, — но я зашёл предупредить, что архив скоро закрывается. — Да-да, я понял, — устало отозвался Уи и, закрыв папку, направился к нужной полке, чтобы поставить её обратно. — Видимо, мне придётся посетить архив ещё раз, — пробормотал он и двинулся к лифту. Поднявшись в свой кабинет, он взял плащ, немного прибрал на столе, где лежала так и не выполненная работа, и вышел в коридор. День в Управлении прошёл совершенно бесцельно, как и множество других до него, но то ли из-за полусонного состояния, то ли из-за всё большего безразличия Уи это совершенно не волновало. Двери лифта снова открылись перед ним, и он, рассеянно глядя в пол, вошёл в кабину. — Место встречи изменить нельзя, да, Уи-сан? — протянул голос перед ним, и Уи резко поднял голову, мгновенно узнавая говорившего. — Это точно, Фурута-сан, — с вежливой улыбкой ответил он и встал рядом. Лифт закрылся, оставляя их наедине, но Уи спокойно следил за сменяющимися цифрами, отсчитывающими этажи, и думал, как скоро окажется дома и тут же ляжет спать. Вдруг со стороны Фуруты раздался шумный вздох носом, и Уи с немым вопросом повернулся к нему, встречаясь с ним взглядом. Глаза Фуруты были расширены, а крылья носа подрагивали, будто он всё ещё принюхивался. И тут от внезапного осознания у Уи внутри всё обмерло: Фурута узнал запах, исходящий от него. «Чёрт», — только и смог подумать он, а кровь, гонимая почти животным страхом, схлынула с лица. Взгляд Фуруты был страшен: пронзительный, острый и обжигающий, словно кислота, а рот, который совсем недавно был изогнут в добродушной улыбке, сейчас был сжат в тонкую линию. Но всего через пару мгновений Фурута тряхнул головой и снова вернул свою жизнерадостную маску, с интересом оглядывая Уи. — Вы записались на йогу? — спросил он. Уи, не ожидавший такого вопроса, да и такой резкой смены, неловко дёрнул плечом и слабо неуверенно промямлил: — Да... что-то вроде йоги... — Мозг лихорадочно соображал, придумывая правдоподобную ложь, которая объяснила бы и его вид, и запах, исходящий от одежды. — Остались только утренние сеансы, так что я немного не выспался и не успел заскочить в душ перед работой. Довольно расслабляюще, — закончил он и нервно хмыкнул, отворачиваясь. Кажется, ему невероятно повезло, что Фурута не смог поверить в то, что Уи и правда был в мастерской. — Ну, есть и другие, более приятные способы расслабиться, — усмехнулся Фурута, тоже отворачиваясь. — Какие, например? — медленно проговорил Уи, искоса глядя на директора. — Например, секс, — безмятежно ответил тот, не поворачиваясь. Схлынувшая кровь разом поднялась к голове, заставляя лицо загореться, и Уи резко отвернулся, складывая руки на груди. Фурута был молод и, следовало признать, красив, и это оправдывало то, что он мог говорить о таких вещах так просто. — Боюсь, я слишком стар для этого, — попытался отшутиться он, хотя прозвучало довольно мрачно. — А Арима? — вдруг спросил Фурута, поворачиваясь к нему. — Что Арима? — непонимающе переспросил Уи, хмурясь. — Его вы считали старым? — Ну, нет... — пробормотал Уи. — Вот видите, — ухмыльнулся Фурута. — Ариму никто старым не считал, и все его хотели. — Двери лифта открылись, и Фурута сделал шаг вперёд, через плечо оглядываясь на Уи. — Лично я вас старым тоже не считаю, — подмигнул он, выходя из кабины, и пошёл вперёд, направляясь к выходу. Уи постоял с приоткрытым ртом, ошеломлённый таким заявлением, а после, дёрнувшись, тоже вышел в холл, решив не придавать особого значения этим словам. Сердце всё ещё глухо колотилось в груди.***
Следующим утром выспавшийся и посвежевший Уи вошёл в Управление едва ли не в приподнятом расположении духа. Сегодняшний день он планировал провести в архиве в поисках отчётов о неизвестном гуле с Аукциона. Странное предчувствие, поселившееся в его душе, лучше кофеина разгоняло кровь по венам и убирало сонливость, которая последнее время всегда накатывала, стоило переступить порог главного офиса. Спустившись в архив и тепло поздоровавшись с охранником – последнее время Уи часто посещал это место и даже запомнил всех в лицо – он прошёл к нужному отделу и начал перебирать папки. Достав уже знакомую, Уи снова разложил документы на столе и принялся за работу. Среди множества отчётов простых следователей, которым повезло остаться в живых на этой операции, Уи особенно внимательно прочитал отчёт Сузуи, а затем Хирако. Сузуя лишь ненадолго пересёкся с неизвестным гулем в самом начале и практически сразу же нанёс ему удар четырьмя ножами, три из которых попали в маску и ещё один – в плечо. Уи хмыкнул: даже если бы Сузуя всеми четырьмя ножами попал в маску, это не принесло бы пользы. Ута регенерировал слишком хорошо, и шрамов на лице у него не было. Дальше шёл доклад о битве с Чёрным Кроликом и резне в подвале, где были гости и Биг Мадам, но всё это было уже не так интересно Уи. Отчёт Хирако был заметно полнее: он хорошо и точно заполнял все документы, не пропуская ни единой детали, и периодически делал это за других членов отряда, в частности за Ариму, у которого и так было много дел, и Ихей, чей стиль докладывания напоминал то вычурный дамский роман, то ужастики в стиле Лавкрафта. Поэтому доклад от Хирако он перечитал крайне внимательно, однако, к досаде, ничего конкретного там не нашёл. Да, Хирако доложил, что сражался с неизвестным гулем в маске с клювом (была приложена даже зарисовка), ранг которого может быть А+, упомянул, что тот странно вёл себя, с лёгкостью уклоняясь, но фактически не нападая, а также то, что гуль сымитировал лицо Аримы. Последнее сильно насторожило Уи, но к разгадке того, под каким именем скрывается Ута, который являлся этим неизвестным гулем, так и не приблизила. Аккуратно сложив все документы обратно в папку и водрузив её на нужную полку, Уи вышел из архива и поднялся на первый этаж. Время едва приблизилось к обеду, и Уи намеревался доделать все свои дела в Управлении и посетить офис в четвёртом районе. Возможно, он что-то упустил гораздо раньше.***
— Я хочу увидеть твою маску, — протянул он, поднимая голову от книги и глядя в спину Уты. Выбора не оставалось: ни в одном архиве не было никаких сведений, которые Уи бы не знал, поэтому вариант был только один – спросить напрямую. Приостановив стук машинки, Ута поднял голову от стола, а после развернулся на табурете, упирая руки в сидение между ног. — Какую именно? — заинтересованно спросил он. — Это же мастерская масок, тут все маски мои. — Он развёл руки в стороны, указывая на стены, увешанные искусственными гротескными лицами. — Твою собственную, под которой ты известен в Управлении, — уточнил Уи, пристально глядя на Уту и пытаясь уловить промелькнувшие на лице эмоции. — А с чего вдруг ты об этом просишь? — мягко проговорил Ута, совсем не напрягшись от довольно опасной просьбы. Уи, может, и хотел бы ответить на этот вопрос, но не мог точно выразить, что именно он хочет увидеть на лице Уты: известную маску, которая позволит лучше узнать его, или ту новую, про которую говорил Хирако и которая не даст ровным счётом ничего, кроме разочарования, но зато покажет Уту довольно мирным безобидным гулем, не любящим лишнее насилие. — Просто захотелось узнать, — пожал он плечами. — Для себя. Обещаю не сдавать тебя в Кокурию, — зачем-то добавил он. — Ладно, тогда закрой глаза, — вкрадчиво сказал Ута, и Уи, скептично вскинув брови, нехотя послушался. Когда мастерская погрузилась в темноту, раздался шум отодвигающегося ящика стола, и Уи с каким-то болезненным напряжением ловил каждый звук, лихорадочно представляя, какая маска у Уты. Ящик зашумел повторно, закрываясь, Ута тихо хмыкнул, с едва слышным шелестом проводя по волосам, после чего глухо проговорил: — Открывай. Уи на мгновение зажмурил глаза сильнее, но всё же открыл их, глянув на Уту. И тут же приложил к ним ладонь, опустив голову и тихо выругавшись. Безликий. RC-тип: неизвестен, возраст: неизвестен, внешность: неизвестна, район обитания: 4 (Синдзюку). Не появлялся вот уже десять лет, ни единого упоминания в отчётах, даже в тех, где упоминались Клоуны. Почему-то было смешно, и Уи не мог сдержать улыбки, качая головой и не понимая, как не догадался раньше. — Ну, и как много ты узнал? — вежливо поинтересовался Безликий. Уи поднял голову и, продолжая улыбаться, посмотрел на него, подперев подбородок кулаком. Он старался сохранять полное спокойствие, хотя сердце с силой колотилось об рёбра. — Кроме того, что ты действительно опасный гуль, – ничего, — признался он. Пожалуй, месяц посещать мастерскую Безликого, но только сейчас узнать, кем является хозяин студии, – это можно было бы назвать поражением. Но Уи почему-то не злился, наоборот, он вживую пристально рассматривал маску, которую искал десять лет, скользил глазами по каждому шву. Эта маска казалась чем-то нереальным, будто Уи спал в сладком маковом дурмане и видел образ, который давно преследовал, но никак не мог поймать. — А как много ты знаешь о скромном художнике из мастерской масок? — Ута обхватил пальцами маску и сдвинул её наверх, открывая лицо, на котором сейчас играла лёгкая улыбка. Уи вгляделся в знакомые черты и вдохнул: — Ты обычно пьёшь холодный кофе, потому что температура твоего тела ненормально высокая, — начал он, припоминая детали, которые подмечал с самой первой встречи, — действительно хорошо рисуешь, — хмыкнул он, — раскуриваешь какую-то дрянь в своей комнате, отчего в мастерской пахнет как в борделе, — оскалившись, проговорил Уи, все ещё не простив Уту за подлость, из-за которой он проявил слабость на первой встрече, — ставишь под сомнения всё, за что цепляются другие, сам не цепляешься ни за что, поэтому твои ориентация и лояльность крайне сомнительны, — закончил он, чувствуя, как из глубины памяти поднимаются всё новые и новые случайные факты об Уте, ещё более личные, местами даже человеческие. Получалось, что всего за месяц Уи узнал о гуле, которого хотел посадить в Кокурию, больше, чем о многих сотрудниках, с которыми работал несколько лет. — Забавно, правда? — протянул Ута, снова опуская маску на лицо. — А наденешь маску – и всё стёрто, будто никогда и не было, и вот перед тобой безжалостный убийца, устроивший настоящую тиранию в четвёртом районе. Уи нахмурился. Образ вечно доброжелательно улыбающегося хозяина мастерской никак не вязался с кровожадностью Безликого, больше десяти лет назад положившего много следователей в четвёртом районе, но ещё больше – гулей, почти сразу же своей силой и авторитетом остановив резню между местными гулями и гулями, бежавшими от следователей из первого, второго и третьего района. Будто на самом деле миролюбивый актёр надел маску убийцы и вышел на сцену играть свою роль. Уи снова вспомнил свой поход в традиционный театр, где именно маска сразу говорила о том, какую роль исполняет человек, будь то влюблённая девушка или честный самурай. Личность самого актера стиралась начисто. — Если ты жив, то и Ворон, видимо, тоже, — проговорил он, вспоминая подробности зачистки Клоунов и исчезновения Безликого и Ворона. — Да, Ренджи-кун в полном порядке, — расслабленно отозвался Ута, махнув рукой. — Ренджи, значит… — тихо повторил Уи, переставая улыбаться и посмотрев куда-то в сторону. Это имя Ута даже выговаривал по-особому, с каким-то едва слышным урчанием, как усмирённый зверь. Внутри снова кольнула едкая ревность, но Уи усилием воли подавил её. В конце концов, Ворон и Безликий были знакомы очень давно, и тут уже ничего нельзя было сделать. — Наверное, тебе не стоило тогда подслушивать, — глухо произнёс Ута, по лицу прочитав его эмоции. — Действительно, не стоило, — согласился Уи, снова посмотрев на него, и внезапно усмехнулся: — Я сначала подумал, что на тебя напали и тебе нужна моя помощь. — Вот как… — пробормотал Ута, опустив голову и положив ладонь на затылок. — Это… довольно мило, — с улыбкой в голосе проговорил он. «Да уж», — хмыкнул Уи, только сейчас понимая, что существу, которому не страшно лишение половины черепа, помощь человека вряд ли нужна. Отвлёкшись от своих мыслей, он вздёрнул голову и поманил Уту рукой к себе. Он хотел произнести что-то вроде «Подойди», но чувствовал, что связки никак не смыкаются от охватившего его волнения, и не мог заставить себя сказать что-то, оставляя только подзывающий жест. Но Ута понял его без слов: соскользнув с табурета, он подошёл к креслу, в котором сидел Уи, и наклонился к нему, на вытянутой руке опираясь на изголовье у его головы. Лица коснулся жар чужого тела, и Уи сглотнул, рассматривая маску Безликого так близко. Плоская, немного выгнутая форма была обтянута грубой тканью, напоминающей холст или лён. На фоне выбеленной многократными стирками текстуры кое-где всё равно виднелись едва заметные желтоватые пятна въевшейся крови, которую так и не вывели до конца. Некоторые швы протерлись и были прошиты заново более грубыми нитками, и Уи невольно поднял руку и дотронулся пальцем до одного из них, ведя вниз. Ута наклонился поближе и поставил одно колено на кресло, касаясь бёдра Уи. На мгновение прикрыв глаза, Уи вдохнул горячий воздух вокруг и ощутил новый запах в этой мастерской – запах самого хозяина, ещё более дурманящий, чем запах сладких благовоний. Уи выдохнул через приоткрытый рот и снова посмотрел на маску в десятке сантиметров от своего лица. С такого расстояния стали видны тонкие крестовые прорези на месте глаз и два маленьких отверстия на месте носа. Поочередно накрыв каждое отверстие, он скользнул пальцами вниз, в конце концов зацепившись за горло майки. — Знаешь, а ведь я искал тебя, — прошептал Уи, стискивая ткань в руке. Личное пространство вибрировало и плавилось под чужим напором, постепенно испаряясь и оставляя только приятное возбуждение. — Я знаю, бывший следователь старшего класса Уи Коори, — едва слышно протянул Ута и поставил второе колено на кресло, сжимая бёдрами ноги Уи. Стало жарче, и Уи сглотнул вязкую слюну, вглядываясь в прорези маски и пытаясь различить в них глаза. — Ты ведь знал меня задолго до нашей первой встречи? — тихо спросил он, опуская взгляд на свою руку, смявшую чужую майку. Бледная кожа, покрытая татуировками, была так близко, но Уи всё не решался прикоснуться к ней. Разжав пальцы, он провёл ладонью по майке, легко касаясь сквозь неё рельефных мышц, и остановился, положив руку на выступающую тазовую кость. Тело Уты было действительно горячим, это чувствовалось даже через ткань, а ещё твёрдым, как металл. — Конечно, Коори, — вкрадчиво прошептал Ута, снимая маску, и его дыхание, не сдерживаемое маской, жаром обдало лицо Уи. — А знаешь ли ты, как я ждал тебя? — нараспев протянул он, наклоняясь ещё ближе и прислоняясь горячим лбом ко лбу Уи. Тот задержал дыхание и прикрыл глаза, чуть сжав руку на чужом теле. Странное предвкушение разлилось по всему телу, мгновенно наполнившемуся сладкой истомой. — Когда я услышал о талантливом следователе, который ищет меня, я приготовился ждать, не зная, что ждать придётся несколько лет. — Чужая ладонь легла на заднюю поверхность шеи, а острый нос притёрся к его собственному, медленно и глубоко втягивая его запах. — И вот когда ты наконец-то появился в моей мастерской… — Уи жарко выдохнул и бессознательно положил вторую руку на твёрдые рёбра, притягивая ближе к себе, — я испытал удовлетворение, которое не испытывал уже очень давно, — усмехнулся Ута, мягко поглаживая вспотевшую кожу и зарываясь кончиками пальцев в волосы на затылке. — А потом оказалось, что ты пришёл вовсе не ко мне. — Чёрные ногти ощутимо впились в кожу, и Уи, не сдержавшись, шумно вдохнул сквозь зубы. На пылающую щеку легли чужие пальцы и успокаивающе погладили. — Я впервые за долгое время испытал досаду, будто надо мной жестоко посмеялись. Но так было ещё интереснее. — Ута отстранился, кладя обе ладони на лицо Уи. Тот приоткрыл глаза, сквозь поволоку вглядываясь в мерцающую красную радужку, и положил руку на чужое предплечье, впервые дотрагиваясь пальцами до голой кожи. Она действительно была горячей и сухой, и прикосновения к ней обжигали не только из-за температуры, но и из-за самой близости, одновременно желанной, но всё ещё запретной. Уи колебался, поглаживая расписанную татуировками руку, и пытался решить, что ему делать дальше. — У меня есть просьба, — проговорил Ута, убирая ладони со щёк и кладя их на грудь Уи. Только сейчас Уи почувствовал, как колотится его сердце и как поверхностно он дышал всё это время. Глубоко вдохнув, он едва слышно выдохнул: — Ну? Бесконечное число неопределённых вариантов крутилось у него в голове, и с какой-то отстранённостью Уи подумал, что сейчас вряд ли сможет отказать Уте в любой его просьбе. — Приходи завтра в десять вечера, — усмехнулся Ута, пристально вглядываясь в лицо Уи. И это было совсем не то, что он ожидал услышать в такой момент. Непонимающе нахмурившись, Уи приоткрыл рот, чтобы с иронией заметить, что Ута мог попросить чего-то большего, а не такую мелочь, но промолчал, кивая: — Хорошо, я приду. Игриво ткнув его кулаком в грудь, Ута поднялся на ноги и отошёл обратно к столу. Отодвинув нижний ящик, он спрятал туда маску и снова сел на табурет, продолжая свою работу, будто потерял к Уи всякий интерес. Вдохнув уже не такой опьяняющий и более прохладный воздух, Уи мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли, смешанные с непонятной досадой. Тело просило чего-то большего, но он упрямо игнорировал это, пытаясь занять себя. Но читать не получалось, все маски он выучил до мельчайших подробностей, а на Уту сейчас смотреть не стоило. Глубоко вздохнув, он встал и прошёл до двери, где висело его пальто. Медленно натянув его на себя и взяв кейс с куинке, он замер у двери и снова повернулся к Уте. — Можно ещё вопрос? — Можно, — не отвлекаясь, ответил Ута. — На чьей ты стороне сейчас? — спросил Уи, напряжённо ожидая ответа. Стук машинки прекратился, в тишине прозвучало уверенное: — На всех. — Ута поднял палец вверх и чуть повернулся на табурете, глядя на Уи через плечо: — И ни на чьей одновременно, — отрывисто засмеялся он, снова возвращаясь к шитью. — Вот это я имел в виду, говоря о сомнительной лояльности, — пробормотал Уи, поворачиваясь к двери и берясь за ручку. — Твои ориентация и лояльность тоже уже сомнительны, Коори, — негромко парировал Ута, но Уи различил слова сквозь стук машинки. — Да иди ты, — огрызнулся он, раскрывая дверь и улавливая краем уха весёлое: «До завтра, Коори».