Жертвы были забавными созданиями.
Вопили.
Молили о пощаде у Бога.
И хватались за крест.
Джеймс улыбался, затем злился, а после и вовсе начинал загораться, как фетиль. Они молили у Бога, когда пред ними стоял
он; они превозносили Бога, когда
он произносил свою речь; они молил о помощи Его, когда
божественный суд совершал
он.
Джеймс Патрик Марч купался в крови. Если убийства и были ядом, то тогда можно было полностью понять, отчего его душа так пропиталась мраком. Сдирать скальпелем кожу; медленно, терзая свою жертву, отрезать палец за пальцем, вколачивать еле дышащее создание в коморку с открытыми и длинными гвоздями...ему хотелось большего.
Смерть - ничто.
Конец, финишная прямая.
Он давно научился ей совладать.
Скольких их он растерзал? Сколько сердец вырвал из несчастных грудей? А они молились; цитировали Ветхий Завет, впивались в крест мертвой хваткой. Джеймс бесился. Рвал Библии на куски, выжигал кресты на еще теплой плоти и вопрошал, чем же может помочь тебе Бог?
Религия жила. Она трепалась в сердцах, обливаемых кровью. Религия - это ловушка. Так считал Джеймс, так ему хотелось думать, в этом и был весь его идеал. И он решился. Решился начать уничтожать всех грешников в этом мире; всех тех, кто забывал о десяти заповедях и семи смертных грехов. Чтобы вмести с ними убить веру в Бога тоже.
Убийства во имя очищения - лицемерие на грани прекрасного.
__________________________
В воздухе запах прогнившего мяса. Вокруг кровавое месиво, от которого зловоние исходило нещадно, а в самой середине - Библия. Книжка пропитана кровью не меньше, чем его нарядный сюртук.
Джеймс смеется.
Хохочет во все горло.
А затем замолкает.
Бог, отчего-то, непобедим.
