Madness

Альбус Северус был прилежным студентом. Он всегда носил с собой стопку книг, идеально отточенные карандаши, перья с серебряными наконечниками и чистые, длинные, пергаментные листы. Он никогда не хамил преподавателям — привычка, которую приобрел еще в Хогвартсе. Вместо споров он предпочитал молчаливое созерцание; вместо тихого шепота во время скучной лекции, он доставал толстый том и, казалось, незаметно для окружающих вчитывался в истлевшие от времени строки. Скорпиус Гиперион был ироничным студентом. Казалось, от него ожидали змеиной угодливости, но все, то он демонстрировал миру — это оскал и ироничное растягивание гласных в ответ на очередное замечание преподавателей. Он не хотел поступать в высшее учебное заведение, считая, что Хогвартс и без того забрал у него много времени. Но уговоры родителей, вековая обязанность, глянец Малфоев… все это привело к тому, что он стал сидеть на галерке, демонстративно не записывая материал. В конце первого семестра, когда над Малфоем невзначай нависла угроза отчисления, он пристрастился к сигаретам и, перестав посещать пары, приобрел привычку бродить по длинным старинным коридорам Альма-матер, думая обо все и ни о чем. В конце первого семестра, когда Альбусу надоели его сокурсники, а лекции стали тошнотворной тягомотиной, он мог встать в середине пары и, незамеченный никем, спуститься на первый этаж, чтобы, усевшись за статуей древнегреческой богини «Афины», безмятежно читать, читать, вдохновляясь идеями прошлого. Однажды Скорпиус Малфой случайно набрел на Альбуса Поттера, и, выдыхая серый дым, безразлично прошелся взглядом по старому фолианту. — Черная магия, Потти? Опять? В конце концов, их обоих исключили. Никто не мог сказать точно, из-за чего: стены высшего учебного заведения полнились слухами. Кто-то говорил, что Малфой и так бы вылетел из-за своих прогулов, а Альбус… он, кажется, связался просто не с тем; кому-то казалось, что здесь не обошлось без чего-то запретного, тайного. Но деканат хранил строгое молчание, Поттеры и Малфой — натянутый нейтралитет. И только лишь с приходом нового семестра вдруг оказалось, что один из преподавателей больше не будет вести недавно введенную новым правительством дисциплину — «Терпимость: магглы и маги». Поговорили, что его нашли обездвиженным в своем кабинете, все стены которого были исписаны странными, угрожающими надписями. Поговорили, что магия, наложенная на него, была столь сильна и таинственна, что он и по сей день лежит в забытье в больнице св. Мунго. Впрочем? Альбус был слишком старательным студентом, чтобы кто-нибудь мог связать два факта: отчисление и надругательство с его имени. А Скорпиус? Ну, ему ведь всегда плевать на обучение? Да и ведь он Малфой… разве кто-то будет беспокоиться о нем? В конце концов, Поттер и Малфой не сходятся для совершения злодеяния, это аксиома. А потому в новом учебном году уже никто и не помнил, почему и с чего вдруг были отчислены те, кого и не замечали никогда.