Шесть лет спустя

Она бы так и продолжила спать, если бы не зазвонивший телефон. Где-то здесь. Она, определённо, оставляла его где-то в спальне. Может, если подождать здесь под одеялом, то звонить перестанут? Звонивший явно знал о мыслях женщины и не унимался. Спустя полминуты, робот в трубке сказал, что абонент не отвечает, и можно оставить сообщение. Человек сбросил и повторно нажал на трубку сбоку от фамилии «Высоцкая». Из постели донеслось рычание. Таня сбросила с себя одеяло и, бурча проклятия на голову звонившего себе под нос, прошла к подоконнику, где надрывался телефон. — Слушаю, — не посмотрев на вызывающего абонента, взяла трубку. — Как дела? — радостно спросил Егорыч. — Было замечательно, пока ты не позвонил. — Ой, кажется, миф о жаворонке Высоцкой был только что развеян. Женщина размяла шею и отодвинула шторку, выглядывая во двор. За ночь выпало ещё больше снега, засыпав недавно образовавшуюся колею. Ужасные дороги и пробки были гарантированы на эти сутки. Надо бы предупредить Оксану об этом, а ещё лучше самой отвезти. Ей же не приснилась Котляревская? Женщина посмотрела на пустующую кровать. — В последнее время было много работы, я устала. Решила отоспаться. Который час? — Половина одиннадцатого. Она натянула шорты и, слушая рассказ друга о том, как её потеряли сегодня, прошла на кухню. На барной стойке стояла открытая бутылка вина, которую принесла Оксана, и кружка с прислонённым листком бумаги к ней. — Я не поняла одного. Если меня все потеряли, почему ты — первый позвонивший? — Наша Диночка очень профессионально выполняет свою работу. Наверно, поэтому мы с тобой закрываем глаза на то, что она смотрит фильмы или читает книги на рабочем месте. Ладно, наслаждайся, — промурлыкал друг и отключился. Таня сделала глоток из кружки. Остывший кофе. Она подняла упавший листок. Ровным, почти каллиграфическим почерком была написана пара строчек: «Доброе утро! Надеюсь, кофе не слишком ужасен. И да, не забудь про обед» Высоцкая сделала ещё один глоток, улыбаясь и смотря на листок. Это не было галлюцинацией. Каждый из поцелуев был. Было и то, как они легли в постель и долго разговаривали, переплетая руки, иногда прерываясь на поцелуи. Она точно помнила, как засыпала, положив ладонь на щеку брюнетки, и помнила, как в ответ на это улыбнулась Оксана, касаясь губами её запястья и придвигаясь. Чего она не знала так этого того, как Оксана рано утром осторожно вылезала из её объятий, как пыталась после разбудить и как, улыбнувшись, перед уходом поцеловала рыжеволосую в лоб. Таня ещё раз потянулась, позвонки поясничного отдела дружно хрустнули. Неплохо было бы сходить на тренировку. До встречи с Оксаной оставалось не больше трёх часов. За это время можно украсить дом к наступающему празднику или съездить на один из строящихся объектов с проверкой, но сначала душ. Когда она стояла в пуховике и кедах возле подъезда и курила, пришло сообщение от Зарины. «Можешь приехать к ресторану?» Таня вздохнула и, затушив окурок, выбросила его в мусорный бак неподалёку. Поездка на стройку переносится на завтра. Сменив штаны на джинсы, майку на белый джемпер, а кеды на ботинки, она проверила наличие всего необходимого в куртке и вышла из квартиры. Девушка ждала её на стоянке и села в машину сразу же, как Таня остановилась. — Привет, Зар. Что стряслось? — Езжай. Куда-нибудь. Пожалуйста, — Зарина посмотрела на Высоцкую, в глазах девушки стояли слёзы и готовы были выйти за берега в любой момент. — Окей, пристегнись, — Таня выехала на трассу за городом и остановилась на обочине. Десятком метров ниже замерла на зиму Обь, которую охранял бор. Зарина вышла из машины и запрыгнула на капот авто. Немного помедлив, из машины вышла и сама Высоцкая, присаживаясь рядом с подругой. Они молчали некоторое время. За время их странной дружбы, которая иногда разбавлялась сексом, девушки выяснили, что наводящие вопросы помогают, когда уже начал говорить, сказал первое предложение или хотя бы фразу. Высоцкая открыла пачку сигарет и, выудив себе одну, протянула подруге. Та, помедлив, забрала из рук зажигалку, пока Высоцкая не успела подкурить. Женщина хмыкнула и стала ждать своей очереди. — Я выхожу замуж, — выдыхая, сказала Зара. Таня спрятала сигареты с зажигалкой в кармане пуховика. — Это точно? — Да. Армянке уже четыре года удавалось избегать замужества, отшивая под любыми предлогами претендентов. Что же случилось в этот раз? — Когда? — Летом, скорее всего в августе. Они стряхнули пепел на снег. — Это неожиданно, — наконец сказала Таня что-то кроме односложных вопросов. — Ты была права, — сказала девушка, перекатив сигарету в уголок рта, и достала телефон из кармана. — В чём на этот раз? — В том, что я наиграюсь рано или поздно. Хотя… — замолчала на секунду она. — Не совсем на самом деле. Скажу иначе: ты была частично в этом права. Я прекрасно понимаю, что не могу не выйти замуж. Какими бы понимающими и продвинутыми не были мои родители, культура и вся эта хрень будут жить ещё очень долго. Я рада, что выкроила себе пару лет. А ещё рада, что встретила тебя, — девушка повернулась к смотрящей на неё Тане. — Ты придёшь на свадьбу? Таня моргнула пару раз в попытке убрать пелену с глаз. Не она ли сама твердила об этом девушке первое время, желая оттолкнуть, чтобы не было потом больно обеим? — Конечно. Не могу же я пропустить такой день в твоей жизни? — она улыбнулась, обнимая подругу за плечи. — Это он, — Зарина протянула телефон с фотографией мужчины на экране. Глаза, окаймлённые густым рядом ресниц — первое, что бросилось в глаза Тане. И широкая улыбка сквозь щетину. Симметричное лицо с высоким лбом, зачесанный назад короткие волосы, квадратный, волевой подбородок и легкая небритость. Он был заметно старше Зарины и определённо был красавцем. Под стать девушке. — Красивый, — Высоцкая отдала телефон хозяйке. — Если вдруг он сделает или скажет что-то, что… — Он показался мне хорошим человеком, — слабо улыбнулась подруга, вжимаясь в тело девушки. — Да и родители не стали бы отдавать меня кому попало. — Я знаю, — прижала Таня её. — Как там в пабликах было? Я приду на твою свадьбу с братьями в самых лучших костюмах, буду танцевать лучше всех и говорить самые лучшие тосты, а когда тебя спросят: «Кто это?», ты, плача ответить, «Самая лучшая подруга». — Таня! — стукнула по плечу женщину Зара, смеясь. — Сорвёшь свадьбу, заставлю жениться на себе. — Боюсь, не выйдет, — улыбнулась она, отбивая атаки подруги. — Что-о-о-о? — взвыла армянка. — Да, как ты посмела? — обрушила новую порцию ударов на корпус Высоцкой. — Или у тебя кто-то появился? — замерла от своей внезапной догадки Зара. Таня, выглянув из пуховика, где пыталась скрыться от девушки, улыбнулась. — Говори, женщина! Быстро! — А иначе? — развеселилась Таня. — В багажнике поедешь обратно! — Хо-хо, напугала. Ауч! — Зара дала подзатыльника Тане, а та удивленно посмотрела. — Тренируешься для семейной жизни? — она увернулась от второго подзатыльника. — Окей. Ты её видела. — Та брюнетка? Ай да Высоцкая! — рассмеялась Зара. — Её зовут Оксана, — улыбнулась Таня. — Она красивая. — Ты уже говорила, — сказала Высоцкая, отправляя сигарету в рот. — И ещё скажу, — забрала сигарету себе Зарина. Таня недовольно посмотрела на девушку, доставая ещё одну. — И-и-и-и… — подруги выразительно посмотрели на друг друга. — И-и-и-и? — вторила ей Таня. — Не прикидывайся идиоткой, — возмутилась армянка. — Даже и не пыталась, — раздражённо дёрнула плечом подруга. Она ненавидела, когда люди произносили одно слово и выжидательно смотрели на неё. Она, конечно, предполагала, что от неё хотят, но предпочитала всё же лишний раз услышать вопрос. Привычка помогала, а поведение раздражало, как сейчас. Или потому что кто-то, пусть и близкий, ступил на очень личные земли? — Ты же знаешь, я не телепат. — Давно вы вместе? — Не знаю, — улыбнулась Таня, наблюдая за расползающимся непониманием на лице подруги. — С какого момента считать вместе? С первого свидания, поцелуя или секса? — Первое утро, — уверенно сказала Зарина, стряхнула пепел и, спрыгнув с капота на обочину, тут же утонула по щиколотку в снегу. Таня удивилась, что девушка сегодня была в кедах. Это было так не похоже на подругу. — Ну, тогда, — Таня тоже спустилась с машины, заводя мотор с пульта. — Меньше двенадцати часов. — Не ври! — фыркнула Зарина, ловя удивлённый взгляд синих глаз сбоку. — Если не с первого посещения, то точно со второго она на тебя смотрит весьма заинтересованно. — Такая взрослая и такая фантазёрка, — тихо рассмеялась Таня. — И мы были у вас всего два раза. Едем? — Конечно, — кивнула Зарина. Прежде чем сесть, пока Таня придерживала для неё дверь, она посмотрела на неё и озорно улыбнулась: — Первый раз слышу, чтобы ты о себе и ком-то сказала «Мы». — Женщина, ещё слово, писк, что угодно, и ты едешь в багажнике. Там удобно, мне рассказывали, — притворно строго посмотрела на подругу Высоцкая. — Конечно, — хихикнула Зарина, садясь в машину. — Сделаешь мне чай? — Таня через лобовое стекло посмотрела на украшенную к празднику витрину ресторана. — Конечно, — кивнула Зарина, выходя из машины. Высоцкая заглушила мотор и осталась сидеть в машине. Зарина — замечательная. В том смысле, что она всё всегда замечает и несколько лет как не озвучивает подмеченное вслух. А то, что Таня сформулировала мысль именно таким образом, ни о чём не говорило. Наверное. Женщина вышла из машины и запахнула пуховик. Проверяя колеса, она обошла машину вокруг. Она не скрывала, что Оксана была ей симпатична, но… Но намёк Зарины был настолько ребяческим, что она даже и не стала бы заострять внимание на нём. Если бы не хотела проснуться и увидеть рядом спящую Котляревскую. Да, определённо. Высоцкая прошла к барной стойке, где уже ждала дымящаяся ароматная чашка чая. Забрав её, женщина вернулась к машине. Она поставила блюдце с кружкой на колено, пока подкуривала и выпускала первый дым, осознавая, что хочет увидеть брюнетку. Сняла блюдце с колена, поставила ногу на порожек, делая глоток чая. Зарина всегда сама заваривала ей чай. Ни одна из них не помнила, когда они договорились об этом. Вообще, Таня предпочитала кофе, который ненавидела Зарина. Компромиссом стал черный чай с лимоном либо молоком. В голове проплыла мысль, что человек, видимо, может смириться со многим. Зарина долгое время не просто отшивала женихов, она слышать не хотела о замужестве и делала всё, показывая, что не до этого ей. В колледже, где она училась на графического дизайнера, а они познакомились, когда Зарина была на втором году обучения, девушка если не училась, то помогала родителям в ресторане. В университете, поступив на второй курс после колледжа, подрабатывала в университетской газете и была в педагогическом отряде. Родители понимали стремление дочери, иногда Тане казалось, что они не выдадут насильно замуж. Но девушка сама решила спустя два года после окончания института. И Высоцкая видела безысходность в глазах подруги, и хотелось заскулить от чертовых традиций. — Ты замёрзнешь здесь сидеть, — возле машины стояла Оксана, положив руку на водительскую дверь и внимательно наблюдая за женщиной, что уже минуту всматривалась в полупустую чашку с чаем. — Привет, — улыбнулась брюнетка, когда Таня посмотрела на неё, улыбаясь в ответ. Высоцкая обогнула дверцу и притянула к себе женщину для поцелуя. — Привет, — тихо сказала она, чувствуя, как чужие руки обнимают в ответ. — Привет, — повторила Оксана, смотря в синие глаза. — Ты без шапки, — нахмурилась она. — У меня капюшон, мамочка, — невесомо поцеловали её в нос, — Идём? — Таня забрала блюдце с чашкой с крыши машины. — Я не мамочка, — неожиданно фыркнула Оксана и пошла в сторону ресторана. Высоцкой осталось только догонять. — Окей. Но ты ещё явно не папочка. Ауч! Поняла, для пошлых шуточек ещё рано. Прости, — Таня потёрла ушибленное место, заходя за Котляревской в ресторан. — Откуда такой хороший удар, Оксана? Женщина неопределённо пожала плечами и направилась к свободному столику, а Таня свернула в сторону бара, где сидела Зарина. — Это ваше. — Через сколько к вам подойти? — сверкнула глазами подруга. — Как всегда, — ответила Таня. Высоцкая села напротив Оксаны, которая задумчиво рассматривала витражи на окнах. Таня оробело помолчала некоторое время. — Серьёзно, извини, — Оксана перевела взгляд на Таню и вздохнула. — Да всё хорошо. Не переживай, — слабо улыбнулась после. — Ты пыталась меня разбудить? — спросила Высоцкая после недолгой игры в гляделки. — Да. Ты пробубнила что-то в стиле «мне ко второй» или «ещё чуть-чуть» и продолжила спать, — вкратце рассказала Оксана, приветливо улыбаясь подошедшей Зарине. — Добрый день, Зарина. Девушка вернула улыбку, спрашивая, что они сегодня хотят заказать. — У меня вопрос, — она лукаво посмотрела на женщину напротив, опираясь на локти. — Как ты выяснила, где я живу? — А ты шифруешься? — Оксана скопировала её позу, в результате чего их носы оказались не более чем в десяти сантиметрах друг от друга. Таня перевела взгляд с карих глаз на полные губы, растянувшиеся в дразнящей ухмылке. — Не скажешь? — спросила Высоцкая. — Нет, — откинулась женщина на спинку диванчика, нагло улыбнувшись. — Океюшки, — повторила за ней Таня. — Ты помнишь, что я плачу? — Оксана поймала уходящую женщину за руку. — Конечно, — обворожительно улыбнулась Высоцкая, играя со своим автомобильным ключом. — За обеих, — на всякий случай уточнила Котляревская. — Разумеется, — рыжеволосая садится обратно на место, когда Оксана отходит к Зарине, улыбаясь. Её не было пару минут, а Таня решила, что хочет скупить все цветочные магазины и начнёт сегодня. — Почему ты никогда не прогреваешь машину? — Оксана остановилась возле Высоцкой, когда та гоняла соринку зубочисткой по столу. — Ей хватает пары минут, — невозмутимо ответила брюнетка и направилась к выходу. Таня в спешке помахала Зарине и выбежала на улицу к Оксане. — Вот ты и отдала свой долг, — Высоцкая остановилась рядом с машиной брюнетки. Карие глаза внимательно посмотрели на неё. — Чувствуешь облегчение? — Несказанное, — поддакнула Оксана. — Через неделю здесь же? — Плачу я, — улыбнулась Таня, борясь с желанием размазать свежую помаду на губах женщины. — Посмотрим, — ухмыльнулась Оксана, оставляя тёмно-вишнёвый след на щеке Высоцкой. Таня посмотрела в зеркало дальнего вида своей машины. Котляревская, наверняка, метила территорию всеми возможными способами. Не смотря на то, что засосы были для Высоцкой всегда табу, впервые в жизни, она не откажется носить метки этой женщины. Объект находился на заключительном этапе. Месяцев через девять его планировали сдать. Будущие хозяева квартир уже шастали с риэлторами по лестницам, недовольно ворча, что лифт всё ещё не запущен. Новая часть города, ближайшая к аэропорту, была как на ладони, стоило только подняться на крышу. Виден был небольшой ледовый комплекс, состоящий из открытого и крытого катков. Вереницей тянулись гипермаркеты продуктов, строительных материалов, оптовой закупки. Таня кинула красную каску в машину и, подкуривая, присела на открытый багажник. Она немного не рассчитала время, которое потратилось на устранение случайного косяка. Просто из вредности, как посчитали строители, осталась там до тех пор, пока недочет не был исправлен. И сейчас она находилась на пустующей парковке строящегося дома, территория которого освещалась мощными источниками света. На небе выступили первые звезды. Из заднего кармана джинсов заиграла мелодия. — Привет ещё раз, — начала Оксана. — Мы сглазили мою машину. — Почему так решила? — Таня обернулась, заглядывая в багажник, где лежала сумка с её спортивным костюмом для тренировок и вторая сумка, где лежал комплект вещей на случай скорой поездки. — Она не заводится, — выдохнула Оксана и, как показалось Тане, пнула колесо. — Может, аккумулятор сел? — Не думаю. Ты сейчас сильно занята? Можешь приехать посмотреть? — Минут через сорок буду. Возвращайся пока в офис. Не мёрзни, — предложила ей Высоцкая, обдумывая, где здесь можно купить цветы. Новый район города был мало заселён, а Таня плохо в нём ориентировалась. Через двадцать минут на заднем сиденье её авто лежал букет пионов. Ещё через пятнадцать, она стояла недалеко от машины Оксаны и пыталась дозвониться до хозяйки авто. Возмущенно Высоцкая толкнула кузов, в надежде, что сработает сигнализация. — Замечательно, она ещё и не на сигналке, — буркнула Таня, снова набирая номер женщины. Наконец, ей ответили: «Спускаюсь» и тут же сбросили вызов. Рыжеволосая женщина оторопело посмотрела на свой телефон, пытаясь понять, что это сейчас было. — Не забыть прочитать лекцию про сигналку, — сказала себе она, принимаясь ждать, опёршись на «Ланос». Но приготовленная лекция застряла в горле, когда Оксана вышла из-за угла и улыбнулась ей. Высоцкой захотелось бежать навстречу ей, подхватить, сжать в объятиях и никогда не отпускать. Тряхнув головой, Таня запустила руки в карманы пуховика, дожидаясь, когда Котляревская поравняется с ней. — Там кто-нибудь ещё остался? — кивнула Высоцкая в сторону здания. — Охранники, вероятно. А что? — улыбнулась Оксана, притягивая к себе Таню. — Чую, машина была лишь предлогом, — ухмыльнулась Таня, когда брюнетка дала свободу её губам. — И да, и нет. Машина правда не заводится, — Оксана озадаченно посмотрела на открытую ладонь Тани. — Ключи. И почему она у тебя не на сигнализации была? — Как? — удивлённо раскрыла глаза Оксана, проверяя. — Точно. Видимо, расстроившись, ушла в офис, забыв. Таня открыла водительскую дверь и попробовала сама завести. Попытка успехом не увенчалась. Высоцкая вышла из машины и подняла капот, склоняясь после над внутренностями машины и осматривая их, посветив фонариком на телефоне. Она была увлечена поиском неполадки, когда почувствовала руку на ягодицах. — Я тут подумала, ты ведь меня вчера облапала. А я нет. Решила вернуть должок, — Котляревская нависла над Таней, голос раздался над ухом. Рука поглаживала, словно пробовала на ощупь. — У тебя сегодня благоприятный день на возвращение долгов, — вторила ей Таня, упираясь в тело женщины и блокируя движения руки. — Ты не могла бы принести мне то, что лежит на заднем сидении машины? — Твоей, моей? — отстраненно спросила Оксана, и Таня видела потемневшие глаза, когда развернулась всем телом. — Моей, дорогая, — прошептала в ухо она. Котляревская ушла, и Таня могла спокойно проверить клеммы. Она опустила капот «Шевроле» и вытерла руки платком, который болтался у неё в кармане на этот случай. Оксана вновь появилась рядом с букетом наперевес, и смотря в лицо брюнетки, на котором не было никаких эмоций, Таня запаниковала. — Я захотела подарить тебе цветы. Если ты не хочешь принимать или они тебе не нравятся, можешь выбросить. Ты не обязана их брать, — Высоцкая всё ещё искала признаки эмоций, пока брюнетка приближалась к ней. — Это значит, что мы… — Оксана замолчала. — Это значит, что я подарила цветы женщине, которая мне нравится, — Таня взяла женщину за подбородок, вынуждая посмотреть в глаза ей, — И ничего больше не значит. Оксана вжалась в тело Высоцкой, заставляя её опереться на кузов машины. — И больше ничего, да? — спросила она, оторвавшись от губ Высоцкой. — Только если ты захочешь, — улыбнулась Таня, не дожидаясь ответа и снова целуя. — Мне кажется, вчера я ясно дала понять, — вновь заговорила брюнетка, убирая помаду с лица Тани. — Учитывая, что ты пила моё вино, решила уточнить. Мало ли, может, я правда туда что-то подмешала. Она тихо рассмеялась, видя, как Оксана возмущенно посмотрела на неё, хлопнула по плечу, после оплетая шею Высоцкой. Брюнетка ещё сильнее прижалась к Тане, руки которой давно покоились на талии Оксаны и страстно желали не иметь под собой ни пальто, ни платья. Главный инженер попыталась переключить своё сознание. — Попробуй завести машину. В ту же секунду руки с талии Оксаны исчезли. «Ланос» заурчал, брюнетка посмотрела на Таню, которая надеялась, что восхищение в карих глазах не привиделось. — Я провожу тебя до дома. На всякий случай, — она отдала забытый на капоте букет и закрыла дверь. — Спасибо, что откликнулась на мою просьбу. — Спасибо за обед и утренний кофе. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались. Открывшиеся двери лифта нарушили их идиллию. Из кабины вышел мужчина, кивнул Оксане и скрылся в квартире напротив. — Зайдёшь? — спросила Оксана, открывая сильнее дверь. — Зачем? — Например, на ужин, — прошептала на ухо ей брюнетка, вталкивая в квартиру и закрывая за собой дверь. В следующий момент Оксана оказывается прижатой к стене, букет лежит на тумбе рядом, а Таня снимает пальто с женщины, переходя с губ на шею и слыша пропущенный вздох. Пальцы Котляревской цедят медные волосы, когда коленом Таня раздвигает ноги брюнетки и прижимает её руки к стене. Секунда, и это заканчивается. Женщины смотрят друг на друга, пытаясь выровнять дыхание. Высоцкая хочет не паниковать. Если ей не влепили пощёчину, значит, всё нормально? Оксана не понимающе смотрит и старается не думать о неразвившемся, потому что её оттолкнули в последний момент, потому что… — Прости, — тихий голос Татьяны, большой палец осторожно очерчивает скулу брюнетки. Неловкость сквозила во всех движениях, взглядах и не высказанных фразах. — Я хочу тебя, но не хочу делать это по-быстрому, — всё также тихо продолжила Высоцкая, смотря в карие глаза. — Всё хорошо, — Оксана обвивает руками женщину, не разрывая зрительного контакта, — Тем более мне не хочется заставлять тебя прыгать в сугроб в одном нижнем белье, если вернётся сын. Высоко, — лёгкая улыбка тронула её губы, разряжая ситуацию. — Действительно, — согласно кинула Высоцкая. — Приглашение на ужин ещё в силе? — Разумеется, — снова улыбнулась Оксана, а Таня поняла, что хочет видеть эту улыбку всегда. — Раздевайся, — брюнетка подхватила букет и скрылась за поворотом. Высоцкая осталась одна в прихожей. Босыми ногами она неуверенно топталась на месте. Оксана вновь показалась в коридоре и взглянула на женщину. — Если ты ждёшь особого приглашения, то вот оно, — она сняла с женщины верхнюю одежду и повесила на один из крючков настенной вешалки. Кухня Котляревской кардинально отличалась от кухни Высоцкой. Во-первых, она была белой с красным гарнитуром. Во-вторых, стена, разделяющая её и зал, была снесена. Единственное, что разделяло зоны — диван, развернутый к стене, недалеко от которой стоял на тумбе телевизор, внизу игровая приставка и стопка игр. К дивану со стороны кухни прилегали подушки, делая его двусторонним. Недалеко от кухонного гарнитура расположился стол. На нём были цветы, которые подарила Таня. Изогнутая рабочая зона с плитой, несколькими небольшими рабочими поверхностями, мойкой, холодильником и посудомойкой упиралась одним концом в стену, по ту сторону которой находился коридор. Другим концом в окно. — Окей, чем я могу помочь? — Таня встала возле стола. Оксана окинула её взглядом и хмыкнула. — Ты — приглашена на ужин, а не на его готовку. Брюнетка отточенными движениями нарезала шампиньоны и высыпала их на разогретую сковороду, позже к ним присоединились кусочки курицы, лук. На второй конфорке закипела кастрюля, в которую полетели макароны. Котляревская ощутила тепло пальцев на пояснице и улыбнулась этому, помешивая соус. Пальцы прошлись вдоль позвоночника. Вторая рука нежно легла на живот и прижала к телу позади. — Что ты готовишь? — подбородок упёрся в плечо Оксаны. Брюнетка повернула голову так, чтобы видеть женщину. Не удержавшись, она прижалась губами Таниной щеке. — Это вариация на тему болоньезе. В ответ ей донеслось не разборчивое бормотание и размеренное путешествие ладони по животу. Оксана отвлеклась на помешивание соуса, когда Таня спросила: — Твой сын? На полке сбоку от них стояла цифровая фоторамка, за сменой изображений на которой Таня наблюдала уже пару минут. Оксана посмотрела в ту же сторону. На фото был зафиксирован маленький пират в момент декламации стихотворения Деду Морозу. Открытый рот и задумчивое выражение лица подтверждали эти. — Да, Всеволод. Это его первая школьная ёлка, — женщина убавила огонь, накрыла соус крышкой и положила руку поверх покоящейся на животе. Появилось новое фото, Оксана улыбнулась воспоминаниям. — Соня, — тихо сказала Высоцкая. Настолько, что Оксана засомневалась, не послышался ей голос. — Соня, — вторила она. — Ты её знаешь? — Моя племянница. А что до тебя? — оторвалась от рассматривания Егоровой в обнимку с пиратиком Таня и повернула голову к Котляревской. — Она — подруга Севы, — Оксана посмотрела в синеву глаз напротив. — Их дружба началась, когда он пошёл в первый класс, а она в одиннадцатый. Выпьешь что-нибудь? — она отвлеклась от рассказа, а Таня отрицательно покачала головой. Оксана развернулась к шкафу с посудой, доставая пару тарелок. — Директор придумал своеобразный патронаж выпускников над первогодками. Я отнеслась к этому скептически, как и большинство. Но здраво рассудив, что в лучшей школе города не научат ничему плохому сына, а если научат, то очень хорошо, — усмехнулась женщина, ставя тарелки с пастой на стол и присаживаясь напротив Татьяны. — Кроме того мы переехали всего пару месяцев назад, и работа съедала всё время. Мне потребовалось четыре месяца, чтобы войти в ритм компании, ознакомившись с предыдущими проектами и уничтожить завал, скопившийся за время, пока пустовал кабинет. — Господи! Целых четыре месяца! Жесть какая. Я знаю людей, которым требовалось и полтора года. Оксана шлёпнула по руке веселящуюся Таню. — Окей, молчу и слушаю. — И ешь, — Оксана показала вилкой на нетронутые спагетти. — Да, разумеется, — Таня накрутила их на вилку и отправила в рот. — Так вот, — брюнетка моргнула, пытаясь отвлечься от того, как Таня стерла пальцем с уголка рта соус. — В первый же день осени мой сын скакал по квартире, размахивая клочком бумаги, и просил позвонить Соне. Через два часа я уступила. Со дня рождения Севы она прочно вошла в нашу с ним жизнь. Даже когда она переехала в Новосибирск. Как же я рада, что она прислушалась к моему совету и в последний момент изменила выбор специальности. Высоцкая удивленно посмотрела на женщину, благодаря святых за то, что не успела набрать в рот еды. Она бы подавилась. Сто процентов. — Это из-за тебя. Не так. Это была ты. — Прости? — Оксана непонимающе вскинула бровь. — Она хотела поступать на журфак в нашем городе. И, если честно, это идея была отстойной, — Таня замолчала на секунду, удивляясь, как вертевшееся на языке слово легло в речи. — Я разговаривала со знакомыми. Они одно время преподавали там. Ушли спустя два года. Кажется, тогда я почерпнула пару новых выражений, — Таня проводила взглядом Оксану, подошедшую к холодильнику. — Есть яблочный сок и морс. Что будешь? — она посмотрела на женщину через плечо. Оксана упиралась одной ногой в голень другой, от этого платье обтягивало точёную фигуру немногим больше, чем следовало. — Татьяна Владимировна? — нарочито официально назвала рыжеволосую, видя зависание той. — А. Да, морс. Таня попыталась собраться с мыслями. Ладони вспотели. Сердце норовило выскочить. Глубокий вдох. — Ты не закончила, — на стол опустилось два стакана с тёмно-вишнёвой жидкостью. — Точно. Я уже хотела намекнуть Соньке, что химики всегда найдут работу. Учитывая, что она не собиралась впоследствии оставаться здесь. И тут моя сестра звонит и сообщает, что Егорова ходит к репетитору для сдачи истории и обществознания. В общем, молодец ты, — скомкано улыбнулась Таня слушавшей её женщине. — Всегда пожалуйста, — кивнула она, опуская стакан на столешницу.