Ssinssrigg

      Тьма... Едва чадящая свеча за спиной не разгоняет ее и не позволяет зрению перестроиться в инфракрасный спектр, чтобы разглядеть хотя бы убранство комнаты. Впрочем, он на память помнит, где что стоит, и это не столь важно. Смысл не в способности видеть - в унижении. Брат хочет этого для него. Воспоминание с завидным постоянством всплывало всякий раз, когда Дайнин приближался к дверям покоев старшего брата. Досадливо помотав головой, предвидя, что это не поможет избавиться от мыслей, он прошел в комнату, где ему запрещалось находиться не иначе как с позволения ее обитателя, и замер на пороге. Неяркий свет вспыхнул в углу. - Дайнин, - голос Нальфейна был, как всегда, тих и спокоен. - Как всегда, вовремя. Второй сын Дома промолчал, слушая шорох шагов старшего. Заложил руки за спину и запрокинул голову, когда его ног коснулись полы его мантии и руки брата привычно скользнули в волосы на затылке, и, уловив импульс его ладоней, опустился на колени. Нальфейн тотчас выпустил родственника и скрестил руки на груди, распрямляясь. - Ниже голову, младший брат, - произнес он, и Дайнин, медля, все же склонился. - Еще ниже, - в голосе брата скользнуло неудовольствие, и второй сын слишком хорошо знал, что бывает, когда старший расстроен. Его лоб, все так же неторопливо, коснулся пола. Нальфейн повернулся на каблуках, и теперь вышагивал перед братом, а тот, едва заметно подрагивая в спине, оставался недвижим, следя за магом лишь по звуку его движений. И предупредительно приподнял голову, когда тот замер напротив него. - Смотри на меня, - приказал Нальфейн. Дайнин попытался было разогнуться... И магический удар обрушился на его спину. - Я не позволял тебе подняться! - коротко рыкнул колдун, вновь одаряя брата болью - от следующего удара. - Ты забыл о правилах, второй сын?! - Нет... - попытался было ответить Дайнин и закусил губу, получая еще один заряд. - Я не разрешал тебе говорить! Младший дроу скорчился на полу, снося гнев Нальфейна, стремясь дать ему выпустить пар и поскорее утихнуть. В голове проносилось одна мысль - о сходстве старшего с Матерью Дома. "Даже интонации те же, не говоря о словах", - думал Дайнин, почти отвлекшись от раздирающих спину ударов. Он знал, что кроется в поведении мага, копирующего поведение женщин их Дома - да и любого другого Дома Мензоберранзана. Та властность, с которой рождается большинство аристократов дроу, у Нальфейна проявлялась особенно сильно, и это было бы уместно, будь он женщиной. Принужденный сносить пренебрежительное обращение к себе, он сходил с ума - до того момента, когда Мать Мэлис произвела на свет Дайнина. Сколько тот себя помнил, Нальфейн всегда был резок и груб с ним, грубее матери - воспитательницы Бризы, которая и сама частенько поручала старшему брату научить младшего, что значит быть мужчиной в городе темных эльфов. И Нальфейн не скупился на уроки и примеры, которые становились все изощреннее, соизмеряясь с возрастом Дайнина. Обычные унижения и побои, через которые проходили все дроу мужского пола, приобретали невообразимый размах - и неизменно дополняли друг друга и дополнялись щедрой на выдумки рукой брата. Впервые Нальфейн взял его как женщину, едва второму сыну сравнялось шестнадцать, и этот предел унижения более не оставлял связывающие двух братьев отношения. И если поначалу Дайнин с криками отбивался, а позже терзал зубами углы подушек и в равной степени рукоятями и лезвиями клинков - свои ладони, то со временем он научился сносить близость со старшим с таким же спокойствием, как и удары, им наносимые. Он выучил правила игры, диктуемые Нальфейном и милые его сердцу, и не отступал от них, а старший поддерживал его, наконец дав младшему четкое определение того, что требуется от Дайнина, чтобы удовлетворять его жажду власти. Сейчас они вновь были в игре: покорный и подчиняющийся Дайнин и господствующий Нальфейн, ведомый и ведущий. Именно игра предписывала младшему склониться, уткнувшись лбом в пол, демонстрируя готовность слушаться и проявлять почтение, обычно не достающегося на долю мужчин - но не следовать правилам в полной мере, дав старшему шанс выплеснуть эмоции в ответ на каждое отклонение Дайнина от его роли. Нальфейн нанес еще один удар и почти нежно выдохнул: - Я не разрешал тебе говорить, но сейчас ты можешь ответить мне, младший брат. - Я не забыл о правилах, - Дайнин говорил сквозь кровь, толчками пульсирующую на прокушенных губах. - И я понял, за чем следовало наказание. - Тогда посмотри на меня. Младший До'Урден поднял лишь голову, для чего пришлось максимально задрать подбородок. Шею заломило, но изменить позу он не посмел - что значила эта боль в сравнении с искусством брата мучить его? Нальфейн, затаив дыхание, всматривался в глаза родственника; тот терпеливо ожидал, ничем не выдавая своего неудобства. - Хорошо, достаточно, - наконец процедил маг. Дайнин не шевельнулся. - Можешь опустить голову. Второй сын медленно уперся лбом в плиты пола - и вовремя приподнялся, когда сапог Нальфейна стукнул по камню рядом с его виском. - Твои губы, брат, - прозвучало над головой. Младший дроу чуть переместился, так, чтобы удобнее было припасть к ноге брата. Соприкосновение выделанной кожи с едва подсохшими ранками на губах растревожило их, и Дайнин почувствовал, как капли крови сбегают в поцелуе по носку сапога. Намеренно провел ртом по ребру ступни, поднимаясь к лодыжке - знал, что Нальфейн наблюдает за тем, как старательно он раскрашивает блестящую обувь собственной кровью. Маг не останавливал, и поцелуи перешагнули подъем стопы, медленно проследовали по голенищу, избегая шнуровки, замерли на отвороте... - Мудрый поступок, Дайнин, - рука Нальфейна легла на затылок, заставляя взглянуть ему в лицо. - Ты понемногу учишься, кто бы мог подумать, - ладонь заскользила к шее, легко коснулась напряженных мышц и запросто сдавила горло. Младший скорее почувствовал, чем понял, что его вздергивают на ноги. И наклонился вперед, ловя другую руку мага и поднося ее к губам. Старший До'Урден прикрыл глаза, но давления пальцев не ослабил. Дайнин еще не начинал задыхаться, но в висках уже неприятно стучало, и он сосредоточился на одном лишь ощущении горячего запястья у своих губ. Нальфейн поменял руки, и брат принялся осыпать поцелуями вторую ладонь, предугадывая очередное движение и прижимая пальцы мага ко лбу в каком - то вассальном жесте. Наконец рука на горле исчезла, в то время как пальцы другой скользнули по лицу Дайнина, задержавшись у рта затем, чтобы самыми кончиками острых ногтей проложить пару новых ранок по и без того поврежденной коже. - На колени, - тихо приказал колдун, и молодой дроу звучно ударился коленями в пол. А брат уже крепко прихватил его за волосы, подтаскивая к себе. Дайнин медленно скользнул пальцами по ногам старшего, проверяя границы своих свобод. Его не одернули, и До'Урден потянулся к шнуровке бриджей Нальфейна. Подался вперед, почти оперевшись грудью на его ноги, прижался щекой к ощущаемому сквозь ткань твердому члену. В затылок вонзились ногти, принуждая отстраниться, и исчезли - за миг до ослепляющего болью удара. Дайнин коротко встряхнул головой, приняв пощечину как должное, и упрямо потянулся к паху брата. Успел коснуться, на этот раз губами, дольше и чувственнее, и получил вторую оплеуху, от которой в глазах на миг потемнело: что - что, а бить Нальфейн всегда умел. - Продолжай, - поощрение от брата стоило дорогого; а этот дрогнувший голос Дайнин знал до полутона. И безбоязненно закончил распутывать узлы, потянул бриджи с бедер старшего. Тот вновь вцепился в волосы, но дроу уже не нужно было подгонять или направлять. Он сам сомкнул губы на плоти мага, легко двинул головой, чтобы увлажнить, и безропотно позволил Нальфейну насадить его плотнее. Старший не стонал, лишь глубоко дышал всем телом, начиная подаваться бедрами - на удивление плавно и ровно, словно давая привыкнуть. Дайнин рискнул коснуться ствола языком, и захват пальцев брата вдруг ослаб; более того, он невесомо погладил младшего по затылку, когда убирал ладонь. Удивляться этому Дайнин не посмел, да и не до того ему было - сейчас, когда, согласно правилам, Нальфейн демонстрировал доверие, он не должен сделать ни малейшего неверного движения. А за годы, проведенные с братом, Дайнин изрядно поднаторел. Он ласкал размеренно, забирая глубокий и неторопливый темп. Маг не вмешивался, не поощрял, но и не вынуждал остановиться, что было хорошим знаком. Даже когда сапог брата небрежно ткнулся ему в колени, заставляя развести ноги, Дайнин не отвлекся, хоть и поторопился выполнить его требование. И, стоило Нальфейну шевельнуться, сам подался навстречу его ноге, бьющей точно по внутренней стороне бедра - и сразу же оглаживающей промежность. - Довольно, - почти неслышно произнес брат. И вновь Дайнин дождался, когда сам Нальфейн отстранит его. Старший с минуту испытующе смотрел на него. - Поднимись, - его руки подхватили Дайнина под локти. - Туда, - подтолкнули к узкой постели у стены. - Встань на колени, голову и руки на кровать. Младший дроу опустился на колени, дал стянуть с себя штаны. Поморщился, когда наскоро смоченные пальцы вошли внутрь. Нальфейн не старался причинить побольше боли, но и не церемонился, растягивая брата резкими глубокими движениями. Сам столкнул его руки с края постели, вынуждая опереться на пол, очередным небрежным толчком заставил позорно прогнуться в пояснице. И вошел, медленно, навалившись всем телом на коленопреклоненного брата. Он знал, как двигаться, чтобы, получая наслаждение, томить любовника недосягаемостью удовольствия, и это было похуже, нежели боль, приносимая такого характера близостью. Дайнин помнил об этом, и, выгибаясь навстречу, как обычно, пообещал себе не унижаться до мольбы. Правда, продержался он недолго, благо брат, впустивший ногти ему в бедра, умел уговаривать. И Дайнин униженно просил, подставляясь, царапая ногтями пол - и слушал довольные выдохи Нальфейна над своим ухом. А потом, когда брат тяжело выскользнул из него, вынужден был подняться и, неудовлетворенный, уйти из покоев. Если бы от старшего было так легко уйти... Дайнин с восторгом принял новость о своем поступлении в Мили - Магтир, зная, что там брат не сможет его достать - и, не удержавшись, смерил первого сына Дома, встреченного во дворе Академии, облаченного в преподавательскую мантию Магики полным ужаса взглядом. Правила оставались в силе, так было и после Академии, когда Дайнину пришла пора вернуться домой. И все же в одном Нальфейн, полностью подавивший брата, прогадал. И понял это слишком поздно. Одного нельзя было делать с младшим, даже будучи уверенным в его покорности - подставлять спину. Дайнин не колебался, вонзая в тело брата меч. - Отправляйся к демонам, дорогой брат, - усмехнулся он, стоя над ним. - Мой дорогой брат... *** Словно очнувшись, Дайнин строго посмотрел на замершего рядом с матерью - воспитательницей мальчишку. Скоро ему будет десять, и сестрица, как бы ни хотела задержать младшего при себе, должна будет передать его семье. И тогда у него, Дайнина, будет собственная игра. Интересно, будет ли он таким, как он сам когда - то, этот брат Дзирт, когда установятся правила, или попытается бороться чуть дольше, чем это делал Дайнин? В любом случае, ошибки Нальфейна нынешний старший сын Дома не повторит.