you've set on me

      Когда они приземляются, в Сиэтле идёт дождь.       Как кстати, мрачно думает Луи, смотря сквозь заляпанное водой окно и ожидая, пока люди перед ним выйдут из самолёта. Он в паршивом настроении — небо тоже.       Словно сам полёт не самое ужасное в мире, так ещё и их рейс был назначен на самую рань — семь утра, поскольку все остальные были забронированы. Если так пойдёт и дальше, то Луи вообще никогда не выспится.       Всю ночь после разговора с Найлом и Лиамом он не мог заснуть, поэтому лишь лежал на спине и смотрел в потолок. Как только свет погас, а Лиам и Найл равномерно сопели, разум Луи начал упорно работать. Что-то в нём сдвинулось, изменилось — Луи не мог понять, что именно, но он чувствовал это. Когда он наконец заснул, небо уже начало светлеть, но он так и не приблизился к разгадке.       Успокаивало то, что Найл чувствовал себя не лучше. Он ведёт себя почти бесчеловечно, если не получил свои восемь часов сна; его глаза налиты кровью и он уже трижды назвал Лиама пиздой.       Вера Луи в человечность ненамного возрождается, когда они, наконец, сошли с борта самолёта и Лиам сообщил, что им уже зарезервировали номер в отеле (Луи не знает и не заботится о том, кто занимается этим, это — сильная сторона Лиама). Он лишь мечтает добраться туда и проспать до того момента, пока им не придётся выезжать на концерт. Они с Найлом на одной волне.       У Лиама, однако, другая идея. — Я хочу посетить Спейс-Нидл, — заявляет он, когда они поднимаются в лифте. — Нет, — одновременно говорят Луи и Найл. Их голоса такие же безжизненные, как и сонные глаза.       Лиам выпячивает губу. — Я всегда хотел побывать там.       Луи игнорирует его, уже мечтая о подушках, которые ожидают его, когда лифт останавливаются и открывается двери.       И показывается Гарри, просовывающий карту от номера в дверь, расположенной прямо перед лифтом.       Он оборачивается, услышав звон лифта. На нём просторная белая футболка, настолько тонкая, что видны линии его татуировок. Волосы собраны в пучок и он весь потный — наверняка только с тренировки. Загоревшая кожа переливается мягким золотом в лучах люминесцентных ламп.       Луи, в полусонном состоянии, позволяет себе пробежать взглядом по его впалым ключицам, выпуклым бицепсам, длинным, голым ногам. — Оу! Доброе утро, Гарри! — щебечет Лиам. — Доброе утро, Лиам. Найл. Луи. — его взгляд падает на Луи и что-то в его глубоких, зелёных глазах вспыхивает. Слишком быстро, чтобы Луи смог расшифровать. — Доброе, — выдавливает из себя Луи, и снова в глазах Гарри что-то вспыхивает.       Луи уже хочет уйти, упасть на кровать и отключиться — он слишком устал, чтобы иметь дело с неразберихой под названием «Гарри», но ему препятствует чересчур дружелюбная индивидуальность Лиама. — Гарри, ты когда-то был в Спейс-Нидл? — спрашивает Лиам.       Гарри без колебаний улыбается. — Вообще-то, я собирался поехать после того, как приму душ. Всегда хотел побывать там. Но в прошлый, когда я был здесь, у меня не было возможности. Если хочешь, можете поехать со мной.       Приглашение, конечно, предназначалось им всем. Гарри всегда был чертовски вежливым. — Меня не ебут космос и иглы*, — говорит Найл, вырвав карточку у Лиама из рук и направившись в сторону комнаты.       Гарри смотрит ему в след с явным недоумением. — Прости его, — говорит Лиам, гримасничая. — Он рано проснулся. — Обычно он очень милый. — Наверное, недосып пробуждает в нём его ирландскую кровь. — Ох. — Ну, так что, — говорит Лиам, поворачиваясь к Луи. — Луи? Хочешь пойти?       Гарри тоже смотрит на Луи, и, если честно, это чересчур для столь раннего утра. — Я откажусь, — бубнит Луи. — Но ты должен пойти, Ли. — Ты уверен? — спрашивает Лиам. В его глазах отчётливо видно, что он сделает всё, что скажет Луи.       И, чёрт, если Лиам хочет поехать в Спейс-Нидл, то Луи окажется просто настоящим эгоистом, если остановит его лишь из-за своих отношений с человеком, который стоит в пяти шагах от него. Лиам относился к нему как нельзя лучше и, наверное, даже лучше, чем заслуживал Луи.       Как можно более небрежно, даже не смотря на то, как сжимается его желудок, он произносит: «Ты уже большой мальчик, Пейно. Делай, что хочешь», и уходит вслед за Найлом.       Когда он входит в комнату, Найл уже растянулся на одной из кроватей и громко храпит. Луи снимает свои вэнсы и забирается в свободную кровать. Матрас прогибается под его весом, а голова тонет в плюшевой подушке. Он настолько изнеможен, что у него даже не хватает сил подумать о том, что Лиам и Гарри проведут время вместе. Сон настигает его и окутывает.

***

      Город покрывают приглушённые оттенки, утренний свет касается бледными водянистыми цветами зданий и утопает в продолжительных каплях дождя, которые медленно тают, падая на перила смотровой площадки.       На часах всё ещё ранее утро, а дождь только закончился, так что кроме Гарри, Лиама и Пола здесь почти никого нет. Так что тишь раннего утра окутывает их, как пелена; Гарри чувствует себя здесь умиротворённо, смотря вниз. Небо настолько близко, что он чувствует себя бесконечным.       Он делает фотографию, чтобы позже загрузить её в Инстаграм.       Лиам, стоящий рядом с ним, тоже вытащив телефон, делает фотографию за фотографией. Резкий щелчок затвора разрывает тишину. Гарри усмехается детскому выражению лица Лиама. — Спасибо, что поехал, Лиам, — говорит он.       Лиам опускает телефон и улыбается Гарри. — Не вопрос.       Они снова замолкают, наслаждаясь видом на город. — Эй, Гарри? — спустя какое-то время говорит Лиам. — Ммм? — Гарри смотрит на него. У него серьёзное выражение лица. — Я правда очень рад, что у меня появилась такая возможность поговорить с тобой. Я просто хотел сказать, что... что бы не произошло или не происходило между тобой и Луи... это только между вами, понимаешь? Только если у вас что-то случилось и Луи зол на тебя, это не означает, что и мы с Найлом будем открыто выступать против тебя. Понимаешь, о чём я?       Лиам говорит немного нескладно, но Гарри понимает, что он пытается донести. Он благодарно улыбается ему. — Да. Да, я понимаю. Спасибо.       Лиам улыбается в ответ. — Теперь, когда мы всё прояснили... Луи — мой лучший друг. Я буду присматривать за Луи, не смотря ни на что. И Найл тоже. Луи принёс себя в жертву, когда согласился выступать у тебя на разогреве ради нас. И не хочу теперь увидеть, как ему причиняют боль.       Глаза Лиама вспыхивают и Гарри неожиданно понимает, что тот всё знает. — Лиам, — говорит Гарри. — Ты хороший друг. Но мы с Луи, это... запутанно. Я не знаю, что именно он рассказал тебе, но обещаю, что не хочу причинить ему боли. И никогда не хотел. Но я не знаю, как мы всё уладим.       Лиам медленно кивает, не сводя с Гарри глаз. Он задумался. — Знаешь, когда-то в колледже я встречался с девушкой. Её звали Даниэль. Она была умной, смешной и красивой, но мы разбили друг другу сердца.       Искренность Лиама поразила Гарри. — Что случилось? — осторожно спрашивает он. — Она переехала на другой конец света. И сказала мне об этом только за неделю до вылета. Она сказала: «Мы же справимся, правда?». Она другого и не ожидала, — Лиам качает головой, смотря в побледневшее небо. — Мне было настолько больно, что я даже не попытался. Мы просто... расстались. Просто вот так. И я до сих пор думаю, что если бы мы просто поговорили об этом, всё сложилось бы совершенно иначе. Возможно, мы бы до сих пор были вместе.       Он снова смотрит на Гарри. В уголках его губ играет небольшая, грустная улыбка. — Я не в праве говорить тебе, что делать, Гарри. И я знаю, каким упрямым может быть Луи. Но иногда, лишь поговорив можно всё изменить.       Гарри ошеломлённо смотрел на него — ему было нечего сказать. — Гарри?       Гарри и Лиам поворачиваются навстречу неожиданному голосу, который врезается в пространство вокруг них. Возле Пола стоят двое родителей и девочка, не старше десяти лет. Её темные глаза широко открыты.       Не смотря на серьёзность их разговора, Гарри тут же улыбается. Девочка просто очаровательна. — Да, милая, это я.       Он кивает Полу, давая понять, что они могут подойти ближе.       Девочка подбегает к Гарри и обнимает его. — Как тебя зовут, дорогая? — обнимая в ответ, спрашивает он. — Дженни. — Рад познакомиться, Дженни.       Он улыбается её родителям, пожимая им руки. — Рад встрече. Наслаждаетесь Сиэтлом? — Вообще-то, мы сегодня собираемся на твоё шоу, — смеётся мама Дженни. — Дженни только об этом и говорит. — Ты не против, если мы сделаем совместную фотографию? — немного робко спрашивает её папа. — Конечно, нет.       Они становятся вместе — Дженни посредине, — и Пол делает фотографию на телефон мамы Дженни. После изобилия благодарностей и ещё одного объятья от Дженни, семья уходит.       Лиам неразборчиво смотрит на Гарри, когда тот поворачивается. Он вопросительно поднимает бровь. — Что? — Ты хорошо относишься к людям. И детям. Вот и всё, — Лиам качает головой. Улыбка становится ещё шире. — Спасибо, — шепчет Гарри, искренне тронутый.       Они не поднимали тему о Луи до тех пор, пока не ехали вниз в Спейс-Нидл. — Ты знал? — спрашивает он. — До того, как ты предложил нам выступать у тебя на разогреве. Ты знал о Луи?       Гарри качает головой, влажные от дождя кудри подрыгивают. — Честно, не знал. Клянусь, — говорит он, не впутывая Зейна. — Так и думал. Луи не верит, но по твоему лицу, когда ты увидел его, всё было понятно.       Гарри сухо смеётся. — Ага, — он закусывает губу. — Послушай, то, что ты сказал ранее... спасибо. Ну, за то, что доверил мне эту информацию.       Лиам пожимает плечами. — Дело не во мне, Гарри.       Лифт останавливается и двери бесшумно открываются. Они вместе выходят и Пол проводит их до машины. Они молчат — Гарри погружён в раздумья.       Лишь тогда, когда они подъезжают к отелю, Лиам нарушает молчание. — Это странно, ты так не думаешь? Что из всех групп ты выбрал именно нас? Может, это знак Вселенной, говорит в голове Гарри голос Зейна, и Гарри медленно, задумчиво отвечает: «Да, возможно».

***

      Когда Луи просыпается, слабый луч света пробирается сквозь тучи и где-то пахнет жареной курицей. — Хэй, — говорит Лиам. Его голос пробивается сквозь дымку сонного разума Луи. — Ты проснулся?       Луи ворчит в ответ, садясь, растягивая спину и протирая песок в глазах. Во рту пересохло и он голоден. — Я купил нам поесть в KFC, — говорит Лиам, потому что он ангел, спустившийся с небес. А ещё он любит KFC. Несмотря на его стремлением стать крепким орешком, он никогда не сможет отказать Полковнику Сандерсу*. — Благослови тебя Господь, Лиам Пейн, — скрежещет Луи.       Он чистит зубы, а затем берёт ведёрко у Лиама и жаренная, жирная, восхитительно хрустящая курица затопляет его вкусовые рецепторы. На другой кровати по-прежнему спит Найл, хотя, возможно, запах еды скоро пробудит его.       И уже когда Луи кусает третью куриную ножку, он вспоминает небольшое путешествие Лиама на Спейс-Нидл с Гарри. Его желудок сжимается и он опускает кусок курицы. — Так, — говорит он, сглатывая и убирая несколько крошек с губ. Он пытается говорить самым непринуждённом тоном, — как съездили в Спейс-Нидл?       Лиам тоже опускает курицу. — Ты злишься? — Нет, — говорит Луи, и это не совсем враньё. — Я не хотел обидеть тебя. Я бы отказался, если бы ты сказал. — Господи, Лиам, всё в порядке. Я не твой родитель, тебе не нужно моё разрешение. — Я знаю, Лу, но ты мой лучший друг. Я не хочу, ну, переходить границы. Кроме этого, я, эм, — Лиам робко потирает шею. — Я хотел поговорить с тобой и защитить твою честь.       Луи развозился смехом, позабыв обо всём напряжении. — О боже, ты что, угрожал ему? На вершине Спейс-Нидл? — Нет! Я просто... дам ему пищу для размышления.       Луи фыркает; где-то внутри него расцветала привязанность к этому парню с огромными щенячьими глазами. — Я люблю тебя, ты знаешь?       Лиам усмехается, последние следы беспокойства исчезают с его лица. — Я тебя тоже. — Как это мило, — доносится сонный голос Найла, — но если кто-то из вас сейчас же не принесёт мне эту курицу, будете любиться уже мёртвыми.       Луи закатывает глаза и протягивает ему ведёрко курицы.