Холодный рассвет

      Стрелки на часах подползали к четырем утра. Глеб не мог уснуть. Изображая, что что-то пишет, он сидел за компом, проматывая новости. Ничего. Пока ничего. Но ощущение неотвратимого пиздеца никуда не уходило. Разболелась голова. Он достал из холодильника ледяную бутылку водки, налил рюмку и опрокинул в себя. Не помогло. В конце концов, какое его дело. В конце концов, сколько раз Вадик уже ездил туда, а он и ухом не вел. Но уговоры не помогали, как и водка. Он понял, что просто боится ложиться спать, чтобы не увидеть то, от чего проснулся предыдущим утром в холодном поту и с бешено стучащим сердцем. Он снова взялся за телефон. Вспомнил непривычно жесткий голос брата, пославший его в ответ на утренний звонок. - Да пошел ты сам! – психанул Глеб и отправился в спальню.       Рассвет был промозглым и серым. Едва проснувшись, Вадим вспомнил, что так и не позвонил вчера брату, отыскал телефон, надеясь увидеть пропущенный. Глеб не звонил. Ну и ладно, что теперь, будить его в 6 утра из-за каких-то своих заморочек? После того, как сам вчера послал, это точно не вариант. Отогревшись в горячем душе, он быстро оделся и пошел по номерам, будя похмельных музыкантов. Собрал свои вещи, закинул все в автобус. Подъехала машина охраны, затем вторая. Он знал, кто и почему всегда дает ему надежных людей. Крепкие неразговорчивые парни, в камуфляже и с оружием, в основном совсем молодые. Их командир, чуть младше него, небритый и хмурый, давал указания. - Почему вас так много? Зачем столько предосторожностей? – Вадим подошел к нему, когда тот закурил. - Неспокойно сейчас. Ехать далеко. Да и вы, блин. Музыканты, сплошная головная боль. Кому это надо, вози вас.       С такой реакцией ему сталкиваться не приходилось. Что-то объяснять не было ни сил, ни желания, он поторопил ребят с погрузкой, и уже через полчаса теплый автобус вывозил их за пределы города. Музыканты дремали, утомленные вчерашним вечером, Вадим, не отрываясь, смотрел в окно. В окне пролетали деревья, озябшие поля, безлюдные деревни. Время застыло, пейзаж был блеклым и унылым, несмотря на явное потепление и отсутствие осадков. Монотонная серая картина должна была бы убаюкивать, но сон не шел. Где-то через час пути раздался треск рации, водитель коротко переговорил с кем-то, и весь кортеж на ближайшем перекрестке свернул с основной дороги куда-то влево. Вадим не придал этому значения, предпочитая не вмешиваться не в свое дело. Мало ли что там у них. Снова потянулись бесконечные унылые пейзажи, только дорога стала заметно хуже. Прошло минут двадцать, как вдруг он заметил, что первая из машин сопровождения внезапно остановилась метрах в ста перед ними. Вторая обогнала автобус и притормозила чуть ближе. Сквозь туман темные силуэты двух грузовиков, перекрывших им дорогу, казались миражами. Разум до последнего отказывался признавать реальность происходящего, но дребезжащая внутри струна внезапно зазвучала. Вот оно. Время словно замедлилось, как будто давало ему последний шанс. Вот только на что? Раздались выстрелы. Водитель не успел сообразить и подъехал слишком близко, автоматная очередь вспорола землю на обочине совсем рядом. Вадим, будто со стороны, услышал собственный голос: - Всем лечь, быстро!       Сонные музыканты сползали под сиденья, медленно, слишком медленно. Вторая очередь пришлась еще ближе. Он рванул к лобовому стеклу, вглядываясь в дорогу, пытаясь лучше рассмотреть, что происходит впереди. Бойцы отстреливались, прикрываясь за машинами. И как-то сразу стало ясно, что их слишком мало. Не размышляя, Вадим подхватил автомат водителя, лежавший на приборной панели, и выскользнул в дверь, нырнув под колеса автобуса. Руки вспомнили сами, военная кафедра, пройденная около 30 лет назад, не дала сбоя. Упираясь локтями в землю, он максимально осторожно вел огонь. Он пытался прикрыть бойцов, которые, прячась за деревьями по обочинам, начали отходить к автобусу. Сзади раздался визг тормозов. Он даже не успел обернуться, лишь почувствовал приставленный к спине ствол. Еще два грузовика, остановившихся на дороге позади, отрезали путь к отступлению. - Встать, лицом к автобусу, автомат на землю!       Вариантов не было. Едва поднявшись, он почувствовал мощный удар прикладом в висок и чуть не рухнул обратно. Чьи-то руки грубо взяли за воротник и швырнули об капот.       Стрельба прекратилась, ей на смену пришли резкие голоса, звуки ударов. Уже через несколько минут и музыканты, и бойцы были поставлены вдоль автобуса. Обыск прошел быстро, он слышал, как переговаривались окружившие их люди в форме, рассматривая паспорта. - Эй, ты глянь, какой улов! Делите их, гражданских в автобус, военных в кузов. Вадим обернулся. - Эй, полегче. Я музыкант, мы просто приехали с концертами. - Да? А автомат ты где взял, музыкант? В кузов его.       Кто-то будто тисками сжал сзади руки, и запястья скрутила за спиной проволока. Его толкнули к грузовой машине, одной из тех, что подъехали сзади. Бойцы, также со связанными за спиной руками, безоружные и от этого немного растерянные, оказались с ним рядом, его музыканты, проводившие его испуганными и отчаянными взглядами – в автобусе. Процессия из четырех военных грузовиков и их транспорта тронулась вперед и на ближайшем перекрестке свернула на проселочную дорогу куда-то в поля. Все ехали молча. Голова раскалывалась от удара, кровь тонкой струйкой стекала из раны на шею. Вадим поднялся и, рискуя упасть со связанными руками в подскакивающем на каждой кочке фургоне, пробрался к командиру их бывшей охраны и присел рядом. - Что происходит? - Что, что, засада. Полчаса назад нам по рации изменили маршрут, кто-то сдал позывные. Взяли нас, как щенков. Все. И вы еще, на мою голову. - И что теперь? - Да что теперь. Все теперь. Вас, может, обменяют. Нас, скорее всего, в расход. - Что-то сделать можно? - Да вряд ли. Хотя ты птица важная, вон, сколько нас из-за тебя попало. - Из-за меня? - А из-за кого? Здесь война, понимаешь, нет? Какая музыка? Вот тебе музыка. Если б не вы, сидели бы мы сейчас на базе, чай пили. Вадим не знал, что сказать ему. Он не чувствовал вины, потому что, как обычно, делал то, что подсказывало сердце. В голове пронеслась цепочка собственных действий и решений, которые привели его в кузов военного грузовика. Все было правильно. Он нигде не ошибся. - Я могу что-то сделать? - Не знаю. Но они знают, кто ты, и ты им сильно нужен, по всей видимости. Не стали бы они просто так такой наглый маневр устраивать. Если сможешь, договорись, чтоб тела наши своим выдали. Пусть хоть родные похоронят. - Я понял. - Ну и ладно. Повоевали, – бывший командир охраны помолчал, затем посмотрел на Вадима, - А ты это, молодец, музыкант, не растерялся. Не только гитару держать умеешь, я смотрю. - Да само получилось. - Само. Ты не думай, тебя тоже ничего хорошего не ждет. Они понимают, кто ты такой, и пока все из тебя не вытащат – не успокоятся. Так что я тебе не завидую. Ты ведь тут не просто так, ты много чего делаешь и много чего знаешь, да? – по спине пробежал холод, струна внутри взвыла. - Да. - Плохо. Много людей пострадает, – в голове, будто папки с файлами, выстроились имена. Создать архив. Скрыть. - Нет. - Зря ты такой самоуверенный. Эти ребята умеют доставать информацию, уж поверь. - Я верю. Постараюсь не подставить никого. - Хороший ты мужик. Лучше б они тебя вместе с нами пристрелить решили. Спустя час машины медленно въехали во двор заброшенного завода.