Цикл пара, воды и металла. Феррум.

-А я ведь говорил, что это плохая идея! Штурмом, только штурмом! — делая рубящие движения рукой, воинственно прокряхтел Рагнифус. -А ещё ты говорил, что вы уже пытались захватить город, — парировал мрачный Арчибальд. -В итоге всё провалилось из-за вас, глупые смертные! — вспылила вдруг Селайт, от которой ощутимо несло холодом. -Молчи, женщина! — рыкнул на неё Рыцарь. Полуэлементаль воздуха зашипела, под ногами обидчика неожиданно появилась ледяная корка, он поскользнулся и упал. Селайт мстительно хмыкнула, довольно поправила волосы и независимо двинулась вперёд. Ветер дул ей в лицо. Вдруг она замерла, напряженно к чему-то прислушиваясь. Обернулась к своим спутникам, и те увидели в её глазах настоящую панику. Она быстро, как-то бессвязно заговорила: -Точно… в самый жаркий сезон… они… в воздухе… опасность… фе… — тут девушка покачнулась и упала, пальцы её словно пытались снять с горла невидимую удавку. Арчибальд подбежал к ней, торопливо вытаскивая из потайного кармана плоскую фляжку, внутри которой находилась настойка из смолы и корней алмазной яблони и алмазной берёзы. Эти деревья росли только в пещерах фиэл и почитались этим низкорослым народцем как святые. Смешанная смола их могла поднять на ноги даже мёртвого, и потому содержимое фляги юноши ценилось на вес золота. Юноша об этом знал и настойку старательно экономил, но сейчас он вдруг до такой степени испугался за жизнь призванной им дочери Сильфиды, что попытался дать ей выпить всю смолу. К счастью для него, девушка от лекарства отказалась. Арчи вспомнил, что ей должен помочь свежий воздух. Но тот вроде присутствовал. Лихорадочно осматривая шею Селайт на предмет повреждений, юноша глубоко вдохнул. Вроде ничем не воняет, разве что какими-то цветами, да и то, совсем чуть-чуть. Кожа шеи тоже в порядке. Арчибальд взвалил оказавшуюся очень лёгкой девушку на плечо и двинулся в сторону их лагеря. По пути он перебирал все известные ему рецепты различных составов, которые могли бы помочь. Так как он боялся, что у тюрьмы стоял бы пёс довольно редкой породы «нюхач», натаскиваемой на различные жидкости алхимического происхождения, то свои «большой и малый набор предусмотрительного аристократа» оставил в лагере, предварительно защитив их. Сброду, который состоял в разбойничьей шайке Рагнифуса, он не доверял ни на медяк (и правильно делал). Глава шайки шёл рядом, не произнося ни единого слова. Точнее, не шёл он молча до тех пор, пока они не вышли из леса. Мужчина вздрогнул, резко вошёл обратно в самую чащу, туда, где, по его представлениям, должен был быть лагерь. Но того на месте не оказалось. -Какой льюдхи?! — взвыл Рыцарь, гневно взмахнув руками. Еле успевший увернуться Арчи спросил: -Они могли уйти в другое место? -Разве что в деревню, — ответил с досадой мужчина. — У меня половина банды оттуда. Стимская. А алхимы больше из Королевства сбежавшие, — он поскрёб подбородок. — И правда, что ли, в деревню зайти? Ну, они уж у меня попляшут за свои трюки! — он решительно двинулся вперёд. Арчи с тоской взглянул на свою ношу, всё ещё не пришедшую в себя, и последовал за Рагнифусом. Тот морщился, хмурился, пыжился и багровел так, что его лицо стало одного цвета на похожий на помидорину нос. Иногда Рыцарь быстро оглядывался на юношу, торопливо отводил глаза и ускорял шаг. В конце концов он остановился, тяжело дыша, и неохотно произнёс: -Похоже… похоже, мы заблудились, — и принялся нести какую-то чушь про одинаковые поля и деревья и про своё героическое прошлое. Арчи, который давно понял, что Рыцарь просто смутился и пытается не уронить себя в его глазах, произнесённое не слушал. Он пытался вспомнить, откуда они пришли. Это было затруднительно, ибо путь их явно являлся одним из самых извилистых на свете. Подул ветер, принося с собой уже знакомый запах цветов. Юноша, решив, что движение лучше стояния соляным столбом на одном месте, направился к источнику запаха. Им и правда оказались цветы — крупные, пёстрые и многочисленные, они превращали замлю в сплошной красочный благоухающий ковёр. Арчи положил Селайт на землю, достал перчатки из очередного потайного кармана, надел их и осторожно сорвал один из цветков, держа его на расстоянии вытянутой руки и озабоченно рассматривая. -Вот это полянка! — присвистнул за его спиной Рагнифус и без всяких предосторожностей отобрал у юноши цветок и заложил его себе за ухо. Этого ему показалось мало, и он с явным намереньем собрать побольше букетов шагнул на поляну. Арчибальд отстранённо наблюдал за ним, словно за белой мышью для опасных опытов. Впрочем, та, возможно, была в несколько раз умнее мужчины. Похоже, многочисленные забавные истории о недалёкости рыцарей (в том числе и с большой буквы) и наёмников, которые рассказывали некоторые из юных аристократов смущённо хихикающим девицам на выданье, имели под собой реальную основу. Рагнифус вдруг издал непонятный звук, покачнулся и упал на одно колено. Цветы зашевелились, словно волной пошли. Их слишком сильный запах буквально обволакивал, вертелся перед лицом и настойчиво лез внутрь. Ноги юноши подкосились, и он упал лицом в жидкую грязь болота, коварно прятавшуюся за цветами. «Это, значит и есть… как же его?.. ах, да… точно… фэфинровое болото», — с вялым ужасом подумалось Арчибальду. С детства любя убегать от всех в графскую библиотеку, он почти всё время проводил, читая книги. Сначала все с интересным названием или красивой обложкой — он надеялся, что это сказки. Но их не было. И тогда он читал всё, заглатывая информацию, словно мучившийся от жажды странник воду. В его голове многочисленные знания сначала воевали друг с другом за место в забитой битком кладовке памяти. Затем как-то незаметно разложились по полочкам в алфавитном порядке. Порой, когда ему с пустыми руками приходилось ждать что-либо, он, спасаясь от скуки, закрывал глаза и деловито обследовал собственную память. Больше всего ему нравилось мысленно перечитывать о чём-нибудь нехорошем и редком. Тогда он не чувствовал досады за свой ограниченный Королевством кругозор, а наоборот, с облегчением думал, как же ему повезло, что он не встретился (и, как надеялся юный аристократ, и не встретится) со всем этим ужасом. И фэфинровое болото занимало в списке всего интересного на очень большом расстоянии не последнее место. Эта разновидность болот отличалась от обычных содержанием фэфина — вещества, которое, согласно легендам, произошло из слёз драконов-создателей Абиона, всего этого измерения. Факт этот был не доказан, зато несколько алхимов из отдела Рискованных Исследований подтвердили, что противостоять испарениям фэфина могут только низури, у которых такие болота в основном и встречались. Испаряться фэфин начинал только при очень высокой температуре — отчасти из-за своего симбионта, цветка инра, обладающего дурманным запахом, мешающим сосредоточиться и найти правильный путь. Лепестки инра притеняли поверхность болота, не позволяя сантеровским лучам пробиться. Испарения фэфина же притягивали неосторожного путника прямиком к болоту, постепенно снижая тонус его мышц — так, что тот вскоре падал. Такие осознанные, но вместе с тем и бессмысленные действия у некоторых исследователей вызывали подозрения, связанные с разумностью этой формы органической жизни. Пытавшиеся пойти на контакт представители различных рас не возвращались. А устойчивые к фэфину низури в экспериментах не участвовали. И на вопросы про болота таинственно отмалчивались, смотря своими синими или голубыми глазами с высоты далеко не маленького роста. Большего от них и не ждали — отшельники со странными способностями, живущие в непонятных храмах, что с них возьмёшь. И сейчас, помимо ужаса, в голове назойливо вертелось удивление — каким образом фэфинровое болото оказалось здесь, в Империи стимов? Ведь тут же ещё и деревня рядом, разве стали бы они жить… Забавно. В свои последние мгновенья, он, задыхаясь, рассуждает о… Ей никогда не было настолько… настолько отвратительно, вот как. Хотелось порвать этот дурацкий пакт, избавиться от тесной тюрьмы под названием тело и улететь домой, по дороге устроив несколько ураганов, чтобы они навсегда уничтожили это жалкое болото, смеющее использовать ветер — самую свободную стихию — в своих целях! Манипулирование энергией она заметила сразу. И атаковала. Какой же глупый, необдуманный поступок! В этом возрасте смертные слишком неуравновешенны, вот и она, забыв, что сейчас сильно ограничена, ввязалась в драку. Результат — её засекли и тоже попытались подчинить. Хорошо, что у неё хватило сил на блок, а если бы нет? Подчинённая дочь Сильфиды — мамочки, какой позор! Потом выяснилось, что она многовато вложила в ответный удар — сил совсем не осталось, и окружающее измерение поплыло и ухнуло в черноту. Неизвестно, сколько она пробыла там — пожалуй, чуть-чуть меньше целой вечности — пока не ощутила… нечто. Если бы гордая дочь Сильфиды когда-нибудь сделала бессмысленную с её точки зрения вещь — кинула камешек в воду с балкона замка на Летающих Островах, то сравнила бы это нечто со всплеском, от которого по воде идут круги. Но Селайт даже не думала заниматься подобным, даже если бы ей захотелось сделать нечто подобное, то она бы вспомнила о проживающей в Океане Ундине с её подданными и от мысли этой торопливо отреклась. Но это лирика, полученный от захлёбывающегося Арчибальда сигнал существовал в реальности и требовал предпринять срочные действия. Селайт открыла глаза и оглянулась в поисках юноши. Зажмурилась и проследила тонкую золотисто-голубоватую нить, тянущуюся куда-то вниз. «И во что же он вляпался?» — безрадостно мелькнуло в голове. Девушка отползла подальше от болота, ослабила шнуровку на платье, расправила слипшиеся крылья и взлетела. Восстановив силы среди холодных ветров, спикировала обратно и схватила Арчи за шиворот. Выкинула на берег и полетела за Рагнифусом. Затем, сгибаясь под двойной ношей и поминая недобрым словом Гнома-элементаля Земли с его притяжением, поспешила за пределы действия дурманящего аромата. У неё это почти удалось, но тут… -Нам в другую сторону, — слабым голосом произнёс Арчи, приоткрывая один глаз. Селайт сплюнула: -Раньше не мог сказать?! Я с вами не долечу! -Бросай балласт, — невозмутимо посоветовал юноша, кивая на Рагнифуса. Но девушку этот совет почему-то возмутил: -Да как ты только можешь предлагать бросить своего друга в беде?! Юноша покосился на полуэлементаля с состраданием — та явно раньше никогда не встречалась с алхимскими аристократами. Более того, она, похоже, являлась идеалисткой. Но сейчас от этой идеалистки зависела его жизнь, и он торопливо потупился. Селайт, уверовавшая в торжество справедливости и раскаяния, довольно улыбнулась. Она всё же умудрилась долететь до деревни и без сознания плюхнулась прямо на мостовую с крайне брезгливым лицом. Арчи осторожно приоткрыл глаз, сунул валяющемуся рядом Рагнифусу нашатырь и последовал за Селайт в самые дебри мира грёз и галлюцинаций. Очнувшийся Рыцарь почесал в затылке, взвалил на себя «хилое молодое поколение» и понёс в неизвестном направлении. -Дядя, отстань, я всё равно не пойду с тобой на кладбище, хоть кислоту на меня вылей! — пробормотал недовольно юноша, которому за шиворот вылили внушительное количество воды. -Какой у тебя… интересный дядя, — поперхнулся кто-то. Арчибальд торопливо открыл глаза и воззрился на лицо Рыцаря, по которому скользили тёплые блики от пламени затопленного камина. Юноша быстро прикинул, сколько всего лишнего узнал мужчина, уровень его интеллекта и способы устранения. Пришёл к выводу, что переходить к радикальным мерам лучше после того, как узнавший лишнее алхим им поможет с проникновением в Онгерет. Оглядевшись на предмет свидетелей, юноша с досадой их обнаружил — уже знакомые нервно топчущиеся разбойники в крестьянских одеждах и невозмутимая Селайт в серебристом платье с ажурными кружевами. -Сколько времени прошло? — поинтересовался он, не вставая. -Сейчас сумерки. Мы вроде ночью нападать собирались, хотя я и не уверен. Там такая защита, что сокровищница нервно облизнётся. В основном из-за этих ящериц металлических, чтоб их в кипяток да в плавильню вместе с их создателями! Я ж рассказывал, не помнишь? Как нам тогда драп… то есть тактически отступать пришлось! -Я помню твой рассказ, — поморщился Арчибальд. — Механизм для передвижений, на котором мы ехали, кто-нибудь догадался сюда перегнать, — ответом был утвердительный кивок. — Отлично, значит, можно будет использовать некоторые декокты и растворы. Рагнифус умилённо шмыгнул помидориной носа: -Растворы… декокты… О, что за музыка это для моих и алхимских ушей! Ведь как же наш брат — и без химии? Всё сразу такой безвкусицей кажется без мышьяка там, соли, сахара, цианидика… — алхимская составляющая его шайке поддержала главаря недружным, но согласным гулом. — Веди же! Арчибальд встал и повёл. За приготовлениями незаметно наступила ночь. И очередная попытка взятия Первой Тюрьмы Империи началась. -Кстати, мне кажется, или в нашей команде пополнение? — озабоченно спросил юноша, взглянув на стимов разных полов и возрастов, вооружившихся чем попало — от вил и сучьев деревьев до шил и ножниц. -Эта и несколько ближайших деревень, — ответил Рагнифус. — Тюрьму же должен был кто-то строить, вот и согнали тогда почти всех сельских мужчин и парней. А как стены возвели — так за ними и оставили и ни слуху ни духу от них. Либо убрали, либо тюрьму эту обслуживать заставили. -То есть Онгерет построили крестьяне? -Именно так. И боевой отряд двинулся на тюрьму. Едва они подошли к обширной поляне, на которой и располагался город-гетто, как из земли словно выросли странные цветы — массивные, с расположенными на металлических стеблях бутонами. Только когда, изогнув «стебли», эти самые «бутоны» равнодушно взглянули на нарушителей границ красными с жёлтым зрачком глазами, Арчи понял, что это — те самые ящеры. А из земли тем временем выбирались тела этих «цветов», похожих на бескрылых драконов из множества шестерёнок. -Напоминаю — бить их в лоб!!! — рявкнул Рагнифус и продолжил раздавать короткие указания. Проснувшиеся доблестные охранники у ворот оценили бурную деятельность своих механических «коллег», сдавленно икнули и поспешили внутрь тюремных стен с докладом: -Нападение! Нападение! -Я в курсе, — поморщился глава по охране периметра. — Можете быть спокойны, мои драгмерхи не пропустят нападающих. Но не советую вам мешаться у них под хвостами. Свободны, спите дальше. Охранники несколько смущённо кивнули и удалились. Светловолосый стим коснулся глаза без шрама и что-то негромко пробормотал, снимая проявленную линзой энергию типа «изменение цвета». Гетерохромные глаза его смотрели в сторону сражения и даже сквозь каменную с металлическими вставками стену видели потоки и вспышки энергии. -Значит, алхимы, полуэлементаль и стимы. Занятно, — мужчина сконцентрировался, пытаясь пробудить в себе пассивные навыки и способности низури. Те неохотно подчинились полукровке, поспешившему задать своим механическим творениям иную программу поведения… Ящеры вплотную — хвост к хвосту — встали стеной у охраняемого ими объекте, с натужным скрипом и лязганьем распахнули пасти. В тех что-то заискрилось с сухим треском, затем целый сноп извилистого сияния, подобного молнии, шквалом рванул в сторону атакующих. Причём самый мощный поток устремился к Арчи, Рагнифусу и Селайт. Девушка коротко ахнула, затем вскинула руки вверх и в сторону сияния. Голубые и белые искры с неба вплелись в поток молний. Тот резко изменил свой направление, штопором ввинтившись в небеса. Сильно запахло озон, раздались громовые раскаты и короткий треск. Пока ящеры у стен готовились к новому залпу, другая их разновидность, более мелкая и быстрая, устремилась к нападавшим. Те едва успевали уклоняться от острых металлических когтей и зубов, совершая огромные прыжки и молниеносно уворачиваясь. От ударов простых деревенских женщин (пусть и стимок, но всё же) вилы и шила ломались, оставляя вмятины на механических животных. Мужчины давно перешли на кулаки, не замечая, в каком плачевном состоянии кожа и кости на их конечностях. Растворы Арчибальда беспощадно действовали на полную катушку, ведь юноше не были важны жизнь и здоровье атакующих. Те, после окончания эффекта, скорее всего умрут от разрыва сердца или множественных повреждений мышц, костей, всего организма. Меньше ненужных свидетелей. Единственным, у кого с оружием было всё в порядке, являлся Рагнифус. Меч его, явно являющийся полуартефактником, разбивал слабо мерцающие и опутанные стеблями растений сферы на лбах ящеров. Те оставляли после себя сразу исчезающий сноп искр и множество осколков. Арчибальд старался держаться в стороне. Его покрывшиеся потом от напряжения руки сжимали несколько флаконов. На случай повреждения или атаки… и для проникновения в тюрьму в удобный момент. Впрочем, когда на него кинулся один из ящеров, применить юноша ничего не успел. Сверкнули металлические клыки и красно-жёлтые глаза механической твари… и в лицо юного аристократа ударил сильнейший поток воздуха. Арчи в обнимку с почему-то одновременно злой и испуганной Селайт покатился и чуть не оказался под ногой уворачивающегося от очередного ящера Рагнифуса. Отчаявшись покусать или поцарапать шустрого Рыцаря, механическая тварь рванула на таран. Рагнифус, привычно взвалив на себя Арчи и Селайт, запрыгнул на морду ящера и попытался мечом разбить сферу на его лбе, но промахнулся. Меч застрял между металлической чешуёй робозверя. Тот взвыл и отчаянно замотал головой, пытаясь сбросить с себя наглых созданий из плоти из крови. Аналогично пытался выдернуть свой меч Рагнифус. Старания и страдания обоих увенчались успехом — Рыцарь в охапку со своим оружием и вопящим молодым поколением по широкой дуге перелетел проводивших его долгими взглядами ящеров у стен, затем сами эти стены и… И тут земное притяжение оклемалось от удивления и старательно принялось исполнять своё предназначение. Вопящее трио узрело стремительно приближающуюся мостовую и завопило ещё громче. Селайт кое-как расправила крылья и на пределах своих возможностей смягчила падение.