Глава 23. Берега чёрной реки
1 апреля 2019 г. в 00:14
Крохотная вещица обжигала и руку и разум. Взгляд неподвижно остановился на ней. Замершие в оцепенении племянники напряжённо ожидали, когда Торин посмотрит на них и произнесёт свои первые слова. А он словно изучал давно знакомое украшение, всматривался в каждую мелочь. В памяти всплывали картины прошлой жизни, душу будоражили яркие чувства, связанные с этим кольцом: жгучая ревность, боль утрат, глубочайшая на свете любовь. Сжав украшение в кулаке, гном прижал руку к груди, закрыл глаза и долго ещё сидел неподвижно, откинув голову назад. Для молодых прошла целая вечность тревожного ожидания, прежде чем старший вышел из оцепенения и окинул их тяжёлым взглядом.
— Где вы нашли это кольцо?
— Это не мы. Дядя, мы все объясним!
— Мы просто не хотели причинять тебе боль…
Но, вопреки ожиданиям Кили и Фили, Торин не потребовал от них сиюминутных пояснений. Глаза его блуждали из стороны в сторону. Казалось, что он пытается что-то вспомнить, нечто очень важное. Попытки сделать это причиняют ему боль, но не приводят к желанному результату. Двое юношей встревоженно переглядывались, не решаясь нарушить давящую тишину. Возможно, так бы и продолжалось, если бы дичь на вертелах не пригорела, наполнив лесную полянку едким неприятным запахом.
— Да побрал бы вас балрог! — Торин выругался, поднялся на ноги и зашагал в направлении Эребора. Парни спешно раскидали костёр и двинулись за ним. Возле врат, где кипела работа, а после в туннелях подземного дворца братьев останавливали, закидывали недоумёнными жестами и немыми вопросами о том, что же произошло на охоте? Никто не ожидал увидеть подгорного владыку таким мрачным, хмурым и словно ничего не видящим. Но племянники короля не останавливались, отмахивались от знакомых и продолжали следовать за дядюшкой. Он не простил бы им иного. Достигнув порога его кабинета, оба юноши замерли и некоторое время переминались с ноги на ногу. Кили не скрывал кислой мины, пихнул брата локтем и шепнул ему:
— Не мог получше колечко спрятать?
— Да замолчи ты!
Наконец Торин велел им войти. Он внимательно оглядел обоих и сам запер за ними дверь.
— Ну? Говорите теперь. Где вы взяли кольцо леди Райнэ и почему скрыли его от меня?
Настал миг держать ответ, и Фили понимал, что это его обязанность. Он чувствовал себя провинившимся мальчишкой, но отчасти был даже рад, что вещица попала в руки того, кому предназначалась.
— Дядя, это не мы нашли его.
— Тогда кто?
— Один эльф. Тот, что лечил нас всех и спас от гибели. Он рассказал, что кольцо было зажато в твоей руке, когда оборотень принёс тебя с поля битвы.
Лицо Торина резко изменилось. Он замер на месте, долго и испытующе вглядывался в глаза племянника, пытаясь понять, не лжёт ли тот.
— Как ты сказал? Было зажато в моей руке? — молодой гном закивал в ответ, всячески пытаясь дать понять, что ничего не придумывает. — А что за эльф? Я не помню никаких эльфов.
— Синда из свиты Трандуила. Лучший из лекарей.
— Как его звали?
— Даэрон, дядя. Мы с Кили встретились с ним во время последнего похода, просто хотели отблагодарить. А он попросил проводить его на Воронью Высоту. Там он нашёл и другие её украшения, а это кольцо отдал нам.
Торин медленно ходил по тёмной комнате с ничего не видящим взглядом. Он, бесспорно, слышал рассказ племянника, но не останавливал Фили, словно вынуждая того говорить дальше. Это было невыносимо, и молодой гном решил избавить себя от тяготевшего над ним груза.
— Прости нас! Да, эльф велел отдать кольцо тебе. Но мы не решились. Мы не хотели делать тебе так больно!
— Даэрон… — выдавил Торин хриплым едва слышным шёпотом. Казалось, он начинает догадываться о чём-то, но обрывочные воспоминания никак не складываются в его голове в единую картину. — Свита Трандуила, говоришь? Нет, дорогой! Даэрон никогда не служил Трандуилу!
— Мы знаем, дядя. Он называл госпожой леди Райнэ и говорил, что исполнял её приказы. Это он открыл запертую дверь и выпустил её. И она пришла к тебе.
— Замолчите оба, довольно! — Глаза гнома закрылись на мгновение, косматая голова упала на грудь. Он схватил со стола кольцо и вновь сжал его в кулаке. — Значит, то не видение… Я держал её за руку. А потом… Но ведь оно не снималось с её руки, долгие годы уже не снималось!
Братья боялись нарушить указ и молчали. Перед их глазами разворачивалась странная сцена. В голове короля бурлили воспоминания. Вероятно, он не хотел, чтобы они были свидетелями происходящего, но Торин явно не видел их, просто не замечал. А после неожиданно мягко и даже ласково посмотрел на юношей и произнёс:
— Ваш дядя Фрерин подарил Райнэ это кольцо, когда она была совсем ещё юной девушкой. Пальцы её были тогда очень тонки и изящны. И она не снимала его с того самого дня, всю свою жизнь носила в знак памяти. Однажды я предложил ей чуть раскатать кольцо, сделать его по размеру. Но даже лучшие мастера сказали, что ничего не получится. Нам пришлось бы поранить её, и мы оставили всё как есть.
— На Вороньей Высоте были и другие её украшения. Даэрон забрал их с собой.
— Даэрон! — в душе Торина вновь вспыхнул гнев. Он что-то пробормотал про себя, но слов было не разобрать. А после бросил племянникам: — Уходите. Но будьте рядом и готовы явиться по зову.
Переглянувшись, браться поклонились и вышли. В душах застыло двоякое чувство. Они прогневали короля, утаив артефакт. Но что означал этот нежданный минутный порыв теплой нежности? Только лишь воспоминание о днях юности? Или было нечто иное в этом признании, что кольцо не снималось с руки? Эльф говорил тогда, что, получив вещицу, Торин даст им ответы на их вопросы. Только что это был за ответ? Он был потрясён находкой, не обрадовался, но его не сразило осознание самого страшного. Он словно сам теперь начал искать и складывать воедино детали некой сложной головоломки. Не могла же Райнэ просто раствориться в воздухе! Однако находки говорили только об этом. Оба что-то не договаривали, Фили всерьёз подумал, что им ещё предстоит встретиться с Даэроном. И теперь уже с эльфом будет вести беседу сам Король-под-Горой. Но раскроет ли он при этом и свои тайны? Что он сам видел в страшный час подступившей гибели?
— Странно все это, брат! И кольцо, и этот синда, что называет госпожой гномку. С чего бы один из этих остроухих гордецов стал исполнять приказы женщины из ненавистного им народа? Уж шёл бы тогда к Трандуилу и своим сородичам.
Оба брата лежали на своих кроватях, наблюдая за пляшущими на стенах отсветами пламени. Реплика Кили заставила старшего задуматься.
— Погоди-ка. Он точно называл Райнэ госпожой? Так и говорил, ты это помнишь?
— Конечно, помню. И про приказы помню. «Слуга своего господина не может их ослушаться» — он так и сказал, слово в слово. И ведь он искал её вещи, сам попросил отвести его на место сражения.
Фили стало казаться, что чем больше они пытаются разобраться в этой странной трагичной истории, тем больше уходят в дебри, увязают в путах тайны и даже мистики. Но только в душе вновь проснулась вера. Торин не воспринял находку, как знак гибели возлюбленной. Даэрон, покидая их, тоже не выглядел убитым горем. Напротив, он передавал кольцо словно с благим посылом. Да только они тогда не поняли этого, а теперь глядели на прошлое будто другими глазами.
— Как ты думаешь, дядя нас позовёт?
— Не знаю, Кили. Ему тяжело сейчас, но он хочет побыть один, сам разобраться в воспоминаниях. Нужно ждать, когда мы снова понадобимся ему.
— А я вот не думаю, что нужно валяться здесь и исполнять королевский указ. Мы рассказали не всё. Торин пока ничего не знает о чудом выживших гномах. Я бы встал сейчас и пошёл к нему. Но без тебя мне не справиться. В худшем случае рискуем получить оплеуху. А в лучшем — поможем дяде в трудный для него час.
Фили не мог понять, что движет братом: извечная решительность, редкое для него благоразумие или же и то, и другое? Но в тот миг Кили был прав во многом. Прошло уже три с лишним часа, время близилось к вечеру. Но Торин не звал их. Он оставался наедине с нагрянувшими чувствами, неразрешимыми загадками, в плену болезненных тревожащих сердце воспоминаний. И сейчас во всём Эреборе не было никого роднее их для этого замкнутого в себе сурового воина, заменившего им отца.
— Ты прав, идём.
— Неужели хоть раз ты признал мою правоту! — Кили вскочил на ноги, поправил одежду и первым вышел в полутёмный коридор. Тихо шествуя друг за другом, братья достигли покинутого днём чертога, где король принимал своих посетителей. Постучав и не услышав ответа, они заглянули. За дверью их ждала только непроглядная тьма, факел в руках Фили осветил пустую покинутую комнату. Переглянувшись, оба отправились дальше, к скромному гроту, где Торин проводил ночи. Он так и не дал отреставрировать апартаменты своего деда, требуя сперва подготовить жилища для переселенцев из Синих гор. Простая жёсткая кровать, кресло, столик рядом да несколько клинков на стене составляли всё убранство опочивальни. Но и она оказалась необитаемой. Теперь уже незваные гости почувствовали себя встревоженно.
— И где же он? Где нам теперь искать?
Несколько минут братья безмолвно глядели друг на друга. Догадка пришла к Фили. Подав знак на иглишмеке, он повёл младшего за собой. Путь был не близкий — в юго-западную часть Эребора, что осталась нетронутой за время царствия зверя, где все они коротали первые ночи, едва вселившись в гору. Интуиция не подвела — щеколда с двери, чудесное отворение которой вызвало однажды столько толков, оказалась отброшенной. Сквозь небольшую щель сочился слабый свет. Под сводами низкого, но очень уютного грота стояла широкая кровать с запылившимся балдахином. Одна из занавесей была откинута, на столике рядом стояло пустое блюдо и два бокала — здесь всё сохранилось также, как в их последнюю ночь. И трогать эти предметы было запрещено под страхом сурового наказания. Торин сидел за столом, поверхность которого устилал толстый слой пыли. В свете свечи заметны были фрагменты какого-то рисунка, сделанного прямо по этой пыли, а также след от импульсивного взмаха рукой, уничтожившего большую его часть. Кивнув и чуть помявшись, парни сбивчиво сообщили, что не дождались приглашения, а потом забеспокоились. Жест руки короля дал понять, что оправдания тут излишни.
— Я рад, что вы пришли. Вы ведь сказали не всё?
В этом тусклом свете, среди простой, но словно сакральной обстановки Торин казался каким-то особенным, незнакомым. Глаза его горели подобно редким самоцветам. Рубашка была расстёгнута, а на груди, продетое в цепочку, висело кольцо в форме розы.
— Итак, что же ещё я не знаю, о чём уже знаете вы?
Потупив свои взгляды, Кили и Фили переглянулись, а после начали говорить по очереди, признавшись во всём и припоминая каждое слово Даэрона, Беорна, а потом своих новых знакомых, выживших после получения смертельных ран. Они вопрошали о непонятом, а он слушал их, не встревая. Только бледные губы чуть шевелились, а могучая грудь вздымалась чаще, когда рассказ племянников удивлял его. Едва оба умолкли, склонив свои головы, Торин вздохнул глубоко. А юноши, как по команде, воспрянули и вновь поймали взгляд больших грустных глаз, лучащихся голубым магическим светом в этой тьме, в этой близости прошлого.
— Мы хотели помочь.
— Но запутались. Расскажи же свою историю, ведь ты остался единственным, кто хранит в себе тайны тех дней за чертой самой жизни!
— Мою историю? — Торин перевёл взгляд на столешницу и беспорядочные остатки уничтоженного рисунка. — Она ни в ком не вызвала бы доверия. Видения, сумрачный мир, берега широкой реки, что черна, как бездна. Горячечный бред, так сказал бы каждый. Над рекою один за другим возникали мосты. Они светились во тьме, а потом угасали. Мы были там оба, я чувствовал Райнэ словно в себе с тех самых пор, как сжал её руку, понимая, что умираю. А после она ушла. Просто ступила на светящийся мост, ну, а мне туда уже не оказалось дороги. Он исчезал под её шагами, и бездна множилась, разверзалась всё шире. Она уходила, а я оставался на пустынном холодном берегу. Она стала подобна звезде, что на моих глазах упала на второй берег. Там, за водами реки, я видел врата. И был это вход в Чертоги Ожидания. По мостам уходили погибшие в битве, и она ушла вместо меня.
Остановившись, гном помолчал с минуту. Молодые племянники вслушивались в нависшую тишину также как перед этим — в каждое его слово. Рассказ Торина был ещё не окончен. Сглотнув и собравшись с мыслями, он продолжал:
— Я не мог даже броситься в воду. Мой мост перекинулся и исчез, унеся прочь её. А потом другой берег осветила яркая вспышка, и на глазах моих над вратами раскинулся купол — завеса, прозрачный, но неодолимый барьер. Он сиял над водами так, что даже камни на берегу заискрились. А мосты больше не исчезали, продолжая висеть над рекой. Они были подобны лучам, расходящимся от светила. Их становилось всё больше, а в воздухе нарастал гул. Там, за куполом, тоже что-то творилось, по поверхности его гуляли странные всполохи света. А потом всё затихло. Мосты над водами начали тускнеть, исчезать. С двух сторон от меня появились тени. Я и сам был подобен им. Время шло, и вода в реке продолжала течь. Только от купола начала исходить вдруг некая сила, отталкивающая нас от него. Он отдалялся, или, скорее, мы уносились всё дальше. Гул стихал. А потом — тишина. Мне казалось, я видел себя, лежащим в палатке. Вокруг были эльфы и гномы, но я не слышал их голосов. Я вернулся. А Райнэ ушла туда вместо меня, преградив мне дорогу. Вот моя история. Ну, а дальше вы всё уже знаете.
Выдержав долгую паузу, Кили первым подал голос:
— Значит, леди Райнэ умерла? Ушла в Чертоги Ожидания? Больше надежды нет?
Торин не отвечал. Но всем было понятно, что произошло нечто необыкновенное. Многие согласились бы пожертвовать собой, чтобы спасти любимых. Но никому и никогда это не удавалось.
— Выжившие гномы тоже видели этот купол и не могли пройти сквозь него. Выходит, то не было жертвой. Но кому под силу перекрыть вход в мир мёртвых?
— Не выдумывай небылиц, Фили! — Торин грубо оборвал его. — То могли быть всего лишь мои видения. Кольцо доказывает, что Райнэ была со мной. Но не более того. А вот Даэрон… Этот эльф знает больше! И нужно найти его.
— Он сказал, что уйдёт далеко, и пути наши более не пересекутся.
— Кили, с каких пор тебя страшат расстояния?
— Почему он так предан тётушке и почему называл её госпожой?
— Когда-то давно он был её учителем. Его нанял отец Райнэ. Даэрон просто привязался к ней и привык обращаться, как слуга к своей госпоже. Вот ответ на твой вопрос. Я не видел его с тех пор, как мы ушли из Дунланда в Синие горы. Но, выходит, они и дальше держали связь. Об этом и поговорим! Устройте мне встречи со всеми, кто, по вашим словам, выжил чудом. Я должен поговорить с каждым из них. А ещё отправьте воронов в Зеленолесье. Нужно известить Трандуила, что в скором времени я нанесу ему официальный визит.
— Дядя, не стоит тебе туда ехать!
— Значит, вам было можно, а мне не стоит? Странные у вас представления о добрососедстве! Делайте, как говорю. Но никому пока ни слова об этом.
— Но для чего ты поедешь к Трандуилу? Чем он может помочь тебе?
— Он король всех синдар. И ему лучше знать, где искать Даэрона. Попытаем счастья, другого выбора у нас нет. Эльфа нужно найти. И пока я не допрошу его обо всём…
Торин не закончил, но оба его племянника прочли в глазах второго отца самое главное: «Пока я не допрошу его обо всём, во мне будет жить надежда».