Посмертные проклятия - вред и польза

После дюжины ударов по рёбрам и ногам шатенка просто замерла в позе эмбриона, не пытаясь двинуться. Да и разрываемое болью тело вряд ли послушалось бы свою хозяйку. Вот только следующего удара не последовало. Проклятие… Люциус смотрел на беспомощную девушку и чувствовал, как ушёл из него весь гнев. Палочка привычно вылетела из трости, и в воздухе пронеслось заклинание. Пусть Малфой не был колдомедиком, но знал несколько заклятий, способных облегчить боль. - Скажи, зачем ты притворялась? - Я не притворялась… Гермиона, перестав чувствовать боль тем не менее не собиралась совершать поспешных движений. Как и вообще что-либо делать из того, что может ещё раз спровоцировать этого психа. - Я тебе противен? - Нет… - Не лги мне! Гермиона судорожно пыталась придумать любой ответ, который будет в достаточной мере правдив, но приятен на слух этому маньяку. - Я… я боюсь тебя… но ты делал такие… такие вещи… когда мы были… вместе в... кровати, что я не могу сопротивляться… С лёгким оттенком горечи Гермиона подумала, что слишком много правды получилось в её ответе. А потом почувствовала, как её подняли на руки и аккуратно опустили на кровать. Матрас прогнулся под тяжестью двух тел. Мужчина, однако, почти сразу же встал. - Не вставай. Я хочу кое-что сделать. Спустя какое-то время в комнате потянуло сладким ароматом. Чем-то очень нежным и едва уловимым. Потом Гермиона ощутила мужские руки у себя на ногах, но это были не ласки. Её одевали. Сначала кружевные трусики. Нежная, ажурная ткань скользнула по телу. Следующей деталью одежды стали чулки. Каждый из них был плавно натянут на ножки и осторожно расправлен. От плавных движений Гермиона почувствовала, что сходит с ума. До сих пор она не ощущала такого жара в животе ни разу. Тело плавилось под уверенными руками мужчины. Он без намёка на соблазнение одевал её, а девушка сходила с ума от желания. Он поправил второй чулок на бедре, прошёлся пальцами по нежной коже на внутренней стороне ноги и, не удержавшись слегка погладил кружево, приласкав таким образом чувствительный клитор. Стон сорвал с губ выгнувшейся дугой девушки. - Зайка, может, снять трусики обратно, пока ты их совсем не промочила? Хриплый голос у самого уха заставил побежать мурашки по коже. Девушка чувствовала улыбку в интонациях похитителя, но не возмутилась… Она смутилась так, что краска залила всё лицо… - Тшш… - палец Люциуса коснулся её губ, - я лишь немного пошутил. Мне очень приятно, что ты так на меня реагируешь. Но я ещё не всё на тебя надел. - Зачем ты вообще… - Тихо, зайка… молчи… я просто так хочу… Гермиона закрыла рот и больше не собиралась ничего говорить. Она боялась спугнуть этого нежного чуткого человека, боясь, что он снова станет другим – жёстким, непримиримым и ненавидящим её, как и тот человек, чью личность мужчина выбрал. Она ощутила, как его пальцы сомкнулись на запястьях, но не лишая свободы, а прося подняться, потянули к себе. Затем, когда девушка села на кровати, Люциус молча поднял её руки вверх и отпустил. Послушно продолжая держать руки поднятыми, Гермиона сосредоточилась на прикосновениях ткани к телу, пытаясь угадать, что же на неё надевают. Сначала кружево коснулось спины, затем этот же предмет одежды обернулся вокруг талии и груди. - Ложись… Послушно выполнив указание, девушка прикусила губу от любопытства. По ложбинке груди скользнула лента, затем медленно спустилась до линии трусиков. По мере спускания ленточки ткань вокруг талии и на груди стянулась, мягко ластясь к коже. - Прекрасно… Гермиона, с трудом переборов себя, промолчала. Потом коротко выдохнула – губы мужчины приласкали грудь сквозь тонкую ткань белья. Пальцами он пробежался по шнуровке, которую сам и затянул. Отодвинул в сторону лоскуток, прикрывающий лоно, и погладил влажные складочки, одновременно прикусывая чувствительный сосок. Приглушённый стон Гермионы прозвучал неожиданно громко в тишине комнаты. Малфой оставил в покое уже изученные места и уделил внимание остальному телу пленницы, изучая его и запоминая реакцию на свои действия. На какой-то миг проклятие исчезло, чтобы Люциус успел осознать, что он делает, но не смог он прочувствовать ситуацию, как всё вернулось обратно. Гермиона даже не заметила кратковременного изменения сознания в мужчине – она наслаждалась исследованиями. Губы мужчины отметили каждый пальчик, поцелуями выделив фаланги на правой руке. Коснулся зубами запястья, легонько целуя нежную кожу, добрался до сгиба локтя, и, услышав короткий выдох, остановился. Несколько касаний губами выделили это место, перед тем как Малфой двинулся дальше. Пока он добрался руками и ртом до нежного горлышка и изящной ключицы, из горла Гермионы вылетело несколько смешков – недалеко от плеча любое касание было щекотным. Но едва девушка почувствовала губы мужчины на шее, как забыла обо всём остальном. То нежно целуя мягкую кожу, то с силой прикусывая, Люциус наслаждался каждым звуком, слетающим с губ молодой волшебницы. Руками он уделил немного внимания чувствительной груди, но не долго – оставил на десерт. А уж оказавшись у губ девушки, мужчина ни в чём себе не отказал. С непередаваемым удовольствием он впился в сочные губки, втягивая шатенку в страстный поединок. Гермиона запустила руки в длинные волосы, путая их и притягивая своего любовника ближе, но уже несколько секунд спустя её руки перехватили и ласково переплели лентой. Стоило девушке протестующе замычать, как нижнюю губу слегка прикусили. - Я так хочу! Ручки наверх, зайка… Связанные руки шатенки оказались нежно, но, увы, крепко привязаны к изголовью кровати. Почувствовав прикосновение мужской груди к щеке, девушка мягко поцеловала чуть солоноватую кожу. Удивление её похитителя можно было почувствовать даже без слов и с завязанными глазами - слишком явным оно было. Гермиона и сама удивилась своему поступку. Что уж говорить о Люциусе… Но возбуждённый мужчина не собирался долго удивляться и, надёжно закрепив руки девушки, вернулся к исследованиям тела личной пленницы. Лишь шепнул в маленькое ушко: - Потом, если будешь себя хорошо вести, я тебя развяжу… Но сейчас Малфой хотел получить всю девушку без остатка именно такой – привязанной. Сквозь тонкое, необычайно ажурное кружево здорово целовать вздрагивающий животик. Люциус услышал тихий протестующий звук, едва зубами стянул чуть ниже ткань трусиков. Он даже приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на девушку. Гермиона отчаянно покраснела и пыталась отползти то ли от него, то ли… От таких ласк… После нескольких страстно проведённых часов вместе с этой маленькой чертовкой, он совершенно забыл, что она была девственницей до встречи с ним. И, видимо, стеснялась таких откровенных ласк… Для Люциуса с его опытом - это было странно, но он понял… Но не собирался потворствовать маленьким стыдливым наклонностях девушки. Рукой сдвинув тонкую ткань, языком провёл по набухшему клитору. В ответ раздался громкий стон и лёгкий скрип дерева – Гермиона вцепилась связанными руками в резное изголовье кровати и отчаянно зажмурилась. Она никогда бы не подумала, что такие ласки смутят её так сильно. Сильнее, чем аналогичные ласки с её стороны. Мужчина тем временем глубоко проник в неё языком и мучительно медленно двигал им туда и обратно. Несколько таких движений заставили Гермиону неосознанно отползти вверх почти на полметра. За бёдра её стянули обратно, но не высказали никаких претензий. Вместо этого Малфой лишь продолжил откровенные ласки, на этот раз придерживая девушку за ноги. С нажимом он провёл по всей поверхности половых губ языком, вызывая дрожь во всём теле шатенки, и потом сменил тактику, с силой втянув клитор между губ. От смены ощущений Гермиона потеряла голову, но с силой сжимала внутренние мышцы, боясь близкого наслаждения, стесняясь такого откровенного для неё способа соития. - Расслабься, зайка… - мужчина выдохнул фразу прямо в расположенное перед его губами влажное лоно. А потом усмехнулся. – А то покусаю… И снова накрыл губами набухший клитор. Гермиона, чувствуя речь мужчины больше, чем слушая, поняла, что не может расслабиться… Так же, как и сдержать удовольствие… Мужчина с улыбкой отодвинулся, наблюдая, как девушка стонет от оргазма. Из-за её стеснительности он чувствовал себя насильником сейчас гораздо больше, чем когда овладел ей, пока она была связанна. Не дожидаясь, пока спазмы удовольствия утихнут, мужчина продолжил исследования, покусывая бедра по краю чулок, изредка касаясь пальцами влажной щели, возбуждая ещё не успевшую успокоиться пленницу. На миг оторвавшись от чувствительной плоти, Люциус снял давно расстегнутую рубашку и расстегнул ремень. Встав с кровати, он наблюдал, как Гермиона рефлекторно приподнимает бёдра. Избавившийся от одежды Малфой с удовольствием вернулся к возбуждённой девушке, сразу проникнув в горячее лоно. В ответ на его действие раздался благодарный стон. Одно скользящее движение следовало за другим, однако торопящаяся Гермиона задвигалась быстрее, сбивая неторопливый ритм. Руками Люциус крепко прижал её к кровати. - Не торопись… Затем, придерживая одной рукой её под ягодицы, приподнимал в том ритме, в котором хотел. Чувствуя, что шатенка уверенно подхватывает темп, он уделил внимание красиво покачивающейся груди, особенно белой в чёрном кружеве. Медленно скользя внутри упругих мышц, Малфой сквозь ткань втянул сосок в рот и принялся играть с ним языком. Рукой он сжал другое полушарие груди, не отвлекаясь от двух других занятий. Гермиона почти непрерывно стонала, стараясь не торопиться, но в итоге всё равно сорвалась, чтобы услышать насмешливый комментарий. - Какая нетерпеливая зайка… Даже не видя говорящего мужчину, она знала, как именно растянулись его губы в усмешке. - Но я тебя вполне понимаю, - и Малфой тоже ускорился, торопясь утолить своё возбуждение и не собираясь больше дразнить ни себя, ни свою пленницу. Движения всё набирали ритм. Больше не было ни ласк, ни поцелуев. Только яростные толчки. Только сражение двух тел… И так до самого взрыва. От второго оргазма за прошедший час Гермиона почти минуту не осознавала окружающий мир. Когда она решила открыть рот, чтобы что-то спросить, то поняла, что от криков и стонов горло слишком сильно пересохло. Но внимательно наблюдающий за ней Малфой увидел её жест. Отвязав руки Гермионы, мужчина подтолкнул её под очаровательную попку в направлении ванной. Не понимая, что именно от неё требуется, девушка остановилась посреди комнаты. Мужчина лишь хмыкнул – оказывается, послушная Гермиона вполне приятна взгляду. - Иди, прямо перед тобой вход в ванную комнату. Ты же хотела попить? - Я… - девушка сглотнула, но послушно пошла в указанном направлении. Сделала несколько глотков и присела на корточки около стены. Запрокинув голову так, чтобы затылок касался холодной поверхности, глубоко вздохнула. Мысли спутанным комком давили на виски. Зачем она всё это делает? Почему ей не хочется сопротивляться? Неужели она так сильно обиделась на Рона за его высказывания? Или она никогда не любила его достаточно сильно для того, чтобы сопротивляться соблазну? Ведь она кричала от наслаждения… Просила… Хотела быть не только жертвой, а… Участвовать в этих играх. Гермиона негромко застонала от разочарования в себе. Вся её жизнь была основана на любви и доверии к Рону с Гарри - только они оставались неизменными величинами в её жизни. Но лишь несколько дней проведя вдали от них… от Рона, которому она не раз и не два признавалась в любви, сейчас она стонет от наслаждения под незнакомцем, чьего имени не знает, а лица не видела.