"— Физика — это те же танцы!"

Поднимаясь уже в ненавистный кабинет я думала, нужно ли мне это турне, если я участвую в нём таким образом. А если он потребует... секс? Соглашусь ли я ради поездки? Неужели лягу под учителя ради мечты? Меня передернуло от таких мыслей. Я? Да нет... или да? Или нет? Господи, о чем я думаю? Подходя к кабинету я почти ревела. Если я и дальше буду идти с такими мыслями, то доставлю повод физику надо мной постебаться. Нет, так не пойдет! Но, стуча в заклятую дверь, мои глаза уже были красны. — Юрий Александрович, вызывали? — хлюпнула носом. Ой, я сейчас опять разревусь, вот, у меня уже белая пелена вместо кабинета! Меня вдруг обняли за талию. Спустя мгновение подумали и переместили руки на плечи. Развернули к себе лицом. А я по-прежнему ничего не вижу, из глаз текут мокрые ручьи. Возможность сдерживать всхлипы закончилась и я заревела в голос. — Сластён, ну ты чего? Чего ты, а, моя маленькая, моя хорошенькая? — была бы я сейчас в адекватном состоянии, то вполне бы смогла смутиться и даже переспросить об его обращении ко мне. Но только не сейчас, ведь, увы, в данный момент я не соображаю. Мой плач стал сильнее, а шепот физика на ухо громче. Так! Стоп! А чего я, собственно, реву? Из-за этого, этого… скотины? Слезы резко высохли. Я отскочила назад с возмущением во взгляде. Ну, ради мечты я готова на многое, но могу же и пожаловаться! Так, проблемы мы решаем по мере их поступления. — Руки убрал, — ну не могу я к нему на «Вы» обращаться в такой момент! — Юрий Александрович, — но школьный устав считает иначе. — Успокоилась? — меня крепко прижали к оголенному торсу. Я начала протестовать, сейчас моё сознание являлось ясным. Парня это не удивило, лишь поспособствовало следующим более крепким объятьям. Спустя пару мгновений мои мокрые дорожки на лице стали. то ли слизывать, то ли вытирать, то ли вообще целовать? Не разобрала я, неожиданно всё случилось. Вот умеет он удивлять! Что это тут вообще твориться? Да и с кем твориться-то? Со мной али с ним? Так, спокойствие, только спокойствие. — Успокоилась. Отпустите меня пожалуйста, — даже руками не смогла подвигать, ибо обняли вместе с ними. Вот что это такое? Почему он постоянно меняется? То он злой и двойки мне ставит, то милый и нежный, постоянно обнимая и намекая на неприемлемые действия для отношений учителя с ученицей. — Кто тебя должен отпустить? — кто-то хитро заглядывает в моих глаза, намекая, чтобы я его назвала по имени-отчеству. Снова всплыла фраза учителя: «Меня это так возбуждает, особенно, когда это произносишь ты». Ух, аж дрожь пробрала, что, собственно, парень и заметил, сжав лишь сильнее. Он же мне все кости переломает! И так выжидающе смотрит, его лицо так близко, что я еле дышу… так, надо отвернуться, что я и делаю. Его лицо всё ближе. — Юрий Александрович, — я сдалась. Бли-и-и-ин, ну не могу я так! Он издевается надо мной! Изверг! Сволочь! Нет, я не буду опять реветь! — Ты ж моя умница! — меня прижали ближе. На торсе физика выступил пот. Это ж с какой силой он меня к себе прижимал? Он постоянно теперь передо мной будет с голым верхом ходить? Думала, он на этом остановится? Ага, конечно, его рука полезла мне под кофту, а другая в джинсы… а фиг он пролезет! Там куча пуговиц! Ну да, не говори «Оп», пока не перепрыгнешь! Он резким движением расстегнул все! Надо взять уроки, а то я постоянно мучаюсь… Я вот думаю, а зачем я стою к нему так близко, если он меня больше не держит. Отпрыгнула. Не дали, одной рукой, которой до этой сжимал мою грудь через толстовку, прижал к себе, а второй продолжил лезть, куда не надо. Как ему не стыдно? Мне же всего семнадцать! Я несовершеннолетняя! И я не устану это повторять. — Это попахивает педофилией, — ну я должна же попытаться хотя бы его образумить? — Хотя, почему попахивает? Полностью провонялось ею! — И что-о? — Юрий Александрович протянул последнюю букву. Не помогла моя попытка облагоразумить. Рука продолжила свой путь. — И то! Вас посадить могут! — ну он не понимает, что ему срок светит? — Ну скажи, неужели тебе совсем не нравится? Я же вижу, что нравится… — ага, да конечно, мне противно! Он же мой учитель! — Вы не поверите, но мне не нравится совершенно! — последнее слово я произнесла с натиском, может всё-таки дойдет? — А так? — он забрался под нижнюю часть моего нижнего белья и нажал на какую-то точку. После этих действий мне захотелось сжать ноги. И где-то, помнится, я читала, что это должно быть приятно… странно…