Перерождения

      Впервые эта мысль посещает его в зимний день, когда снежинки начинают свой первый вальс, а ладони греет чашка с кофе, ужасно крепким, ведь задумавшись, он и не думал следить за своими действиями. Тогда он обжигает язык, отвлекаясь, и тихо шипит от боли, не ругается, считает это неприемлемым, и тут же, представляет реакцию Юи в подобной ситуации. Образ становится совсем живым, и он улыбается, ностальгия играет бликами цветных огоньков в его глазах.       Город в преддверии праздника.       Витрины ещё задолго до этого времени, где-то за месяц, начали пестрить разноцветными гирляндами и разнообразными украшениями, предпочтительнее всего новогодними, создавая особое зимние настроение. Взгляд то и дело цеплялся за особенно яркие, где подарки, упакованные в глянцевые обложки, заставляя подумать, что же подарить близким в день праздника.       Мика встаёт из-за стола, выливает оставшееся кофе в раковину и ополаскивает кружку; стрелка на часах указывает на цифру двенадцать. Он думает, что Юи скоро будет дома.       Парень не понимает, куда себя деть, за какое дело ухватиться, лишь бы не отдаваться неправильным мыслям. Он идет и не знает, куда несут его ноги. Просто бродит по дому, заглядывает в каждую комнату и отмечает, что очень многое здесь связано с Юи. Их общие фото, вещи, которые впопыхах парень забыл убрать так и, оставив одиноко висеть на мебели, книги, хотя бы по одной в каждой комнате и целая гостиная заваленная ими.       Фото особенно много. И сделанные они в разные промежутки их жизни: начиная с самого детства, которое они провели вместе, и до этого, когда они снова вместе, но уже по-другому.       Мика немного дольше копошится с альбомом, ведь та фотография, что нужна ему, запрятана очень хорошо — тот момент ведь вспоминать не хочется и сейчас, но его тянет именно к ней. А мысли возникшие в голове, гармонируют с этой вещью. И он находит, пусть через время — думается ему не с проста это, кто-то перепрятал её, захотел забыть как давнюю неприятность, и он понимает. Сам бы желал, чтобы такого не произошло. Но прошлое не изменить, как и не дать указ судьбе. На этом фото они оба расстроены — это первый день после того, как у них проявились метки родственных душ, первый раз, когда мир сказал им, что они не предназначены друг другу.       У Мики на спине изображено что-то страшное, уверен он, и как бы ни переубеждали его родители, он знал — его рисунок несет в себе что-то нехорошее. От неясного очертания чего-то вниз тянутся вязкие дорожки, наверное, жидкости и это более чем страшно для него. Он чувствует при взгляде на это подсознательный ужас и замирает, не хочет или же не может шевелиться; жалеет, что нечто подобное вообще изображено на нём. Цвет его метки темно-красный, и почему-то, внутренне он осознает, это символично.       Метка Юи расходится по ключицам, она темно-зеленая, и похожа на ростки ещё только прорастающего растения. В полутьме комнаты Микаэле иногда кажется, что метка меняет свой цвет на лиловый, и это вызывает в нем необъяснимое беспокойство.       Их метки разные. Об этом вначале шутят родители, которые видя, что дети так близки, думали, что им суждено быть родственными душами; потом напоминают настойчивее, вернее напоминают только Мике. Его родители помешаны на том, что он должен найти именно свою половинку и быть с ней, они сами когда-то так поступили, долгое время, ища друг друга; его даже не спрашивают. Он прикипает душой к Юи, телом тянется за ним и слова упреков пролетают мимо него, пока громогласно не звучит решение о переезде. Это правильно, считают самые близкие до этого момента ему люди. Тогда он убегает: впервые и безвозвратно.       В глазах у Юи тогда один сплошной упрек и много не высказанного, семья для него ценнейшее сокровище, ведь у самого остался лишь старший брат. Но Мике он так и не говорит ни слова, только шире открывает дверь, пропуская его в дом и сильнее, теплее укутывает в одеяло и делает вид, что слез нет: ни на его, ни на чужих щеках. Мир впервые отрекается от них в тот день.       Мике кажется, что это расплата за предыдущую жизнь, когда во сне ему видится другой мир. Разрушенный и ужасающий, а руки его запачканы кровью. Он просыпается задыхаясь. Ему ещё не раз видятся подобные сны. Однажды он не выдерживает, срывается, прислоняясь спиной к спине Юи, выговаривает все, что только есть внутри, пока не остаётся пуст, как шарик, не сдувается. А парень лишь слушает, также устало. Он говорит, что видел нечто схожее совсем недавно. Мика готов молить всех богов только бы он не видел такого же, пусть спит спокойно.       Так случается. Скоро и у самого него сны прекращаются. Это не убирает клейма с их тел, как и не говорит некоторым людям, что так тоже бывает, так тоже правильно. Быть с тем, с кем хочешь, а не с тем, у кого на теле подобный твоему рисунок. Это приходится оттаивать или молчать. Молчать о разных метках, о том, что их прокляла прошлая жизнь, ведь так люди ничего не видят, говорят «да вы просто созданы друг для друга», им не зачем это отрицать. Так и есть, просто рисунки на их телах не совпадают. И это совершенно ничего не значит.       Мика убирает фотоальбом. Как раз вовремя, хлопает входная дверь, Юи же ведь не любит, когда он думает об этом. Парень встаёт с пола и направляется к прихожей. Таким мыслям больше нет места в его голове, ведь Юи рядом, а значит, всё остальное можно убрать на второй план на долгое-долгое время.