***
Следующим утром поднос с завтраком ждал ее прямо на прикроватном столике – он появился через нишу в стене. Эльза уже умылась и оделась, и как раз заканчивала завтракать, когда в дверь вежливо постучали. – Одну секундочку! – откликнулась Эльза, вытирая рот салфеткой и вставая с кровати. Дверь приоткрылась и в образовавшийся проем кто-то невидимый впихнул маленькую растерянную секундочку – железную кроху с шляпой-воронкой, длинными металлическими усами и одним единственным глазом. Из груди Эльзы невольно вырвался смешок. – Я не это имела в виду! Секундочка с отчаянным тиканьем попыталась спрятаться под шкафом, но ее голова застряла в самом начале этого процесса, так что Эльзе пришлось встать и освободить ее. – Видишь, всё хорошо, – улыбнулась ей Эльза, держа ее в руках. Но тут же вскрикнула и выронила ее – она забыла надеть перчатки! Эльза с ужасом посмотрела на свои руки, на секундочку, тщетно пытавшуюся подняться с пола. В комнате начали парить редкие снежинки. Секундочка перекувырнулась через себя и смогла встать на ноги. Вроде бы стояла она прямо. Из отверстия воронки всё так же попыхивал пар. – Я не навредила тебе? Секундочка помотала головой. – Ты понимаешь меня! – воскликнула Эльза. Секундочка кивнула. Эльза вспомнила, что в дверь кто-то стучал. Она быстро надела перчатки и крикнула: – Войдите! Дверь распахнулась, и в комнату вкатились еще с полдюжины секундочек. Они окружили Эльзу. Уилкинса среди них не было, поэтому было совершенно неясно, чего они от нее хотят. Ее вчерашняя знакомая, секундочка с длинным носиком, протолкалась вперед и потерлась о ее ноги. Эльза ее погладила и смущенно посмотрела на всех остальных. – Я надеюсь, вы не хотите, чтобы я всех вас гладила? Секундочки покачали головами, некоторые, как ей показалось, с оскорбленным видом. – Вы хотите, чтобы я пошла с вами? – Это было единственное, что она могла предположить. Секундочки дружно закивали. – Хорошо. Иду. Эльза вышла из комнаты в сопровождении толпы крошечных провожатых. Они повели ее по лабиринту замка, толпясь в особенно узких его проходах, а на одном мостике сразу две секундочки сорвались вниз и загрохотали по каменному полу уровнем ниже. Некоторые в суматохе наступали на шлейф ее платья. Длинноносая секундочка и вовсе отказалась дать ей пройти, требуя, чтобы Эльза взяла ее на руки. Вот так, в окружении секундочек и с секундочкой в руках, Эльза вошла в просторный зал – более просторный в высоту, чем в ширину или длину, но всё же. На другом конце зала, на высоком пьедестале, стоял большой черный трон. За троном и сквозь резную спинку трона было видно окно, ведущее куда-то вглубь замка – сквозь полупрозрачное стекло на фоне голубого света проглядывали тени движущихся шестеренок. На троне сидел Время со скипетром в руке и, склонившись на один бок, мирно дремал, пока его не разбудил топот секундочек, сопровождавших Эльзу. – Наконец-то! – воскликнул он, выпрямляясь. – Сколько можно дрыхнуть! – (Эльза сочла за лучшее не уточнять, кого из них двоих он имел ввиду.) – Я смотрю, ты им понравилась, – сказал он, указывая скипетром на толпу окруживших Эльзу секундочек и ту, которую Эльза держала в руках. – Да, – ответила Эльза, но всё же поставила секундочку на пол. – Они напоминают мне Олафа. Это снеговик, которого я сделала. – Ты слепила снеговика? – поинтересовался Время, изогнув брови. – Нет, сделала. Оживила. – Эльза показала ему свои руки в перчатках. – Это было волшебно... Я и не думала, что могу создавать жизнь. – Эльза грустно улыбнулась, вспоминая Олафа. – Если создала, значит, можешь, – зевнул Время. – Подожди-ка, – оживился вдруг он, – я же еще не показал тебе Вечный Часовой Механизм! Пойдем! Он подпрыгнул на своих тонких ножках, едва не запутался в длинной мантии и не вполне грациозно проспотыкался по лестнице с пьедестала на пол. После чего гордо выпрямился и прошествовал мимо Эльзы, едва не выбив ей наплечником глаз. Ей ничего не оставалось, как пойти за ним. Секундочки вышли вслед, но тут же разбежались кто куда. Миновав несколько проходов, они поднялись по лестнице на площадку, на дальнем краю которой высились огромные часы. Их циферблат светился янтарным светом, и за ним парили тени шестеренок, приводящих в движение стрелки. – Узри мерило всей Вечности, эталон вселенской Бесконечности! – гордо продекламировал Время. Он мог бы и не говорить. Эльза загипнотизировано смотрела снизу вверх на часы, очарованная их совершенством. Сверху циферблат венчала луна, очень похожая на настоящую, а слева и справа от него в непрерывном движении голубых искр вращались вокруг своей оси четыре железных круга, похожие на астролябии. Они изображали листок, цветок, солнце и снежинку. Эльза сделала несколько шагов вперед. – Это ведь времена года? – А? Да, осень, весна, лето и... – Зима, – не дожидаясь добавила Эльза, не замечая, что Время не очень доволен тем, что она его перебила. – Если ты такая умная, можешь сказать, зачем там луна. – Она отмеряет месяцы? – Верно, – разочарованно протянул Время. – Но почему... – задумалась Эльза. – Если солнце – это лето, тогда почему оно стоит рядом с зимой? Там должна быть весна или осень... – Просто нужно смотреть по часовой стрелке, а не против, – отмахнулся от нее Время. – Но даже если смотреть по часовой стрелке... – начала Эльза. – УИИИЛКИНС!!!! Из маленьких арок в основании часового механизма посыпали секундочки во главе с Уилкинсом. – Мы здесь, сэр, – сказал Уилкинс, чинно выпрямляясь. – Нечего здесь прохлаждаться, идите следите за часами! – Жестикулируя скипетром, Время приказал им убраться обратно. – Так тяжело с ними работать, – пожаловался он, и посмотрел на Эльзу. – Кстати, если не хочешь умереть страшной смертью, никогда не заходи туда. Никому не позволено прикасаться к хроносфере. Абсолютно запрещено! Ты меня поняла? – Поняла, – кивнула Эльза, сцепляя ладони. – Не прикасаться к хроносфере, хорошо. – Хорошо. – Время удовлетворенно кивнул, потом встрепенулся: – А откуда тебе вообще о ней известно? Брови Эльзы озадаченно согнулись против ее воли. – Ниоткуда. – А, хорошо, – успокоенно сказал Время, и как ни в чем ни бывало прошел мимо и начал спускаться по лестнице. Эльза чуть нахмурилась, потом заставила себя улыбнуться – должно быть, такое у него странное чувство юмора. Очень странное.***
Они зашли в гостиную, где, как и прежде, полыхало пламя в камине и горели свечи. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Если подумать, Эльза не была уверена, что вчера был вечер, а сегодня – утро или день. Освещение в замке ничуть не поменялось, снаружи по-прежнему была ночь. Едва они переступили порог, как из-под кресла выбежала длинноносая секундочка и бросилась к Эльзе. – Как ты сюда пробралась! – воскликнул Время. – Говорил же, она теперь не отстанет. Он сел в кресло и положил скипетр на табуретку рядом. Эльза обошла секундочку и села в свое кресло. – Почему она ходит за мной? – спросила Эльза, видя, что секундочка не собирается от нее отходить. – Не знаю. – Время махнул рукой в перчатке. – Я думаю, это избыточное давление пара, из-за него она такая беспокойная. Поэтому ей нравятся твои холодные руки. Эльза изумленно посмотрела на секундочку. – Тебе нравятся мои холодные руки?! Секундочка радостно запрыгала, требуя, чтобы Эльза ее погладила. – О, это легко исправить. – Время поднялся с кресла и подошел к столику, который Эльза ранее приняла за письменный, но теперь заметила, что на красном сукне лежат какие-то инструменты, наподобие ювелирных. Отвертки, маленькие гаечные ключи, резаки. Время взял со стола вещь, похожую на консервный нож. – Иди-ка сюда, сейчас я тебя починю! Секундочка с испуганным пищанием забилась под кресло, забыв про Эльзу. – Не нужно! – вступилась Эльза. – Пф! – фыркнул Время. – Везде противники прогресса! Он сел обратно в кресло, а Эльза посмотрела, как из-под кресла опасливо высовывается длинный латунный носик. – Не пугайте ее, – попросила Эльза и протянула руки к секундочке. – Знаешь, – заметил Время, – если ты снимешь перчатки, то она охладится быстрее и оставит тебя на какое-то время в покое. – Нет! – воскликнула Эльза, снова чуть не выронив секундочку. – Что если... – Перестань уже! Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь, – сказал Время. – А если я заморожу комнату? Если я погашу пламя в камине? – воскликнула Эльза. – Если я заморожу весь замок? Время посмотрел на нее с упреком. – Это не в твоих силах, деточка. Эльза нахмурилась. Никто раньше так с ней не разговаривал, и она была не уверена, что ей это нравится, но всё же... Было в этом что-то ободряющее, слышать, что есть сила, способная противостоять ее проклятью. Она посадила секундочку на колени и взялась одной рукой за запястье другой. Это совсем просто. Снимала же она перчатки, чтобы сделать мост. Эльза зажмурилась и стянула перчатку с левой руки. Вроде бы ничего. Она повторила это же с правой. Секундочка с готовностью подставила свою голову под ее ладони. – Совсем немножко, – строго сказала ей Эльза и, немного подержав на ней руки, положила разомлевшую секундочку в свое кресло. Это было очень мило, но теперь ей самой некуда было сесть. Время посмотрел на нее, проделал раздраженное движение бровями, посмотрел на банкетку для ног у камина, вздохнул, и поднялся со своего кресла. – Мне нужно кое-что домастерить за рабочим столом. Ты можешь пока сесть в кресло, если хочешь. Он сел на стул у стола, а Эльза в его кресло, на котором, к тому же, остался шерстяной плед. Время достал какой-то разобранный механизм и принялся в нем копаться. Почти сразу он обнаружил, что каждый раз, когда он наклоняет голову, его нелепый головной убор ударяется о верхние ящики стола. Поэтому он его снял и поставил на одну из полок. Эльза поежилась в своем кресле, глядя на вращающиеся механизмы его шеи – теперь, когда его голову ничто не прикрывало, было видно, что и его затылок наполовину состоит из золотистых валов и шестеренок, ни на секунду не прекращающих свое движение, так что его лицо казалось лишь маской, натянутой на механический манекен. Впечатление было жуткое. Потом она посмотрела на свои руки, и у нее вырвался не то вздох, не то усмешка. – Чего там смешного? – поинтересовался Время, не отрываясь от своего занятия. Эльза положила руки на подлокотники. – Нет, ничего. Я всегда боялась, что люди будут бояться меня... – задумчиво начала она и замолчала. – И что? – хмыкнул Время. – Ничего. – Ну что ж, допустим, это смешно, – ответил Время, не поняв ее. Он помолчал, потом отложил отвертку. – Знаю, – сказал он. – Давай поиграем в шахматы.***
Эльза плохо умела играть в шахматы, но Время, кажется, еще хуже. Он то терял терпение и делал совершенно глупые ошибки, то надолго задумывался о следующем ходе, так что шахматная партия длилась бесконечно долго. Эльза смотрела как минутная стрелка часов, стоящих на каминной полке, переползает от одной цифре к другой, совершает полный круг, и потом всё начинается заново. Эльза заставила себя перестать за ней следить. Она принялась разглядывать Время. Он оставил свою мантию на кресле, после того, как из-за нее дважды чуть не навернулся с табурета, и теперь Эльзе было хорошо видно ожерелье из больших круглых медальонов с замысловатыми узорами, висевшее у него на шее. Сперва ей стало достаточно скучно, чтобы посчитать медальоны (на виду их оказалось восемь). Потом ей стало настолько скучно, что она отметила разницу в узорах: сперва ей показалось, что они все разные, но приглядевшись, она поняла, что это череда трех одинаковых повторяющихся мотивов. Когда снова наступила очередь Времени делать ход, Эльза перевела взгляд на полки с книгами. – У вас много книг, – сказала она. – А? Да, неплохая библиотека накопилась, – ответил Время, отвлекаясь от игры. – Здесь лишь малая часть. Есть еще кладовки с книгами чуть ниже, чуть выше, слева и справа. Миллиарды книг – ведь кто на свете ни живет, все мнят себя писателями. – Должно быть, уйдет очень много времени, чтобы их прочесть... – предположила Эльза. – Я прочел их все. Но это не проблема, каждый год появляются новые. – И где же вы будете их хранить? – подняла брови Эльза. После разговора о Вечных Часах, она начала с легким недоверием относиться к тем фактам, которые сообщал ей Время. – Ненужные канут в небытие и место освободится, – усмехнулся Время и наконец-то сделал ход. – Если можно... – начала Эльза. – Что? – поторопил ее Время. – Вы разрешите мне тоже взять что-нибудь почитать? – Почему бы и нет, – признал Время. – Но предупреждаю, ты вряд ли успеешь прочитать все. – Это неважно, – ответила Эльза, попытавшись изобразить улыбку. Она посмотрела на белого короля на шахматной доске. – В детстве родители часто читали нам с Анной книжки. А потом всё изменилось... Она протянула руку к ладье, чтобы сделать ход, но задумалась и опустила руку на край стола. Время не стал ее торопить, и не пошевелился даже когда ему на нос опустилась снежинка. – Я любила их... Они умерли, три года назад. Погибли в море. Я тосковала по ним каждый день, каждый час. – Эльза закусила нижнюю губу и подняла взгляд на Время. – Но знаете, что хуже всего? Время слегка наклонил голову вбок. Эльза заставила себя не опускать взгляд и смотреть прямо в его светящиеся глаза. – Не проходило и дня, – сказала она, – чтобы я не была рада тому, что они умерли. Тому, что их убила не я. Время первым отвел взгляд – он посмотрел вверх, откуда падали хлопья снега, потом на шахматную доску – все клетки и фигуры на ней покрылись кристалликами льда. Эльза тоже оглянулась вокруг и подтянула руки к груди, но от ее туфель по полу уже начал расползаться слой льда. – Нет... – умоляюще сказала она в пустоту. – Это начинается снова... – Ш-ш-ш! – шикнул на нее Время, так что она испуганно посмотрела на него. Он наклонил голову вниз и распахнул свой камзол на груди, и Эльза увидела, что в его груди тикают золотые часы. Он приложил палец к секундной стрелке и задержал ее движение. Снег остановился, ледяное пятно на полу замерло. Снежинки повисли в воздухе, поблескивая золотым светом от неподвижного пламени камина. – Вот и всё. Дыши спокойно, ритмично, и всё пройдет. Эльза с благоговением обвела взглядом преобразившуюся комнату. – Спасибо, – сказала она Времени, вложив в голос всю теплоту, что в ней была. Совсем немного. Время смахнул с себя снежинки и улыбнулся ей, а потом протянул руку. Эльза посмотрела на нее непонимающе. – Можешь пожать ее, если хочешь, – пояснил Время. – Не обязательно всё время бояться. Страх вновь сдавил горло Эльзы, так что она даже не могла ничего ответить и молча смотрела на протянутую руку. Потом она заставила себя мыслить трезво – рука Времени была в перчатке. Она осторожно вытянула руку и дотронулась сначала до ажурного металлического украшения его перчатки. Потом до кожи самой перчатки. Потом попыталась пожать его ладонь, но сообразила, что для этого протянула не ту руку. Время не стал ждать и взял ее пальцы в свои, а потом протянул вторую руку и взял другую руку Эльзы. – Не страшно? – Нет, – солгала Эльза, потом поняла, что серебряные глаза Времени видят ее насквозь. – То есть, почти... Меньше, чем когда-либо. Его брови взлетели вверх, собирая на лбу забавные морщинки, и он снова улыбнулся. Ободряюще. Эльза ощутила необычное чувство – искреннюю благодарность. – Спасибо, – сказала она и позволила своим пальцам выскользнуть из его рук. – Если вечность чему и учит, так это тому, что нет вещей, которых стоит бояться, – сказал он ей, потом посмотрел на шахматную доску. Все фигуры теперь были сдвинуты, некоторые повалены. – О. Боюсь, игру закончить не удастся. Эльза была этому только рада, поэтому не ответила. В этот момент снова раздался звук колокола. Взгляд Времени скользнул к двери. – Я вынужден тебя покинуть ненадолго, – сказал Время. – Как ни приятна твоя компания, я не могу игнорировать свои прямые и очень важные обязанности. Он поднялся из-за стола, одновременно раздвинув камзол на груди, и подтолкнул пальцем секундную стрелку. Снежинки дружно упали вниз и покрыли пол ровным слоем. – Ты можешь подождать в своей комнате, я прикажу Уилкинсу тут всё убрать. Эльза кивнула и, когда Время снова открыл рот, машинально прикрыла ладонями уши. – УИИИЛКИНС!.. – Да, сэр? – спросил тот, появляясь в дверях. Когда он увидел, в каком состоянии находится гостиная, на его железном лице отразилось чувство невозмутимой обреченности. Пол и мебель были в снегу, а в ковер въелось широкое пятно льда, на котором уже принялась кататься проснувшаяся секундочка. – Проводи нашу гостью в ее покои, а потом займись уборкой, – приказал Время и выбежал за дверь. Эльза виновато посмотрела на железного дворецкого.