***
– Принарядись, – недовольно произнесла Эльза, оказавшись у себя. – К чему мне это? В ней кипело негодование, и ей захотелось назло Времени вновь надеть перчатки; к тому же, это было единственное, что находилось в ее шкафу. Она подошла к шкафу и распахнула дверцы. И ахнула от удивления – теперь там висело еще и голубое платье с огромной юбкой, украшенное кружевами и вышивкой тончайшей работы. Эльза некоторое время изумленно смотрела на платье. Кто и откуда его принес? И когда? Она осторожно сняла его с вешалки, подошла к зеркалу и приложила к груди. Оно казалось нелепым, хоть она и не могла не признать его красоту. Но это ничуть не уменьшало неприязни Эльзы к нему. Оно странно пахло, рукава были слишком коротки, а талия через-чур тонка. "Это платье не для меня", – вынесла вердикт Эльза. Она решила, что во что бы то ни стало наколдует себе наряд сама, раз уж Время желает, чтобы она "принарядилась".***
Провожая Эльзу в гостиную в следующий раз, Уилкинс глядел на нее так, будто она была источником всех его неприятностей. Впрочем, на своего хозяина он тоже часто так смотрел, так что в этом не было ничего необычного. Когда она вошла, Время стоял у камина, образовывая собой превосходную скульптурную композицию даже без мантии, скипетра и головного убора. Он явно приготовил какое-то возвышенное приветствие, но увидев ее, растерялся и забыл, что хотел сказать, поэтому сказал то, что думал: – Так тебе не подошло платье? Платье Эльзы получилось темно-синим, с плащом, немного мрачным и слишком похожим на ее коронационный наряд, чтобы быть по-настоящему приятным. Но Эльза всё равно им гордилась, и перчатки она не надела. – Нет, – коротко ответила она. – А я подумал, оно тебе... Впрочем, это тоже ничего. Да, сойдет. Так, садись. Эльза прошла вперед и удивленно посмотрела на то место, где прежде стояло кресло, которое она уже привыкла считать своим. Теперь там было пусто, а ближе к камину стояла маленькая софа, тоже обитая черной кожей. Должно быть, софа тут появилась для того, чтобы Эльза смогла уместиться на ней в том чудовищном голубом платье. – Один момент! – бросил ей Время, открывая один из ящиков стола. Эльза села и посмотрела на второй письменный стол, стоявший за креслом Времени. С того места, где она сидела раньше, угол этого стола был закрыт от ее взгляда напольными часами. Теперь же она увидела стоящую там высокую узкую стеклянную банку, в которой, изогнувшись в прозрачной жидкости, парила мертвая бледно-желтая змея. – Как ужасно! – вырвалось у Эльзы. Время обернулся посмотреть, что вызвало эту реплику. – А по-моему, довольно любопытная вещица. Видела бы ты ее, когда она еще была живая. Эльза отвернулась, стараясь не смотреть на труп змеи. – Ага, вот! – воскликнул Время, выуживая из ящика часы на цепочке. Он взял со своего кресла плед, подстелил его на пол к ногам Эльзы и аккуратно встал на него на колени. – Моя дорогая, примите этот дар в знак моего глубочайшего уважения и... Эльза слегка отодвинулась и взяла протянутые часики, в то время как Время продолжал держать их за конец цепочки. – Это очень мило с вашей стороны... – сказала она. Часы были очень красивые, с крышкой, на которой из тонкой серебряной проволоки была сплетена снежинка. – Вам нравится? – спросил Время, сияя широченной улыбкой. – Да, спасибо. Вы сами их сделали, верно? – спросила Эльза, отодвигаясь еще немного и недоумевая, зачем Времени понадобилось делать такую сцену из вручения ей часов. – Конечно! Специально для вас, моя дорогая, чтобы вместе с этим крошечным подарком предложить вам сокровище моей вечной безграничной любви и спросить вас, не соблаговолите ли вы стать моей возлюбленной? – Что? – Эльза выпустила из рук часики, так что они едва не выбили Времени передние зубы. – Почему? – А почему нет? – спросил Время. – Мы знакомы всего два дня! – воскликнула Эльза. – Или три, я сбилась со счета... О какой любви может идти речь? – Я вам не нравлюсь? – разочарованно протянул Время. – Погодите, я не хочу быть невежливой, – начала Эльза дипломатическим тоном, так как отодвигаться еще дальше было уже некуда. – Мне, допустим, понравился бифштекс на ужин. Но это не значит, что я должна стать его возлюбленной, верно? Ох, плохой пример... Но вы поняли мою мысль? – Значит, нет? – уточнил Время, глядя на нее с таким трепетным чувством, что Эльза почувствовала укол совести. – Нет, – твердо сказала она. – А, ну хорошо, – как ни в чём ни бывало бросил Время, поднимаясь с колен и легким движением зашвыривая часы обратно на свой рабочий стол в гору сложенных там деталей и инструментов. Судя по звуку, их стекло от этого разбилось. После этого он аккуратно положил плед обратно на кресло. – Тогда я совершенно не представляю, что с тобой делать, – озадаченно сказал он. – Ты интересна, но судя по твоему красноречию и словоохотливости, с тобой будет довольно скучно. – Что? – переспросила Эльза. – Ты только что говорил про вечную любовь, а теперь... – Она нахмурилась, пытаясь понять. Ее взгляд упал на полку с заводной куклой. – Это нечестно! Время хотел усесться в свое кресло, но обнаружил, что путь преграждает ряд острых сосулек. Эльза тоже встала с места. – Поэтому ты взял меня к себе? Потому что я казалась тебе интересной? – Ей пришла в голову еще одна мысль, и она обхватила голову руками от досады. – Какая я глупая! Волновалась, что ты будешь бояться меня, а ты взял меня к себе именно потому, что моё проклятье показалось тебе забавным! Еще одна редкость в коллекции! – Это совсем не так! – попытался возразить Время. Он также попытался взять ее за руку, но она отвела руку и угрожающе подняла ее. Время отступил на шаг назад. Эльза выбросила вперед сноп острого льда, но не во Время, а чуть в сторону – лед врезался в стеклянную банку на столе и разбил вместе с ее мерзким содержимым. Эльза повернулась и выбежала из гостиной. Время посмотрел на Уилкинса, забившегося под шахматный столик. – Это была неудачная идея, да? – Да, сэр.