Переговоры

8 апреля 2016 года

      Им приходится гаркнуть как можно более внушительно. Глубоко втянуть носом воздух и почему-то в унисон крикнуть «Мартин, очнись!» Слабонервные от подобных окриков седеют, но выдержке школьницы перед ними позавидует и видавший виды коп. Впрочем, шериф Стилински действительно иногда завидует.       Их предупреждали, что такое может случиться. Вскользь, больше как тайну какую-то рассказывали — собственно, для непосвящённых это и вправду тайна, — однако предупреждали. Стоит ли говорить, что Винчестеры не горели желанием увидеть «демонстрацию силы» в исполнении одной маленькой миленькой банши?       Лидия сама на себя непохожа. Бледная до мертвенности в неверном свете младенца-месяца, рыжие кудри взлохмачены и спутаны, лицо и руки расцарапаны ветками. В солнечной Калифорнии ночи тоже холодные, особенно осенью, но босая и в лёгкой шёлковой пижаме девушка этого, похоже, не замечает. Её пустой взгляд скребёт душу больнее даже ангельского прикосновения.       Особенно остро это чувствует Сэм. Ещё бы. Это ведь на него направлен взгляд предвестника смерти. Пусть не впервой, но когда вообще можно привыкнуть к сообщениям о собственной скорой и неотвратимой гибели? Безумцам-Винчестерам в том числе.       Обычно трогательно сложенные уточкой губы размыкаются, кажется, по-киношному медленно, чёрт бы побрал этот slowmo. Вслед за движением рождается крик. Пронзительный, оглушающий, от которого хочется побиться головой о стену. Крик банши.       Потом им удаётся вывести девушку из ступора. Потом Дин закутывает Мартин сразу в две свои куртки и отводит её в «Импалу», а Сэм непослушными пальцами набирает Скотта и спрашивает, стоит ли отвезти Лидию в больницу или сразу сдать матери. Потом, выслушав торопливые инструкции под аккомпанемент звуков неуклюжих сборов и заспанного вопроса Киры, охотники со своим «ценным грузом» едут в какой-то лофт в центре Бэкон-Хиллс — ныне пустующий дом уехавшего в Нью-Йорк друга стаи, ещё одну относительно нейтральную территорию.       Всё это происходит потом.       Сейчас их мир сжимается до искажённого лица мойры, по причуде мироздания принявшей обманчиво-соблазнительный облик первой красавицы местной школы. В эту секунду, следующую и, кажется, даже вечность спустя в их ушах всё ещё звучит отголосок приговора.       Спросонок МакКолл назвал их встречу в лофте переговорами. По привычке, должно быть. Только переговоры здесь вряд ли помогут.