Я помню Тьму

      После увиденного Аманиэль не чувствовала себя в безопасности. Она крутила головой и прислушивалась, стараясь найти опасность, но красота леса притупляла страх. В Лориэне все было иначе: там царила магическая атмосфера, и деревья росли в определенном порядке, словно разумные существа. Здесь же чувствовалась непокорность и самобытность. Растения считали себя хозяевами и выстраивали преграды из травы, в которой кто-то возился или жужжал. Кругом извивались выпирающие из земли корни деревьев, а их кроны напоминали зеленые облака.       Аманиэль привыкла, что звери не боятся эльфов и их легко удавалась подманить. Но здесь животные были не столько смелыми, сколько наглыми. Из чащи появлялись то олени, то кролики, то лисы — они подходили и нюхали стражей, а один раз на них набросилась самка тетерева. Она кудахтала и хлопала крыльями, видимо, защищая гнездо. Такая маленькая, но уверенная. Это растопило сердце Аманиэль, и она забыла про тревоги.       На лице появилась улыбка. Скоро навстречу стали выходить эльфы и эльфийки, одетые в схожие костюмы, состоящие из штанов, камзолов или котарди. В Лориэне эльфийки всегда носили платья, иногда с укороченными подолами, но все-таки. Аманиэль снова ощутила себя чужой, но теперь это не задевало, а вызывало интерес. Эльфы кланялись ей, здоровались и дарили цветы; странно, дома о лихолессцах отзывались с пренебрежением, считали их дикими и взбалмошными. Принцесса думала, что ее ждал холодный прием, и доброта сбивала с толку. Она растерялась и кивала, отвечая на улыбки тем же и боясь сделать что-то не так.       Стало неудобно из-за своего враждебного настроя. Здесь все такие приятные…       «Ты еще даже не невеста, — раздалось в голове, — пока что ничего не решено, и Трандуил сделает все, чтобы его эльфы тебя не спугнули».       «Мама! Я не хочу, чтобы ты читала мои мысли», — эхом повторилось в голове.       Этот знак непокорности принес удовольствие, но его быстро сменило раскаяние. Перечить матери казалось… противоестественным, хотя иногда Аманиэль просто распирало изнутри.       «Это необходимо, потому что ты пока слишком наивна». — Равнодушный ответ заставил ее вспыхнуть от злости.       Радость исчезла, и она устремила все внимание на то, чтобы закрыться от Осанвэ. Иногда вторжение матери удавалось почувствовать, но для этого нужно было быть собранной и держать мысли так же крепко, как букеты, которых накопилось уже много. Они сладко пахли, и Аманиэль казалось, что нос забит вязким сиропом. Кругом будто не осталось воздуха, просить воды она не хотела: тогда принцесса либо уронит букеты, либо сама рухнет с лошади у всех на глазах. Оставалось только улыбаться и кивать, как заводная игрушка.       Аманиэль едва не застонала от счастья, когда один из стражей достал рог, чтобы предупредить дворец об их приближении. По лесу прокатился глухой звук, а затем последовало недовольное чириканье. Не прошло и минуты, как чаща оборвалась, и принцесса увидела узкую речку и перекинутый через нее каменный мост без ограждения. Прямо за ним возвышалось странное… сооружение.       — Это лесной дворец? — изумилась она.       — После войны Владыка Трандуил приказал снести старый дворец и вырастил новый, как символ новой жизни, — ответил страж.       Вырастил — самое подходящее слово. Без тени деревьев солнце жгло и слепило глаза, потому Аманиэль не сразу поверила им. За мостом виднелся зеленый холм, на котором росли огромные толстые деревья. Их стволы были скручены между собой и устремлялись вверх, постепенно становясь все тоньше и тоньше, пока не заканчивались кривым шпилем. Конструкцию слегка кренило вправо, из нее торчали сучки с листьями. По ним прыгали белки и птицы, кое-где ветки «стен» расступались, образовывая окна.       Аманиэль никогда не видела такого и вскоре поняла, что ее рот открылся. Из-за солнца перед глазами возникли цветные пятна, которые все загородили. Осталось только ощущение лошади под собой и свежего ветра. Он приятно обдувал лицо и приносил обрывки голосов животных.       — Не ходи… — прошелестело над ухом.       Принцесса почувствовала касание чужих губ и теплое дыхание. Кто-то стоял рядом, она повернула голову, но увидела лишь яркие пятна, скрывшие незнакомца. Аманиэль щурилась и моргала, пока внутри все тряслось. На миг удалось различить глаза и что-то рыжее, пока эхо повторяло: «не ходи, не ходи». Тихо, почти иллюзорно. Когда зрение вернулась, она никого не увидела, кроме стражей. Но ведь был кто-то еще, куда он мог деться? Неужели кто-то из эльфов шепнул эту фразу?       Нет, глупости… Осанвэ? Не похоже: слова звучали не в голове. Возможно, их принес ветер, а кожу задел пролетевший мимо листок? Принцесса убеждала себя в этом, однако поверить не могла. Ее отвлекли звон подков о каменный мост и группа эльфов у распахнутых ворот дворца.       Аманиэль не понравилась их неподвижность и расправленные плечи… словно стражники, охраняющие вход в Чертоги Намо. И одежда была странной: она привыкла видеть соплеменников в струящихся, на первый взгляд бесформенных нарядах. Эти были в темных кафтанах, таких же строгих, как и лица. Тонкая ткань обтягивала руки и торс, расходилась на бедрах и тянулась до коленей или середины икр.       Когда Аманиэль спешилась и направилась к эльфам, они дружно поклонились, еще больше напоминая стражников с общим разумом, подчиненным Намо.       «Хватит!» — приказала она себе.       Но волнение прочно овладело ей, и пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы скрыть их дрожь. Сердце с силой колотилось в груди, и дыхание стало тяжелым.       — Принцесса, — навстречу вышел эльф с русыми волосами и яркими синими глазами, — Владыка Трандуил шлет вам извинения: дела помешали ему встретить вас. Я его помощник — Анорион. Вы можете обращаться ко мне, как к нему.       — Дела? — Аманиэль так старалась скрыть беспокойство, что забыла про Трандуила.       Она окинула взглядом остальных и отметила, что его и впрямь не было. Кулаки сжались сильнее, но теперь от злости — как это не было?! Разве к нему приехала безродная эльфийка? Нет, она дочь Владык, которые помогли ему защитить лес и уничтожить Дол Гулдур! Принцесса втянула воздух и приготовилась ругаться, но добрые, внимательные глаза Анориона действовали умиротворяюще, и гнев быстро исчез.       Эльф дождался кивка и быстро представил всех собравшихся. От волнения она запомнила только несколько имен и распорядителя внутренних покоев Морнэмира. Покои — это то, чего по-настоящему хотелось. Отсутствие Трандуила казалось оскорбительным, но мысль о предстоящем отдыхе согревала.       Оказавшись во дворце, Аманиэль снова открыла рот от удивления: стволы и ветки создавали не только внешние стены, но и все внутри. Они переплетались, образовывая почти ровные полы и лестницы с извилистыми перилами. Иногда ветки расходились в стороны, и получались узкие дверные проемы. Сами двери тоже были деревянными, но явно рукотворными.       Аманиэль вели по широким коридорам без окон. С потолка лился свет, и когда она подняла голову, то невольно остановилась. Казалось, что зрение лжет: потолок будто исчез, и виднелось небо, усыпанное звездами. Они мерцали, гасли, снова загорались и двигались. Это походило на магию, и принцесса не сразу поняла, что видит не звезды, а насекомых.       — Светлячки, — пояснил Анорион.       Аманиэль хотела спросить, почему они так ярко светят и сидят только на потолке, но помешал Морнэмир:       — Прошу вас, — он открыл дверь в конце коридора и жестом пригласил ее войти.       Дверь ничем не отличалась от остальных, и принцессу уколола обида. Пришлось еще раз напомнить себе, что это не Лориэн, не Ривенделл, а Лихолесье. Она зашла в комнату и увидела просторное помещение с единственным цветным пятном в виде эльфийки с волосами цвета темного ореха. Они отливали золотом и красиво сочетались с нежно-розовым румянцем. Светло-коралловое платье на ней выглядело просто, но смотреть на него было приятно — хоть что-то близкое в этом странном дворце.       — Лотанариэ, — представил эльфийку Морнэмир, — она будет помогать вам.       С трудом оторвав от нее взгляд, Аманиэль заметила круглый стол в центре комнаты и стулья вокруг него. Вдоль стен стояло несколько простых шкафов, а из окна справа доносилось пение птицы. Единственным украшением служил узор ветвей, все было просто и на удивление красиво.       — Если у вас будут указания…       — Будут, — перебила Аманиэль и повернулась к Морнэмиру.       Они с Анорионом стояли в дверях, а остальная процессия застыла в коридоре.       — Владыка Трандуил не сказал, когда он собирается появиться?       — Владыка очень сожалеет, что не смог встретить вас, — невозмутимый голос помощника начинал раздражать, — но он уделит вам целый вечер, и ничто этому не помешает.       К голосу прибавился такой же взгляд. Учтивый и спокойный настолько, что эльфа захотелось ударить, да посильнее.       — Хотя бы так. Если церемонии закончились, то можете идти. — Аманиэль кивнула на дверь.       Она старалась казаться уверенной, но фраза прозвучала как каприз обиженной девочки. Стало страшно, что эльфы раскусят обман и… что? Ничего, но понимание этого не успокаивало, и спина вытянулась сама собой. Хвала Эру, никто ничего не заметил. Или все сделали вид, что ничего не заметили, и Аманиэль почувствовала благодарность. Она понимала, что ее настроение слишком переменчиво сегодня, но не могла взять себя в руки.       Как только все ушли и дверь закрылась, она набрала в грудь побольше воздуха и громко застонала, выплескивая напряжение.       — Вам помочь переодеться? — раздалось за спиной.       Лотанариэ! Эру, здесь же эта эльфийка, Аманиэль забыла про нее.       — Что? — Она повернулась и опять увидела отвратительно-учтивую улыбку.       Такое впечатление, что все считали ее шутом, но подыгрывали, чтобы посмеяться за спиной. Почему-то это выглядело единственным возможным вариантом, и в груди будто повис камень. Захотелось домой, к родным лицам. Или хотя бы догнать Анориона — он просто раздражал, не более.       «Глупости, никто так не думает».       Аманиэль вздрогнула, услышав голос матери. Лотанариэ удивленно посмотрела на нее. Нужно было что-то сделать, но мама продолжала говорить:       «У тебя есть свободные часы, не трать их и займись делом».       — Принцесса, ваши вещи уже здесь, давайте я вас переодену?       Они говорили одновременно! Хотелось ругаться. Но как лучше: мысленно или вслух?       — Не нужно, — сказала Аманиэль и прислушалась.       Мама молчала, а Лотанариэ смотрела уже с беспокойством.       — Скажи… — Принцесса помолчала, сожалея об испорченном отдыхе. — Ты знаешь всех, кто живет в этом дворце?       — Да, конечно.       — Что это? Вино?       Она заметила на столе серебряный поднос, стаканы и два прозрачных графина. В одном была вода, а во втором ярко-малиновая жидкость.       — Нет, настойка из лесных ягод, — ответила Лотанариэ. — Она очень крепкая, поэтому мы разбавляем ее водой.       Не дожидаясь приказа, она взяла стакан и по очереди плеснула в него из обоих графинов. Наблюдая за ней, Аманиэль положила букеты на стол и села.       — Говоришь, всех знаешь? А эльфа… как же его имя?..       Она взяла протянутый стакан и задумалась, но в голове не было даже ассоциаций.       «Не смей! Не выдавай его раньше времени. Эта эльфийка передаст Трандуилу каждое твое слово».       От неожиданности принцесса опять вздрогнула, заслужив еще один изумленный взгляд. Как надоело! Мама уже извела ее, Лотанариэ, видимо, сочла странной, а ведь сейчас только день, что будет вечером? Аманиэль сжала зубы и веки так, что те заболели. Она представила, как ее разум собирается в плотный шар, старалась ощутить его массу и твердость, которую никто не мог преодолеть.       Скоро гнев утих, и принцесса открыла глаза. На нее навалилась усталость, присутствие матери не улавливалось, и это ужаснуло. Не верилось, что она посмела разорвать связь. Возражать родителям с детства казалось непростительной дерзостью, и Аманиэль инстинктивно ждала наказания.       — Все хорошо? — настороженно спросила Лотанариэ.       Странно, но ничего плохого не произошло. Чтобы успокоиться, принцесса сделала глоток из стакана и ощутила приятный земляничный вкус. Хотя, пожалуй, воды было многовато. Теперь ее мысли оказались в безопасности, но это же вселяло неуверенность. Но она ведь не глупая и вполне справится без надзора. А возможно, скоро выйдет замуж — мама должна понять, что Аманиэль не ребенок, и начать уважать ее.       — Лотанариэ, отведи меня в библиотеку.       — Сейчас?..       — Немедленно.       Принцесса встала из-за стола и победоносно улыбнулась. Да, она больше не позволит маме вмешиваться в свои мысли без спроса, хватит. Но для этого придется постараться: в Лориэне не нашлось книг про Осанвэ, родители учили ее всему необходимому. Позже Аманиэль сама научилась закрываться от них, но для этого требовалась постоянная концентрация. Наверняка был способ облегчить себе задачу.

***

      Библиотекой оказалась пустая комната с низкой балюстрадой в центре, которая ограждала круг. На первый взгляд, диаметром он был шагов в двадцать, не меньше. Судя по растрепанному и удивленному виду библиотекаря, лихолессцы не любили читать. Этот светловолосый эльф выскочил откуда-то сбоку, на ходу застегивая кафтан и кланяясь. Он хотел помочь, но Аманиэль наотрез отказалась, и Лотанариэ велела не ходить следом: если они увидят, какие книги ее интересуют, то сразу все поймут.       — Я еще не решила, что хочу почитать, просто посмотрю.       Библиотекарь растерялся еще больше и указал на балюстраду. Приблизившись, принцесса увидела, что она огораживает дыру в полу. Внизу был… колодец — не получалось придумать другого названия для этого круглого, уходящего вниз помещения. От пола до потолка Аманиэль насчитала восемь ярусов, соединенных лестницами и заставленных книжными полками. По ним ползали светлячки, горевшие в темноте ярче огня. Стало даже жаль, что сейчас мама не читала мысли: такой волшебной красоты принцесса еще не видела! Она чувствовала себя ребенком в канун праздника, и не удивилась бы, случись что-нибудь необычное.       Налюбовавшись, Аманиэль приподняла юбку и стала спускаться. Внизу было так тихо, что слышалось, как лапки насекомых стучат о книги: быстро и коротко, словно они что-то прятали от нее.       «Как же хорошо будет читать здесь! — с восторгом думала она, — в тишине и покое, среди этих крошек».       Очарованная, она не сразу заметила надписи на полках — просто шла и крутила головой. Оказалось, что каждый ярус посвящался отдельной тематике. Ее привлек пятый сверху, обозначенный как «отдел о возможностях разума». Литературы здесь было немного, и внимание привлекла толстая книга в черной обложке. Потрепанная и написанная на квенья, она внушала уважение. Название стерлось, но в содержании часто попадалось слово «Осанвэ».       Прижав находку к груди, Аманиэль поспешила обратно, когда услышала шаги. Они звучали чужеродно в этом месте, еще и приближались. Нарушителем покоя оказался эльф, который спускался по лестнице. В глаза бросился высокий рост и крепкое телосложение… Трандуил?! Принцесса едва не уронила книгу и с ужасом взглянула на подол своего платья: мятый, в пятнах от травы. Эру, за что?       От волнения она поперхнулась воздухом и едва не закашляла. Но присмотревшись внимательнее, Аманиэль поняла, что ошиблась: эльф был черноволосым, с крупными и угловатыми чертами лица. Он надвигался на нее, как лавина, готовая раздавить все на своем пути. Даже спустившись с лестницы, эльф оставался огромным.       «Авари», — решила принцесса.       Она еще не встречала их и теперь поверила, что Моргот создал орков именно из этого народа.       — Простите, что нарушил ваш покой. — Эльф остановился неподалеку и поклонился. Ряд пуговиц на его одежде ярко блеснул, почему-то навевая спокойствие. — Меня зовут Элендил*.       «Пуговицы впрямь на звезды похожи». — Аманиэль еще не опомнилась, и в голову лезли всякие глупости.       Однако через мгновение ее осенило:       — Элендил? Мне рассказывали о тебе.       Услышав это, эльф заметно расслабился.       — Рад, что мы наконец познакомились, — он сухо улыбнулся, — но здесь нельзя громко разговаривать. Уверен, мы никому не помешаем в саду — я часто гуляю там по вечерам.       — Надеюсь, не каждый день?       — Нет, только когда есть достойная компания. О ее появлении мне рассказывает ветер.       Эльф замолчал, давая понять, что все сказал. Аманиэль не могла поверить своему счастью: Элендил сам нашел ее, и даже к маме обращаться не пришлось. Не в силах подавить улыбку, принцесса кивнула и направилась к лестнице. Ей хотелось прыгать от осознания своей самостоятельности. Теперь не страшно будет закрыться от Осанвэ, все получится и без него, Аманиэль верила в это.