Я помню Тьму

      Аманиэль думала, что вечер — это когда темно и скоро ложиться спать. Однако Анорион пришел за ней, когда солнце только наполовину скрылось за горизонтом. Эльф был в ужасе, увидев ее все в том же дорожном платье:       — Принцесса, поторопитесь, прошу вас, Владыка уже спрашивал о вас! — выпалил он таким голосом, словно произошло нечто ужасное.       Его волнение передалось Аманиэль, и из головы исчезли все связные мысли. Она стала вспоминать свои наряды, пыталась выбрать подходящий, но мешал образ Трандуила. То и дело перед глазами возникало его застывшее лицо, от которого становилось не по себе. Принцесса лишь мельком видела его в Имладрисе, но не могла забыть то пренебрежение, которое он источал. Рядом с такими эльфами она чувствовала себя маленькой и глупой, боясь допустить оплошность. Эру, как же ей понравиться Трандуилу?       На помощь пришла Лотанариэ, которая принесла светло-голубое платье из сатина. Ткань закрывала грудь, обтягивала талию и превращалась в неширокую юбку со шлейфом. Рукава и верхняя часть были кружевными. Такой цвет подчеркивал синие глаза Аманиэль и сочетался с ее волосами, такими же, как у мамы, но с более крупными волнами. Лотанариэ предложила убрать их «по-лихолесски» — оказалось, что так называли простую косу. Но эльфийка умудрилась сделать ее необычно толстой, а начесанные у корней пряди смотрелись как украшение.       Было странно видеть себя такой, но Аманиэль понравилось. И жемчужные сережки не терялись. В пару к ним она надела браслет и посмотрела на Лотанариэ, пытаясь угадать ее мысли. Безумно хотелось спросить, идет ли ей все это, оценит ли Трандуил наряд и что можно улучшить. Но принцесса сдержалась: хотелось выглядеть уверенно. Когда она вышла к Анориону, тот облегченно выдохнул и почти бегом кинулся по коридору. Аманиэль едва поспевала и старалась придумать оправдание, ведь эльф не случайно так переживал.       Сердце ёкнуло, когда помощник распахнул перед ней одну из многочисленных дверей. Внутри виднелась комната с окном, из которого лился оранжевый свет затухающего солнца. Принцесса зашла внутрь и огляделась, стараясь двигаться медленно и грациозно. Она вся трепетала, пока озиралась, но увидела только двух эльфов в светло-серых туниках до колен. По середине стоял накрытый стол и два стула… Трандуила не было.       — Где твой Владыка? — спросила Аманиэль, поворачиваясь к Анориону.       Ее звонкий голос, кажется, позабавил эльфа. Он улыбнулся и спокойно ответил:       — Мы не опоздали, хвала Эру. Ждите, Владыка придет, как только освободится.       Договорив, он поклонился и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. А принцесса еще долго рассматривала ее и не могла поверить, что с ней так поступили. Значит, столько суеты было лишь для того, чтобы Трандуилу не пришлось ждать минуту-другую?!       — Вот он!..       Аманиэль со злостью топнула ногой, не заботясь об эльфах и о том, что они могли подумать. Нет, все-таки о лихолессцах не зря плохо отзываются: где это видано, чтобы с дочерью Владык обращались подобным образом? Неужели Трандуил думает, что он один все решает здесь? Да она хоть сейчас может уехать, и пусть потом оправдывается перед ее родителями!       Принцесса сжимала кулаки. Хотелось выговориться, но она только сопела через нос и бродила из стороны в сторону. Мало помалу, внимание стали притягивать окружающие предметы: два стула с резными спинками и блюда на столе. В основном там были холодные закуски, овощи и мисочки с соусами. Аппетитнее всего выглядела рыба, лежащая на листьях салата. Галадрим предпочитали растительную пищу, поэтому рыба в Лориэне считалась деликатесом, и ее готовили только по праздникам.       Настроение Аманиэль немного улучшилось. Теперь она ждала Трандуила для того, чтобы скорее попробовать угощение. Ходила рядом и любовалась золотистой корочкой, старалась вдохнуть запах рыбы, но он смешивался с другими. Внезапно принцесса ощутила что-то, похожее на волну жара, но не настоящего — унаследованные от мамы силы позволили уловить то, что не было доступно другим. Эта волна почти физически давила, отталкивала и заставляла нервничать. В поисках источника Аманиэль взглянула на дверь, и та распахнулась, будто по волшебству. На пороге стоял высокий эльф; перед глазами все смазалось, и принцесса не смогла рассмотреть лицо, заметила только длинные светлые волосы.       «Трандуил!» — догадалась она и сделала быстрый реверанс.       Еще раз поднять глаза не выходило: почему-то казалось, что этого нельзя делать. В полной тишине раздались шаги, от которых сердце забилось чаще.       — Принцесса, — прозвучало, словно удар кнута.       Отстраненный голос сильнее напугал Аманиэль, но она понимала, что не может стоять столбом. Пришлось поднимать голову, которая невероятно отяжелела. Взгляд задержался на темно-зеленой накидке Трандуила, отливающей более светлыми оттенками. Ткань расходилась на бедрах, и становились видны узкие штаны и высокие сапоги. Вид более привычной одежды успокаивал, поэтому Аманиэль взглянула в лицо эльфа, с облегчением заметив, что тот на нее и не смотрел.       Он сел за стол, и принцесса поспешила занять свое место напротив. Эльфы в туниках принялись расстилать салфетки и раскладывать угощения. Столовые приборы позвякивали, что невероятно действовало на нервы. Трандуил изучал содержимое своей тарелки, и Аманиэль отважилась хорошенько рассмотреть его. Было странно понимать, что она смотрела на своего будущего мужа… да, еще ничего не решено, но все-таки. Ей нужно будет как-то очаровать его, но нравится ли самой принцессе этот эльф?       Она задумалась, скользя взглядом по прямой линии носа, четким губам и темным ресницам. Светло-голубые глаза напоминали замерзшую реку: от них не получалось оторваться, будто внутри что-то скрывалось, нужно только смотреть внимательнее. С ними удивительно красиво сочетались черные брови, но они выглядели слишком густыми, и Аманиэль невольно улыбнулась — всего на мгновение. И именно тогда Трандуил посмотрел на нее.       Принцессе стало стыдно, и она опустила голову. Щеки так и полыхали — наверняка лицо раскраснелось, и Владыка все это видел!       — Мне доложили о неприятном случае во время вашего путешествия, — неторопливо сказал он.       — Да? — От растерянности не сразу удалось сообразить, про что речь. — Ничего страшного. Мы всего лишь видели мертвое животное.       Аманиэль не знала, как себя вести, поэтому неотрывно разглядывала кусочек рыбы, наконец-то оказавшийся у нее на тарелке. Только пробовать его больше не хотелось.       — Я слышал, что в центральной части нередко обнаруживают подобные неприятные находки?       Трандуил говорил все так же размеренно, но принцессу насторожил его вопрос. Зачем говорить об этом сейчас? Она подняла глаза и увидела, что эльф внимательно смотрел на нее, будто точно знал правильный ответ. Он не моргал и пил вино из прозрачного бокала, а камни на его перстнях ядовито сверкали.       — Действительно, мы еще не освоились. Здесь все очень отличается от Лориэна, поэтому происходят несчастные случаи…       Аманиэль осеклась, наблюдая за реакцией Трандуила. Наверняка он знал про умирающих стражей, но вида не подал. Только смотрел и крутил бокал в руке.       — В этом месте стоит опасаться каждого шороха, — сказал эльф.       Складывалось ощущение, что он пытался выяснить что-то об этих происшествиях, и принцесса расстроилась: не так она представляла себе их встречу. Они должны были пытаться узнать друг друга. Ей нравилось воображать, как с виду холодный Владыка начнет делать над собой усилия, чтобы произвести хорошее впечатление.       — Анорион сказал, что вас что-то расстроило? — Вопреки всему, голос Трандуила казался приятным.       Однако и этот вопрос вызвал тревогу: что эльф мог наговорить? Он слышал, как Аманиэль стонала в своей комнате? Или топала ногами здесь? Возможно, она что-то сделала не так?       — Когда вы пришли сюда, — пояснил Владыка, видимо, заметив ее растерянность.       — Я всего лишь удивилась, когда не застала вас здесь.       Трандуил снова поднес бокал к губам и приподнял брови. Это не казалось удивлением; его лицо ничего не выражало, но принцесса думала, что от нее ждут развернутого ответа. Наверное, это из-за пристального взгляда.       — Я не ожидала, что меня заставят ждать…       Аманиэль не знала, что еще сказать. Она чувствовала себя виноватой, ведь Трандуил был выше ее по положению. Однако это не значит, что он может вести себя, как заблагорассудится — есть приличия и манеры. Но Владыка продолжал молчать и вопросительно смотреть.       — В Лориэне мы стараемся придерживаться правил, — сказала она, надеясь оправдаться.       — Любопытно, — ответил Трандуил и принялся за еду.       Принцесса не поняла, что он имел в виду. Оскорбился? Или ему все равно? Возможно, эльф изучал ее… тогда что понял? Она так разволновалась, что стало жарко. Есть не хотелось, но пришлось — не сидеть же просто так. Снова в тишине стали звенеть столовые приборы, подчеркивая, как здесь было неуютно. Аманиэль старалась найти какую-нибудь тему для разговора, но Трандуил выглядел таким отстраненным, что было страшно прерывать его покой.       Вечер превратился в мучение, а в конце Владыка просто попрощался и вышел из комнаты. Это принесло облегчение, и принцесса спокойно доела свой ужин, однако на душе стало горько. От обиды хотелось плакать, кричать и топать ногами: Трандуил оказался совсем не таким, как она надеялась. Наверное, Аманиэль тоже ему не понравилась, иначе откуда это безразличие? По слухам, он не отличался добродушием, но она может стать его супругой, разве не должны они проявить чуткость?       «Не расстраивайся. Это только первая встреча», — сказала мама.       В этот раз принцесса не разозлилась. Было приятно услышать родной голос, но от тоски стало еще труднее сдерживаться.       «Я хочу домой», — ответила она и потянулась к бокалу с вином.       «Нельзя, милая. Ты должна выяснить, какую напасть Трандуил обрушил на наш народ. Они умирают, пропадают, а мои чары бессильны».       «Почему Элендил не может этого сделать?».       «Потому что у него нет влияния на Трандуила».       «И у меня нет! И вряд ли появится, если все и дальше так пойдет. К тому же лихолессцам я тоже не понравилась. Иначе почему Анорион так боялся, что я не окажусь к услугам его Владыки, когда тот про меня вспомнит?».       «Не спеши. Будь внимательной к Трандуилу, но не навязывайся, не дерзи и не показывай недовольства. Помни: он предан своему народу, а народ предан ему. Завоюй любовь кого-то одного, и второй ответит тем же».       Слова матери приободрили, и Аманиэль вновь почувствовала свою значимость. В этом лесу галадрим жили, как на войне, и необходимо было выяснить, кто в этом виноват. Разумеется, все винили Трандуила — он знал это место, как никто другой. Брак с ним пошел бы на пользу Лориэну, но это оставалось второстепенной задачей. Возможно, выходить за него и не придется, если Аманиэль докопается до правды.       «Я все сделаю», — подумала она и сделала большой глоток из бокала.       Только там оказалось не вино, а ягодная настойка. Горло обожгло, и принцесса так сильно закашляла, что напугала эльфов в туниках.       Выйдя из комнаты, Аманиэль уверенно пошла по коридору, но поздно поняла, что смутно помнит дорогу назад. И вокруг никого не было… зря она не взяла с собой Лотанариэ. Пришлось идти наугад, высматривая лестницу — Анорион завел ее на этаж выше. И они точно поворачивали перед тем, как подойти к столовой. Через какое-то время коридор действительно повернул налево, и она оказалась в темноте. Странно, куда делись все светлячки? Аманиэль стало не по себе, но казалось, что идти нужно именно туда. К тому же, в конце виднелся тусклый свет, и оттуда доносился голос.       Вздохнув, она приподняла юбку и шагнула в черноту. Скоро удалось понять, что говорила женщина, а точнее — пела монотонную песню, от которой становилось грустно. Нечто похожее звучало в Лориэне, когда хоронили павших в Войне Кольца. Тех, кого Аманиэль знала всю жизнь, с кем бегала среди деревьев и кого любила. Это происходило ночью, но даже тогда было светлее, чем здесь. Свет на другом конце не приближался, и принцесса пошла быстрее, но лишь запыхалась — коридор будто растягивался и не выпускал ее. Подол платья с шуршанием тащился по полу, и это напоминало звук трущихся друг об друга змей. На них же походили и ветки в стенах. Аманиэль крутила головой, и то ли от испуга, то ли от быстрых движений казалось, что ветки шевелятся и замирают, подпуская добычу поближе. Что-то касалось ног — это был подол платья, но каждый раз сердце пропускало удар.       Пение стало громче, и удалось разобрать слова. Тихие, далекие и пленительные, как заклинание:       — … где деревья — как клетки, Где слышны голоса умирающих птиц, Где покрыты отравленным инеем ветки И горят огоньки из истлевших глазниц.       «Деревья — клетки?» — подумала она и обернулась.       Свет предыдущего коридора виднелся далеко, а следующего — еще дальше. Как истлевшие глазницы. Аманиэль вспомнила, что дворец был деревом… он живой? Это он заманил ее сюда и пугал? Зачем? Ветки продолжали дрожать, платье шелестело, сердце колотилось в груди — от этого терялось самообладание. Не размышляя, принцесса побежала.       — Не ходи в этот лес, если хочешь остаться В этом мире живым, а не мёртвым потом.       Одна из дверей впереди оказалась приоткрытой, оттуда и доносилось пение. Аманиэль приближалась к ней и холодела от страха. В любую минуту она ждала нападения или удара. Ждала и неслась вперед, к свету.       — Здесь, в лесу, так легко навсегда потеряться И вернуться бесплотным в свой брошенный дом.       Она почти миновала проклятую дверь! Еще чуть-чуть, осталось немного…       В последний момент кто-то схватил ее за одежду и дернул назад. Аманиэль упала на пол, задела дверь, и та распахнулась с мерзким скрипом. Принцесса оствервенело зарычала и принялась брыкаться, пинать незнакомца. А он отвечал, бил ее по ногам, и от ледяных касаний мурашки бежали по коже. Эру, что ему нужно? Зачем он напал?!       — Убирайся! — закричала Аманиэль и перевернулась.       Она щурилась, но никого не разглядела, кроме толстого сучка, выдающегося из стены у пола — за нее зацепился шлейф. Видимо, принцессу никто не бил, она просто задевала ногами стену. Поверить никак не получалось, и она напряженно озиралась, готовясь защищаться. Но скоро взгляд упал на дверной проем, у которого она лежала. Внутри было черным-черно, удалось различить только смазанные силуэты, напоминающие мебель. Из окна сбоку проникал бледный лунный свет, такой же печальный, как и прервавшаяся песня.       Аманиэль боялась отвернуться. Она рассматривала проход, пока не заметила, как в нем появляется силуэт. Казалось, что сама темнота собирается во что-то более осязаемое, способное вредить. И говорить: мимо прошелестел тихий смех, лишь на мгновение. Скоро показалась человеческая фигура, с головой, плечами, широкой талией и юбкой. Он приближался к свету, раскачиваясь из стороны в сторону. У принцессы перехватило дыхание, она вся тряслась, стараясь уловить в образе что-то знакомое. В голове замелькали предположения о чарах и Искажении, но все они исчезли, когда удалось различить лицо. У него были глаза без зрачков, только белки, подсвеченные луной.       Аманиэль зажмурилась, не в силах выносить это. Она напряглась, собираясь призвать чары и уничтожить это отвратительное…       — И что мы тут лазаем, ммм?       Женский голос звучал так дружелюбно, что принцесса удивленно распахнула глаза. Силуэт стоял на прежнем месте, но теперь поставил руки на талию. Помотав головой, она присмотрелась внимательнее и заметила, что у него пухлое лицо, глубокие морщины и широкий нос — точнее оказалось не разглядеть.       — Морнэмир? — не унимался силуэт.       — Ты — человек? — выпалила Аманиэль, все еще подрагивая в такт ударам сердца.       — С утра была. Тебя как зовут?       — Меня?.. — Называться не хотелось, и она задумалась. — Тау… Таурэтари*.       Подумалось, что имя, связанное с лесом, должно принести безопасность.       — Таурэтари я знаю, у тебя голос другой. Новенькая?       — Да.       Страх и удивление медленно исчезали, и Аманиэль поняла, что разговор шел на весторне. Значит, перед ней точно был человек — женщина. Ее глаза оказались не совсем белыми, просто радужки были очень светлыми.       «Слепая», — поняла принцесса.       Она почувствовала себя глупо и торопливо встала на ноги. Хоть ее и не видели, стыд прошелся по телу жаркой волной.       — И что же, тебя не предупредили, куда можно ходить, а куда нельзя?       Женщина нащупала в темноте что-то, очертаниями напоминающее софу, и села на нее.       — А куда нельзя?       Аманиэль хотела уйти, но не решалась. Так она и стояла в дверях, не зная, куда деть руки.       — Запомни: в этом дворце темнота обозначает, что туда нельзя ходить кому ни попадя. Вот этот коридор вообще для гостей предназначен, как тот, который целиком выделили принцессе.       «Так мне достался целый коридор? Надо же, какая щедрость», — подумала Аманиэль и спросила:       — Тогда что ты здесь делаешь?       — Так убираться-то все равно надо, а мне свет не нужен.       Оказывается, у этого места есть что-то общее с Лориэном — там тоже нанимали людей для мытья полов. Считалось, что такая работа не достойна любимой расы Валар. Один лишь Элронд думал иначе.       — Я Петронилла, — представилась женщина и похлопала по сиденью рядом с собой.       Странно, но Аманиэль не хотелось уходить. Новая знакомая казалась искренней и не притворялась любезной, как все вокруг, поэтому она с удовольствием присела рядом.       — Это ты пела?       — Ага, — улыбнулась Петронилла, глядя левее принцессы. — Понравилось?       Не дожидаясь ответа, она глубоко вздохнула и затянула монотонную песню:       — Не ходи в этот лес, полный тайн и загадок. Не составит труда их тебе разгадать, Но, пожалуй, разгадывать лучше не надо, Ибо больно и страшно потом умирать.       Не ходи в этот лес, древний, тёмный, угрюмый. Слишком много найдёшь в нём таинственных мест. Не ходи, коль не хочешь навек стать безумным, Успокой любопытство, забудь интерес…**       Женщина покачивалась, и вокруг ее головы парили выбившиеся из прически волоски. Зловещая песня вызывала настороженность, и Аманиэль усомнилась, действительно ли Петронилла являлась той, за кого себя выдавала.       — Жутковато, — сказала она, когда голос стих.       — О, это старая песня. Это у нас в Эсгароте сочинили, еще когда лес был Искаженным. Тауриэль она тоже не нравилась… не знаешь, есть от нее вести?       — Тауриэль? А кто это?       — Так начальницей стражи была, пока не сбежала в Итилиэн к Леголасу.       — Тауриэль? Воспитанница Трандуила? — вспомнила принцесса. — Она что, сбежала к его сыну?       — Ага, уломал-таки! — хохотнула Петронилла и взяла Аманиэль за руку, все так же глядя мимо нее. — Никому ничего не сказала, просто взяла и исчезла… уж года два прошло. Ой, что король тут устроил… теперь даже имени ее слышать не хочет. А я считаю, что правильно сделала — не все ж по гному слезы лить.       — По какому гному?       Поняв, что сболтнула лишнего, женщина замялась, но удержаться не смогла:       — Ну, по этому, который племянник Короля-под-Горой был… Кили!       Аманиэль и Петронилла еще долго хихикали и шептались о дворцовых сплетнях. Принцесса будто оказалось в другом мире — Трандуил хорошо скрывал тайны, все остальные эльфы не знали и половины творящегося здесь. Конечно, словам новой знакомой нельзя было верить, но принцессе было приятно расслабиться и поговорить ни о чем.