Я помню Тьму

      Больше всего Аманиэль хотелось отвернуться, но она боялась еще сильнее разозлить Владыку. Его взгляд давил, окутывал холодом и путал мысли. За опоздание она извинилась, о поселении не сказала ничего дурного, что еще могло быть не так? Ответа не находилось, а время шло. Принцесса чувствовала, что, кроме Трандуила, на нее смотрела и вся его свита. Смотрела сверху вниз, как на ребенка, отчего она поверила в свою вину. Но какую?       — Вы только недавно учили меня правилам поведения. Неужели в Лориэне их так мало?       Услышав надменный голос, Аманиэль инстинктивно решила извиниться. Она даже приоткрыла рот, но не успела ничего сказать — поняла, что разозлило Трандуила. Только поверить не могла и продолжала смотреть на него. Эру, не мог же он относиться к ней настолько плохо? Нельзя было уходить без позволения Владыки, но это относилось к другим эльфам, не к принцессе. Выходит, он уравнял ее со своими стражами и служками!       От злости у Аманиэль перехватило дыхание. Она сжала кулаки и тщетно пыталась подобрать слова. Но все казались то слишком резкими, то слишком мягкими. Трандуил внимательно наблюдал за ее мучениями и даже приподнял брови: он забавлялся! Нарочно выводил ее из себя, чтобы изучить. Принцесса не собиралась радовать его и до боли впилась ногтями в ладони, стараясь хоть как-то выместить злость.       — Простите, Владыка, — процедила она сквозь зубы, — я забылась.       Трандуил кивнул и тут же потерял к ней интерес. Он повернулся к Анориону и заговорил с ним. Аманиэль не поняла, удостоилась ли прощения, но отвлекать его не решилась — куда уж ей.       «Чего он добивается? Чтобы я подняла крик у всех на глазах или кинулась целовать его сапоги, моля о милосердии?» — подумала она и быстрым шагом направилась к детям.       Ноги застревали в траве и корнях, принцесса едва сдерживалась, чтобы не остановиться и не начать вколачивать их в землю. Но чем ближе оказывались малыши, тем больше ей хотелось вернуться назад: она боялась их, потому что редко видела. Только мельком среди людей. После войны Лориэн стремительно заполнился этими маленькими существами, похожими на хоббитов. Аманиэль любила наблюдать за ними, но не могла поверить, что это тоже были эльфы. Терялась и начинала беспокоиться.       Вот и сейчас сердце тревожно билось, но она старалась улыбаться. Дети с интересом рассматривали принцессу своими огромными глазами. Их лица выглядели одинаково: у всех были румяные щеки, пухлые губы и взлохмаченные волосы, из которых торчали косички. И на всех были штаны, поэтому не удавалась понять, эльфы это или эльфийки. Они напоминали стоящих на полке кукол, и Аманиэль вконец растерялась.       — Здравствуйте, — сказала она, приблизившись.       Ей никто не ответил. Наверное, испугались незнакомки. Или заметили ее волнение, которое только множилось. Собственные руки мешались, а на спине чувствовались чужие взгляды: наверняка Трандуил наблюдал. Она не могла оплошать и быстро присела, надеясь, что это как-то поможет. Но нет, дети все смотрели, моргали и молчали. От их глаз замирали мысли и не удавалось подобрать слова. Аманиэль уже хотела сбежать, когда заметила, что один из малышей хитро улыбался. Он держал руки за спиной и бросал на нее короткие взгляды.       — Ты что-то прячешь? — догадалась принцесса, и малыш улыбнулся шире. — Покажешь?       Он весь просиял, но еще немного помялся для вида. Это казалось милым, и тревоги Аманиэль развеялись. И словно издеваясь, эльф резко протянул к ней руку, демонстрируя темно-зеленое пятно на ладони. Принцесса и моргнуть не успела, как оно прыгнуло ей на грудь и громко квакнуло. Лягушек она не боялась, но от неожиданности вскрикнула и рухнула в траву. Кожа покрылась мурашками от ощущения холодной сырости, но дети весело рассмеялись, и на душе стало легче.       Видимо, после несуразного падения они узнали в Аманиэль свою, и защебетали наперебой. Она едва успевала разбирать фразы, доносившиеся теперь со всех сторон. А скоро ее уже вели по поселению и показывали самые важные места: новые качели, нору, где жил старый кролик, гонявший собак. Но самым главным оказался «горячий камень» — нагретый на солнце булыжник, на котором было приятно сидеть.       Принцесса то и дело спотыкалась, но расстраиваться из-за этого не успевала. Общаться с детьми было проще, чем казалось: они сами находили развлечения и наслаждались ими. Она даже забыла о своих неприятностях, только взрослые эльфы часто напоминали о них. Они держались в стороне или пытались завести вежливые разговоры, когда их заставали за повседневными делами. А Аманиэль смеялась и расспрашивала об их занятиях. Мама всегда говорила, что эльфам нравится, когда Владыки интересуются делами подданных. В Лориэне они часто ходили в поселение, чтобы выслушивать рутинные истории, и принцесса надеялась, что справится и здесь.       Она гордилась собой, видя их улыбки. Теперь Трандуил наверняка поймет, что недооценивал Аманиэль, и изменит свое отношение. Возможно, она все-таки увидит, как он преодолевает свою надменность, чтобы понравиться ей. От таких мыслей лицо заливалось краской, но грезы исчезли, стоило повернуться в сторону кавалькады из дворца: ни Владыки, ни Анориона не было, а их лошадей держали за поводья стражи. Как давно они ушли? Видели ли то, чем занималась принцесса?       В груди защемило, но она упрямо искала взглядом Трандуила. Надеялась обнаружить, что он гуляет по поселению или около него. Прислушивалась к голосам, только без толку — он ушел и вряд ли следил за ее успехами.       — Идем! — Малыши потянули ее за руки, но веселиться уже не хотелось.       Аманиэль заметила, как болят ноги, а волосы неприятно греют спину. Она безвольно шагала за детьми все дальше в лес, где ее уж точно не будет видно. Напоследок принцесса оглянулась и встретилась глазами с Элендилом, который по-прежнему сидел на лошади.       «Где Трандуил?» — спросила она, представляя, как мысли становятся легкими и текут по воздуху прямиком к авари.       Но он не отозвался, лишь удивленно приподнял брови. Закрылся от Осанвэ? Обычно при таких разговорах Аманиэль ощущала чужое присутствие, будто кто-то смотрел в спину. Сейчас не было ничего похожего. Она зло посмотрела на Элендила, а через мгновение его скрыли деревья. Чаща окружила принцессу, и голоса эльфов заглушили отрывистые крики птиц. Дети решили играть в прятки. Один малыш прижался к стволу и принялся считать, пока остальные бежали в разные стороны. Они до того шустро скакали через кусты, что напоминали бельчат. И так же быстро исчезли — как вообще можно найти кого-то здесь?       Убедившись, что рядом никого нет, Аманиэль направилась обратно в поселение. Лучше погулять, чтобы ее случайно нашли. Не лезть же на дерево или в траву, когда вокруг нечем дышать. Она с завистью посмотрела на кроны, отмечая силу, с которой их раскачивал ветер. Даже листья шелестели освежающе, а внизу стояла духота. Принцессе казалось, что она склонилась над дымящейся чашкой, и идти удавалось с трудом. Каждый шаг отнимал силы, и в конце концов она остановилась посреди зеленого океана из растений. В носу застрял горький запах коры, ступни ныли, юбка испортилась, а Трандуил так и не увидел, как Аманиэль старалась понравиться его эльфам. Ей было хорошо с детьми, но что толку.       — Принцесса, — раздалось над ухом.       Чужой голос врезался в сознание, как кол. Против воли ее бросило вперед, и под ногами затрещали прутья. Обернувшись, Аманиэль заметила Элендила. Он удивленно смотрел на нее.       — Я не слышала, как ты приблизился, — сердце колотилось в груди, и слова давались с трудом, — что ты здесь делаешь? Нас не должны видеть вместе.       — Да, но… мне показалось, что вы звали меня.       Эльф нахмурился и посмотрел по сторонам. Аманиэль сделала то же, мысленно проклиная его за то, что так не вовремя попался на глаза.       — Зачем ты закрылся от Осанвэ? — прошептала она, хотя вокруг было тихо.       — Я не закрывался.       Они обменялись растерянными взглядами. Элендил казался недовольным, а черный кафтан делал его похожим на огромную тень. Аманиэль понимала, что была главной, но не могла принять решение и снова огляделась: дети вряд ли станут подкрадываться, а стражи не пойдут искать их так быстро. Принцесса надеялась на это, хоть и не была уверена.       — Ты что-нибудь придумал? — спросила она.       — Трандуил не доверяет мне.       Элендил говорил едва слышно и все время озирался.       — Ты утверждал, что всюду ходишь за ним?       — Только когда он занимается делами. Личные вопросы он решает в узком кругу своих приближенных.       Тишина стала угрожающей. Аманиэль вздрагивала от каждого треска и опасалась разоблачения. Ей нужно было найти выход, но мысли рассеивались, как дым. Сейчас пригодились бы советы матери.       — С Амандилом? — уточнила она, давая себе время подумать.       — С Амандилом, несколькими стражами и эльфами из дворца.       — С ними можно договориться?       — Нет, — для убедительности Элендил повысил голос и ухмыльнулся, — лихолессцы преданы Трандуилу, как псы. Уж тем более они не расскажут, если их Владыка ворожит и убивает эльфов из восточного Лориэна.       — Может быть, стоит попробовать заменить кого-то из них?       — Трандуил не откроет свои секреты тому, кому не доверяет. Потребуется много времени, чтобы добиться его расположения.       Аманиэль хмурилась, изображая раздумья, но в голове было пусто. Сухой воздух драл горло, злил и будто нарочно мешал сосредоточиться.       — Придется найти кого-то, кто сможет незаметно следить за ним, — сказала она и решительно посмотрела на Элендила: в конце концов, он должен был помогать. Так они договорились с ее матерью.       — Из числа людей, — эльф кивнул, — они здесь, чтобы кормить семьи, и им нет дела до наших дрязг.       Едва он договорил, как неподалеку громко затрещала ветка. Аманиэль подскочила на месте. Что делать, убегать? А если их уже заметили? Тогда лучше остаться и придумать оправдание. Она затаила дыхание и крутила головой, пытаясь увидеть движение. Но сердце билось так сильно, что перед глазами все тряслось. От волнения и духоты кружилась голова, но принцесса упрямо вглядывалась в чащу.       — Думаешь, человек сможет следить за ним во дворце? — выдохнула она. — Никто не прибирается в комнатах, где кто-то находится.       — Вряд ли, но важнее выяснить, чем Трандуил занимается в лесу.       — В лесу?       Аманиэль посмотрела на эльфа и испугалась его колючего взгляда. Он продолжал выискивать шпиона за деревьями, будто готовясь кинуться на него.       — Я заметил, что иногда Владыка уходит в лес. Один, но чаще с кем-то из стражей, как сейчас.       — Почему же ты не следил за ним?       Она шагнула к эльфу и тот резко повернулся. Злой взгляд окатил ее жгучей волной: Элендилу не нравилось, что им командуют. На ум снова пришла легенда о создании орков из авари, и принцесса забыла все заготовленные слова. Но уступать не собиралась и гордо вскинула подбородок, хотя внутри все сжалось.       — Владычица Галадриэль велела мне только осторожно наблюдать. Я мог выдать себя чрезмерным любопытством.       Не смотря ни на что, голос Элендила оставался почтительным. Это вселяло уверенность, и Аманиэль продолжила:       — Тогда подумай, как и кого можно привлечь к нашему делу. А сейчас иди, нельзя, чтобы нас застали вместе.       Сверкнув глазами, эльф поклонился. Еле-еле, словно был деревянным и едва гнулся. Принцесса наблюдала, как он удалялся, и сжимала зубы от досады. При Трандуиле он наверняка не позволял себе такого. Да и при маме: они внушали благоговение одним своим присутствием. Что же не так с Аманиэль? Раньше она думала, что умеет вести себя, но последние сутки эта иллюзия неумолимо рушилась.       «В Лориэне все было иначе. Неужели лихолессцы так сильно отличаются от нас?» — подумала она, стараясь утешиться.       Это не помогло. В Лориэне любили свою принцессу, потому что уважали ее родителей. Она выросла на глазах у галадрим, а в Имладрисе видели хорошее отношение к ней Элронда. Здесь же Аманиэль никто не знал, возможно, сказывалась и родня матери. Но ее отец был из синдар, Лориэн помог одолеть Дол Гулдур — разве это ничего не меняло? Она запуталась и глубоко вздохнула, чувствуя себя как никогда никчёмной.       «Прошел только день, не все сразу», — решила принцесса.       Трандуил еще увидит, какой она может быть, и его эльфы тоже. Но как быть с Элендилом? На поиски доносчика уйдет время, которым они не располагали. Аманиэль здесь для того, чтобы прекратить бестолковые смерти. Она обязана заботиться о галадрим, раз считает себя достойной их любви.       Для убедительности принцесса кивнула, но решения так и не увидела. Мама должна знать, что делать. Обращаться к ней не хотелось, только выбора не оставалось. Готовясь слушать упреки за прерванное Осанвэ, Аманиэль закрыла глаза и позвала ее. Она старалась расслабиться и отпустить мысли, но голова казалась тяжелой, и все силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах. Принцесса часто втягивала воздух, но его все равно не хватало. Жара обволакивала, душила, и ничего не получалось.       Аманиэль мяла руками ткань юбки и почти физически выталкивала мысли. Ничего. Только пустота. И усталость, будто она целый день ходила. Даже сердце билось с трудом, а происходящее вокруг все больше отвлекало. Сначала принцессе казалось, что рядом трутся друг об друга ветки. Но звук становился громче, и она поняла, что слышит хрип. До того надрывный, что стало жутко: Аманиэль никогда не видела поля боя, но дыхание умирающих представляла себе именно так. Она повернулась на звук, но ничего не увидела, кроме густой растительности. Ветви сплетались, и в зазорах принцессе чудились окровавленные тела солдат, ноги и руки с отрубленными пальцами.       Словно запугивая, хрипы стали громче и протяжнее. Аманиэль мотнула головой и постаралась избавиться от наваждения, ведь нужно было проверить — вдруг кому-то нужна помощь? Помедлив немного, она пошла на звуки, почему-то ожидая нападения. Легкие, кожа, все тело горело от духоты. Лес притих, он будто наблюдал. Обогнув несколько стволов, принцесса увидела Элендила и застыла на месте. Эльф упирался руками в дерево и с трудом втягивал воздух. Он дрожал, а голова безвольно лежала на груди. Бедняге стало плохо из-за жары, и Аманиэль смущенно отвернулась. Было неловко подсматривать за ним, но и уйти она не могла.       Мучительные хрипы теперь раздражали. Принцесса не знала, стоило ли предложить свою помощь и отступила назад. Из-под ее ног раздался оглушительный треск. Раскатистое эхо спугнуло птицу, и та с криком умчалась прочь. Встрепенулся и Элендил: он так быстро развернулся, что едва не упал и схватился руками за ветки.       — Прости, — Аманиэль чувствовала, как краснеют щеки, — мне позвать кого-нибудь?       Она не знала, куда смотреть, и разглядывала лес за спиной эльфа. Но он не отвечал, только громко дышал. Боковым зрением принцесса увидела, что его глаза стали неестественно большими и красными, отчего в груди похолодело. Взгляд невольно упал на распахнутый воротник эльфа, его шею и синеватые вены. Они вздулись и напоминали зачарованную паутину, которая сдавливала горло. Сравнение дополняли открытый рот и сухие губы. Аманиэль не могла заставить себя сделать хоть что-то и вспоминала густую воду из сна. Как она шевелилась и затягивала ее на дно, а голова трещала от крика.       Элендил вздрогнул, и принцесса отступила на шаг. Она готова была кинуться ему на помощь, но эльф молча развернулся и побрел куда-то. Он без остановки хрипел, спотыкался и хватался за деревья. Видимо, это и служило ответом на вопрос. Аманиэль чувствовала себя виноватой: никому не понравится, если в такой ситуации кто-то будет подкрадываться и наблюдать. Но она хотела как лучше, Эру, почему же на душе так гадко?       Мучаясь от дурных предчувствий, принцесса высоко подняла юбку и направилась в поселение. Она шла, шла, однако лес все не расступался. Не было чужих голосов и собачьего лая, только кроны шуршали на ветру. Этот звук больше не казался освежающим — он походил на шепот. Деревья будто переговаривались между собой, Аманиэль даже чудились смешки. Она гнала страхи и быстрее двигалась вперед, нервно дергая юбку, которая цеплялась за кусты. Ног постоянно что-то касалось, стволы вокруг трещали, и это напоминало охоту, когда зверя приманивали звуком.       «Глупости, такого не может быть», — убеждала себя принцесса, однако чем дольше шла, тем больше понимала, как огромен лес. Сколько здесь растений, и какая она маленькая в сравнении с ним.       Треск, шелест, шепот — они становились громче. Кружили над головой, как стая насекомых. Аманиэль боялась, что идет не в ту сторону, потому что кусты сомкнулись в непролазный барьер. Ветки царапали ноги, кожи касалась что-то мягкое, напоминающее траву. Но ей снова мерещились изрубленные тела солдат, которые скрывали растения. Держать равновесие становилось все труднее, принцесса хваталась за деревья, чтобы не упасть. Обогнув очередной дуб, она увидела перед собой лицо Трандуила.       Оно выглядывало из тени и словно висело в воздухе. Из-за нахмуренных бровей под глазами легли черные круги, все складки и морщины обострились, прорезая кожу, как уродливые шрамы. Аманиэль отскочила назад и резко втянула воздух. Страх заставил ее оцепенеть, хотелось бежать, но не получалось. Колени странно ослабли, и принцесса рухнула в кусты. Они затрещали и больно впились в тело. Это отрезвило, как и пара сапог у ее носа — Аманиэль узнала красную матовую кожу, теперь покрытую мокрой землей. Запах тины окончательно вывел ее из забытья.       Страхи исчезли, и принцесса осознала, что выскочила на Трандуила из чащи мятая, лохматая и покрытая испариной — Эру, теперь он на нее и не посмотрит! Было так стыдно, что даже сердце забилось медленнее. Аманиэль понимала, как глупо выглядит, но не могла заставить себя хотя бы поднять глаза. Она дернулась, когда сапоги Владыки шевельнулись, и перед лицом оказалась его ладонь. Лучше бы он перешагнул через нее и сделал вид, что не заметил.       С трудом преодолевая ступор, принцесса взяла его за руку. Ее дернули вверх с такой силой, что из горла вырвался жалобный писк.       — Что вы здесь делаете? — прорычал Трандуил.       Аманиэль не решалась поднять голову и быстро пригладила волосы.       — Я играла с детьми…       — Вы еще не поняли, что здесь нельзя бродить в одиночку?       — Но дети же…       — Они знают это место, в отличие от вас.       Владыка цокнул языком и отошел в сторону. За его спиной оказался Анорион, как всегда с учтивым выражением лица, но принцесса успела заметить промелькнувшую улыбку. Она побрела вслед за эльфами, поражаясь, как не заметила тропинку, вдоль которой шла. Кругом стали раздаваться птичьи трели, а воздух больше не казался сухим. Теперь он приятно пах цветами, а свежий ветерок холодил мокрую кожу. Столь внезапные перемены казались странными, Аманиэль не верила, что могла так глупо заблудиться… должно быть, это из-за духоты и переживаний.