Я помню Тьму

       Одна из эльфиек отправилась открывать, а Аманиэль затаилась у двери, ведущей в гостиную. Сквозь замочную скважину виднелся выход, и чем ближе к нему подходила девушка, тем труднее становилось дышать. Стук не прекращался, барабанил по ушам и заставлял думать, что вот-вот произойдет страшное. У Аманиэль защемило в груди, когда синее платье эльфийки загородило собой дверь. Щелкнул замок, и раздались шаги; гулкие, как из колодца.       — Отойди же, — выдохнула принцесса, когда из-за девушки показались силуэты эльфов.       Их было четверо, не меньше. Они топтались, что-то говорили, и от неизвестности все внутри замерло. Наконец, эльфийка отошла. Аманиэль готовилась увидеть зеленую форму, даже ощутила касания сильных рук и пола, по которому ее приволокли бы в темницу. Но облачение гостей оказалось темным: принцесса узнала Морнэмира и Анориона. С ними было еще несколько эльфов, но их она не помнила. Тихие голоса развеяли страхи, и она удивилась, как могла додуматься до стражей и темниц. Трандуил не настолько одичал, чтобы так обращаться с дочерью Владык.       Эта мысль принесла безразличие. Аманиэль закрыла глаза и прижалась лбом к двери. Стало так хорошо, что она с радостью уснула бы прямо здесь, но разговор гостей отвлекал. Слова медленно наполняли голову: Трандуил звал ее к себе. И уж явно не для того, чтобы отобедать и мило побеседовать. Не дожидаясь, когда за ней придет эльфийка, принцесса оперлась на дверь и выпрямилась. Она чувствовала себя мешком с камнями, ноги не гнулись и будто приросли к полу. Голова кружилась, и ей потребовалось время для того, чтобы очнуться.       — Иди, принеси мне платье, сиреневое, — сказала Аманиэль и повернулась.       Вторая эльфийка замерла у туалетного столика и наблюдала за ней.       — Может быть, вам лучше отдохнуть? — неуверенно спросила она.        Принцесса вздохнула и опустила веки. Казалось, что они налились свинцом, и открыть глаза удалось с трудом. Судя по изучающему взгляду эльфийки, выглядела она неважно. Сейчас бы и впрямь отдохнуть, но как? Она представила, что лежит в постели, пока остальные рассказывают Трандуилу о встречах с Элендилом, делают выводы и коверкают суть. И ведь не спросишь: Лотанариэ не расскажет больше, чем ей велят, а у новеньких был слишком глупый взгляд, и вряд ли им доверят секреты.       — Делай, что велю. И зайди к лекарю, спроси какой-нибудь отвар для придания сил.       Аманиэль отошла от двери и почти упала на стенку. На свои чары она уже не надеялась, но их хватило для того, чтобы придать лицу здоровый вид. Не стоило ссылаться на болезнь — это могут неверно истолковать. Снадобье лекаря оказалось ужаснее первого: тягучее, вонючее, еще и на зубах что-то осталось. Принцесса едва удержала это внутри себя, но ей стало намного лучше. Эльфийки закрыли ее уши, собрав у висков толстые пряди и закрепив их на затылке. Аманиэль выбрала платье с открытыми плечами, которые закрывала легкая ткань нижней рубашки. Она же показывалась из-под подола юбки. Дополнив образ несколькими кольцами, принцесса вышла в гостиную, где ей низко поклонились эльфы.       Аманиэль спрятала тревоги за напускным безразличием, гордо вышагивая по коридорам. Эльфы обступили ее, словно боялись потерять. Они вели ее все выше и выше — обычно темницы находились внизу. Принцесса надеялась на это, но едва уняла дрожь, когда ее привели к двустворчатой двери. Анорион постучал, но ответа не дождался и пригласил Аманиэль войти.       «Если мы пришли к Трандуилу, разве он не обязан сперва зайти и доложить ему обо мне?» — подумала она.       Фальшивая уверенность исчезла. Сомнения накинулись на принцессу, как ледяной ветер. Она отступила и забылась, рассматривая темноту за дверью. В ней горели огни, как в пещере Балрога или в пыточной.       Нет, она всего лишь поговорила с Элендилом, ничего с ней не сделают.       Стыдясь своей робости, Аманиэль глубоко вздохнула и пошла вперед. Она убеждала себя, что опасности нет, но комната оказалась слишком маленькой — она не могла принадлежать Трандуилу. И окон не было… это чтобы пленник не сбежал?       За спиной щелкнул дверной замок, и Аманиэль дернулась. Она крутила головой, и огни смазались, превратились в ураган. Сердце бухало в груди, как гром. Принцесса зажмурилась, а когда открыла глаза, пламя уже успокоилось. Все внутри продолжало клокотать и кричать об опасности, но глаза ее больше не видели. Напротив, теперь огни стали ласковыми: светлячки неторопливо ползали по потолку, а на стенах мирно горели свечи.       Впереди Аманиэль заметила письменный стол, на котором в беспорядке лежали бумаги и конверты. Похоже на кабинет начальника охраны. От этой мысли стало легче — разговаривать с обычным эльфом будет проще. Аманиэль поняла, что не дышит с тех пор, как оказалась здесь. Она расслабилась и вдруг увидела накидку, брошенную на софу у левой стенки. Ткань блестела и выглядела чересчур нарядно для стража.       — Простите за беспорядок. Здесь редко бывают гости, — донеслось справа.       Голос звучал спокойно, будто являлся частью комнаты, и принцесса не сразу узнала Трандуила. Владыка сидел в кресле и сливался с ним из-за тусклого освещения. Аманиэль разглядела лишь волосы и скрещенные ноги, которые лежали на подставке; это смущало. Она привыкла к другому образу, а этот был чужим.       — Садитесь, прошу вас. — Трандуил указал рукой на соседнее кресло.       Хотелось бежать. Принцесса ощущала себя бабочкой в огромных ладонях, способных раздавить. Она сделала реверанс и направилась к креслу, но ноги стали как будто ватными. Дорога заняла вечность, а Трандуил наблюдал и сверкал глазами, отчего было страшно вздохнуть лишний раз. Как только Аманиэль села, он вдруг подался вперед. Резко вынырнул из тени и протянул к ней руку, словно желая схватить.       — Вина?       Страх облепил принцессу твердым панцирем. Мягкий тон успокаивал, но она не могла отвести глаз от пальцев Трандуила. Как и в столовой, на них ядовито сияли кольца. Но Владыка всего лишь взялся за ручку серебряного кувшина, которой стоял между кресел на столике. Аманиэль наблюдала, как бордовая жидкость с плеском льется в бокалы, и мысленно ругала себя. Она даже не заметила этот столик, погрузилась в страхи и вообще ничего не замечала вокруг. Так нельзя, нужно собраться, чтобы не выдать себя.       Принцесса сделала глубокий вдох и поудобнее устроилась в кресле — пусть думает, что ей все равно. Но успокоиться не получалось. Спина была натянута, как струна, а беспокойство росло.       — Как вы себя чувствуете? Мне сказали, что вы поранились на прогулке, — спросил Трандуил, придвигая к Аманиэль бокал.       Она открыла рот и застыла: что сказать? Может, все-таки сослаться на плохое самочувствие? Мгновения побежали быстрее, и она ответила первое, о чем подумала:       — Всего лишь царапина, ничего страшного.       — Охтарон хороший лекарь, но иногда переживает понапрасну.       Владыка взял второй бокал, и на его губах мелькнула слабая улыбка. Аманиэль вконец растерялась: он улыбнулся ей? Неужели все настолько плохо? Она вновь напомнила себе струну. Мысли, тело — все тряслось, и принцесса схватила бокал, только бы скрыть это. Терпкий напиток сильнее затуманил голову, она ведь не ела почти сутки.       — Надеюсь, временная потеря помощницы доставила вам не слишком много неудобств? — Трандуил говорил так же спокойно и растягивал слова. Он делал все, лишь бы Аманиэль расслабилась. Но ей было что скрывать, и становилось только хуже.       Она крепче сжала бокал. Сердце трепетало где-то в горле: необходимо было все выяснить, не то она сделает глупость.       — Я уверена, что это ненадолго. Лотанариэ не могла совершить серьезного проступка.       Владыка шумно вздохнул и откинулся в кресле. При этом стало заметно, что ворот его рубахи был расстегнут. Как и несколько пуговиц на серебристом жилете — неестественно. Это Элладан и Элрохил могли позволить себе такое, не Трандуил. Как отец и Элронд, он всегда выглядел строже и совершеннее остальных. Аманиэль сама не понимала, чему так удивлялась, но это несоответствие мучило.       — Дело не в ней, — Владыка отпил вина, и его губы заблестели, — вчера пропал мой советник, вы не слышали?       Принцесса ловила его жесты и искала в них тайный смысл. Владыка не смотрел на нее и задумчиво разглядывал узор на бокале.       — Да, мне говорили, — ответила она.       Трандуил кивнул, продолжая вертеть бокал в руках. Казалось, что он забыл о собеседнице — хоть бы так. Пусть молчит и не трогает ее. А принцесса тихонько посидит и посмотрит; впервые она заметила, какой у Владыки красивый профиль. Лоб, нос, губы — все выглядело ровным и правильным. А волосы лежали на плечах, как гладь реки.       — Мои стражи разговаривают со всеми, кто был вчера в поселении, — сказал Трандуил, — возможно, кому-то удалось заметить что-нибудь.       Он повернулся к Аманиэль и опустил голову на спинку кресла. Образ ленивого кота удавался на славу, а треск свечей и вино помогали расслабиться.       — Разве можно потеряться вблизи поселения? Думаю, все здесь знают о непроходимости леса и не пойдут далеко нарочно, — сказала принцесса.       Трандуил внимательно смотрел на нее, думал, а через минуту спросил:       — Нарочно? Думаете, он мог сбежать?       — Не знаю, я стараюсь рассуждать.       Принцесса улыбнулась, хотя в груди собрался тяжелый ком. Он давил и словно хотел разбудить ее: не стоило интересоваться авари, только Лотанариэ. Нужно делать вид, что она ничего не знает. Но Трандуил выглядел безмятежным, и это передалось Аманиэль. Она заметила, что у вина был приятный вкус, а в тишине комнаты легко думалось. Воображение показало, как Владыка сидел за столом, в окружении разбросанных конвертов. Как он открывал их своими тонкими пальцами. Наверное, здесь он всегда снимал верхнюю одежду — перед кем чиниться, даже Анорион не посмел войти. Аманиэль стало радостно от того, что Трандуил пригласил ее именно сюда.       — Я тоже так думал, но все его вещи остались на месте, — говорил он, глядя мимо принцессы, — да и зачем ему сбегать? Нет, боюсь, с ним что-то случилось. Я надеялся, что кто-нибудь видел, куда он направлялся.       Владыка замолчал и посмотрел на Аманиэль. Казалось, что этот взгляд прожжет ее, если не ответить быстро. Но в голове все смешалось, и она отпила вина, давай себе мгновение. В случайной встрече с Элендилом не было дурного, но поверит ли Трандуил?       — Боюсь, мне нечего вам рассказать. Даже если я и видела этого советника, то не узнала бы его среди остальных.       Принцесса грустно улыбнулась и снова поднесла бокал к губам. Она пила медленно, рассматривая искрящуюся жидкость: пусть Владыка думает, что вино занимает ее больше авари.       — Разве он не представился вам в библиотеке?       Аманиэль показалось, что она упала. От мнимого удара замерли мысли, горло одеревенело и с трудом удалось проглотить напиток. Не решаясь взглянуть на Трандуила, она медленно поставила бокал на столик. При этом ножка громко ударилась о крышку; этот звук будто сулил неприятности.       — Да, я видела эльфа в библиотеке. Мы не разговаривали, он только извинился за то, что нарушил мой покой… — Она осеклась.       Столько подробностей было ни к чему. Аманиэль не отпускала ножку бокала и гладила ее пальцем. Занятие мешало думать, но она не могла прекратить, так было легче выносить Трандуила, от которого повеяло недовольством.       — Так пропал Элендил? — спросила она, надеясь все исправить.       — Да, вы не узнали его?       Голос Владыки по-прежнему звучал мягко, но теперь отталкивал. Принцесса знала, что не могла избегать его взгляда, но продолжала изучать бокал.       — Нет, я… я слишком волновалась тогда и ни на кого не обращала внимания.       — Но потом-то вы его вспомнили.       Трандуил не спрашивал — утверждал. От удивления Аманиэль подняла голову и столкнулась с холодным блеском его глаз. Они стали ярче и зачаровывали, не давали отвернуться.       — Потом? — спросила она.       — Довольно, — неожиданно встрепенулся Владыка и опустил бокал на столик. — Все стражи видели, как вы смотрели на него.       Он нахмурился и уперся взглядом в Аманиэль. Принцесса почти ощутила, как Трандуил копается в ее голове.       — Я? — Она отвернулась, лишь бы не видеть, как обострились черты его лица.       Владыка поставил ноги на пол и сел прямо; стук каблуков, поскрипывания кресла, вздох — все звучало резко и давило на уши. Аманиэль чувствовала, что попалась. Трандуил обо всем знал и притворялся с самого начала, надеясь поймать ее на лжи. Это не удивляло, но от обиды стало так горько, что пальцы сами собой стиснули бокал. Захотелось швырнуть его об пол. Изо всех сил, прокричав что-нибудь напоследок.       — Я искала вас и смотрела на всех, — буркнула принцесса.       Злость мучила ее, требовала выхода. Но голос получился обиженным: кричать на Владыку оказалось физически трудно.       — Вы смотрели только на него, и именно после этого он ушел.       — Вы обвиняете меня?       Из горла все-таки вырвался крик. Услышав собственный звенящий голос, Аманиэль испугалась и притихла. Трандуил не дал ей опомниться и грозно сказал:       — Я только хочу разобраться в том, что случилось. А ваша ложь наводит на определенные подозрения.       — Почему вы думаете, что я лгу? — Гнев захлестнул принцессу, и она вскочила на ноги. — Я была занята с детьми и могла не заметить, не узнать его!       — Потому что я хорошо знаю, в чем обвиняют меня галадрим. И понимаю, что Галадриэль не упустит возможности шпионить за мной через вас.       Трандуил смотрел на Аманиэль снизу вверх, но она все равно ощущала себя маленькой. Его твердый голос разлетелся по комнате, проникал всюду и сковывал. Злость принцессы вышла со словами, и теперь она могла только смиренно слушать.       — Элендил был… способным эльфом, — продолжал Владыка, — но слишком подозрительным. Что я должен думать, когда выясняется, что два подозрительных эльфа оказались связаны?       — Нет никакой связи, — Аманиэль покачала головой и отвернулась.       Бурлящую злость сменило безволие. Вернулись головокружение и слабость — действие снадобья заканчивалось. Хотелось рассказать про царапину, попроситься обратно к себе и залезть под одеяло. Останавливало лишь понимание того, как жалко это будет выглядеть.       — Что случилось в лесу, Аманиэль? — Владыка заговорил мягче.       Впервые он назвал ее по имени, и желание договариваться исчезло — уловка! Трандуил считает ее врагом, шпионом, отсюда и неприязнь.       — Я не знаю, что случилось. — Принцесса медленно повернулась, стараясь говорить решительно. — Я играла с детьми и не видела ни советника, никого другого.       Глаза Трандуила сузились. Под ними легли черные тени — Владыке не нравилось, что его не слушаются. У Аманиэль затряслись руки, но она не могла отвернуться. То ли гордость, то ли глупость заставляла ее смотреть, как глаза Трандуила темнеют от недовольства.       — Лжешь, — сказал он.       — Почему вы так думаете?       — Посмотри на себя, — фыркнул Владыка. — Ты боишься, трясешься и выдаешь себя.       Он окинул ее презрительным взглядом и замолчал. Аманиэль понимала, что требовалось ответить, но слова застряли в горле. Она не могла собраться, отчаяние росло и вдруг вспыхнуло:       — Как вы смеете обвинять меня? И из-за кого? Какого-то советника, которому даже не верили!       Принцесса знала, что совершила глупость, но не придумала ничего лучше. Она вздрагивала в такт ударам сердца и ждала, но Трандуил молчал. Воздух в комнате стал еще неприятнее, в нем чувствовалось натяжение, готовое вот-вот порваться. А Владыка будто ждал этого и готовился напасть. Его лицо застыло, а грудь медленно поднималась и опускалась, напоминая обратный отсчет.       — Вы думаете, что жизнь и здоровье моего советника не стоят того, чтобы нарушать ваш покой? — Владыка подчеркивал каждое слово.       — Я…       — Думаете, я оставлю эльфа в беде, пусть тот и вызывал некоторые сомнения? — Он заговорил громче, не давая ответить.       Аманиэль растерянно качала головой. Она не то имела в виду, вообще ничего не имела, просто запуталась.       — Идемте, раз так. — Владыка резко поднялся.       В одно мгновение его лицо оказалось над принцессой. Нахмурившись, Трандуил развернулся и направился к дальней стенке. Его жилет расширялся на талии и закрывал бедра, как кольчуга, и блестел так же: холодно, опасно. Тревога не дала Аманиэль удивиться, когда эльф коснулся рукой стены, и ветви задвигались. Они с треском расступались, пока не образовали узкий проход.       — Идемте, — велел Трандуил.       Хотелось подчиниться, чтобы не разозлить его окончательно, но не вышло. Принцесса боялась этой черной щели. Вдруг ее решили скормить зверю, который и убивал галадрим? Она вглядывалась в темноту и видела, как та сгущается. Повеял холодный ветер, слабый и тоскливый, как плач. От ужаса исчезла грань между вымыслом и реальностью. Аманиэль прислушивалась к звукам, но уловила только шаги Трандуила. Он направлялся к ней и громко стучал каблуками об пол. Принцесса отступила назад, но Владыка схватил ее за руку и дернул в сторону прохода.       Это отрезвило, и Аманиэль догадалась приподнять юбку. Она и глазом моргнуть не успела, как оказалась во мраке. Впереди с трудом угадывался силуэт Трандуила, а кругом извивались ветки. Некоторые из них выдавались из стены и тянулись к Аманиэль своими отростками. Она выгибалась и старалась обойти их. Волосы скользили по плечам, и казалось, что ее кто-то трогает. Принцесса убеждала себя, что это иллюзия, но каждый раз сердце пропускало удар. Она опустила глаза и увидела, что шла по пустоте. Внизу была одна чернота, и страх закипел внутри. Аманиэль боялась упасть и остановилась, но Трандуил лишь сильнее сжал пальцы. Он тянул ее за собой, вынуждая шагать в никуда. Хвала Эру, каждый раз ступни во что-то упирались — дворец ломался и громко стонал. Иногда принцессе чудился смех, тонкий и скрипучий, как у старухи. Она пыталась не верить своим ушам, но эти звуки были до ужаса реальными.       Свет обрушился на Аманиэль, как острие меча. Он ослеплял и резал глаза. Стало холодно, будто принцесса упала в сугроб.       — Вон! — приказал Трандуил, и его голос повторился эхом.       Треск ветвей исчез. Вокруг было тихо, перед глазами мигали яркие вспышки, и захотелось прижаться к Владыке — единственному, кто что-то понимал. Раздался скрип, и удалось заметить, как далеко впереди закрылась дверь. Все стихло, и Трандуил потащил Аманиэль вперед. Она видела длинный коридор и ряд секций по обе стороны от него, которые разделялись деревянными перегородками. Их загораживали белые шторки, что навевало мысли о лазарете. Холод забирался под кожу и вызывал смесь обреченности и спокойствия. Аманиэль ощущала подобное в склепе, и от этой мысли сжались легкие. Она заметила отодвинутую штору, а за ней — кровать, накрытую простыней. Владыка шел быстро, но пары мгновений хватило, чтобы рассмотреть под ней силуэт эльфа.       — Что это за место? — взвизгнула Аманиэль.       Теперь ткань выглядела угрожающе. Она колыхалась и играла тенями. За ними лежали мертвые, они везде! Принцесса старалась не вдыхать ледяной воздух, пропитанный смертью. От ударов сердца в груди потеплело, а холод пытался добраться до этого тепла, забрать его.       Вместо ответа Трандуил втащил Аманиэль за очередную штору. И снова кровать без спинки, снова очертания эльфа под простыней, но теперь так близко! Принцесса рванула назад, и кольца Владыки впились в кожу. Ей было плевать — на простыне дрожали тени, словно мертвец шевелился. Она боялась, что сейчас он встанет и кинется на нее.       Свободной рукой Трандуил убрал ткань, обнажая мужскую грудь. Она была серой, как у испорченного мяса, которое галадрим отдавали животным. Аманиэль вспомнила его влажную поверхность, и к горлу подступила тошнота.       — Это Элендил, — сказал Владыка и рывком подтащил ее к себе.       — Нет! — Принцесса забилась, но все равно оказалась ближе к мертвецу.       Она не знала, чудился ли ей тухлый запах, но он застрял в легких. Проник в нее, чего не мог сделать холод. Это напоминало злые чары.       — Беднягу забили на смерть о дерево. — Теплое дыхание Трандуила согревало шею.       Владыка стоял позади Аманиэль, а она прижималась к нему изо всех сил. Вернее, к его теплу. Лучше уж он, чем веяние из могилы.       — Самое интересное, что нет следов борьбы или того, что его держали. Скорее всего, он сам сделал это с собой, понимаешь?       Тон Трандуила стал грозным, а его тепло — колючим. Нет, он не поможет, не спасет ее.       — Отпустите! — Аманиэль закричала и дернулась, но Владыка крепко держал ее за плечи.       Она зажмурилась, но продолжала видеть серую грудь. «Сам сделал» — это звучало так, словно Элендил был жив. Принцесса едва осознавала происходящее и на миг поверила ощущениям. Она открыла глаза и увидела взбухшие вены на шее мертвеца. А лицо… лицо исчезло, превратившись в бордовое месиво. На кусках плоти виднелись остатки кожи. Нос выглядел приплюснутым, разбитым, а из переносицы торчали осколки костей.       — Пустите меня! Я не могу, пустите!       Аманиэль упиралась ногами в пол и раскачивалась, но не могла сдвинуться с места. Она осознала смерть Элендила, которую могла бы предотвратить. Это из-за нее он стал таким. Из-за нее! По щекам покатились слезы, хотелось упасть на колени и молить авари о прощении.       — А что, если завтра это повторится? Если погибнет кто-то еще из моих эльфов? — Трандуил говорил откуда-то издалека. — Мне нужно во всем разобраться раньше, чем это произойдет вновь. Я знаю, что ты скрываешь что-то.       Аманиэль хватала ртом воздух и не могла выдавить из себя ни звука. Она разглядывала глаз Элендила, и скоро поняла, что веко было порвано, а зрачок виднелся сквозь него. Бедняга смотрел вверх, но принцесса ждала, что он вот-вот взглянет на нее.       — Расскажи мне все.       Аманиэль не поняла, кто это сказал, и безвольно кивнула. Ее отпустили, но на бегство не осталось сил. Ноги тряслись, она едва не упала и запуталась в шторе на выходе. Собственное тело напоминало воду: мягкое, податливое и изменчивое. Внутри что-то шевелилось, перестраивалось, как дворец. Принцесса брела по коридору, в надежде отыскать место, где ее не преследовала бы белая ткань. Она напоминала призраков, а это место — Чертоги Намо.       До затуманенного рассудка доносились звуки, но Аманиэль не сразу догадалось, что это было ее дыхание. Она звонко втягивала воздух, которого все равно не хватало. Кончилось тем, что Трандуил взял ее за локоть и остановил. Лицо Владыки оставалось серьезным, но глаза уже не светились гневом. Крупицы участия сломали принцессу, и она рассказала про игру, Элендила и попытку остановить кавалькаду. Умолчала лишь про Осанвэ и разговоре с авари, не нарочно — просто повторяла то, что задумала и прокручивала в голове.       Дослушав, Трандуил вздохнул и заключил ладонь Аманиэль в свои. Они были такими горячими, что принцесса невольно закрыла глаза, наслаждаясь.       — Лихолессцам многое пришлось испытать. Они живут на земле, пропитанной кровью их друзей и близких. — Голос Владыки убаюкивал, заставляя вспомнить кабинет, отгороженный от мира и забот. — Ты понравилась им, но красивой внешности и милых бесед не хватит для того, чтобы завоевать их любовь. Для этого нужно будет что-то делать. Ты должна была сказать мне про Элендила не смотря ни на что, или хотя бы отправить за ним стражей.       «А они бы меня послушались?» — подумала Аманиэль, но легче от этого не стало.       Она чувствовала, как вместе с кровью разносится что-то вязкое, неприятное. Такими же становились и мысли. Думать не хотелось, и принцесса обратила все внимание на касания Трандуила. Он положил ее ладонь себе на локоть и повел куда-то. Колени тряслись, но сильная рука Владыки поддерживала Аманиэль. Ей нравилось опираться на него, хоть это и смущало. Но слишком велико оказалось искушение — теперь его рост не пугал, а стал защитой.       Они вернулись в кабинет через проход, где Трандуил передал Аманиэль своему помощнику. Анорион отвел ее обратно в комнату, и лишь стук закрывающейся двери помог очнуться. Снова принцесса заметила, что ей не хватает воздуха. На груди будто лежало что-то грузное, мешало вздохнуть и тянуло вниз.       Она оперлась спиной на дверь и не находила сил для того, чтобы дойти хотя бы до стула. Впереди послышался стук, и Аманиэль увидела размытую фигуру в алом платье. Силуэт извивался, как отражение в воде, а ухо запульсировало. Нужно будет отправить кого-нибудь за снадобьем. Но почему не удавалось рассмотреть эльфийку? Принцесса старалась разобраться, но мысли ускользали. Она понимала, что это ненормально, однако не боялась — чувства исчезли, осталось только любопытство. Аманиэль не удивилась, когда дверь за ее спиной наклонилась в сторону, лишь наблюдала, как качнулся мир. Спустя мгновение она ощутила удар и услышала женский крик. До того неприятный, что она поморщилась и закрыла глаза. Стало темно и спокойно, только ухо опять разболелось, но скоро и это исчезло.