So far from who I was

Джудит все плакала, пискляво повышая голос. Несчастное дитя, не правда ли? Рожденные в это время – не помазанники судьбы, но испытываемые ею сильнее всех нас. Они никогда уже не узнают нормальной жизни, не пойдут в школу с десятком сверстников рядом, не прокатятся на американских горках, не заведут себе пса или кота, понимая, что тот будет только лишней обузой на их недолгом жизненном пути. Наши рассказы о том, что было «до», они будут воспринимать, как глупую сказку и понимающе кивать, думая о том, как старики сентиментальны. Малышке Джудит всегда затыкали рот своим «тише, ч-ч-ч-ш-ш, только не надо плакать», не давая той высказать все, что накопилось в ее маленькой душе. В новом мире нужно быть тихой, тихой, иначе придется быть мертвой... Я знала, что девочка, которую учили закрывать рот, вырастет черствой, и испугать ее сможет не столь многое. Разве что прогремевший на улице выстрел. Услышав его, мы с Карлом обменялись испуганными взглядами. Ниган в лагере, этот выстрел мог означать не обычную осечку старой медсестры, чудом получившей оружие, а чью-то смерть. Кузен бросился успокаивать маленькую кузину, я же ринулась к ближайшему окну, чтобы выглянуть во двор и узнать, есть ли жертвы. Меня встретили лишь пустые без людей дороги, ржавеющие стены вдалеке и шумящие на ветру кроны древ. Выстрел прогремел не на этой стороне улицы. Чтобы увидеть, что же там произошло, придется зайти в мою старую розовую комнату, брошенную здесь в позорном бегстве к врагу, придется миновать такой знакомый мне порог и заставить себя отодвинуть штору. «Это ты привела его сюда, из-за тебя он решил приехать в лагерь и поглумиться над Риком», – прозвучал голос Гленна в моем мутном разуме. Пришлось стиснуть зубы и закрыть глаза, собираясь с силами, уговаривая себя отворить запертую дверь старой розовой комнаты. Ручка дрожала в моей ладони: боялась не я одна. – Что там, Шэрри? – крикнул Карл из комнаты, укачивая сестру на руках. – В кого-то стреляли? – Я не вижу, – ответила я тише, чем планировала. – Сейчас… Но хотела ли я видеть очередного мертвеца со знакомым лицом, лицом, что я помнила улыбающимся или грустным, настоящим, дышащим жизнью и желанием жить? В мире, переполненном живыми и мертвыми трупами – смерть стала привычной спутницей повседневной рутины, никто не боялся ее так, как прежде. Тела окружали нас со всех сторон, и даже выжившие, рано или поздно, но должны были превратиться во что-то похожее. Жаль, что отвращение, заменяющее страх, никуда не уходит. Голодные ходячие клацали зубами у стен убежища, толпы их шли мимо, сопровождая каждый свой шаг тихим хрустом гниющих во времени костей, утробным рычанием низменного хищника. Бывало, что мы с кузеном обсуждали перед сном, чем все это кончится, каков у нового уклада исход. Ходячие ведь должны когда-нибудь рассыпаться прахом, солнце ведь должно изжарить их, верно, дождь сбить плоть с костей? Пусть те прибывают с новыми силами, но пополнение их рядов не должно длиться бесконечно. Вопрос лишь в том, кто кончится быстрее – живые или мертвые. О том, кому подарили пулю, я старалась не гадать. Пусть это будет сюрпризом, очередное написанное на стене имя. Какое по счету? Надежд на то, что выстрел лишь разрезал воздух, в моей душе не было, за Карла я того же сказать не могла, кузен всегда надеялся на лучшее, и даже скверное время не отняло у него эту способность. Старая дверь заскрипела, здороваясь со мной, в ответ ей я высокомерно промолчала, не желая подавать голос. На полупустых полках не было пыли, стол дочиста протерт, кровать идеально ровно накрыта светло-лиловым покрывалом, словно я не уехала в новый «дом», а отошла на пару часов, чтобы помочь Мэгги на складе. Карл следил за моей обителью с удивительным усердием, словно ждал меня обратно. Распластавшееся на асфальте тело я видела даже сквозь полупрозрачную занавеску. Руки мужчины, опустившего лицо к земле, неестественно изогнулись, ноги его приняли тот же странный угол, что живому причинил бы слишком яркую боль в коленях. Еще один, нас вновь стало меньше. «Из-за тебя, из-за тебя стало меньше, ты привела их сюда», – шептали ядовитые голоса. Я замерла, не отвечала, молча кусая губы, и лишь громкий, полный боли вздох упал с них. – Кто это? – холодно спросил Карл, стоя уже возле самой двери. – Он мертв? Я… Я не слышал крика. – Не пойму, – путанно ответила я. – Кажется, сын той… Джанетт? Джанетт, я не вспомнила ее имени, потому что не успела сосредоточить память на этом. Дверь внизу заскрипела, послышались знакомые мне шаги – веселые, расторопные шаги человека, что так спешил жить, ведь жизнь была к нему несказанно добра щедротами. Ниган вернулся с обхода своих же владений, и настроение его заметно улучшилось после вчерашнего дня. – Ло, где же ты? Я уже пришел готовить спагетти! Меня нет. Пусть Карл скажет незваному гостю, что меня утащил за собой Гленн, выкрала из дома мама, пусть кузен скажет, а монстр пусть поверит ему. Я отвернулась, поправляя одежду, заставляя себя не дрожать, как осиновый лист на октябрьском ветру. Карл все молчал, и я поняла, что голос подать придется либо мне, либо Джудит. – Прячешься? – Я здесь, сэр. – Ну так спускайся уже на кухню, милая, пока мне не надоело. Живее, я же жду тебя. – Я тоже пойду, – шепнул Карл тихо, держа на руках сестру. – А Джудит… – Он ничего ей не сделает. Наверное, – неуверенно заговорила я, пытаясь определить моральную планку Нигана. – Нет, не с ребенком же. Втроем, и правда, словно было легче спускаться к казни. Я шла первой, Карл за мной, а Джудит мирно дрыгала ногами, сидя на его руках. Невинная и чистая, она уже не боялась прогремевшего ранее выстрела, а мирно сосала палец собственной руки, устремив взгляд голубых глаз куда-то вдаль, поверх моей макушки. – Ах, вот и вы, кто бы мог подумать! А кто это у нас спустился? – спросил Ниган удивительно слащавым тоном, глянув на мою все еще сонную кузину. – Это Джудит, – холодно отрезал Карл, не отстраняясь, когда мужчина подошел к нему ближе. – Моя сестра. Ниган протянул к ней руки, и Джудит, не зная о том, кто был виновником ее слез несколько минут назад, потянулась к нему в ответ. В обращении с ней монстр показался мне тогда ненастоящим. Он ласково улыбался, прижимая ребенка к своей груди, он испытывал истинно человеческое чувство – умиление. Холодные белые стены кухни отражали свет, и я видела ямочки, что показались на его щеках при улыбке, и зрелище это даже не казалось мне отвратительным. – И сколько ей лет? – спросил Ниган не меня, но Карл не успел ответить. – Что случилось на улице? Мы слышали выстрел, сэр. Мой голос звучал хрипло, точно я долго-долго кашляла перед заданным вопросом. Улыбка, вопреки моим опасениям, не покинула его губ, наоборот – та стала лишь шире, монстру нравилось, что я задала этот вопрос. Он мог покрасоваться перед толпой испуганных мышек, нагнать больше страха, чтобы утвердиться в собственных глазах. Я отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. – Парень, принеси-ка нам соус для спагетти. И спагетти, выбери те, что тебе больше нравятся, – говорил он медленно. – Со склада, а то я туда не дошел. – Я не уверен, что у нас все это есть. – Тогда импровизируй в выборе, девушки любят находчивых. Найди что-нибудь похожее. Услышав выданную ему команду, Карл оглянулся ко мне, словно спрашивая разрешения. Я осторожно кивнула растерянному кузену, словно позволяя оставить меня одну, и Карл скривил губы. Он не кивнул в ответ, просто прошел к выходу, не разрывая зрительный контакт с Ниганом. – Пацан, – проговорил монстр, останавливая его на пару долгих секунд ожидания. – Возьми сестру, и не спешите. Нам с Ло тут нужно немного поговорить. Зря он это сказал, я знала, что теперь Карл вернется еще быстрее, чем мог. Джудит и Карл ушли, в кухне остались лишь мы вдвоем: я и мужчина, что собирался ответить на заданный мною вопрос. Пока мы с Карлом прятались наверху, внизу, на кухне, Ниган поставил чайник, и тихий стон закипающей воды разрезал связывающую руки тишину вокруг. Я молчала, монстр молчал, а время все бежало мимо нас, из настоящего перетекая к прошлому. – Хочешь знать, что там произошло, любопытная моя? Я убил человека, из чувства справедливости, конечно же. – За что? – Сэр. – Сэр, – повторила я за ним. Ниган улыбнулся шире, чем улыбался обычно. Ему моя заинтересованность чужой смертью показалась либо забавной, либо полезной, иного эта улыбка означать не могла. Собеседник шагнул ко мне навстречу, не теряя приподнятого настроения, и я не решилась отойти дальше отведенного ранее места. Улыбка не желала расцветать на губах, и я даже не могла изобразить для него спокойствие. – Ты знаешь, Ло, как ведет себя правильный лидер? Я знала, ведь видела прежде настоящих верховодцев. Только в ответ Нигану я все равно лишь отрицательно мотнула головой, понимая, что тот хочет объяснить его точку зрения, вдолбить ее в мою голову, как и все свои приоритеты и суждения. Монстр на секунду отвернулся, но все через мгновение уже подошел ко мне вплотную, заставляя не отводить взгляда его темных глаз. – В лидере не сомневаются, он внушает сладкий трепет в тела подданных, его боятся, Ло, его уважают. Он страшен, но справедлив. Пришлось отшагнуть, чтобы оказаться хоть каплю дальше. И снова, и снова, и снова, пока стенка не толкнула меня в спину, шепча: «Вот и все, отступать уже некуда». Ниган улыбался, подобно сумасшедшему клоуну из старых комиксов про супергероев, а я старалась справиться с охватившей меня дрожью. Он собирался с мыслями, и мне оставалось лишь ждать, ждать и чувствовать, как руки его медленно опускаются на мою талию, сжимают, мучают. – Я когда-нибудь убивал при тебе просто так? – спросил он, замечая в глазах моих лишь задумчивость вместо прямого ответа. – Нет, Ло. Тех двух мракобесов я убил в назидание, сейчас – о, сейчас это интересно… Руки его сжимали меня все сильнее, все больнее ногти впивались в девственно-белую под одеждой кожу. Ниган был хищником, я – его добычей, раздираемой, оставленной в качестве игрушки для дикого кота. Он выточит о меня когти, наиграется мною сполна, а после съест, используя единственно верное мое предназначение. Губы его оказались в сантиметре от моей шеи, каждый вдох, каждый выдох вызывал на поверхность моего тела стайку мурашек, рождающуюся в глубине забитой тенями души. Его шершавая рука мягко погладила мою щеку. – Я не понимаю, сэр, – пришлось прохныкать, чтобы заставить монстра отодвинуться, посмотреть мне в глаза. – Потерпи, – произнес он полушепотом. – Тот придурок, Ло, ставил авторитет Рика под сомнение. Перед всей вашей группой, а такого делать нельзя. Монстр тяжело вздохнул, вновь приближаясь к моей шее. Его губы оставили на коже влажный след, холодный воздух комнаты еще долго напоминал мне об этом. Ниган втянул запах моих волос, прижался ближе, ближе, ближе… Я чувствовала, как сильно он напряжен, как сдерживает жадные руки, готовые сжаться еще сильнее. – Твой дядя устраивает меня, как лидер этого убежища, милая. Он благоразумен, на него есть рычаг давления, даже три. Или ты думаешь, что уже два, Ло? «Нет, дядя любит меня так же, как Карла и Джудит», – подумала я, но промолчала, решив, что сдержать голос будет благоразумнее. Мужчина вновь увидел сомнение во взгляде карих глаз, и я смущенно отвернулась от него, тут же почувствовав на щеке горячую руку. Ниган замолчал, давал мне время переварить полученное знание, а я не желала продолжать затянутый разговор. Его руки прошлись вверх, меряя то, чем владели, и мне оставалось лишь смиренно ждать. О чем он думал – мне было понятно по жару и готовности его тела идти в бой. Шэрри велела терпеть это и улыбаться ему, делать вид, будто все хорошо, будто мне тоже хочется, тоже нужно… Но как побороть отвращение, что вот-вот желчной рвотой изойдет наружу? Как скрыть мою ненависть, скрыть ее, бьющую через край терпения и страха, смешанных в единый сосуд? Мне пришлось поцеловать своего монстра в ответ, чувствуя вкус его удивительно ласковых сегодня губ. – Я все принес, – громко заметил Карл, вновь появляясь на пороге. – Соус был только с помидорами и грибами. Но поцелуй не прервался, Ниган не позволил мне смущенно отстраниться в присутствии кузена. Одной своей рукой он прижал меня к себе ближе, обнимая за талию, другой – удержал на месте раскрасневшееся лицо. Пришлось терпеть, податливо разжимая губы, ждать, когда пытка смущением кончится. – Отлично, – отстраняясь, произнес Ниган, тут же развернувшийся к Карлу. – Вы, детишки, садитесь за стол, Ло поможет мне кое-в-чем, а потом сядет рядышком, и мы начнем наш семейный ужин, дождавшись дядюшку Рика. – На улице сказали что ты… Запретил убирать тело, – заметил кузен, не отрывая взгляда от меня, моих покрасневших в поцелуе губ. – Я так и сказал им, пацан, пусть полежит до возвращения твоего отца. Не встанет, не волнуйся. Карл скривил губы в немом недовольстве, он усадил Джудит на свое место, отодвинув стул и себе. Словно семейка, собранная к вечерней трапезе, готовая рассказать о том, как провела день… Я прошла вперед, помогая Нигану найти кастрюлю и сковороду, мужчина все рассказывал нам что-то о том, как в новом мире следует вести дела, постоянно вставляя «Рик знает, Рик точно это знает, он – делец». Дядя Рик не спешил возвращаться, каким бы он ни был. Я начала слушать монстра лишь в тот момент, когда свист закипевшего чайника отрезвил мое блуждавшее в чужих голосах сознание. «Это из-за тебя», – заговорил мертвец. «Заткнись», – шепнула я в его искаженное смертью лицо.