So far from who I was

Они открывали ворота раз пять, десять или пятнадцать… Я не знаю, старалась не считать, просто отвлечься от этого скрипа. Стоит ли говорить, что той ночью я не спала? Нет, в моей бессоннице нельзя винить шум проржавевшего механизма или окрики дежурных охранников, только мысли, раздиравшие мою голову на части. Там что-то случилось, поэтому Ниган оставил меня в блаженном одиночестве… Стоит ли сказать «спасибо» судьбе? А ведь сейчас я могла быть не здесь, могла оставаться дома, окруженная если и не любящими, то хотя бы не обозленными на меня людьми. Ноги болели, но не так сильно, как часть плоти между ними. Мне всю ночь казалось, что я больше никогда не смогу уже встать. Темный потолок, затаившийся над моей головой, казался зловещим пространством, прячущим под собой монстров, и воображение мое рисовало странные лица в тенях. Самым худшим я считала то, что я уже не боялась этих монстров, этих призраков, а ждала избавления, что их зубы могут мне принести. Как же во мне мало решимости, чтобы достать его самой. Голосов не было, скрипы ворот и окрики на улице отгоняли их от моей головы. В какой-то момент мимо моего окна пролетела не то летучая мышь, не то одинокая птица, и я безвольно подняла голову над подушкой. В этом мире, новом мире, лишенном большей части по-настоящему живых людей, так редко можно встретить существо одушевленное, что упускать эту возможность мне не хотелось. Птица, как в былые времена, ночная птица, вроде совы или дикого ястреба… Боль словно на секунду отошла на второй план, и я заставила себя свесить ноги с кровати. Пол был холодным. Удивительно, ведь воздух вокруг меня горел. Один мой неосторожный шаг вызвал скрип из недр старого пола, но шум этот утонул в десятке других. Когда я подошла к окну, нечто, вызвавшее мой интерес, давно пропало, и в ночном сумраке меня ждали лишь бесконечно далекие звезды. Их словно тонкой иглой выкололи в темном небе, вшили в его поверхность, облагораживая мир. Теперь, когда огней осталось не так много, их видно лучше, чем в старом городе, окруженном безопасным шумом машин. И все же, один шорох отличался от других. Он словно звучал ближе, эхом коротких призрачных шагов отдавался в моих ушах. Я была не в себе, мои мысли, мой разум – пугали меня, и началось это задолго до того, как мертвецы повставали из могил. В доме слышалось чужое дыхание, но я игнорировала этот факт. Сейчас, когда на пустой лестнице я слышала шаги, когда за спиной моей раздался шум обутых в армейскую обувь ног, я не испугалась, привычно игнорируя призраков. – Уйдите, – шепнула я Гленну, матери, отцу… Всем им. – Уйдите. Только, как оказалось, зря. Холодная рука схватила меня за плечо, там, над лямкой розового пеньюара. О, нет, не стоит ругать меня за бездействие. Только почувствовав, что это не сон, и шум оказался реальным, я распахнула губы, чтобы закричать, что было сил. Только к чему? Человек, ворвавшийся в дом, отведенный мне – это предвидел. Вторая его ладонь тут же закрыла мой рот, и я почувствовала соленый вкус человеческого пота. – Тише, Шерри, тише, не кричи, – шепнул он, наклонившись к моему уху. – Все хорошо, это только я. Я один. И страхи мои тут же прошли. Я узнала голос, узнала это обращение, так недавно ласкавшее мой слух в родных стенах. Свое имя слышать приятно, что бы кто ни говорил о том, что недоволен родительским выбором. Старый знакомый развернул меня лицом к себе, все еще не снимая руки с моих губ, его светлые глаза излучали если и не радость, то легкое удовольствие. Дэрил еще не знал, успокоилась я, могу ли выслушать его молча. – Сейчас ты соберешь вещи, оденешься, и мы с тобой уйдем отсюда навсегда. Соберем вещи, Шерри, и уйдем, хорошо? Кивни мне, если ты поняла, и все в порядке. Со мной всегда говорили так, словно мне пять лет, и я не могу обвинить в этом кого-то, кроме самой себя. Я кивнула, и Дэрил убрал ладонь, оставляя за ней сдавленное чувство легкой боли. Он отступил на шаг, чтобы посмотреть на то, чем я стала под этой крышей, а я усиленно массировала сдавленные ранее щеки. Едва опустив взгляд, мужчина отвернулся. Заметил, сколь прозрачен был мой наряд, и смутился от бесстыдного вида. Должно быть, тяжело было привыкнуть к тому, что я уже женщина, если смотреть лишь снаружи. – Тебе… Тебе многое пришлось пережить? – спросил он, словно пытаясь этим вопросом избавиться от неловкости. – Да, – коротко ответила я, тут же возжелав сменить тему и не ждать расспросов. – Как ты сбежал от них? – Не без посторонней помощи, – расплывчато ответил Дэрил. – Об этом позже, хорошо? Сейчас нам пора уходить, пока они отвлеклись на суматоху. Я кивнула, наспех собирая вещи, которых у меня не было. Ниган предусмотрительно не оставил мне походных сумок, потому чистая одежда полетела в черный мусорный мешок. Мешок для мусора за плечами, как иронично. Еды здесь тоже было немного, но она все же была, и несколько банок с консервами и сухпайков отправились на дно мешка. Когда из самых недр несчастной картонной коробки я выудила пистолет – подарок Карла, Дэрил удивленно приподнял бровь. – Он не нашел его в твоих вещах? – Нет. Даже не искал… Наверное, он думает, что я на такое не способна. – Нам только на руку, Шер, – словно с желанием ободрить сказал Дэрил. Верно, вещей было немного, а для пистолета – никакой кобуры. Только петелька на моем истрепанном старом поясе. Самым худшим оказалось отсутствие плотных носков, но и мои капроновые подошли бы для дальней дороги, если идти можно будет отсюда прочь. Ноги сотрутся, мозоли покроют ступни и начнут кровоточить, но я готова вытереть это, лишь бы двигаться в сторону дальнего далека. – Как мы выберемся отсюда, Дэрил? – спросила я, затянув пояс на последнюю петельку. – Вокруг полно охраны, и если он нас поймает, нам обоим… – Не поймает, – твердо, но удивительно успокаивающе ответил беглец. – Нас ищут за воротами, считая, что мы уже ушли далеко. Шарлотта проведет нас через задние ворота. Она выкрала у него ключи. Шарлотта? Ее образ снова мелькнул в моей памяти. Покорная, с таким пустым взглядом, с тенями на потухшем лице… Могла я подумать о том, что любимая жена Нигана способна на такое, что она жаждет побега также, как все мы, что готова помочь уйти и другим? Нет. А если мечтательная, глупая я – не могла, то кто сумел бы? Внешность обманчива, покорность – мнима, а значит, что и внутри меня мог таиться бес. Страх придавал мне сил, он же владел моим телом. Если у Шарлотты, что провела здесь так много времени, хватило сил решиться, почему их не найдется у меня? В конце концов, хуже, чем сейчас, уже не будет, смерть станет милосердным подарком. Монстр сделал со мной все, что мог, уничтожил, перекроил под себя и не остановится на этом. Что попытаюсь бежать, что останусь тут, конец один. Я издохну далеко за этой оградой, дома, с семьей. На улице горели фонари. Не так, как до произошедшего – повсюду и ярко, нет… Огней было лишь несколько, возле центральных улиц и дома, в котором обитали жены Нигана. Это сыграло нам на руку, когда мы выбирались через распахнутое окно – нас никто не заметил. Вещей у нас было немного, но тот чертов пакет шуршал за спиной, банки с консервами громко бились друг о друга, но никто не замечал. Суета, поднятая побегом, заставила все патрули кинуться за ворота, те же, кто остался здесь, внутри, дежурили у тюрьмы и других корпусов. – Почему он не убил тебя, Дэрил? – спросила я, чувствуя, как колотится мое сердце. – Потому что ему нравится издеваться над людьми, переделывать их и использовать в своих целях, – холодно ответил мой спаситель. – Мне казалось, Шерри, что ты поняла это лучше меня. – Куда мы пойдем, Дэрил? Знаешь, мы совсем недавно были дома, и… – Нам туда нельзя, Шерри, – произнес старый друг. Я знала о том, что он прав, что идти туда – самоубийство и убийство всех, кто находится сейчас в том лагере. Знала, но засевшее глубоко в душе упрямство не позволило мне смириться с этим знанием. Я остановилась, остановилась в тот же момент, и мы с беглецом спрятались в тенях старого дома, в каком-то метре от затерянного выхода. Если не домой, то куда же? В пустоту, в никуда, снова бояться каждого ночного шороха, каждого визга? – Шерри? – спросил Дэрил, остановившийся впереди меня. – Не время медлить. У тебя что-то болит, не можешь идти? – Куда мы пойдем? Не время выяснять это, я знала, знала, только ребенок внутри меня не принимал компромиссов, ему нужно было капризничать сейчас. Что-то скрипнуло неподалеку от нас: дверь открылась, выпуская на улицу полоску неестественно-желтого света, словно пропущенного через яркую призму. Я не шевельнулась, Дэрил же напряженно вытянул шею, чтобы взглянуть, что произошло. Очередные дежурные покинули свой пост и шли по направлению к воротам. Ничего больше, только они. – Он похитил ее? – спросил знакомый мне голос с легким волнением, почти незаметным, если бы говорил хоть кто-то другой. – Нашли следы борьбы или записки? В наши времена у ублюдков развязаны руки. – Не думаю, сэр, что это похищение. По мне, так она выкрала ключ от тюрьмы, открыла дверь и удрала куда глаза глядят. Погибнет на первом же повороте в город. – Нет, – ответил Ниган, выдержав недолгую паузу. – Она знает, как там выжить. Найдите ее быстрее мертвецов, Фостер, чтобы я мог сам спросить, чем ей не угодил. Даже за руку ее подержу, пока буду ставить еще одно клеймо Дуайту. – Дуайту? – Обошлось без него? – усмехнулся Ниган, прикуривая. – Его не видно с утра, – добавил монстр. – Не могу припомнить, чтобы раньше он пропадал так надолго. – Возможно, отправился на ее поиски, они же… – словно пытаясь оправдать предателя, воспротивился мужчина Нигану. – Они же были женаты. – Действовал на опережение? – усмехнулся тот снова, игнорируя факт. – Ну-ну. Я устал от этого дерьма, у меня разболелась голова от домыслов и предположений. Хватит ныть, пора бы уже напиваться. Никто из говоривших не засмеялся, не в том настроении был их «вожак». Закончив неприятный ему разговор, Ниган скрылся за поворотом, но страх, сковавший мое тело, за ним не ушел. Я поджимала губы, я смотрела на Дэрила, точно стыдясь единственно верной эмоции, испытываемой мной при звуке Его голоса. Я закрывала глаза. Беглец все понял, молча положив ладонь на мое чуть подрагивающее плечо, сжал пальцы так, чтобы не было больно. Он не улыбнулся, хотя и хотел бы, не позволил себе снисходительный тон. Только этот взгляд… Глаза в глаза, без жалости или упрека. – Все будет хорошо, Шерри. Мы найдем себе другое место, а потом, когда все пройдет, вернемся домой. Все будет хорошо, Шерри. Все. Будет. Хорошо. Я снова кивнула ему, чувствуя, как холодный пистолет касается моей кожи под курткой, как он лежит на поясе, оттягивая его вниз. Я не была уверена в том, что проживу еще неделю, но это все же было лучше, чем сейчас. Значит – уже хорошо, да? Дэрил взял меня за руку, словно волнуясь о том, что я снова решу остановиться и боязливо поглядеть по сторонам. Я не сопротивлялась, наоборот, это касание показалось мне приятным. Дом промелькнул мимо, и, проверив улицу, мы со старым знакомым перешли ее, озираясь, словно газели на открытом водопое. Сердце колотилось в моей груди, и новое появление ночной птицы заставило меня подскочить на месте. Мне было страшно, мне было холодно, мне было хорошо рядом с ним. Время шло, и вдалеке уже расплылась тонкая полоска светлого неба. Ворота все приближались к нам, плыли навстречу, оставалось только поймать и нырнуть в отворенный проем. Оказалось, что выход всегда был так близко… Несколько метров от моего дома, всего девять минут пешком, меньше, чем мне приходилось брести до своей старой школы. Так близко, но так далеко. Дэрил не стучал, он лишь толкнул дверь, а та не заскрипела ему в ответ, поддаваясь. От свободы меня отделял один шаг. – Чего ты ждешь? – с нетерпением спросила Шарлотта, увидев, что в дверном проеме стою только я. Дэрил давно перешагнул порог. – Ничего, – буркнула я, оглядываясь назад. – Это… Это закончится? – Только если ты захочешь, – ответила Шарлотта, протягивая руку. – Пойдем скорее, прошу тебя. В этих ничего не значащих для Дэрила фразах, казалось, было столь много, что я испуганно подалась назад. Образ монстра, боль его наказаний, его властный голос в моем мозгу, резонирующий от стенок черепа… Что-то сдерживало меня здесь. Всю дорогу я думала, что так нужно, что так будет лучше, что я, наконец, могу отсюда уйти, но сейчас, когда до свободы оставался лишь метр – я не могла сдвинуться с места. Казалось, что это меня и убьет. – Ло, прошу тебя, – произнесла женщина, смотря за тем, как дрожат мои руки. – Пойдем. Нам пора выбираться отсюда, пора спасать себя самим. Нам пора? Шарлотту слышала не только я, но и монстры, прочно засевшие в моих мыслях. Гленн снова поднял голову из холодной земли, слезы блеснули в его спелых глазах, в глазу, том единственном, что остался. «Если я заслужил это, Шерри, почему ты – нет?» – спросил меня призрак. «Если я умер от его рук, почему ты не должна?» И что я могла ответить? Я не была лучше, я никогда не была с ним наравне, только бесполезной помехой в нашей небольшой группе выживших. Я всегда спасалась чужими силами: дядя Рик, Карл, Дэрил сейчас… – Я обещал Рику позаботиться о тебе, – проговорил Дэрил, позволив мне долгое молчание. – Но я не буду тащить тебя силком, рискуя и собой, и Шарлоттой. Прошу тебя, Шерри, пойдем. За моей спиной снова скрипнула дверь, вдалеке послышался знакомый смех, и страшная картинка перед глазами померкла. Ниган считал, что нас скоро поймают и кинут ему в ноги, и легкое беспокойство не могло скрыть его веселья сейчас. Соблазн обмануть его надежды оказался сильнее ужаса. Мышцы подчинились, окаменевшее тело оттаяло, и я шагнула во тьму. Нет, я не заслужила спасения, счастья, жизни. Нет, не заслужила ее так, как заслуживал Гленн, но… Мне повезло больше, и я не сглуплю снова, только не сейчас. Приняв протянутую мне руку, я вышла наружу, чувствуя, как воздух холодит кожу. Здесь он словно был другим, словно пах не дорожной пылью и разложением, но сладким морозом зимы. – Ты знаешь, куда идти? – спросила я у Дэрила, но ответ получила не от него. – В Александрию. Устроим там привал, наберем запасов, а после отправимся дальше… Мы с тобой. Ему так долго скрываться не придется. – Думаешь, Ниган простит хоть кому-то побег? – Думаю, что Ниган бросит все силы на наши поиски, а не на его. Я не могла с нею согласиться. В конце концов, пусть он и был насильником, монстром и садистом, а все же – не был дураком. Ниган не убивал Дэрила не из милосердия или садизма, нет, он ждал, что тот ему однажды пригодится, и терять такого солдата сейчас явно бы не хотел. В конце концов, если говорить о выживании колонии, кто был важнее? Две бесполезные, легкозаменяемые мы или Дэрил, способный на многое? Забор остался далеко позади, Дэрил шел первым, а я все не решалась отпустить чужую руку и идти самостоятельно. Шарлотта, как видно, понимала, что это мне нужно, и не пыталась отдернуть ее. Я держалась за Шерри крепко, но что-то внутри неприятно шевелилось, шепча: «Не стоит так ей доверять». – Почему ты спасла меня? – спросила я тихо, пока Дэрил прокладывал путь по памяти, без своего мотоцикла. – Я не хотела, – честно ответила женщина. – Это было его условие.