Жить или умереть

После того, как Кэт перебывала в объятиях всех участников группы и выслушала от всех и каждого поздравления, мы собрали вещи и вылетели в Париж. Только к полуночи мы прибыли в отель, сняли номера и перенесли вещи. На следующий день было запланировано празднование помолвки Кэт после концерта и Джей проводил каждого из нас до номера, красочно расписывая в деталях, какие тосты будут, какой алкоголь и какая еда. Вздохнуть спокойно мне удалось только в номере, после того, как дверь перед носом радостного Джея была захлопнута. Я обернулся и перехватил взгляд Тома, сидевшего на кровати. У его ног стояли наши чемоданы, которым не суждено было быть разобранными ввиду того, что было уже слишком поздно, завтрашний день обещал быть тяжелым, а сладкие губы, растянутые в любимой улыбке, сбивали меня с мыслей. -Наконец-то одни, да? - усмехается Том, правильно растолковав мой взгляд. -Да-а, - протягиваю я, запирая дверь. Я подхожу к нему и сажусь рядом с ним на кровать, позволив ему положить голову на мое плечо и взять меня за руку, переплетая наши пальцы. Несколько секунд мы сидим рядом молча, потом я, после недолгой моральной борьбы, мысленно признаю себя проигравшим и, глубоко вдохнув, заговариваю, ощущая приближение бури. -Том, нам нужно поговорить. -О чем? Я смотрю на его голову на моем плече; челка скрывает его лицо и я не могу видеть отражающихся на нем эмоций, но знаю, что чем больше я позволяю себе сейчас заходить в этом разговоре, тем хуже это будет. -Об Альфе и Тау. Том поворачивает голову и смотрит на меня. Темные глаза изучающе осматривают мое лицо, будто он видит меня впервые, а губы дрогнули, словно он хотел презрительно их сжать и чудом удержался. -Он догадался, - произношу я. - Карл. Он знает, что это были мы. Том поднимает голову и отстраняется, убирая от меня руку. Я могу ощущать, как он прячется в защитную броню, превращающую его лицо в маску, а моего котенка - в чужого человека, которого я не узнаю. -Он не мог догадаться. Иначе у него все основания для нашего ареста, - холодно отвечает он. -Я не знаю, почему он не сделал этого, но я серьезно тебе говорю - он знает. -Я не понимаю, о чем именно ты хочешь поговорить, - обрывает Том, не глядя на меня. -Понимаешь. Ты прекрасно понимаешь, только зачем притворяешься? -Притворяюсь? -Да. Притворяешься, потому что знаешь, что я шел у тебя на поводу раньше, но после того, что произошло вчера, я больше не намерен продолжать. Сегодня мы хорошо сыграли свои роли, а завтра эта игра может стоить нам или свободы, или жизни. Он не смотрит на меня, молча разглядывая свои руки. -Два вопроса, Том. Первый: ты знаешь, что я собираюсь бросить дело Альфы? Просто "да" или "нет". Он поднимает взгляд на уровень своего чемодана, чтобы не смотреть на меня. -Да, - глухо отвечает он. -Хорошо. Второй: ты собираешься завязывать с этим? Он не отвечает. Я смотрю на него чересчур долго для своего нетерпения, понимая, что он уже знает ответ и обдумал его, но тянет - и я не знаю почему. Зато знаю, что это за ответ... -Черт возьми, Том! - взрываюсь я и вскакиваю с кровати, начиная измерять шагами номер. - Ты хоть представляешь себе, что я сейчас чувствую? Ты можешь себе представить мое состояние - сначала я едва не потерял тебя, а теперь нас едва не упрятали за решетку! И ты до сих пор хочешь продолжать! Ты знаешь, что я едва не сошел с ума, когда они открыли стрельбу по магазину? Когда я подумал, что ты мертв или тебе остались считанные часы? Ты знаешь, в каком состоянии я притащил тебя в отель? Можешь спросить Джея или Монти, если ты не веришь мне! Я делаю паузу, чтобы перевести дыхание. Том по-прежнему молчит. -Боже, тебе что, настолько не важна твоя жизнь, что ты любой ценой хочешь избавиться от нее? -А ты знаешь, - тихо перебивает он меня, глядя в одну точку, - что чувствуешь, когда в тебя стреляют? Знаешь, что чувствуешь, когда сквозь это состояние - между жизнью и смертью - то и дело проваливаешься в подобие обморока, а когда приходишь в себя - слышишь, как кричат близкие люди? Ты даже представить себе не можешь каково это. Когда ты не можешь заставить себя даже просто открыть глаза; больно и страшно настолько, что кажется, будто это - конец. Я замираю, но отзвук собственных шагов эхом отзывается в моей голове, пока я смотрю на него, не в силах поверить в то, что слышу. Он поворачивает голову и смотрит на меня; темные глаза на бледной коже кажутся почти черными, несмотря на яркое освещение в номере. Его губы плотно сжаты, пока он неотрывно смотрит в мои глаза; он выглядит таким неживым, что сердце сжимается. Я молчу, разом утратив все силы на этот разговор. Я не думал, что он... я не знал, что все зайдет так далеко. Что я услышу это, и будет легче терпеть скрежет лезвий по стеклу, чем эти слова. -Знаю ли я, каково тебе было считать меня мертвым? - спрашивает он и чуть склоняет голову набок. - Нет. Но я знаю, каково мне было по другую сторону. И я знаю, как было страшно, когда казалось, что это конец, что это мой последний вдох, что сейчас я умру. И я знаю, как мне хотелось, чтобы ты разговаривал со мной все то время, пока я отключался и приходил в себя, потому что я боялся, что если перестану цепляться за эту проклятую реальность, цепляться за тебя, то очередной вдох действительно окажется последним. Он делает паузу и закусывает губу. Его голос звучит тихо, почти шепотом, когда он продолжает. -Я ведь даже постоянно обращаюсь к тебе по имени в разговорах, после того, как пришел в себя, потому что до сих пор не могу поверить, что я все-таки жив. Мне все время хочется напоминать себе, что если я позову тебя по имени, ты отзовешься и это не будет моей фантазией. Ты действительно меня услышишь, а значит я по-прежнему дышу и сердце бьется. Он опускает голову и челка прячет его лицо. Он очерчивает пальчиком линии на ладони, не глядя на меня. -Я до сих пор не могу поверить... - повторяет он. Я без сил опускаюсь на кровать рядом с ним, не зная, что сказать. Мне кажется, что последние десять минут я просто придумал себе, но Том не поднимает головы, а пустоту среди моих мыслей никак нельзя списать на фантазию или ее последствия. Я просто молча смотрю на него, а потом, не до конца понимая, что я делаю, обнимаю его и притягиваю к себе. Он утыкается лицом в мою грудь и обнимает меня за шею одной рукой, боясь тревожить вторую. -Томми, - бормочу я. - Томми... Что я могу сказать ему сейчас? Я словно играю в "жмурки" в собственной голове: пытаюсь поймать нужные слова, а они ускользают и путают меня еще сильнее. -Адам, пожалуйста, - шепчет Томми, и я едва слышу его, потому что он утыкается лицом в мою рубашку. - Давай не будем больше об этом? Я не могу... Он замолкает, не договорив, и легонько вздрагивает в моих объятиях, словно подумал о чем-то страшном. -Томми, подожди... - начинаю я. Он, не слушая, высвобождается из моих объятий, встает с кровати, открывает чемодан и начинает искать в нем вещи для сна. Мои руки, еще секунду назад обнимавшие его тело, безвольно опускаются. -Давай закончим? Завтра сложный день, нам нужно выспаться, - говорит он, не глядя на меня. -Томми, - упрямо повторяю я, поднимаясь с кровати и не сводя с него взгляд. -Адам, пожалуйста, - он наконец смотрит на меня; темные глаза насторожены так, будто он ждет от меня нового скандала. - Я не могу больше обсуждать эту тему. -Ты ничего не забыл? - спрашиваю я, в упор глядя на него, и сжимая руку в кулак. -Я не хочу отвечать на твой вопрос насчет того, чтобы бросить это, - чуть раздраженно отвечает он, закрывая чемодан и выпрямляясь. -Я не об этом. Он вопросительно смотрит на меня, сжимая одежду в руках. Я разжимаю руку и протягиваю ему обручальное кольцо на ладони. При ярком свете люстры оно еще более прекрасно, чем мне показалось в полутьме магазина. Том смотрит на кольцо и выдыхает. Его взгляд перемещается с кольца на мое лицо; он перехватывает мой взгляд. -Я же дал тебе согласие, - говорит он и мое сердце чуть трепещет, потому что я слышу нежность в его голосе. -Дал, - соглашаюсь я. - Но это не значит, что ты не должен его носить. Я подхожу к нему вплотную; он, не глядя, кидает вещи на кровать. На его губах моя любимая улыбка. И словно не было между нами этой напряженности в помине. Словно маленькое кольцо - тихое признание, хрустальная клятва - стерло все недомолвки. -Мне снова встать на одно колено? - бормочу я, глядя на его губы. -Не надо. А то я сочту это за плохую примету - все, кто видел Адама Ламберта на коленях, должны умереть... Я вздрагиваю. -Не шути так! -Извини. Сарказм и ирония слишком глубоко во мне сидят. Так что ты там говорил про носить? Я усмехаюсь и беру его за руку. Он смотрит на меня из-под опущенных ресниц, тепло улыбаясь; лукавый взгляд прикован к моему лицу. Несколько секунд я осматриваю его лицо и делаю глубокий вдох, словно пробуя этот воздух, чтобы сравнить его сейчас и потом; будто бы после того, как я надену кольцо на его палец, все вокруг изменится, и даже воздух станет другим, чтобы с каждым последующим вдохом напоминать мне, что он мой. -Идеально подошло, - улыбаюсь я, поднимая его руку к глазам, чтобы рассмотреть. - Не зря я таскал твои кольца из гримерки, чтобы изучить и запомнить размер. Том широко раскрывает глаза от удивления, и я едва удерживаюсь от смеха. -Теперь ты мой, - говорю я, притягивая его к себе и не давая ему акцентировать внимание на пропадавших украшениях. -Я, вроде, давно уже твой, - бормочет Том, обнимая меня. -Теперь официально. -Пока смерть не разлучит нас... -Значит никогда. -Вообще-то я про Джея. Я усмехаюсь, но молчу. Мы стоим посреди номера, под ярким освещением люстры, и мне совсем не хочется двигаться. Мягкое тепло его тела в моих руках разливает во мне невероятную, космическую нежность. Чувство внутри такое, будто к этому все шло. Будто так и должно было быть: мы могли сколько угодно трепать друг другу нервы; он мог сколько угодно убегать от меня, а я добиваться его, но все бы пришло к тому, что мы стоим посреди очередного номера и обнимаемся; и я полной грудью вдыхаю запах его волос, и я чувствую себя заполненным и счастливым, и на его пальце обручальное кольцо. Но тут Том аккуратно убирает мои руки с себя, прерывая ровный ряд моих благодарностей судьбе, и я тут же отпускаю его, хотя мне совсем этого не хочется. -Что-то не так? - беспокойно спрашиваю я. Он не смотрит на меня. Вместо ответа он подходит к кровати, садится и закусывает губу, вскидывая голову. Его взгляд скользит по моему телу с ног до головы и останавливается на лице, затем он откидывается на подушки и стучит ладонью по одеялу рядом с собой. -Иди сюда, - зовет он. -Тебе нельзя, - отвечаю я, хотя все мое существо явно против этой целомудренной заботы. - Твое плечо, забыл? -Наплевать, - бормочет он, одной рукой расстегивая пуговицы на своей кофте. И я сдаюсь.