Дорога к тебе.

Словно повторялся тот злосчастный день. Он опять долго выбирал костюм. Позвал слугу, чтобы быстрее одеться, но только сильнее от несчастного сопения последнего разозлился. Долго ехал по городским кочкам к этим демоновым Брумерам. И все это чтобы стать в плохо освещенном углу и любоваться на орду танцующих и напивающихся лицемеров. - Вам скучно? Вопрос, да еще заданный женским голосом, лорда так потряс, что он потерял дар речи. - Ну что же вы молчите, это просто неприлично! Юное белокурое недоразумение стояло рядом, потягивая вино из хрустального бокала и смотря прямо на Михаэля. - Леди, вы знаете, что подходить к незнакомому вам джентльмену – верх неприличия? - А вы разве не из тех, кто эти приличия нарушает? Она смотрела на него с интересом. С НАСТОЯЩИМ ИНТЕРЕСОМ. - А вы? Дама улыбнулась. - Не хотите ли потанцевать? Обожаю этот вальс! Он хотел. Безумно любил танцевать. В прошлом. - Нет. Она мягко улыбнулась, осторожно коснулась его руки – на одно мгновение, но оно прожгло его насквозь. - Вы зря боитесь. Я не кусаюсь. Леди чуть наклонилась вперед, произнося эти слова шепотом, словно тайну, и взгляд Михаэля невольно зацепился за прекрасный вид округлых грудей по моде почти не скрытых платьем. Мгновение – и дама выпрямилась, а лорд ощутил давно забытый инстинкт. - А может быть, кусаюсь я? – выдавил он через силу. Она настойчиво и нежно взяла его под руку. - Я вам докажу обратное. Дверь была совсем рядом. Они скользнули в какой-то переход, еще один. Пустая почти неосвещенная комната в сиреневых тонах. Она обернулась. В ее глазах отражалось пламя свечей и ему вдруг так захотелось коснуться, что он неосознанно протянул руку и дотронулся до этой прекрасной груди, завороженный ее покорностью, чуть потянул вверх… Прекрасная форма выскочила из платья, легко ложась в ладонь. Внизу все ныло, а стоящая рядом женщина дурманила одним своим видом, легким придыханием, этим взглядом, зовущим ближе – я так хочу тебя. Алые губы с ароматом вина… Это было сумасшествие. Сбывшаяся мечта. На краю сознания скользнуло: дамы так себя не ведут, но светские дамы вели себя и похуже, а ему так хотелось ласки, тепла, этих рвущих сознание стонов…Рука нашарила верхние юбки, задрала вверх. - Ты хоть рубашку сними… В нем все горело, пульсировало, рвалось наружу – нерастраченная ласка, никому ненужная, вдруг вылилась на волю. Он целовал и ласкал ее как в последний раз. При чем здесь рубашка? - Рубашку сними. Он нетерпеливо рыкнул, задрал нижнюю юбку. Сознание плыло. Неудовлетворенное желание размывало грани реальности. Шнуровка штанов легко поддалась пальцам. Но она вдруг отпрянула, перехватила его руку. - Ты так и будешь иметь свою женщину одетым? Он моргнул, пытаясь понять вопрос. - Ты тоже одета, - заметил он очевидное. Она коснулась собственной груди, лаская. - Ты же хочешь меня… - Да, - он шагнул вперед. - Сними рубашку. Она смотрела призывно, юную грудь мяли ухоженные пальцы, приглашая – возьми сам, попробуй. Она улыбалась, изредка облизывая языком пересохшие губы. Она… она вела себя как шлюха. И это не столь разительно отличало ее от других светских дам но… Он вдруг понял. Игра. Иллюзия. Обман. Опять. Некоторое время он рассматривал ее с сугубо холодным интересом: отыметь или отпустить с миром? Но решил не мараться. Завязал шнурок штанов, одернул камзол. - Шли бы вы отсюда, леди. Она была огорчена. Причем сильно. Чуть ли не плача спрятала грудь за лиф, гордо выпрямилась и зашагала к выходу. На одно мгновение ему захотелось поверить, кинуться следом, развернуть, и зацеловать это существо, занежить в своих объятьях, но он подавил это глупое желание. Еще минут через пять он и сам покинул помещение. Из соседней комнаты доносились стоны, и Михаэль поспешил убраться в зал. Впрочем, завидев одевающуюся соблазнительницу с какой-то прыщавой девицей, он подошел ближе, скрываясь в тени колон. - И ты не узнала? - Нет. Черт его знает, что у него там под рубашкой. Может такой же урод, а может и нет. - Говорят, ему факелом при пожаре по лицу стукнули. - Демоны его знают. Только спор мы проиграли. - Ой, и теперь тебе придется делать кузенам Берзам минет? - Почему это мне? Нам! Обе спорили, обе и отдуваться будем. Прыщавую перекосило. - Но разве… это прилично? «А зачем ты, идиотка, тогда спорила?» - Может, лучше так дать? «Кажется, я зря спросил…» - Нет, - соблазнявшая Михаэля девица решительно накинула капюшон, - Обещанье дворянина – превыше всего. Минет, так минет, - и она зашагала к выходу, оставив подругу в грустных размышлениях. «Очень интересная интерпретация дворянской чести» - подумал лорд и мимо прыщавой девицы направился к гардеробу. Оставаться он здесь не намерен. Ты не ошибся, Михаэль, она смотрела с настоящим интересом. Только к тебе этот интерес отношения не имел. Он вернулся рано. Жестом отослал слугу, бросил мокрый плащ прямо на кресло и налил вина. Выпил залпом один бокал, постоял немного посреди комнаты, а потом вдруг улегся у камина прямо на пол. Свернулся калачиком и долго-долго смотрел в огонь. - Фелар… Была то случайность, или кто-то из слуг услышал господина но раб появился на пороге через пять минут. Простые штаны, почти крестьянские, рубашка без манжет. Черные волосы, шоколадные холодные глаза. Михаэль собственно намеревался поговорить с собеседником воображаемым. Но раз пришел реальный… Он открыл рот, то ли чтобы начать разговор, то ли чтобы ляпнуть что-то злое резкое… но не сказал. Передернул зябко плечами и закрыл глаза. Плед невесомо опустился на тело. Южанин отошел к столу и сел на пол, опираясь спиной на резную мраморную ножку. - Там было много огня, - вдруг сказал лорд. – Очень много. Плакал ребенок, кричала женщина. Я тогда не думал, что что-то со мной может случиться. Вбежал, ринулся искать. Не знаю, случайность это или подстава, но их было двое. Одного я заколол, другой схватил в левую руку факел. У меня была только одна шпага, а вокруг все горело, глаза слезились… Помню адскую боль, огонь, сладковатый запах жареной плоти. Чужую кровь на своих руках. Тогда я радовался – умирая, заберу врага с собой. Теперь я думаю – почему не умер тогда и я? Было бы лучше… - Смерть – лишь способ бегства. Настоящий воин не боится смерти, но и не ищет ее. Михаэля ответ не устроил. - А ты? Ты желал себе смерти? Лорд спиной почувствовал тяжелый взгляд. - Да. Я хотел смерти. Я человек. Человек слаб. В комнате повисло тягостное молчание. - Фелар… у тебя есть цель, смысл жизни? - Разве у жизни должна быть цель? - Но зачем-то же ты живешь? - А я живу? Непривычный злой сарказм, прозвучавший в голосе с южным акцентом, вдруг порадовал Михаэля. Этот человек способен на эмоции. Этот человек готов эти эмоции показывать ему. Это хорошо. С этими мыслями лорд заснул прямо на полу у камина. Он не чувствовал как долго рассматривал его подошедший ближе раб. Как тот примерял руку для удара. Делал ложные выпады, словно приноравливаясь, потом выдохнул и подхватил теплое тело на руки. Уложил на диван и, взяв со стола толстую книгу, уселся рядом. Лорд не знал, что мужчина слушал всю ночь его редкие бессвязные слова, прорывающиеся сквозь сон, и с удивлением смотрел на державшийся с вечера стояк. Раба могли использовать по назначению. Но не использовали. Под утро Фелар зевнул и ушел к себе спать. Книгу он взял с собой.