Хроники Гастралокса . Империя Леамритов

Ощущения были не из приятных, даже не смотря на то, что лежишь на мягкой перине. По голове будто били молотом, от чего она раскалывается на десятки мелких осколков. Так можно было охарактеризовать эту жуткую пульсирующую боль. Сейчас Энвер ничего не замечал. Он не мог трезво мыслить и оценить ситуацию. Но вот в голове начало проясняться, как будто непроглядный туман рассеялся и перед глазами открылась ясная картина происходящего. Боль начала уходить, а сознание возвращаться. Такое облегчение не могло не радовать. Энвер привстал и огляделся. Он лежал на мягкой, выбеленной постели, в достаточно уютной для проживания комнате. Потом его взгляд обратился на молоденькую драконицу, сидевшую прямо перед ним. Она располагалась на скамейке, уложив свою голову на тумбочку, и крепко спала. «Может разбудить ее? Или все-таки не стоит?» Энвер протянул руку, чтобы привести ее в чувство и тут же убрал. Ладонь оказалась перебинтована. Энвер вспомнил, как, потерявшись в пустыне, он сжал кулаки и от волнения у него вытянулись когти и вонзились в кожу. Тогда он даже не придавал большого значения этой боли. Ну и нелегкая у тебя жизнь, когда ты хищник. Особенно когда выражаешь свои чувства противоположному полу. Энвер вспомнил как когда-то, уже после отъезда из Феолии его семья поселилась в Ортосе. Там он познакомился с Леей. Лея — чистокровная галастрийка. Родители Энвера одобрили такое знакомство. Никаких межрасовых браков! — четкое правило, уходившее своими корнями в глубины веков и которое нельзя было нарушать. Нет, не потому что это каралось законом, скорее из-за предрассудков укоренившихся в драконьем обществе. В последствии это знакомство переросло в мимолетную страсть, в первую подростковую любовь, в ту девственную, кратковременную любовь, которая была в жизни каждого. Тогда Энвер познал первый опыт в поцелуях. Они с Леей исцарапали друг другу морды. Не очень удобно выражать свои чувства подобным образом, когда у тебя полный рот мелких, но острых зубов. Насладившись ностальгией, Энвер стал разглядывать спящую драконицу. Она была довольно миловидна. Бледный окрас, тоненькая мордочка и ноздри маленькие, ни одного изъяна. Даже представитель другого вида не мог не согласиться, что это существо по-своему прекрасно, стандарты красоты здесь ни при чем. Энверу захотелось дотронуться до нее, но он не посмел нарушить ее покой, так мирно и сладко она спала. Энвер облокотился на подушки. Головная боль снова вернулась, но уже в более щадящей форме. Послышался протяжный стон, драконица привстала, сонно потирая глаз кулаком и пока не замечая Энвера. Ее взгляд устремился на него: — Ааа, ты уже проснулся, — сказала она без капли смущения в голосе, как будто была его знакомой. — Сильно голова болит? И голос, и взгляд, и манера поведения выдавали в ней доброжелательность и открытость. Энвер не замедлил с ответом: — Да, пожалуй, но уже не так сильно. — Держи, выпей, — она достала из тумбочки кувшин и наполнила его содержимым полный стакан, протянув его Энверу. Тот принял стакан. Он был наполнен приятно пахнущим отваром из трав, но горьким. Его собеседница продолжила: — Мы нашли тебя валяющимся в пустыне без чувств, ты зачем-то скинул капюшон и перегрелся, но пока что ничего серьезного. «Мы? Кто это — „мы“?» — Кого ты имеешь в виду под словом «мы»? — Ну, ты наверно искал нас. Если это так, то хочу тебя поздравить. Мы — Тайный конвой! А ты наверно беглец и ищешь помощи, да? — Да. Что ж, мне повезло, — он облегченно вздохнул. — Ага, мы подобрали тебя, точнее не мы, а Вестус тебя нашел. И по его слова ты получил солнечный удар, потому что снял капюшон. И что у тебя в голове было, дурила? «Она все так прямолинейна и непринужденна, наверно я правда идиот. Если бы этот парень, спасший меня, чуть-чуть опоздал, я бы…» — Знаю, я придурок. — И все же зачем? В моей крови всегда играет любопытство. Но если не хочешь отвечать, не отвечай. И все же мне любопытно, очень любопытно, — она протараторила, словно читала скороговорку. — Знаешь, у меня закончился запас воды и я подумал что…мол все равно подыхать, так лучше смерть от солнечного удара, чем от жажды. Это хоть побыстрее будет, — только теперь Энвер осознал всю нелепость своего поступка, хотя в его голове крутилось навязчивое оправдание: «Лучше быстрая смерть от солнечного удара, чем от жажды». Энвер чувствовал себя неловко в этот момент. Его собеседница всеми силами пыталась сдержать потоки смеха, но скорее от его обескураженного вида. — Мы забыли представиться друг другу! — она вдруг спохватилась с такой детской наивностью, как будто это было что-то очень важное. — Меня зовут Мирея, — и протянула Энверу руку. — Я — Энвер, — он пожал ее руку в знак приветствия. — Если это твое настоящее имя, — сказала она шутливым тоном, — от куда мне знать кто ты — друг или враг? Во всяком случае Кристра разберется. — Ты о ком? — Кристра — это заместитель предводителя нашего отряда Зиндельгарда. — Мирея, а почему ваш отряд называться Тайный конвой? — Это кодовое название, не ищи здесь скрытого смысла, его здесь нет. И отряд не один, нас довольно много, и каждый нумеруется, но номер я не скажу, не буду рисковать. — Тогда почему ты столько мне объясняешь? — А какая разница? Наши враги и так об этом знают, — этими словами она достала из тумбочки аппетитно пахнущую лапшу в бульоне с фрикадельками. У Энвера защекотало в носу. — Будешь? — Мирея пододвинула миску с лапшой в его сторону. — Спасибо — сказал Энвер и вместе с Миреей стал есть лапшу из одной миски. В такой близости при первом знакомстве он не был еще ни с кем. Мирея была настолько добродушна и открыта, что автоматически располагала своих собеседников к себе. Они сейчас взаправду ели из одной тарелки, как старые добрые друзья, хотя несколько минут назад только узнали имена друг друга. — Прости, у меня была только одна порция, а ты наверно есть хочешь, — Мирея посмотрела на него виноватым взглядом. — Ничего, завтракать с тобой очень приятно. — Сейчас обед, — сказала она, усмехнувшись. — Ну что же, раз ты хорошо себя чувствуешь, то можно тебя показать Кристе. Твои вещи находятся у нее. Она взяла Энвера за руку, как меленького ребенка, и повела за собой. Тот не сопротивлялся, ему было интересно понаблюдать за Миреей. Они вышли из комнаты.