Настоящая гангстерская история

"How many motherfuckers gotta pay? Went to the shelf and dusted off the AK."* © Ice Cube - Wrong nigga to fuck wit' (рэп, 1991 год)

      Домой мы вернулись ближе к утру. Сон был беспокойным: я волновался о маме, грустил о смерти Зигги, брата своей девушки, и думал о тяжёлой жизни в гетто и о своём прошлом…       Первый труп я увидел еще в шестьдесят девятом году, будучи ребёнком. Однажды друг детства ОʼШи, который тогда еще не имел клички, сказал мне ленивым летним днём, на выходных: «Пойдём, я кое-что особенное покажу!». Я подумал, что ему удалось достать журнал Playboy или настоящий пистолет. Когда он привёл меня в небольшие заросли сухого кустарника на окраине Локэша, где, издавая противный запах тухлого мяса и крови, разлагался труп длинноволосого парня, скорее всего, являвшимся хиппи, я был немало поражён. «Вот так находочка!» — думал я. Поначалу мы тыкали в это незадачливое «дитя цветов» палками и расковыряли пулевое отверстие на спине, но потом мы нашли у него в карманах самокрутки… Нам было немного страшновато рыскать по карманам мертвеца, а тем более курить его косяки, но мы были озорными детьми гетто, которые хотели попробовать всё в этой жизни. Так что помимо того, что тогда я впервые увидел труп, в тот день я впервые попробовал травку.       Мои думы о прошлом прервал инициатор того приключения с трупом, Биг Блант.       — Проснись и сияй, nigga! — ворвался в мою комнату, освещённую светом полуденного солнца, который изливался из окна, толстый негр. Войдя, он грубо закрыл дверь ногой, и продолжил: — Пока ты тут дрыхнешь, я договорился с бандой, с теми самыми мексиканцами с севера. Я им вкратце объяснил, что мы добыли, — и тут он улыбнулся жёлто-коричневыми от курева зубами, — Они готовы заплатить двести сорок штук зелени! И чтобы отплатить Рэйли хватит, и на операцию твоей маме!       — Мы пойдём на сделку вдвоём? — приподнимаясь на кровати и сонно потягиваясь подобно чёрному коту, говорю я. — Я думаю, нам нужна поддержка. И еще… Один ствол на двоих — никак не катит. У БиДжея есть Вальтер ППК, у тебя есть твой Кольт. Осталось раздобыть ствол мне, и будет круто. Три опасных вооружённых Грейп-Стрит ОуДжи из Локэша, — кое-как собравшись, натянув джинсы, куртку с рваным от пули Крабов плечом, и повязав бандану на голову на манер платка, я был готов к свершениям, — Grape4life, nigga! ***       Как достать пушку в Лас-Либертаде? Купить на чёрном рынке? Можно попробовать купить у какого-нибудь левого барыги краденый ствол и там, но такие «дельцы» подсовывают лютый хлам, который переклинивает в самый неподходящий момент. Награбленными винтовками и пулемётами я решил не вооружаться, так как с мексиканцами был строгий уговор. Остаётся вариант, которым пользуются niggaz с судимостями. Купить ствол через знакомых, у которых судимостей нет.       Как вариант, можно купить ствол через Танишу. Насколько я знал, она покупала себе небольшой револьвер тридцать восьмого калибра и у неё была действующая лицензия на приобретение оружия. Если раньше, до отсидки, я пользовался Магнумом триста пятьдесят седьмого калибра, то теперь мне хотелось опробовать что-нибудь посолиднее. Магнум, но покрупнее, сорок четвёртого. Или же взять что-нибудь попрактичнее? Что-нибудь не такое убойное, с патроном-«девяткой»? Нет, эта хрень для слабаков. Настоящие niggaz предпочитают что покруче. ***       Так, за размышлением об вооружении, мы проезжали кварталы Локэша, направляясь в сторону пригорода Ист-Сайд, где вместо пятиэтажек были частные дома, стоявшие плотными рядами. В одном из таких домов жила Таниша с братом и мамой. Когда я в прошлый раз был у них дома, я не видел маму. Следовало поинтересоваться, как она.       Ехали мы на машине, которую угнал БиДжей пару недель назад. Машина долго стояла без дела, хозяин то ли помер, то ли сел в тюрьму, а его жена не имела водительских прав. Барт Джексон, он же БиДжей, воспользовался этим и угнал эту серую Шеви Импалу шестидесятого года. Не «шесть-четвёрка», конечно, но тоже неплохая лошадка.       Тайриза я застал во дворике, где он, сидя на пластмассовом уличном стуличике, за таким же пластмассовым столом, разбирал и смазывал детали девятого Тека. Пистолета, который мы, ниггеры, переделывали под автоматический огонь, в результате чего он превращался в пистолет-пулемёт. Быстро, не более чем за за пятнадцать секунд, Тайриз собрал пистолет обратно и, вставив длинный, на пятьдесят патронов, магазин, передернул затвор.       — Фух! — наставив поначалу на нас ствол, он успокоился, и ровным тоном продолжил. — Я думал, снова Крабы. Недавно на точно такой же Импале muthafuckas в синем наехали. Драйв-бай сделали. Помнишь Билли Кида, пацана, что напротив живёт? Он пулю словил. Но жить будет, всего-то в ногу попали. Мне три года назад так же "повезло". Но Лэсли меня выходил. И его поправит. А вы к Танише? —отложив ствол снова на стол, он решил поинтересоваться       — Да, Тай, к ней. Она дома?       Вместо слов он снова взял пистолет, превращённый в автомат, и пригласил в дом, указав стволом на дверь.       Открыв потёртую деревянную дверь, которая зияла двумя пулевыми отверстиями, я снова оказался в доме Таниши. На этот раз она была дома и, держа на руках Зигги-младшего, смотрела мультик про койота который гонялся за очень быстрым страусом или подобной птицей. Смотрела она его на старом черно-белом телевизоре, который к тому же, вещал с помехами, что, тем не менее, не мешало наслаждаться картинкой моей девушке, и моему сыну. Нас с Блантом она заметила не сразу и поначалу подумала, что зашёл Тай.       — Йоу, — по-своему поздоровался я, — Привет, детка.       — Трэвис! — ведя за собой сына, она подошла ко мне, и поцеловала в щёку, — Я хотела тебя навестить, честно-честно… Но я не могла оставить Зигги. Ребёнку нужен уход. Нужна забота…        — Да, понимаю, — произнёс я, при этом вспомнив, что Тай говорил о других причинах. Решив не упоминать о словах Тайриза, я поинтересовался о их маме:        — Как мисс Ламарр живает?       — Мама? Всё с ней в порядке. Устроила её в пансионат для пожилых, как раз под нижнюю границу возраст, год назад шестьдесят стукнуло.        Я решил было спросить, что это за пансионат, но Таниша будто прочитала мои мысли:       — Пансионат для своей ценовой категории неплохой. Цена и качество приемлемые. Завтра навестим. Если будешь свободен, то приезжай.       — Слушай, Тани, — стараясь говорить как можно мягче и ласковей, сказал я, — ты хочешь моей безопасности?       — Конечно, Трэв! — отпустив ручку Зигги, он кинулась ко мне, и крепко обняла, — Что угодно!       — Мне нужен ствол, — почти без эмоций, механическим голосом сообщил я. — Что-нибудь сорок четвёртого калибра. Револьвер или пистолет — не важно.       — Ствол? — удивилась она, — Ты хочешь кого-то убить? Я не хочу, чтобы тебя снова посадили!       — Это для подстраховки, детка, — целую её в в губы. Наши языки переплетались, я почувствовал лёгкое возбуждение, сердце заколотилось сильнее… Оторвавшись от неё, я продолжил говорить, так как рот наконец освободился. — Если всё пройдёт гладко, то стрелять не придётся. Верь мне. Не надо дорогих пушек, типа новомодных Глока или Пустынного Орла. Что-нибудь баксов на двести-триста вполне пойдёт.       — Ладно, — она гладит меня по щеке и пронзительно, с теплотой, смотрит в мои глаза, улыбаясь при этом, — Может, съедемся, будем вместе жить?       — Пока нет такой возможности, — целую её в лоб, так как на полголовы выше. — Купишь ствол?       — И бронежилет, что пистолетные пули держит, — заговорила она вдруг деловым тоном, уперев руки в бока, по которым свисала чёрная футболка с фиолетовым номером «семьдесят семь» на груди. Голову Таниши прикрывал платок цветов Грейп-стрит. Для девушки обязательным условием вступления в банду было заняться сексом с её членом. Она вступила в банду, переспав со мной. По сути мы вступили в банду почти одновременно. Нам было по шестнадцать лет. Я убил Краба, стал членом банды. А она вступила в банду "на правах близости". Мол, я заявил, что это моя баба, и её стали считать частью банды.       Взяв с собой деньги, миниатюрный револьвер и сумку, Таниша вышла из дома, перед этим поцеловав Зигги в лобик.       В ожидании Таниши мы с Блантом и Тайризом решили немного выпить. Как рассказал Тай, он убил и ограбил в Крэблвуде наркодельца, а у того оказалось полторы тысячи баксов. На эти деньги он купил немного шмоток, еды и выпивки, а так же патронов к своему новомодному Интратэк Тэк-девять, который был переделан для автоматического огня. Выпивка была на этот раз элитная. Не солодовый ликёр, не «Староанглийский Восьмисотый», а ящик самого настоящего "Будвайзера", который Тай неизвестно как смог раздобыть.       Взяв прохладные пивные бутылки и открыв их, мы стремительно присосались к горлышкам. Пили мы, периодически закусывая вяленой говядиной из ближайшего магазина. Знатно насосавшись дорогого пива, я понял, что мой мочевой пузырь переполнен. Моча давила на сфинктеры и мне пришлось отойти в уборную.       Едва я закончил мокрое дело, как с улицы раздалась очередь. Быстро застегнув ширинку, я выбежал в прихожую, где мои homeboys были довольно взволнованы. Тайриз, который являлся почти такой же горой мышц, как и я, разве что пониже немного, выглядывал в окно, и держал наготове пистолет-пулемёт.       — Краб каким-то боком на район зашёл, как я понял, — отойдя от грязного, в подтёках, окна, он бросил ствол на тумбочку, что была неподалёку, и сел на диван. Взяв еще одну бутылку пива, Тайриз продолжил. — Лесли, старый докторюга, лично его шугнул, но не насмерть. Был бы я на его месте, то всадил бы ебучему Крабу весь магазин в его рожу, я бы его…       — Успокойся, Тай, я понимаю, Крабы убили Зигги, — присев рядом и положив руку ему на плечо негру, я продолжил, — Крабы вообще без мозгов. То ли дело ОуДжи Гасто. Жёсткий, но справедливый, честный и мудрый.       ОуДжи Гасто — старейший житель района, в конце сороковых основавший нашу банду. Он придумал все наши традиции, символику, был вдохновителем и организатором Грейп-стрит, наш лидер, который с основания банды и до конца семидесятых сам участвовал в перестрелках, вдохновляя пацанов с района своим примером. Состарившись, он придумывал разные схемы ограблений, планировал атаки на Крабов, был официальным представителем своего района, если дело доходило до сделок с нейтральными бандами. Он был наполовину мексиканцем и знал испанский язык, благодаря чему мексиканцы с севера были с нами в достаточно позитивном нейтралитете, который при необходимости мог перерасти в союз. Будучи участником многочисленных перестрелок, он, само собой, ловил пули, и не раз, но выжил, и с тех пор носил крутой бронежилет, который при случае и от автоматной пули мог спасти. Жил он в двухэтажном доме на окраине Локэша, но душой он был с Грейп-Стрит, которая была его жизнью. Жизнь в опасном районе сделала его немного настороженным, но не параноиком, он был в своём уме.       Пока я вспоминал Гасто, всё пиво было допито. Встав с дивана, чтобы достать из холодильника "Эйт-Болл", я увидел, как вернулась Таниша с огромной сумкой в руке.       — Что в сумке? — глядя на чёрную с синими вставками спортивную сумку, которой у нее не было, когда она уходила, поинтересовался я.       — Жилет, что же ещё? — сказала она, поставив сумку на ковер, который неделю никто не пылесосил, и извлекая из неё броню. — Оружейник сказал, что этот жилет держит цельнометаллические пистолетные. Надень.       Сняв старую куртку, испорченную пулей Краба, я надел поверх белой майки кевларовое средство защиты. Закрепив его с помощью застёжек, я почувствовал себя рыцарем. Рыцарем улиц, у которого была своя женщина и наследник. Помимо жилета он принесла то, чем можно буквально «снести башню».       — "Смит и Вессон" двадцать девятый? — удивился я, принимая револьвер вместе с наплечной кобурой, — Грязный Гарри одобрил бы. Патроны?       Таниша ничего не ответила и протянула коробок на пятьдесят патронов. Нацепив сбрую с кобурой и надев куртку, я распределил по двум глубоким карманам патроны.       Обнял Танишу перед уходом и пошел вместе с Блантом к машине. О БиДжее, который всю нашу посиделку прохаживался возле дома и покуривал травку, мы почти забыли, за что тот удостоил нас непонимающим взглядом, мол «мужики, какого хрена?». Но он, тем не менее, не уехал, и терпеливо ждал. Даже не всколыхнулся, когда на район зашел Краб и док Лэсли его вспугнул.       Док Лэсли… Наш главный врач, который зашил десятки, если не сотни огнестрельных ранений. Один из немногих ниггеров, закончивших колледж в эпоху расизма, притом не просто колледж, а медицинский. Куда, как многие homies поначалу считали, пускали только евреев и индусов. Отучился он там с отличием, что удивительно для негра, на красный диплом, но получив судимость буквально через год, он стал изгоем для медицинских учреждений: никто не хотел брать негра на работу. А судимого негра — подавно.       Бросив недокуренный косяк, и сев на водительское сидение, БиДжей ехидно поинтересовался:       — Ну, большие боссы, куда едем?       Заведя двигатель "Импалы", мы поколесили по злым улицам Локэша. ***       Мы проезжали коммерческий район, который был полон разнообразных магазинов, мелких забегаловок и ломбардов. И что было особо странно, так это то, что на одном из магазинов был граффити-тэг** Крабов с надписью «Crabelwood 88 Homeboyz». Что эти ебланы забыли в этом районе?       — БиДжей, стой, — кричу в ухо нашему водителю, — У тебя есть краска, nigga?       — О! Я понял, что ты задумал, Догг, — ободрился молодой и худой, как Блант в юные годы, стриженый коротко, в отличие от меня, негр. — В багажнике была пара баллончиков, как раз красной.       Район был пограничным, раньше тут не появлялось тэгов Крабов. Закрашивать вражеское граффити я решил сам.       — Прикройте, homeboys, — сказал я, и потрясая баллончик, который в такт моим движениям кисти руки издавал стук шарика о стенки, я начал творить шедевр.       Помимо баллончиков красной краски была серая. Закрасив граффити серой краской и дав ей высохнуть, я начал наносить наш тэг с надписью «Locash Grapes Niggaz4life», сопровождая надпись нашим фирменным стилем и, конечно же, своим особым алфавитом, тем самым, что придумал Гасто, когда тема тегов начала развиваться в середине семидесятых.       Расправившись с граффити, мы продолжили путь до гаража, который находился, как и коммерческий район, в пограничной территории между Локэшем и Крэблвудом. На гаражах граффити, на удивление, не было и машина с доброй тонной вооружения была на месте. Выгнав фургон, чья задняя дверь была обработана Крабами, и поставив на его место Импалу БиДжея, мы отправились на сделку. Путь на север пролегал не через территории Крабов, но это не значило, что там было безопасно. Это был Болдхейм, территория отморозков, которые звали себя «Капюшонами». Этот район был ещё опаснее чем Локэш. В том смысле, что опаснее для обывателей и случайно зашедших «на огонёк» к маньякам в капюшонах. Ходил слух, что эти шизанутые отморозки были вообще отбитые. Похищали людей всех возрастов, включая детей, для продажи на органы, могли поймать молодую девушку, изнасиловать сразу вдесятером, а потом расчленить и сделать так, что её останки никто не найдёт… Больные на всю голову психопаты и маньяки, хуже Крабов. К счастью, они были опасны только толпой, и не носили огнестрела. Потому трём ниггерам с целым арсеналом не стоило опасаться за свои жизни.       Бладхейм выглядел ужасающе: тёмные заброшенные здания, смотревшие на нас прогалами своих окон. Они были подобны призракам… Точнее призраку, призраку целого района. Если верить слухам, то Капюшоны — это слетевшие с катушек от очень сильного наркотика беломазые. Если верить другим слухам, то они были сектантами или сатанистами. Вдаваться в подробности, что это за существа такие, не хотелось. Хотелось быстрее покинуть этот чёртов район.       Наконец мрачный район с кучей заброшенных зданий и притонов, где обитали ненормальные наркоманы-сектанты, закончился и мы поехали по северному району, населённому мексиканцами. Либо напрямую связанными с "Лос Хомбре Дурэс", являвшимся членами банды, либо косвенно относящимся к банде, симпатизирующими им. Здания тут выглядели поприличнее, да и такого жесткача в плане убийств как в Локэш не было, но гетто есть гетто. Было много наркоманов, зависящих от крэка, покуривающих травку и нюхавших кокс. Наркоторговля тут процветала, мексиканцы не гнушались наживаться на своих окрестностях и это делало их сильными и богатыми союзниками.       — На сделке будет присутствовать сам ОуДжи Гасто, — вдруг удивил меня Блант. — Он прознал про сделку, но слишком большой доли не потребует, тысяч десять, не более.       — С Гасто шутить не стоит, — серьёзным голосом говорю в ответ, — Он заслуживает долю с дела, однозначно, homie. Если бы не он, мы бы не могли дать отпор Крабам. Крутой гангстерюга…       Когда мы притормозили на пустыре, находившимся за Северным Централом, там уже был Гасто, старый, но при этом довольно крепкий по виду. У него были короткие пепельно-серые волосы, морщинистое лицо выражало суровость. Квадратный выдающийся подбородок, высокие скулы и кожа, которая была не так темна, как у остальных niggaz. Сказывалась горячая латинская кровь.       На тот момент, когда мы вышли из фургона, наш главный ОуДжи переговаривался с мексиканцами в зелёных «цветах». Заметив нас, Гасто вскинул свои руки в приветственном жесте и пожал наши.       — Привезли товар, ребята? — меня всегда удивлял голос нашего ОуДжи, прям как у доброго старичка Санта Клауса, который раздавал детям подарки. Отличием Гасто от Санты было то, что он, сказав что-либо таким добрым голосом, мог тут же всадить полмагазина собеседнику в пузо из своего Томми-гана. Автомат, оставшийся у него ещё с сороковых, прямо сейчас висел у него на боку.       — Да, — стараясь всем видом показывать, что у меня титановые яйца, говорю главарю и, обернувшись к Бланту, приказываю. — Выгружай. Товар будем смотреть.       Вместо нас товар выгружали молодые и крепкие бандиты под надзором своего ОуДжи, которого звали Цикатриз, или, сокращённо Си. Его кличка переводилась с испанского как «Шрам». Её он получил из-за поножовщины, случившейся лет десять назад в баре, где ему «розочкой» разукрасили лицо.       Когда всё оружие было выгружено, Си заговорил на испанском с Гасто, а потом обратился к нам, уже на английском.       — Так, так, так… — ходил он вокруг зелёных ящиков, будто пытаясь просветить их своим взглядом насквозь. Присев возле одного из ящиков и подёргав за замок, который не позволял его открыть, он позвал одного из своих молодчиков, крикнув на своём родном языке. Низкий, около полутора метров, но мускулистый, мексиканец, тут же метнулся в "Форд" с большим кузовом-коробкой и принёс оттуда циркулярную пилу по металлу.       Провозившись около минуты с замком, мексиканцы вскрыли ящики и извлекли оттуда пулемёт.       — "М60", неплохо, — подержав его в руках, будто это не тяжеленный пулемёт, а мелкокалиберная винтовка, и несколько раз вскинув его и посмотрев на всех окружающих через его мушку, уточнил он, — Их десяток, так?       — Да, — согласился молчавший до этого Блант, — А также пятнадцать "М16" с полным боекомплектом, и какие-то гранатомёты, что конкретно за зверь — не знаю, но взрывать умеет. Гранат также пара ящиков есть.       — Отлично, — довольно мурча, подобно коту, наевшемуся сливок, сказал Си. — Так. Деньги сейчас будут. Хорхэ!       Коротышка снова метнулся к кузову фургона, и принес оттуда обычный школьный портфель.       — Тут две сотни и четыре десятка тысяч долларов, — обнажив в улыбке идеально белые зубы, сказал Цикатриз. — Не забудьте поделиться с вашим jefe.       Перед тем, как уезжать, мы решили отсчитать долю Гасто, но не успели мы передать и одной пачки долларов, как юный мексиканец, не более тринадцати лет, завопил во весь голос:       — Кангрэхос! Кангрэхос! — орал пацан.       — Крабы! — крикнул Гасто, на этот раз серьёзным голосом, и вскинул свой Томпсон.       Снова Крабы! Чтобы не терять времени, я заранее расчехлил свой "Смит-Вессон", и спрятался за фургоном. Бедный "Додж", и без того задница в решето, а теперь снова его будут дырявить эти придурки в синем.       Наехало их немало. Рыл двенадцать или одиннадцать, половина с "калашами", половина с "Тэками" и "Узи", скорее всего - другого оружия у них не бывает. Нас же было всего семеро. Мы втроём, Гасто, и трое мексиканцев. Тринадцатилетнего пацана в расчёт не брал. В тринадцать лет невозможно быть отличным стрелком.       Четыре седана приближались и мы были готовы встретить их огнём шести стволов…       Но вдруг одна из машин остановилась и Краб высунул из окна какую-то трубу…       — РПГ! — крикнул БиДжей. — Бежим!       Граната РПГ тем временем, попала в стороне от нашего фургона, слегка пошатнув его. Полсе взрывоопасного приветствия безбашенные негры поехали дальше, стреляя на ходу из автоматического оружия.       Снова этот звук. Звук трели… Не пение соловья, а хор полутора десятков стволов, посылающих горячий свинец во все стороны. Первыми пали Крабы в машине, которая ехала впереди всех. Длиннейшая очередь цельнометаллических пуль сорок пятого калибра разворотила двигатель седана. Из-под капота поначалу повалил чёрный дым, потом огонь, после чего это ведро с гайками окончательно взлетело на воздух, зажаривая негров в своём чреве до румяной корочки.       Оставшиеся восемь черномазых высыпали из машин и, пользуясь своим транспортом как укрытием, стали посылать короткие очереди в нашу сторону. Высунувшись из-за угла фургона, я быстро оценил ситуацию, заметил высунувшегося Краба с таким же, как и у меня «афро» на голове. Совместив мушку и целик на голове бандита и зажав револьвер покрепче, двумя руками я нажал на спуск.       "Калашников", "Тэки" и "Узи" — просто детские игрушки… Грохот патрона сорок четвёртого калибра заглушил на секунду очереди автоматического оружия, а огромная вспышка, подобная вспышке от выстрела из артиллерии, меня едва не ослепила. В ушах стоял дикий звон, все окружающее я стал слышать так, будто находился далеко… Но тем не менее верхняя часть головы бандита в синем буквально оторвалась. Этим выстрелом по сути я снял с него скальп вместе с его прекрасным афро.       Само-собой, остальные homies не стояли столбом. Одного убил я, двух подстрелил Блант, а БиДжей…       БиДжей! Крабы, мудилы ебаные! БиДжей заливал кровью землю, лёжа на животе. Зачем он вышел из укрытия, чтоб его? Аккурат посередине нижней части спины была страшная рана.       — БиДжей! — переворачивая его на спину, ору и трясу его за плечи. — БиДжей, muthafucka!       — Тру Догг, — сквозь стон тихо выдал он. — Я ног не чувствую…       — Держись, Джей! — подняв его, уношу с линии огня. — Док Лэсли тебя на ноги поставит!       Я едва не заплакал… Знаю, в Локэше каждый день хоть кто-то да умирает. Кто-то от передоза, кто-то от пули враждебного бандита или полицейского. Но когда стреляют в твоего друга… Я очень испугался за него.       Пока я тащил БиДжея в укрытие, мне в спину попало несколько пуль, бывших, к счастью, пистолетными, иначе бы бронежилет не выдержал.       Блант всё быстро сообразил, увидев БиДжея, и порвал свою одежду на тряпки, которые можно было использовать в качестве бинтов, сделав примитивную перевязку. У мексиканцев тоже были потери, но более фатальные чем у нас. Тот самый мускулистый коротышка, Хорхэ, словил пулю в лоб. У главаря латиносов левая рука висела плетью от попадания в плечо. Старый же гангстер Гасто истратил весь боеприпас Томпсона и отстреливался Береттой.       Когда последний Краб, сев в машину, пытался удрать, мы открыли по уезжающей машине огонь со всех стволов. Этого мудака добить не получилось.       — Бля, ушёл, сучара, — глядя на удаляющийся вдаль "Крайслер", проговорил я и ободрил Биджея: — Homeboy, не бойся. Лэсли тебя заштопает.       Пока мы укладывали БиДжея в кузов фургона Бланта, к нам подошёл Гасто.       — Слушайте ребята, — по-отечески добрым голосом сообщил старик, — Я, наверное, откажусь от своей доли. Вам эти деньги нужнее. Другана заштопать дорого стоит.       — Нет-нет, мистер Гасто, — отмахнулся я и, нашарив портфель, извлек из него несколько тугих пачек долларов, — Вы босс, вы должны получать долю.       — Как знаете, — вопросительно пожав плечами, сказал ОуДжи, принял деньги и убрял их в карман свободных чёрных брюк. — Ваше дело. ***       Док сказал, что позаботится о БиДжее, но также он сказал, что скорее всего тот не сможет ходить… Но он остался жив и денег заслуживал как никто другой. Я решил, что заплатив за операцию мамы и рассчитавшись с Рэйли, обязательно оставлю денежку для малыша Джея.       Зайдя в дом к Бланту, мы вспомнили, что недавно покупали арбуз. Почему же ягода стояла без дела? Да и пить я как раз захотел. Сочный арбуз готов был утолить мою жажду.       Жил Блант не бедно, но и не как король. Было чисто, постелены красные с узором ковры, люстры приличные, мебель добротная, с еще не облупившимся лаком. В гостиной стоял диван и телевизор, несколько полок, которые пустовали, две тумбочки, по обеим сторонам от дивана, а между диваном и телевизором был небольшой столик. Обстановка странноватая, но и Блант не совсем простой человек.       — Блант, — спросил я толстяка, когда тот снимал куртку. — Арбуз? — Арбуз, nigga! — радостно заголосил мой homie.       Самая любимая ниггерами ягода лежала в кладовке рядом со всевозможным хламом и полкой, на которой пылился старенький русский АК.       Принеся этого зелёного красавца в гостиную и поставив на тарелку, которую Блант принёс заранее, мы начали нарезать его не ломтики. Завершив это нехитрое дело, мы врубили телевизор и начали вкушать ниггерский нектар, посматривая новости.       "Очередной акт бандитизма, яростная перестрелка произошла в Норт-Сайде сегодня днём. Начальник отдела по борьбе с уличным бандитизмом Рональд Галлахэр комметировать этот случай отказался, лишь отметив то, что "все бандиты будут пойманы, или убиты при сопротивлении аресту". На месте этой бойни было обнаружено несколько сотен гильз, и одиннадцать мёртвых тел. Из техники была обнаружено две машины, одна из которых была взорвана. Погибшие, предположительно, чернокожие. Живых бандитов задержать не удалось".       — Йоу, Блант, — бросив объеденную корку арбуза в заранее приготовленный металлический тазик, говорю я. — Галлахэр случаем не тот самый коп, который нас обыскал и поколотил?       — Да, nigga, он самый, — оторвавшись от сочного ломтика, сказал Блант. — Ходит слух, что это он натравил Крабов на Зигги пять лет назад… Muthafucking легавый.       Коп из «борьбы с бандитизмом», который помогает бандам… Кто бы подумал? Копы чувствуют свою безнаказанность, власть, и пользуются этим для осуществления своих целей…       Посмотрев "МакГайвера", второй сезон которого как раз запустили в этом году, мы решили собраться в больницу к маме, оплатить операцию.Чего смотреть на этого беломазого «спецагента»? Его уделал бы любой Грейп-стрит ОуДжи. Да его бы Краб уделал даже.       Вынеся мусорное ведро с арбузными корками и одевшись поприличнее, мы отправились в «Сан-Фернанд». По пути со сделки, результат которой показывали по телеку, Блант продал цепь, сорванную с Краба, и купил ещё одну цепь. Я думал, он её так же на себя повесит, поверх своей, но он, на удивление, протянул её мне.       — Nigga, — отрицательно отмахиваясь от подарка, сказал я. — Не надо было. Дешёвые понты — это не моё. А цепочка — это именно дешёвые понты.       — Бери, — настойчиво протягивает Блант цацку. — Сейчас все уважающие себя homies носят цепочки. Тебе нужен стиль. Купи себе пурпурный костюм-тройку и будешь прям реально как крутой сутенёр       — Ага, сутенёр. Охренеть блин. Хочешь, чтобы я был как Робби Клей? Он вообще самовлюблённый пидрила, который своих шлюх колотит. Я, если и стал бы сутенёром, то не таким. Я бы уважал шлюх. Давал бы им выходные и прочее дерьмо, из трудового кодекса.       — Когда ты умудрился стать настолько умным, что цитируешь комикс, nigga? — засмеялся толстяк.       — Не комикс, а кодекс, — смутился я. — В тюремной библиотеке вычитал, — надев цепочку, я указал на входную дверь его хаты. — Может, пойдём?