По ту сторону мира

Утро, когда морозный воздух наполнил башню Солнца прохладой, совсем не свойственной этому факультету, было прекрасным. Пер Ноэль* уже готовился разнести подарки юным волшебникам, Сандра напевала рождественские гимны на своём родном языке, а Камилла развешивала праздничные гирлянды цвета яиц малиновки над кроватями. Рождество, а вместе с ним весёлая атмосфера приближающегося праздника, выходных, подарков и сладостей быстро покорила всех обитателей академии. За короткий срок, а точнее две ночи, умницы эльфы и старосты украсили стены и залы так, что всё сверкало ещё сильнее, чем обычно. Парящие снежинки из серебряной бумаги и фруктового льда, конфетти в форме эмблемы каждого факультета, живые снеговички, поджидавшие учеников на переменах и так и желающие кого-нибудь обнять, сладкий запах десертов, стеклянные подвески и звёзды, небольшие ёлки с самозажигающимися свечами из пчелиного воска — всё это стало гимном декабря, которого так ждала Рози. С приходом зимы и праздника на душе Рози поселилось необычное умиротворение и веселье. Весь месяц она прилежно училась на уроках, никому не грубила и старалась улыбаться, словно бы решила попасть в список хороших детишек Санта-Клауса. Конечно же, у волшебников не было Санта-Клауса, как у маглов, и его французского аналога — Пера Ноэля, но влияние магловской культуры было настолько сильным, что изображения веселого старичка украшали и стены академии. Перед праздником даже воспитательницы стали добрее и прощали многие шалости. Словно огромный купол веселящего заклинания накрыл весь Шармбатон и в душе маленькой Рози Поттер теплилось счастье. Ни проблемы в Англии, ни письма бабушки и ни неудававшиеся заклинания больше не занимали её, как раньше. Даже на высокомерного Фурнье она стала обращать меньше внимания. Почти. Он всё так же дружил с Дафни и её подругами, поэтому стал для трёх девочек врагом номер один, и Рози теперь была не единственной, кто недолюбливал паренька Дафни. А его безразлично-спокойное выражение лица… Ну какой ребёнок может быть таким снобом? И смотреть так свысока своими голубыми глазами. Французы, одним словом. — Ты останешься на каникулы, да? — спросила у неё подошедшая Клара, поправляя меховую обойку на тёплой белой мантии. Сегодня на Картер украшений было даже больше, чем обычно. Кольца с колкими кварцевыми снежинками украшали её короткие загорелые пальцы. Рози, дописывающая последний абзац в домашней работе, радостно кивнула головой на вопрос Клары и поставила жирную точку в предложении. Вся домашняя работа, заданная им на каникулы, была почти готова. Рози не хотела забивать этим голову на каникулах, поэтому решила сделать всё заранее, чем вызвала кучу удивленных восклицаний подруг. — Но почему? — настойчиво спросила Клара. Из-под мантии виднелись её ноги в маггловских джинсах и кожаных сапогах. Ворота академии откроются через час, чтобы отпустить учеников обратно по домам, и тогда Рози останется одна. — Тут хорошо, — просто ответила Поттер. — Мне нравится в Шармбатоне. — Но как же родственники? Ты по ним не скучаешь? Рози на секунду замолчала. Перспектива вернуться обратно к Дурслям пугала её. Шармбатон с его лёгкостью и пониманием стал домом для маленькой Поттер, и снова променять этот рай на дом, где её недолюбливают, это очень глупо. Рози как наяву видела презрительную гримасу дяди Вернона и его красное от злости толстощёкое лицо, худосочную тетю Петунию с претензиями о её неухоженности и дурном нраве, Дадли со своей компанией свиней. И Шармбатон… милый, свободный Шармбатон. Каким нужно быть дураком, чтобы променять его на Тисовую улицу? Но счастливой Кларе, у которой была нормальная семья, Рози о своих проблемах не говорила. Только Камилла догадывались о непростой жизни Поттер, но и она не знала всех деталей. А признаваться в этом было как-то стыдно. — Ох, мои родственники заболели. Сильная простуда, — Рози печально пожала плечами, словно бы её это очень расстраивало, — не могу приехать к ним, а то сама заболею. — А-а-а, — кивнула Клара, и её меховая шапка съехала набок. — Грустно. — Ага, — ответила Поттер и уткнулась лицом в шёлковую подушку кровати, чтобы Картер не заметила её заалевшие щеки. Ей было очень стыдно врать Кларе, неприятное ощущение залезло ей в сердце и не желало исчезать, всё больше и больше убеждая Поттер в том, что она плохая подруга. Она на самом деле любила Клару и Камиллу, и ей было стыдно за своё вранье. — То есть ты будешь тут одна? Все выходные? — Почему одна? Многие дети не уезжают. Я слышала, пол-Луны остаётся в академии. — Но ты не общаешься с Луной, — твёрдо заявила Клара, — а мы уезжаем. Я и Камилла. Да даже эта Сандра, которая мне не нравится. Рози фыркнула. Удивительная забота со стороны Клары. — Я найду, с кем поговорить, не волнуйся. Это же Рождество! — Картер на её слишком эмоциональное заявление не повелась. — Я… — она уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь наставляющее Поттер, но дверь распахнулась, являя взору двух девчонок невысокую фигурку Камиллы в летних голубых джинсах и ярко-жёлтой футболке, слишком лёгкой для страны с тёплым моросящим дождём и влажным снегом за окнами. Она улыбалась, окидывая их небрежным взглядом, а потом плюхнулась на кровать к Рози. — О, Морган, перестань доставать Рози. Поттер не одна в целом замке, поживёт хоть самостоятельно. Рози шутливо ткнула Камиллу в бок. — Эй, я самостоятельная, — воскликнула она, и её губы сами расползлись в широкой улыбке. — Можно подумать, я с вами двадцать четыре часа в сутки. Камилла ещё сильнее рассмеялась. — Ты права, максимум двадцать, — и захохотала, словно надышалась веселящим зельем. Рози ещё раз ткнула её в бок, чтобы ей неповадно было, и уткнулась носом в подушку, словно бы она обиделась. Острые плечи слегка подрагивали от сдерживаемого смеха. Ну, может Рози на самом деле проводила с подругами слишком много времени, но это всё от того, что ей было слишком скучно и одиноко, а пугающей пустоты одиночества ей хватило прошлые десять лет. — Вы обе просто невыносимы, — осуждающе посмотрела на них Клара, хмуря тонкие брови. Она сложила руки на груди в знак раздражения и надула губы. С её пухлыми детскими щеками это выглядело очень смешно, и девочки расхохотались пуще прежнего. Розовую кожу Клары залил алый румянец. Она вспыхнула словно спичка и кинула в них Сандрину подушку. — Эй! — воскликнули обе девочки, уворачиваясь от снаряда. Благо меткость, натренированная чарами, у них была хорошая. Рози приподнялась на локтях, подцепила пальцами подушку и вернула её на место, а то не дай Элиза, Сандра ещё всё это увидит и нажалуется воспитателям. — А ты так и пойдёшь до ворот, Камилла? — решила переключиться на любимую тему Клара, то есть на подколки Торрес. Та не обратила на её слова никакого внимания, а только флегматично пожала плечами, удобнее устраиваясь в ногах Поттер. Рози взглянула на подругу и заметила, как красиво сверкает её кожа в матовых лучах ламп. И как ярко переливаются кольца на пальцах Клары. Грудь затопила глухая вина и грусть по подругам, которых она не хотела терять даже на две недели. Они — бодрая энтузиастка испанка и робкая правильная американка — стали её семьёй всего за полгода. По стенам замка прошлась лёгкая рябь, а после послышался голос в коридорах башни, сообщающий о том, что ученики, желающие покинуть академию на время каникул, должны выйти к воротам замка, где их будут ждать преподаватели и коллективный портал до Парижа. Рози, услышав это, понурила голову, но благодаря лёгким объятиям Камиллы поднялась на ноги и вместе с подругами спустилась вниз. Вещи — давно упакованные и отправленные эльфами в Париж — были лишним грузом, поэтому все ученики шли с пустыми руками. Рози, проходясь по главным коридорам академии, заметила, как же много людей покидают Шармбатон. Почти все юркие первокурсники осиным роем пронеслись по академии к выходу, и даже воспитатели не могли их усмирить. Старшие курсы были сдержанней и спокойней, неторопливо шагая по направлению к выходу. Рози заметила, что все улыбаются, искрятся радостью от предстоящей встречи с семьёй, и к сердцу словно привязали огромный камень, который тянул её на дно, и выбраться из мутных вод печали ей удавалось с трудом. Рози остановилась у самых ворот академии: кованая ограда блестела тысячью кристаллами в воздухе, совсем недалеко колыхалась полупрозрачная дымка прохода через горы, а рядом цвел самшитовый лабиринт и чернели голые ветки вишен. — Пока, Камилла, — Поттер крепко обняла подругу, стараясь не заплакать, — вы самые лучшие подруги, и я буду по вам скучать. Камилла обняла её в ответ и прошептала тихим грудным голосом: — Я тоже буду скучать по вам обеим. Обещаю привезти тебе что-нибудь сладкое из Мадрида. Потом Рози обняла смущающуюся Клару, прошептав ей те же самые слова, и две слезинки скатились у неё по щекам. Девочки, видя это, ещё раз обняли Поттер, сжимая её крепко-крепко и поцеловали на прощание тремя поцелуями в щеку, как того требовала традиция. Рози расстроенно смотрела им вслед, как они растворяются в водовороте портала, превращаясь в размытые точки, а потом и вовсе исчезая. Рози отвернулась и зашагала с оставшимися учениками обратно к замку. Дождь моросил по коже, остужая её. Снег хрустел под подошвами золотых туфелек, и Поттер грустно улыбалась. Удивительно, как стали ей дороги люди, которых она знает только полгода.

***

Ревейон** прошел на ура. Рози надела своё единственное платье из голубого сатина с серебристой вышивкой и шляпку с синеватыми перьями, вуалеткой и белыми розами. Дома в Англии у неё было одно старенькое жёлтое в мелкий горошек платье, а тут ей выдали красивое фирменное платье, чему Рози была очень рада. Не идти же ей на первый в её жизни бал в старых лохмотьях. Непослушные волосы она так и не смогла исправить, поэтому просто причесала. На Солнце осталось мало людей, которые не уехали, поэтому Поттер шла по золотистому коридору почти что в одиночестве. Мороз разрисовывал окна серебристыми и жемчужными узорами, маленькие снеговички подмигивали ей, а елочный запах и молитвенные песнопенья нимф разносились на весь замок. Рози радостно улыбалась, когда вошла в ярко украшенный Бальный зал. Три трона, отделанные серебром и лентами, были заняты директрисой и Гарпией, только достопочтенного месье Шеро не было видно, но Рози и не надеялась его увидеть здесь, потому что заместитель был слишком скромным и нелюдимым человеком. В середине зала располагалась огромная пушистая ель, от которой исходил приятный свежий аромат. Вокруг неё располагались стеклянные столики с эмблемой академии, тарелками и столовыми приборами. Рози улыбнулась, заметив, что ученики сидели как попало, потому что никакого разделения на факультеты не было и в помине. Чуть помедлив, Рози присела за столик вместе со второкурсницами Луны и засмотрелась на пения нимф. Их бледно-зелёные, гибкие тела с выпирающими ключицами и острыми ушами, вплетенные цветы в длинные волосы цвета тины, нежный потусторонний голос. Слушая их, тело наполняется необычайной энергией и расслабленностью, словно ты пролежал два часа в тёплой ванной. Первой начала свою речь мадам Максим, пожелавшая ученикам хорошего настроения, отличных оценок и хорошо провести праздник. Её громкий зычный голос набатом разнёсся по всему залу, и ученики захлопали в ладоши. Сразу после этого прозвучал рождественский гимн от нимф, ёлка вспыхнула, как свечка, и зажглась голубоватыми фонарями, стеклянные игрушки засветились, запылали красноватые бока повязанных на золотых лентах яблок. Рози с удивлением заметила, что преподавателей и деканов на празднике не было, и решила, что их тоже отпускают домой на праздники, а может и за столько лет им всё это надоело. — Восхитительно! — воскликнула рядом сидящая белокурая девочка, откусывая кусочек национального блюда Бургундии — индейки с каштанами. Золотистая корочка птицы и ароматный запах так маняще влёкли к себе, что Рози не удержалась и съела целую тарелку первого блюда. Эльфы Шармбатона на самом деле хорошо готовили. Потом на столиках появился прекрасный чесночно-шалфеевый суп, тарелочки с чёрными и зелёными оливками, жареная рыба с сельдереем, нелюбимая Рози гусиная печень и устрицы. Французская кухня и в обычные дни была потрясающей, одни свежие круассаны чего стоили, но на Рождество Франция — рай для кулинарных гурманов. Рози пробовала всё, и ей казалось, что она ещё никогда не ела что-то настолько вкусное. Да тётя Петунья с её тортом просто рядом не стояла! Когда девочка наелась и уже разговорилась с соседками, по залу разлилась бодрая старинная песня, и все младшие курсы выскочили танцевать около ёлки. Рози вместе с другими детьми, радостная и весёлая, побежала танцевать, совершенно не замечая, что это нарушает этикет. Рози кружилась во все стороны, юбка вспыхивала ярким серебром, каблуки туфель всех четырёх курсов стучали о пол, по залу разносился смех и весёлые выкрики. Девочку словно наполнил тёплый карамельный пузырь, который вот-вот лопнет, и Рози сойдет с ума. Блондинка-второкурсница объяснила ей, что такие танцы дань глубокому прошлому, когда еще не существовало Шармбатона, а волшебники жили в общинах и странствовали по всему свету. В этих ритуальных танцах было что-то дикое и волшебное, от них веяло старой магией и запахом луговых цветов. Очередь старших курсов наступила с нежным вальсом, задорной мазуркой, гавотом. Взрослые, прекрасные шармбатонцы походили на ангелов и смотреть на них было одно удовольствие. Их движение были правильными, выверенными, изящными — мадам Руссо не зря старалась. В это время на столики подали главное рождественское блюдо «буш дё Ноэль» — сладкий пирог в виде полена с шоколадом и каштанами, узорчатыми сахарными листьями и сочными ягодами. По традиции, его первым подавали самым младшим членам семьи, поэтому Рози попробовала его первая. И, Боже мой, он был очень вкусным! Когда праздничные танцы уже стали утихать, Рози краешком глаза заметила, что за дальним столиком вместе со старшими курсами сидел Фурнье. Он широко улыбался, что очень удивительно для него, а его ярко-голубые глаза светились неподдельным счастьем, когда он разговаривал с рядом сидящим пареньком, очень похожим на самого Александра. Где-то внутри Рози затопило странное чувство стыда, ведь она так плохо к нему относилась (хотя и он тоже) и твёрдо решила, что после каникул начнёт хотя бы улыбаться ему. Но когда Фурнье после очередной подачи прованского десерта встретился с ней глазами и, нахмурив нос, отвернулся, Рози решила — что лукотрус ему, а не её улыбка.

***

Когда она вернулась в башню счастливая и краснощёкая с цветами в руке, в комнате её ждал ещё один сюрприз. Рози даже замерла у двери, когда увидела на полукруглом подоконнике двух белоснежных голубей с привязанными маленькими коробочками, одного чёрного филина с конвертом и одну большую рыжевато-белую сову с огромным свёртком. Рыжая сова недовольно ухнула, сузив чёрные глаза-пуговицы, и Поттер поспешила отвязать свёрток от её лапки. На ощупь это была очень лёгкая ткань, но бумажный пакет и бантик скрывали текстуру и материал. Рози положила таинственный подарок на кровать, решив распаковать его самым последним, а то мало ли что там может быть. И вернулась к голубям. Первый — Хьюстон, был от Клары. Небольшая коробочка в полосатой обертке содержала в себе аккуратную подвеску из зелёного камня с узорчатыми рунами, и по словам Клары, он приносил удачу своей владелице. Рози даже прослезилась, когда увидела медальон, потому что не ожидала, что девочки отправят ей подарки. Девочка осторожно расстегнула цепочку и надела медальон на шею, зелень камня ведьминым огнём искрилась в свете ламп. Рядом чирикнул второй голубь с хитрыми коричневыми глазами. Какая хозяйка, такой и голубь. Камиллин Леон принёс ей довольно большую ярко-желтую коробку с письмом. Рози с предвкушением оторвала печать и начала читать письмо подруги. Камилла писала, как жарко сейчас в Мадриде, как весело ей живётся дома и что она собирает по утру ракушки на пляже, чтобы составить картину, и жаловалась, что на Рождество к ним приезжает Дафни с семьёй. Рози очень сильно посмеялась над тем, как выразительно описывает Торрес Дафни. А потом открыла подарок. Внутри лежала книга. Темно-синяя, приятная на ощупь, в твёрдом переплете и тиснением рун. На обложке чёрными буквами было выгравировано «Основы рунологии». Рози радостно вскрикнула, прижав книгу к груди. Этот предмет должен начаться на втором курсе, но Поттер, когда ей было в очередной раз скучно, случайно наткнулась на статью о пользе рунной магии и загорелась этим аспектом магии. Таинственные символы на своей собственной палочке так привлекали её, о чём Рози прожужжала подругам все уши. И вот Кам подарила ей эту самую книгу. Рози очень сильно сейчас хотелось обнять своих подруг. Чёрный филин — её собственный, которого ей купила Абелия вместо голубя, его звали Гарри, принёс ей небольшой пакетик. Рози сморщила нос, когда его увидела. Вчера она отправляла его с праздничной открыткой Дурслям. И ничего хорошего от их подарка она не ждала. «Получили твоё письмо. Прилагаем рождественский подарок. Дядя Вернон и тётя Петуния». К записке прилагалась бумажка номиналом в один фунт. — Charmant! — фыркнула Рози и отложила подарок куда подальше. А потом её взгляд упал на большой свёрток, который принесла рыжая сова, и улыбка спала с бледных губ. Кто еще мог отправить ей подарок, особенно такой большой! Уж точно не Сандра, и не Дурсли. С первой она плохо общалась, вторые её ненавидели. Так от кого же он? Рози аккуратно развязала завязки и убрала бумажную обертку. Внутри была серая ткань и небольшая открытка. Рози удивлённо расширила глаза. Это шутка такая? Кто мог послать ей столько серой тягучей ткани? Рози взяла её в руки и положила себе на колени. Ткань мягкой паутиной переливалась у неё в руках и блестела тусклым серебром, словно вода в роднике. Может это мантия? Очень странная мантия. Рози попробовала её примерить, но ни рукавов, ни пуговиц у неё не было. Скорей это больше походило на занавеску. Не зная, что с ней сделать, Поттер отложила странную ткань и взялась за письмо. На толстой бумаге зелёными чернилами значилось: «Твой отец перед смертью оставил это мне на хранение. Пришло время передать это тебе. Используй его с толком. Желаю счастливого Рождества. Альбус Дамблдор». Рози почувствовала, как у неё в горле пересохло. В конце записки стоял тот самый герб Хогвартса, который был у неё на первом письме. А в подписи значился некий Дамблдор. И кто это? Директор или просто преподаватель? Имя казалось ей смутно знакомым, но Рози никак не могла вспомнить, кто же это. Тяжёлый вздох вырвался из груди. Даже в праздник Розали Поттер окружали тайны. Одно напоминание о том, что эта вещь принадлежала её отцу уже сжимала сердце в стальные тиски. И зачем её отец отдал эту вещь на хранение Дамблдору? Неужели она настолько важная? _______________________________ *Пер Ноэль — французский аналог Санта-Клауса. Согласно поверью, он приезжает в деревянных башмаках на ослике и, пробираясь в дом через дымоход, оставляет детям подарки в обуви, которую те заранее поставили рядом с камином. **Ревейон — reveillon, французский праздничный ужин.