По ту сторону мира

— Ты не серьёзно? — рассмеялась Рози, хватаясь за живот. Рёбра и щёки болели от нескончаемого смеха, и Рози казалось, что она сейчас умрёт, если не перестанет хихикать. — Абсолютно серьёзно, — Александер Фурнье мастерски сдерживался, чтобы не расхохотаться и не съехать вниз по креслу, как это уже давно сделала Рози. Его губы, безумно привлекательные, заставляли сердце Рози трепыхать, поэтому ей приходилось с каждой минутой отводить взгляд, чтобы не поддаться его обаянию. — Нет! Ты всё врёшь… — А вот и нет, это правда, недоверчивая ты моя. Этот паршивец правда спёр золотые часы моего отца и спрятал их у меня под кроватью, — Алекс рассказывал ей свои случаи из жизни, и иногда Поттер поражалась тому, насколько насыщенной может быть жизнь у такого зануды, как Алекс. За огромным панорамным окном, словно пласт чернично-чёрного шёлка, растянулось небо с еле заметными сияющими звёздами и аметистовой полоской у горизонта. Ветви деревьев покачивались о подоконник и наполняли гостиную ритмичным, успокаивающим звуком; тихо накрапывал дождь. Где-то рядом шипел углями камин, обогревая небольшое пространство. Рози не нравилось мотаться по гостиным факультетов, чтобы увидеть Алекса, поэтому они всегда встречались в общей гостиной на первом этаже, где старшие курсы веселились и проводились межакадемные собрания. Сегодня, вечером двадцать пятого февраля, в гостиной было пусто, и Рози наслаждалась только их с Алексом близостью. — И что отец тебе сказал? Сто процентов, он тебя наказал, — ухмыльнулась Рози, посылая Алексу насмешливую улыбку. Она валялась на тёплом полу, и небольшой письменный стол из тёмного дерева почти упирался ей в подбородок: на нём были раскиданы тетради и учебники — реквизиты их совместного проекта по Чарам. Алекс опустился напротив неё, и теперь его светлые глаза с хитринкой наблюдали за ней почти на одном уровне. В руках он постукивал павлиньим пером по столу, которым Рози его недавно щекотала. — А вот и нет, подозрительная ты наша. Папа сам завел этого нюхлера и знал, какое он ворьё. Я проснулся ночью от того, что отец вытряхивает из нюхля сотни галлеонов. Рози удивлённо на него уставилась. Да Дурсли бы её наказывали, даже если бы рядом стадо нюхлеров коробками таскало их вещи. — То есть тебе ничего не сделали? Алекс криво улыбнулся. — Maman наказала на неделю за то, что я привел бродячего нюхлера из города. Хотел найти ему друга. — И как? Алекс нахмурился. — Он меня укусил, — драматично заявил он, прикрывая глаза. Ночные полутени играли на его скульптурном лице, а желтоватый свет золотил его волосы, словно липовый мёд. Рози рассмеялась над его видом. — Ох, бедненький ты наш! Злой питомец укусил тебя, — Поттер ничего не могла поделать с тем, что ей адски хотелось дразнить и подначивать его. Эмоции на его лице были столь долгожданными, что она радовалась каждой за те неполных два месяца, что они встречались. Она так привыкла раньше видеть его надменно-холодное лицо аристократа, безумно неподходящее мальчишке его возраста, что поклялась себе, что не заставит его грустить. Алекс тускло на неё посмотрел, взглядом выражая всю степень серьёзности этого мира, а потом схватил её за лодыжку под столом и потянул на себя. Рози охнула и упала на пол, смеясь. Святая Элиза, ну что за волшебник! Из-под стола она вылезла со сбитым набок пучком и смущённым румянцем. Всё же она не совсем привыкла к его тёплым касаниям и аккуратной хватке — каждый раз её сердце трепетало, а внутренности наполнялись огнём. Алекс невозмутимо стащил с неё очки и водрузил себе на нос. Перед ним лежал учебник по углубленным чарам, и он стойко делал вид, что читает исключения из правил Элементарных Чар. Но Рози, пусть и полуслепая, чувствовала на себе его острый взгляд. Поттер прокашлялась, стараясь скрыть остатки смеха, и заправила выпавшие прядки за ухо. — Только не говори, что мы будем учиться! — простонала она, щурясь. Она очень плохо видела, и расстояние в два-три шага для неё уже было великоватым. Она откинулась на кресло, стараясь рассмотреть профиль Фурнье. — Мы же хотели доделать с тобой проект к концу марта. Не лентяйничай, Поттер, — твердо сказал ей Алекс, обложившись книгами. Шелестела бумага под его пальцами, Рози видела, как он ищет оглавление в «Экспериментах Мозиса». Рози тяжело выдохнула и надула губы. — Но мы могли бы отложить его до апреля и заняться более приятными вещами, — она улыбнулась, и Алекс послал ей укоряющий взгляд. — Ещё очень-очень-очень много работы, Роузи Поттер. Не оставляй всё на последний день, — нравоучительно произнёс он, и Рози могла поклясться, поправил её очки на переносице, словно они у него там всегда были. Рози хотелось и закатить глаза и улыбнуться подобно Чеширскому коту. Что ни говори, но когда дело касалось учёбы, Александер Фурнье был очень строгим и твёрдым волшебником, не позволявшим себе ни единой ошибки и пропущенного урока. Иногда Рози завидовала ему, что он такой ответственный и сдержанный, но потом понимала, что она зато лучше него ползает ночью по коридорам, не попадаясь наставницам. — Ладно, Ваше Высочество, как скажете, — Рози шутливо ему поклонилась, подвигая тетради ближе к себе. — Знаешь, мне безумно нравится, когда ты говоришь «Ваше Высочество» в мой адрес, — ответил он ей, и Рози вспыхнула. — Учись уже давай. Алекс, тихо посмеиваясь, вернулся к книге, а Рози, всё ещё пунцовая как маков цвет, раскрыла учебник и с удивлением обнаружила там свои очки, аккуратно сложенные и протёртые. Рози быстро глянула на Фурнье и счастливо ему улыбнулась. Вот ведь искусный волшебник, и как он только успевает проворачивать всякие фокусы у неё за спиной. И ведь даже стекла почистил. Рози покивала головой сама себе, восторгаясь Алексом, и, напялив очки, погрузилась в чтение сложных текстов по изящным плетениям Чар. Рози нравилось работать с Алексом, хотя иногда он был слишком дотошным до каждой детали и стремился сделать всё по инструкции, в то время как Рози действовала наобум и опиралась на воображение. В этом году они решили делать совместный проект по Чарам, потому что не хотели больше соперничать и пыжиться по разным углам, а пытались создать что-то своё. Рози видела в этом что-то романтическое: они сплочённо работали над одним проектом, создавая что-то уникальное. Алекс же отнёсся к этому проще: он сказал, что безграничное воображение Рози и его строгая последовательность могут идеально дополнить друг друга, и их проект получится самым крутым из всех. У них была готова ровно половина. Выбрана тема по одному из «Экспериментов темной и светлой магии» Мозеса, которые он проводил в Китае. Рози и Алекс, когда писали инструкцию и план, решили, что эти собирательные чары напоминают им Инь и Янь — китайский символ равновесия сторон, когда из тёмной и белой магии смешивается самая сильная магия, на которой стоят все волшебные школы. Рози проштудировала текст книги от и до: и они попытались с Алексом воплотить эти Чары в жизнь, но у них ничего не получалось. Сфера из алюминия лопалась, когда чья-то магия перевешивала, и без должного контроля и единения душ магия не смешивалась, а просто ветвилась друг на друге, как масло и вода. Им оставался ровно месяц до пасхальных каникул, чтобы решить проблемы с контролем, и тогда их проект по уникальности точно займёт первое место. Не то чтобы Рози их не хватало: за три года она занимала первенство два раза, а Алекс один, но им всё равно хотелось выиграть. Сфера с клубящейся магией в очередной раз отказывалась светиться, поэтому четверокурсники тяжело выдохнули, отпуская палочки. Сфера с громким хлопком упала в гору листов, а магия с лёгким шипением растаяла в воздухе. Поттер долгое время наблюдала за тем, как извивается её темная магия и светлая Алекса, а потом зевнула, закрывая лицо руками. Глаза, покрасневшие от усталости, болели, а голова заполнилась изнеможённой пустотой. Рози слышала, как отложил палочку Алекс и подошёл к ней, присаживаясь рядом. Его тёплая рука обхватила её за плечо, нежно поглаживая, и Рози опустила голову ему на плечо. Её маленькие ладони обхватили свободную руку Алекса и лежали на коленях. — Я даже не знаю, в чём проблема: в том, что нам нужно чаще тренироваться, или мы просто слишком слабые, чтобы воплотить это в жизнь, — выдохнула она, касаясь носом оголённой шеи Алекса. Она заметила, как он сглотнул, и невесомо прошлась губами и по горячей коже, расслабляя и своё, и его уставшее тело. — Мы не должны доводить себя до обморока, ты ведь понимаешь? — его рука аккуратно задела её пальцы, а потом прошлась по ладони до тонкого запястья и фиолетового браслета дружбы. — Просто нужно лучше контролировать себя: мы должны наколдовать одинаковое количество магии с идеально точным плетением, чтобы потоки соединились. Рози аккуратно поцеловала его в подбородок, взмахивая ресницами, вызывая у него смешок. — И как это сделать? Алекс задумчиво на неё посмотрел, поглаживая её запястья. — Больше тренировать, мы должны быть как партнеры в… — Дуэли! — вдруг воскликнула Рози, сверкая изумрудными глазами. Алекс ей улыбнулся и кивнул. Поттер гордо расправила плечи. — Тогда ты обратился по адресу: в дуэлях на нашем курсе мне нет равных! — задрав нос, пропела она, широко улыбаясь. Алекс покивал ей головой, притягивая к себе на колени. — Не слишком ли много гордыни, Розали Поттер? — усмехнулся он ей, целуя в лоб. Рози опустила руки ему на плечи, чувствуя мягкость свитера, и прислонилась к его лбу, кокетливо поглядывая из-под ресниц. — Ты же знаешь, что я прекрасна в этом, — её голос стал слаще, с придыханием, и Рози казалось, что ещё немного, и в её словах появится доля флирта. Алекс положил ей руки на талию — Поттер смутилась — и притянул как можно ближе, отчего Поттер пришлось буквально навалиться на него. Они смотрели друг другу в глаза, и Рози могла видеть, как расширяются чёрные зрачки его прекрасных голубых глаз и как пробегают мурашки по позвоночнику только от одного такого взгляда. — Я никогда не сомневался, что ты прекрасна, Рози, — выдохнул он ей в губы, и Рози прикрыла глаза от ощущения жаркого дыхания на её коже. Он поцеловал её в уголок губ, и Рози сама накрыла его губы в голодном поцелуе. За два месяца она поборола своё внутреннее стеснение и поняла, что Алексу нравятся её поцелуи и прикосновения, поэтому ощущала себя как никогда свободно. Как только их губы соединились, Рози почувствовала, как падает в нечто тёмное, сладкое и глубокое, словно все самые прекрасные ощущения мира сплелись на её губах. Алекс сильнее прижался к её губам, и его руки обвили её талию, так что Рози чувствовала их гулко бьющиеся сердца. С каждым движеним их губ ей казалось, что глубокая связь, появившаяся каким-то чудом, связывала и сплетала их сильнее, прогоняя любые мысли из её головы и заставляя желать его поцелуев больше всего на свете. С ощущением его сухой горячей кожи она таяла в его руках, и жар распространился по её коже. Алекс приподнялся, чтобы ей было удобно сидеть, и невесомо задел зубами её нижнюю губу, чуточку оттягивая, и Рози сжато охнула, углубляя поцелуй. Его рот жадно слился с её, и Рози потеряла голову. Её пальцы запутались в его волосах, и она притянула его ближе, не желая расставаться с теплотой и нежностью его поцелуев. Они оторвались друг от друга, когда обоим не хватало воздуха, и Рози расширенными зрачками смотрела на покрасневшего Алекса с припухлыми губами. Его глаза, безумно красивые для неё глаза, блестели жаром, а движения его рук на её талии сквозили горячностью. Ей хотелось провести так весь день, но приближался комендантский час, и она не хотела быть пойманной мадам Кассией. Поэтому они позволили друг другу только пару легких поцелуев. Рози наклонилась к нему, и гулким шепотом спросила его: — Где ты научился так целоваться? Алекс провел большим пальцем по её челюсти и его губы касались её, когда он говорил. — А ты? Рози ласково улыбнулась, даже не стараясь скрыть румянец. — С тобой. До этого я никогда не целовалась по-настоящему. Алекс хитро подмигнул ей. — По-французски? С каждым днём я всё счастливее и счастливее. Приятно быть человеком, с которым ты впервые поцеловалась. Рози тихо рассмеялась, прикрывая от усталости глаза. — Тешишь своё французское эго? — Ты даже не представляешь, как, — шепнул он ей, вовлекая в ещё один лёгкий поцелуй. Она чувствовала, что в этих вопросах он был гораздо опытнее её, и даже не хотела думать, с кем он научился целоваться. Одна мысль о фарфоровом лице Дафни уже вызывала в ней адскую злость. Она не хотела думать, сколько поцелуев разделил он с ней и нравилось ли ему так же, как целовать Рози. Сам Фурнье о ней старался не заговаривать и обмолвился только раз о том, что начал с ней встречаться, потому что их матери безумно ждали их родства. Рози не могла тогда заставить его продолжить эту тему, видя его хмурое лицо, и с каждым днём набиралась храбрости узнать больше. — Нам нужно потренироваться в дуэльной магии, если мы хотим прийти к единой магии, — сказала она ему, когда собрала в сумку все тетради и закинула её на плечо. Её голубая юбка немного помялась, а галстук Алекса уже давно был повязан бантиком на ремне её сумки. Алекс обдумывал её предложение, рассортировывая вырванные из тетради листы, и старался успокоить сбившееся дыхание. — Уроки Тёмной магии, на которых мы сможем потренироваться, только через два дня. Если только попросить месье Арно о дополнительном уроке. Рози махнула на него рукой, усмехаясь. — Зачем такие сложности, Фурнье. Мы можем просто потренироваться в Дуэльном зале Солнца. Алекс нахмурился, и складка залегла у него на лбу. Он взял в руки книги и подошел ближе к ней. — Но туда посторонних не пускают. — Я не посторонняя. — А я — да. Рози взяла его за руку и они вместе вышли из гостиной. Ночь уже полностью взяла Пиренеи в свои владения и оставались считанные минуты до наступления комендантского часа. — Поэтому я проведу туда тебя. Лео всё равно не в Шармбатоне, а его зам не следит за дисциплиной. Туда может пройти любой желающий. Если что, я скажу, что со мной, — Рози тепло ему улыбнулась. — Но… — Испугался? — девушка приподняла брови, и Алекс тут же насупился. — Да ни за что, гномик. Завтра сможем? Рози поцеловала его в щеку и подмигнула. — Без проблем, — она развернулась к своей башне и послала ему воздушный поцелуй напоследок. — И тебе спокойной ночи, Поттер. Боже, как же сильно она любила проводить с ним время.

***

— Ну, и кто тут победитель? — торжествующе прошептала Рози, склонившись над распростёртым и связанным Алексом Фурнье. Она милосердно не наслала на него Силенцио, так что он мог говорить всё, что хочет. Рози Поттер не любила, когда он молчал. Алекс жалобно посмотрел на неё, стараясь скинуть с лица свежие лепестки роз, которые она случайно выпустила в него заключительным аккордом. Рози тихо посмеивалась от этого, наблюдая за ним. — Ты безумно наглая и хитрая ведьма, — прогундел он, когда лепесток залетел ему в рот. Он ещё пытался высвободиться из веревок, не понимая, что Инкарцеро было её фирменным заклинанием, почти как и Экспеллиармус. — Ты связала меня! Рози довольно улыбнулась. — Ага. — Забрала мою палочку. Рози с наслаждением провела по гладкому дереву палочки в её левой руке. — Именно. — По-моему, ты слишком испорчена этими уроками с месье Арно, — нажаловался Алекс, тщетно пытаясь подняться. Он пыхтел и краснел, словно обычный мальчишка, и Рози была готова сойти с ума, видя его таким. А потом он поднимал взгляд кристально-голубых глаз, и Рози видела французскую игривость в его глазах. Эмоция, с которой жили все французы. Рози улыбнулась и сняла с него связывающее заклинание. — Кто бы говорил, мистер безэмоциональная задница, — Рози сдула мокрую прядь со лба; её волосы после тяжелых дуэлей превращались в сущий беспорядок. Алекс хмуро на неё посмотрел, подтверждая своё прозвище, а потом дёрнул за руку её на себя. Рози ойкнула, упав на его крепкое тело, и шокированно посмотрела на его улыбающееся лицо. Он веселился, словно клоун в бродячем цирке! — Ты грубиянка, Поттер, — он приподнялся на локтях, отчего Рози скатилась с него рядом на пол. Его ладонь задела её скулу, медленно проведя по щеке и подбородку. Рози закрыла от наслаждения глаза, предвкушая его губы на своих, но Фурнье только поцеловал её в щёку. Рози пронзило разочарование, потому что ей всегда хотелось быть как можно ближе к нему, и когда он вот так дразнил её, Поттер еле сдерживалась, чтобы не наслать на него какое-нибудь смешное проклятие. Рози открыла глаза и столкнулась с его взглядом. Поттер ласково провела ладонью по его волосам, а потом они вместе поднялись, отряхиваясь от пыли. Сегодня Рози была в обычной одежде, а не в дуэльной, поэтому на её черной футболке и джинсах было лучше видно, как сильно она запылилась, пока каталась с Алексом по полу. — Мы сегодня удачно с тобой поработали, — невозмутимо сказал Фурнье, пытаясь отобрать у неё свою палочку. Рози засунула её в задний карман джинсов. — Мы с тобой колдуем в разное время. — Думаешь, нужно по секундам засекать? В этом заклинании столько деталей, просто ужас, — возмутилась Рози, представляя ещё горы недоделанной работы и очередного брейнштурма. — Я устала. Алекс насмешливо на неё глянул, забрав свою палочку, и взял её за руку, переплетая пальцы. — Мы можем немного передохнуть, — предложил он. — Неделю или около того. — Или можем доделать на пасхальных каникулах. Я всё равно буду у Аморет в Париже. Вьен предложила ей провести каникулы у неё, чтобы Рози снова не сидела в замке одна и не маялась всякой фигней. — Нет уж, на пасхальных мы с тобой заняты, — твёрдо сказал Алекс, обнимая её за плечи. Рози ткнула его локтем в бок, удивлённо приподнимая брови. — Мы? И чем же? Алекс щелкнул её по носу. — Ну ты и глупенькая, конечно. Я буду в Париже в это время, и мы пойдем на свидание. Рози счастливо улыбнулась. — Свидание? Но куда? — Это сюрприз, Поттер, сюрпризы раньше времени не раскрывают. Рози показала ему язык, ещё сильнее обнимая, чтобы показать, как она счастлива. Она и не надеялась, что у них когда-нибудь будет свидание за пределами Шармбатона. — Но ты ведь живёшь в Руане. Что принесло тебя в Париж, нормандский принц? — Ты, моя английская колючка, — усмехнулся он. — Английская колючка звучит некрасиво. — Если посмотреть на тебя, то очень мило. — Это не комплимент, — буркнула Поттер. — Я знаю, — Алекс глубоко поцеловал её, и на этом они распрощались до следующего дня. В башню Рози Поттер возвращалась, светясь от счастья. Собственная комната встретила её полутьмой и громкими рыданиями Камиллы в подушку. Рози как раз вернулась с Рун, чтобы сменить учебники, и застала заплаканную подругу на кровати, крепко прижимающей к себе шёлковую подушку. Лицо её покраснело и опухло от слёз, ресницы слиплись, а губы мелко задрожали. Рози, на секунду растерявшись, кинула сумку с учебниками в ближайший угол и бросилась к Торрес, хватая её за руки. Камилла смотрела в пол, и, казалось, не замечала розиного присутствия. — Камилла.? Кам, что случилось? Почему ты плачешь? — впервые за долгое время она услышала английские нотки паники в своём голосе. Вид зарёванной Камиллы резал ей по сердцу хуже любого Секо. Камилла подняла на неё блестящие глаза, и в таком состоянии Рози привиделось, что зрачок её глаз слился с радужкой, образуя чёрные провалы, как в глазах у нимф. Рози пробрал иррациональный страх: боль в чёрных глазах Камиллы напоминала ей черные дыры — скопление всепоглощающего хаоса. — Он… — Камилла заикнулась, потому что не могла выговорить слова сквозь всхлипы и, кинувшись вперёд, крепко обняла её за плечи. — Ты была во всём права! — Ты о Йоханессе? Что этот мудак сделал? — серьёзно проговорила Поттер, хватая подругу за плечи. Злость от одного только упоминания этого подонка прошлась по ней взрывной волной. — Я… я не могу… сказать, — прохрипела Камилла, отворачиваясь от неё и снова утыкаясь в свою безразмерную подушку. Рози не могла даже сглотнуть от шока, когда видела свою жизнерадостную, непоколебимую сестрёнку сломанной, плачущей девчонкой в мятой шармбатонской мантии. Рози осторожно, чтобы не потревожить тонкое душевное состояние Камиллы, погладила её по тугим чёрным волосам и что есть силы сжала губы от злости. Разные догадки, одна хуже другой, копошились в её голове, словно грязные слизняки, и Рози чувствовала глубокую жалость к подруге и беспросветный гнев на мудака Олсбю. Он опять ударил её? Обидел? Сказал что-то мерзкое? Бросил её, как использованную игрушку? Только от одной этой мысли ей уже захотелось наслать на него Убивающее. — Камилла, пожалуйста, расскажи, что он сделал, — твёрдо произнесла Рози, стараясь не обращать внимание на её непрекращающиеся слёзы. Камилла молчала; причина была настолько постыдной, что та даже не могла вымолвить её. Дверь в комнату открылась, и в облаке снежных волос показалась Сандра. В руках она держала свою злющую любимицу кошку, а весь вид её выражал полное отвращение к Поттер и Торрес. Сандра была словно вылеплена из снега: норвежская кровь текла в её венах, меловая кожа, как у мраморных статуй, серые глаза с розовым отсветом, почти сливавшимся с белком, бледные губы, длинные руки, вечно красные от любого холода. Большую часть жизни Поттер было на неё плевать, пока она не влезала со своим резким голосом в её жизнь. Вот и сейчас, завидев страдающую Камиллу, она улыбнулась уголком губ, словно происходящее доставляло ей огромное удовольствие. — Напрасно разводишь слёзы, Торрес, все уже об этом знают, — сладко протянула она, и её голос потонул в пучине яда, которую она выплеснула на Камиллу. Торрес перестала плакать и подняла блестящие глаза на Сандру. Рози в тупом непонимании следила за соседкой, которая точно знала причину её слёз. — Ты лжёшь, — выплюнула Камилла. — Я ничего не делала. Сандра усмехнулась. Неприятно так. — Да? Тогда почему тебе никто не поверил? Ты ведь всегда такой была… слишком раскрепощённой, ведь так в Испании говорят? Камилла ещё сильней побледнела, и Рози заметила, что по её щекам скатились дорожки слёз. О чём Сандра говорит? Что такое Камилла сделала? — А я даже не сомневалась в тебе, — цокнула языком Сандра, её напомаженные губы алели, как кровавая рана. — Яблоко от яблони недалеко падает? Раз мать проститутка, значит и тебе можно спать с кем попало в четырнадцать? Ой нет, прости, тебе ведь уже пятнадцать. Сандра громко рассмеялась. Камилла замерла, и её глаза обратились к Рози. Поттер задержала дыхание, не зная, что и сказать. Ни одно слово не могло соскользнуть с её языка. Но она видела страх в глазах Камиллы, видела её уязвлённую гордость и боль, которая горела в её маслиновых глазах, и чётко понимала, что что бы не говорила Сандра, они ни за что в жизни не отвернётся от подруги. И даже если Камилла сделала это с Йоханессом… (чему Рози старалась не верить)… она не смела её осуждать за это. Сандра у дверей комнаты выглядела победительницей. Все всегда знали, что Камилла была негласной королевой их курса Солнца, и сейчас альбиноска упивалась своей властью над ней. «Элиза, какая же Сандра жалкая. Ещё хуже Дафни», — с остервенением подумала Поттер, а потом обратила злой взгляд своих зелёных глаз на Сандру. Та сморщилась. — Убирайся отсюда, — на грани шипения произнесла она. — Что, прости? Так разволновалась за подругу? Или боишься за свою с Фурнье репутацию… — Убирайся вон отсюда! — вскричала Рози, подхватывая палочку с туалетного столика и направляя её на соседку. Магия, подпитанная её чувствами, призывно отозвалась силой в тёмном, напоённом разрушающим волшебством, дереве. Рози отрывисто дышала, смотря на испуганную вмиг Солхейм. — Закрой свой рот и больше никогда его не открывай в нашем присутствии! Рози размахнулась и быстрым взмахом палочки выпустила в её сторону Конфундус, который мазнул голубой вспышкой по полу и чуть не попал дрожащей Сандре в ноги. Блондинка вскричала что есть силы и схватилась за ручку двери, распахивая её. Рози было всё равно, даже если она позовёт воспитательниц, она не жалела о том, что сделала. — Сумасшедшая! — взвизгнула она. — Ты сумасшедшая, Поттер! — Катись в ад, Солхейм. Дверь за Сандрой закрылась, и она так и не пришла после отбоя. Рози было пофиг, где она ночует, на коврике или у подружек. Она весь вечер гладила по волосам Камиллу и шептала ей успокаивающие слова, пока она не погрузилась в сон, а ночь не завладела академией. Рози ещё час сидела у Камиллы на кровати, обхватив колени руками и погрузившись в тягучие раздумья. Молчание комнаты выбивало из неё дух, и Рози без конца вспоминала слова Камиллы перед тем, как она забылась тревожным сном: «Я не делала этого, Рози, я бросила его, сказала, что он высокомерный монстр, когда он пытался уговорить меня на большее… Он сказал, что ты чокнутая ненормальная, и я ударила его… А потом он всем рассказал, что я с ним спала… Прошу, поверь мне! Рози, я не делала это». Злоба и гнев быстро сменились в ней тихой яростью и ненавистью. План был готов за минуту.

***

Мантия-невидимка была лучшей вещью, которую она когда-либо имела. Не сосчитать, сколько раз она выручала несмышлёную Рози Поттер на первых курсах, и как спасала от бесконечных отработок. Поттер ничего не знала об Альбусе Дамблдоре, но уже была благодарна ему за такой подарок — больше вещей, связанных с родителями, у неё не было. Северная башня находилась дальше всех от Южной, на что Рози часто жаловалась, и топать до неё приходилось очень долго. Коридоры сменялись залами, менялись интерьер и убранство, всегда светлая и броская атмосфера Солнца с коврами и импрессионизмом сменились холодом и отрешённостью Лунного факультета: на стенах висели морские пейзажи, золото сменилось серебром, факелы сменились величественными стеклянными люстрами, постоянно попадались маленькие столики с хаотично разбросанными книгами. Веточки имён покрылись инеем и блестели в лунном свете, падающем сквозь огромные французские окна. Рози всегда с упоением следила за целыми поколениями имён магов, учившихся в Шармбатоне, но сейчас ей не было до этого никакого дела. Только горячая, как смола в кипящих бочках, месть бурлила по её венам, подгоняя её вперед. На часах было полвторого ночи, и Рози Поттер пробралась в башню факультета Луны. Она стащила с головы мантию, как только увидела сонного Алекса, сидевшего рядом со скульптурой неизвестной ей ведьмы. Одет он был в пижамный костюм в полосочку, а волосы взлохмачены, как у неё в обычном состоянии. Он заметил её, когда она подошла ближе, и вскинул на неё вопросительный, покрытый мороком сна, взгляд. Рози стояла рядом с ним и тяжело дышала. — Была причина, дорогая, почему ты разбудила меня глубокой ночью? — спросил он, пытаясь скрыть зевок. Рози мимолётно улыбнулась ему, пожимая плечами. Она не могла сделать это одна. Особенно в чужой башне. А довериться Кларе и Аморет она не могла: они всегда осуждали её вспыльчивый характер. По нему проходился и Алекс, но он хотя бы сдерживал её, когда нужно, а не провоцировал ещё больше. — Твоя сумасшедшая сова чуть не разнесла мне окно. — Мне нужна помощь, — чётко произнесла она, не желая отступать от своего плана. Придурок не заслужил остаться безнаказанным. Камилла была мягкой, неконфликтной натурой, и никогда ничего болезненного ему не сделает. Повезло, что Рози не такая. — В башне Луны? Что именно ты хочешь сделать с моим факультетом, гномик? Рози прикусила губу, отводя от его пронзительного взгляда глаза. Она спрятала мантию в сумку и потушила Люмос. — Я не собираюсь вандальничать в твоей гостиной, зануда, — фыркнула она, — я просто хочу показать одному человеку, где его место. Алекс мимолётно приподнял брови, нахмурившись. Его лицо избороздило задумчиво-печальное выражение, словно он прекрасно понимал её мотивы, и ему было противно о них знать. — Это как-то связано с Камиллой? — на выдохе спросил он, смягчаясь. В его голосе появилась жалость. Рози её ненавидела. Неужели Сандра была права и уже все обо всём знают? Они же вместе вечером уходили из Дуэльного. Хотя, это же факультет Йоханесса… наверняка он уже разболтал всем о своей «победе». Рози зло сжала кулаки. — Он лживый мудак, который обвиняет и лжёт о моей подруге, Алекс. Я лучше умру от Авады, чем позволю ему ходить безнаказанным. Алекс тяжело вздохнул и поднялся на ноги, засовывая руки в карманы, пытаясь выглядеть взрослее. Не будь ситуация настолько катастрофична, она бы восхитилась его домашним видом. — Самосуд ничего не решает, Розали, — устало произнес он. — И месть не поможет тебе. Рози вспыхнула. — При чём тут я? — громко зашептала она, и лодочник на ближайшей картине недовольно посмотрел на неё, выуживая рыбу из моря. — Сейчас речь не обо мне, а о Камилле. Я защищаю её! — Жертвуя собой? Ты не обязана вредить в ответ и опускаться до его уровня. Алекс схватил её за руки и умоляюще посмотрел ей в глаза. Рози не верила тому, что слышала. Как он может так говорить?.. — Ты отказываешься помогать мне? Встанешь на его сторону? — тихо спросила она его, каменея. Его глаза на секунду заблестели непониманием и шоком, а потом он нежно привлёк её к себе. Его рука опустилась на её спутанные волосы, успокаивающе поглаживая. Рози не чувствовала сейчас ничего, кроме злости, поэтому даже его прикосновения на неё не работали. — Я всегда буду на твоей стороне, Розали Поттер, — искренне произнес он, и у Рози заболело сердце. — И никогда не откажу тебе в помощи. Просто я не хочу, чтобы ты становилась такой. Рози печально усмехнулась и отошла от него, поворачиваясь к входу в гостиную. — Какой? Тёмной волшебницей? — Импульсивной. И жестокой. Рози могла поклясться, что эти слова навсегда засядут в её сердце. Была ли она на самом деле злой? Тёмной волшебницей, которых ненавидела? Неужели ненависть к ним медленно затащила её в трясину, из которой она не могла выбраться? Неужели те решения, которые она принимает, кажутся всем неправильными? Где вообще та грань между хорошим и плохим волшебством? Добрым и злым волшебником? — Я не нравлюсь тебе такой? — спросила она. Алекс тут же отрицательно покачал головой, нервно сглатывая и попытался ей улыбнуться. — Ты нравишься мне любой, но это не значит, что я молчаливо позволю тебе мучить других. Рози вскинула подбородок, поворачиваясь к входу в гостиной. Всё пространство заполняла огромная картина с парусником, рассекающим вспененные волны. Такую же картину она видела на двери кабинета мадам Максим. Но где же дверь? — Так помоги мне сделать всё справедливо. Алекс, медля, провел рукой по парусам корабля, и картина отъехала в сторону, открывая вид на просторное пространство гостиной Лунного факультета. Рози восхищённо ахнула, поражаясь, как умницы Луны догадались придумать такую защиту от нежеланных посетителей, и вместе с Алексом прошла внутрь. В гостиной было мало мебели, поэтому казалось, что она огромная, только несколько белых диванов, обтянутых сеткой, и стеклянных столов высились в центре. Около стен вкруговую шли стеллажи, туго набитые книгами. На полуколоннах изображались бюсты учёных, а на потолке латинские высказывания. Тут было холоднее, чем в Солнце. Когда-то Рози хотела, чтобы Элиза распределила её сюда. Атмосфера умиротворения и спокойствия тогда нужна была, как ничто другое. — Йоханесс живёт в третьей комнате, … — Ты не с ним? — на её факультете были только две женские комнаты её курса, и столько же мужских. Алекс посмотрел на неё, как на больную. — Конечно нет. Судьба оберегла меня от его общества. Рози против воли фыркнула. — Вот ты и признался, что он тебе не нравится. Алекс стрельнул в неё глазами. Они поднимались по узким каменным лестницам из белого мрамора, и Рози пришлось прижаться к его спине, чтобы их шёпот не услышали. — Я никогда этого и не скрывал. Просто я не треплюсь с каждым о своих чувствах и неприязнях, как ты, гномик, — полушутя ответил он, оборачиваясь к ней. Теперь он шёл спиной вперёд, и Рози могла наслаждаться его статной фигурой и лицом. Поттер, успевшая поволноваться, что он таким путём упадет и разобьёт себе затылок, возмутилась его последними словами. — Что? Ни с кем я не разговариваю! — У тебя на лице всё написано, ты плохо скрываешь чувства. Рози нахмурилась. — Разве это плохо? Алекс загадочно пожал плечами. — Зависит от ситуации. Что? Боже, эти французы такие скрытные… — Мы пришли, — оповестил её Алекс, когда они оказались перед стандартной белой дверью с лунной гравировкой. На стеклянной табличке значилась провинция Лотарингия и список учеников, которые тут проживали. Рози с мрачным удовлетворением поняла, что тут проживали все шестёрки Йоханесса. Она без промедления накинула на себя мантию-невидимку, затащив и озадаченного Алекса, достала палочку и пробормотала самое простое на свете заклинание: — Алохомора! — замочная скважина посветлела, и Рози аккуратно дёрнула за ручку: дверь отворилась. Комната мальчишек Луны была точь-в-точь похожа на её солнечную, только без всяких девчачьих штучек вроде разбросанной одежды, косметики, живых цветов в горшках, плакатов и журналов. Рози комната Йоханесса и его друзей напоминала комнату Дадли: такая же заваленная всяким хламом вроде носков, конфетных оберток и поломанных игрушек. Рози с брезгливостью переступала через поломанную метлу (изверг!), кучи одежды и сдувшийся бладжер. Йоханесса Олсбю она приметила сразу: он развалился на кровати у окна, и его светлая чёлка закрыла ему глаза. Остальные мальчики беспробудно спали, но Рози видела, как Фурнье накладывает Заглушающие чары на их пологи. Какой заботливый. — Ты хоть придумала, что хочешь сделать? — спросил её Алекс, неуютно поёжившись. Она знала, что идея причинять физический вред однокурснику его пугала. Поттер же хотела отомстить за подругу. — А как можно отомстить человеку, который разрушил репутацию человека? — Разрушить его репутацию, но сейчас ты это не сделаешь. — Почему это? Глаза Алекса неодобрительно вспыхнули. — А как? Слова, которые он произнес в адрес Торрес, на него не подействуют. Ты прекрасно знаешь, что его как парня только похвалят. Тут нужно что-то другое. Рози кивнула головой, мысленно соглашаясь с его словами, и достала из кармана мантии волшебный маркер с несмываемыми чернилами. Конечно, она придумает месть более глобальную, но пока она просто напишет ему маркером на лбу, что он лжец и мудак. Она бросилась в него лёгкий Петрификус, чтобы он не проснулся, и склонившись над ним, начала выводить печатные французские буквы. Фурнье фыркнул у неё за спиной. — Это так по-детски. — Не нуди, — отозвалась Поттер, — лучше наколдуй ему рога. Алекс поперхнулся воздухом у неё за спиной. — Рога? Зачем? — В смысле зачем? Козлиные рога. Ты ведь знаешь, как выглядит козёл? — немного снисходительно обратилась она к нему. Рози с улыбкой почувствовала, как он прожёг её спину взглядом. — Всем козлам нужны их рога. — Не принижай мой интеллект, Рози. Это проклятье, и далеко не светлое. Я не настолько одарён в Тёмных искусствах, — попытался образумить её Фурнье, Рози же без лишних слов протянула ему свою руку, где на предплечье вилась тяжелая вязь заклинания, в спешке написанная обычной синей ручкой. Алекс тяжело вздохнул, аккуратно обхватывая пальцами её предплечье. Его палочка из белого дерева мелькнула у него в руках, он наставил её на голову Олсбю, а потом прямо посмотрел Рози в глаза. — Это только ради Камиллы. Его страдания нам ничего не принесут. У Рози запершило в горле, и она случайно смазала последнюю букву. Проницательный взор Фурнье вывернул её душу, заставив самые обнаженные, ранимые её части чувствовать стыд и сожаление. Рози прикрыла глаза, стараясь спрятаться от его правдивых глаз. Это только ради Камиллы. Несправедливость должна наказываться справедливостью. Рози закончила писать, а Алекс прочитал заклинание, взмахивая палочкой по круговой. В проклятьях были важнее слова, чем движения, поэтому конфигурация у всех была почти что одинаковая. Серый дым из палочки впитался в голову Йоханесса, но ничего не произошло. Алекс облегченно на неё посмотрел. — Видишь, ничего не получилось. — Конечно же получилось, — Рози достала из другого кармана размноженные магией фотографии Йоханесса с Камиллой и, подписав «Лжец» на глянце, стала развешивать их по комнате. — Это временное проклятье. Результат мы увидим завтра на обеде. И не смотри на меня так, Алекс. Я делаю это ради подруги. Рози расклеила все фотографии по комнате и парочку с внешней стороны двери, как почувствовала, что крепкие руки Алекса обнимают её за талию. Рози сжала в руках мантию-невидимку и откинулась на его грудь, позволяя хаотичному стуку сердца её успокоить. Она была безумно благодарна Алексу за помощь, но и виновата перед ним, за то что втянула в это грязное дело. Странное чувство ранимости перед ним сбивало с толку девушку, и Поттер не знала, как это понимать. Что этот французский мальчишка сделал с её душой? — Если я когда-нибудь накосячу, ты сделаешь со мной то же самое? — лукаво спросил её Алекс, и его горячее дыхание достигло её ушей. — Никогда, — чётко ответила она, разворачиваясь и смотря ему прямо в глаза. — Я никогда не причиню тебе боль и страдания, Александер Фурнье.

***

Она опоздала на судьбоносный обед следующего дня, потому что столкнулась с Дафни де Мурье. Изначально они с Алексом вышли вовремя из деревеньки, просто задержались немного под тенью садовых деревьев, а потом, раскрасневшиеся и весёлые, столкнулись с холодной, как Арктика, бывшей Алекса. Рози скривилась, не желая с ней разговаривать, день сегодня был такой хороший, что она не хотела его портить истериками Дафни. Она покрепче обхватила ладонь Алекса, стараясь не замечать назойливую блондинку, и поторопилась в сторону Трапезной. Даже натянула серый шарф на нос, чтобы спрятаться от неё. Алекс, однако, был слишком воспитан, чтобы игнорировать Дафни. Он остановился, когда они достигли её — холодную и прекрасную в своём бежевом выходном костюме и ярко-розовом блеском на пухлых губах — аккуратно придерживая Рози за талию, боясь, чтобы та не вырвалась, и вежливо с ней поздоровался. Поттер хотела возмутиться, но проанализировала, что в его голосе кроме холода и вежливости ничего не было, и успокоилась. Дафни осмотрела его оценивающим взглядом с затаённой грустью в голубых глазах, а на Рози глянула с отвращением. Рози ответила ей тем же. — Здравствуй, Ксандер. Розали, вижу, что у вас всё хорошо? Радуешься, что теперь он твой? Я редко встречаю девчонок, которые хвалятся тем, что отбили чужих парней, — Дафни скривила губы, постукивая наманикюренными пальчиками по золотой цепочке. Глаза её на секунду задержались на Алексе. Рози почувствовала яростное, злое чувство внутри себя. — Алекс не твоя вещь, чтобы я его отбирала у тебя. Он сам сделал свой выбор, — стараясь сохранять остатки гордости, холодно произнесла Рози. Алекс нежно сжал её руку, и Поттер мимолётно посмотрела на него. Он послал ей улыбку, отчего морщинки у его глаз выделились сильнее, и появилась ямочка на левой щеке. Рози почувствовала, как её заледенелые вчерашним происшествием и Дафни эмоции оттаяли только от одной его улыбки. Дафни рядом с ними противно фыркнула, и Рози с сожалением оторвалась от него. — Какие же вы мерзкие. Ни у тебя, Алекс, ни у твоей чокнутой, ни капли совести. Ты променял меня на неё! — щёки де Мурье покрылись пятнами, точно ей на лицо выплеснули остатки брусничного сока. — Дафни, будь благоразумней, успокойся и закрой рот, — резко урезонил её Алекс. Рози хотела её послать, но вовремя прикусила язык. Она должна быть воспитанной академисткой Шармбатона. — Рози правильно сказала, я тебе не принадлежал и ты всегда это знала, не любил, как девушку. Давай закончим этот разговор. Не сказать, что у Дафни разбилось сердце от его слов, она только сильнее скривилась, напоминая старуху Бастьен. Она быстро повернула голову в сторону Поттер, да так, что у неё должна была сломаться шея. Рози стоически не показывала своих эмоций. — Почему ты вообще появилась в этой академии? За что Магия прислала такое наказание? — зашипела блондинка, и её пшеничные кудри колыхнулись в воздухе. Рози показалось, что она сейчас её ударит своей холёной ладошкой, поэтому сжала палочку в кармане. На её слова она испытывала только мрачное удивление: Дафни, видимо, решила высказать ей всё, и пофиг ей было на Алекса. — Сначала ты забрала у меня Камиллу, мою родную кузину, с которой я провела всё детство. Чем ты так хороша, что всего за месяц она стала твоей лучшей подругой и увивалась за тобой везде? Она моя кузина! Потом тебе и этого было мало: вся слава, общественное обожание и внимание перешло к дрянной Избранной, которая боится домашних эльфов. И в заключение, мой Ксандер, — Рози задержала дыхание, когда глаза девушки налились злобой, и Алекс инстинктивно завел её за спину. — Парень, с семьей которого мои родители подписали помолвку ещё в далеком детстве, сбежал от меня к тебе — чокнутой, тёмной Рози Поттер. Сироте без влияния, денег и родителей! — Прекрати! — вскричал ей Алекс, закрывая Рози собой. Он покраснел от гнева и был готов сам наброситься на Дафни, чтобы она замолчала. Рози уцепилась за его руку, чтобы не упасть. Перед глазами скользили воспоминания с первых курсов, когда Дафни пыталась вернуть Камиллу в свою компанию и следила за тем, как Рози и Камилла веселятся на улице или заплетают друг другу косы, сплетничают в туалете, впервые учатся краситься и танцевать на Этикете. Тогда она считала её поведение завистливым и мерзким, как у самой настоящей популярной девчонки, но теперь она поняла, что видела в её глазах потерянность. Эмоции человека, которого предали и который безумно скучал по ней, но из-за своей слепой гордости не мог сделать и шага… Чувства Дафни проявлялись в такой изощрённой, ужасной манере, что она постоянно издевалась и смеялась над ними, унижала Рози и Клару за то, что они посмели стать друзьями Камиллы. А потом слава Поттер, которая забрала пьедестал почёта у де Мурье, ведь та была настоящей хищницей до всего: внимания, любви, магии. А Алекс… стал заключительной точкой в списке «Почему я ненавижу Розали Поттер». Рози затошнило от осознания этого, от того, что она столько лет считала Дафни глупой выскочкой, а теперь узнала, что она обиженная садистка. — Алекс, прошу, пойдём… — умоляюще протянула Рози, утягивая Алекса подальше. Она не хотела видеть яростное лицо Дафни и слышать ужасные слова, вылетавшие осами из её пухлого рта. Она больше никогда не хотела знать о существовании Дафни де Мурье в своей жизни. — Зачем она тебе, Алекс? — вдруг захохотала Дафни, и по её лицу покатились слёзы, словно маленькие бриллианты, как в серьгах на её ушах. — Мы оба знаем, что твоя мать обожает меня и хочет видеть твоей женой, и ей не нужна какая-то английская полукровка, которую пытались убить. Твоей семье не нужна она! Думаешь, тебе позволят повторить судьбу брата? Или твой отец передумал баллотироваться в министры? «Боже, она сошла с ума…» — подумала Рози, стараясь её не слушать. Её речь, словно омерзительное клеймо, впечаталась в её кожу, оповещая о том, что Алексу никогда не быть с ней, если он хочет сохранить семью. Рози старалась не расплакаться от осознания этого. Гнев Фурнье только усилился. Он освободился от рук Рози и приблизился к Дафни, нависая над ней, словно пастух над ягненком. Рози никогда не видела его таким злым. Ярость — это её прерогатива, а Алекс — спокойный океан, который омывает летом Лазурный берег. — Никогда не смей мне угрожать, Дафни, если хочешь, чтобы я остался твоим другом. Повторяю ещё раз: мне никогда не нравилась ты, и встречался с тобой только потому, что хотел проверить, так ли это. Можешь кичиться этой мнимой помолвкой сколько хочешь, но Рози мне нравилась ещё со второго курса. И если придётся, я повторю судьбу брата, но никогда не откажусь от людей, которые мне дороги. Алекс отвернулся от неё, не прощаясь, а Дафни шокировано захлопала глазами, тоже не ожидая такого взрыва от Фурнье. Рози смотрела на него и не верила своим глазам: отчасти она ещё помнила слова Дафни о помолвке, но резкая отповедь Алекса красной нитью перечеркнула все жалкие слова блондинки. Она нравилась ему ещё со второго курса… И он фактически признался, что она ему дорога… Рози счастливо покраснела до кончиков ушей и взяла его за руку, оставляя Дафни позади. Тёплая влюблённость розовым вином растеклась у неё по венам, и Рози не боялась захлебнуться от переполнявших её чувств. Алекс всё ещё крепко сжимал зубы, бледнея, но когда её рука коснулась его щеки, сразу же облегчённо выдохнул. — Значит… — Не слушай её, Роузи. Дафни вечно всё драматизирует. Никакой помолвки не было, просто наши матери как-то обмолвились, что неплохо будет соединить наше влияние в Министерстве через брак. Они тогда думали, что мы безумно влюблены друг в друга. А Дафни уцепилась за эту фразу, как за Святой Грааль. Рози ласково ему улыбнулась, услышав его слова. — То есть мы с тобой вместе? Без всяких проблем и недомолвок? Алекс поцеловал ее в нос, усмехаясь. — Поттер, мы не Ромео и Джульетта, чтобы так трагично прерывать наши отношения. Ты гораздо лучше Джульетты. Рози хихикнула. — А ты первоклассный Ромео. Даже подрался с Гаспаром из-за меня. Алекс закатил глаза. — Опять ты это вспоминаешь. Рози рассмеялась, обнимая его. — Буду припоминать до конца жизни, — заговорчески прошептала она ему на ухо могильным тоном. Алекс нежно взлохматил её волосы и быстро привлек её к своим губам. Рози сладко выдохнула, ощущая горячие губы на своих, растущий голод и волнующую близость, и затолкала здравомыслие куда подальше. Сейчас были только Рози Поттер и Александер Фурнье, и никаких проблем. — Договорились, гномик, — срывающимся голос прошептал Алекс, когда они оторвались друг от друга. Рози смущённо поправила волосы. До Трапезной они добрались быстро, им оставалось только пересечь коридор, в котором, на удивление, никого не было. Обычно в это время ученики как раз подтягиваются на обед. Рози нахмурилась. Неужели её месть удалась настолько хорошо, что все сбежались в Зал? Открытые ворота Трапезной показали им столпотворение народа около столов, особенно рядом с небом, но никакого шума и разговоров не было слышно. Алекс и Рози, переглянувшись, подошли ближе к дверям и заметили прикреплённые фото, которые они вчера развесили в комнате, на дверях Трапезной. Рози нахмурила брови: как они тут оказались? Они ведь не выносили их за пределы гостиной? Потом её взгляд зацепился за красного, как краб, Йоханесса, с огромной шапкой на голове, которая впрочем скрывала только половину позорной надписи. Он сидел в окружении молчаливых приосанившихся друзей, в то время как остальные насмешливо на него поглядывали, смеялись и тыкали пальцем. А ведь ещё главный сюрприз не появился. Рози удовлетворённо улыбнулась, празднуя свою победу. Осталась только небольшая деталь. Рози посмотрела на стол Солнца и с удивлением заметила сидевшую вдалеке Камиллу в полном одиночестве — сгорбленную и усталую, она завесилась копной блестящих волос и не поднимала взгляда от кукурузной каши с ягодами. Никто не обращал на неё внимание и не разговаривал. Аморет и Клара, которые обычно сидели с ней, теперь примостились в середине стола. Рози почувствовала скорбное удивление к подруге, когда заметила эту картину. Почему с ней никто не разговаривает? Все ведь поняли, что Йоханесс лжец. И почему девочки так далеко? Что случилось с моей родной Камиллой? — Она одна, — сказала она Алексу, ища у него поддержки. Алекс поискал глазами Камиллу и, быстро оценив ситуацию, ответил. — Не все могли поверить твоей выходке, Рози. Я же предупреждал, что месть не поможет. Ты отомстила за неё, но не помогла. Рози потупила взгляд, осознавая, что это правда. Она смогла показать обществу, какой Олсбю придурок, но не смогла доказать это Камилле. — Но что мне делать? — Просто будь её подругой. Не бросай её. Мне пойти с тобой? Рози задумчиво посмотрела на расстроенную подругу. — Нет, я сама справлюсь. Алекс отправился за свой стол, а Поттер уверенно направилась к Камилле, по пути награждая Клару и Аморет взглядами: «Какого черта вы творите?». Девочки стыдливо опустили головы, а Рози присела к Камилле. Торрес, не сразу, подняла на неё глаза с синяками под ними, и её губы задрожали. Она скукожилась, ощущая, как на неё все смотрят, и Рози, чувствую глубокую обиду за подругу, взяла её за руки. — Я думала, и ты ушла, — призналась ей Камилла, и печаль засквозила в её глазах. Будь проклят Йоханесс, что довёл её до такого состояния. Рози думала, что её небольшая каверза сможет поднять настроение Камилле, но ошиблась. — Я никогда тебя не брошу, апельсинка. Друзья навеки, помнишь? Камилла слабо улыбнулась. — Ты моя самая лучшая подруга, Рози Поттер. Я так сильно тебя люблю. Рози слабо улыбнулась, чувствуя прилив сентиментальности к своей подруге. Камилла иногда могла сказать несколько фраз так точно, что они переворачивали твою жизнь навсегда. Рози понимала, что в ней нашёл Йоханнес, но не понимала, что она нашла в нём. — Я тебя тоже. А теперь перестать грустить, подними голову и снова стань той Камиллой Торрес, которая без ума от тортиков, кофе и жаркого пляжа Барселоны. Камилла радостно рассмеялась, и Рози заключила, что это был хороший знак. Она специально напомнила ей про Барселону, напоминая, как они были счастливы там на летних каникулах и как ели мороженое с красивыми испанскими мальчиками. — Больше никаких парней, — выдохнула Камилла, когда они поднялись из-за стола и направились к выходу. Рози планировала провести этот день только с лучшей подругой. Рози улыбнулась и посмотрела на сосредоточенно поедавшего греческий салат Алекса. Когда-то она тоже так думала. — Просто этот придурок — не твоя судьба. Вот вернешься в Испанию и найдешь там такого крутого мальчишку, что и про Йоханесса забудешь. Камилла насмешливо на неё посмотрела, и Рози лукаво ей подмигнула. Когда они проходили мимо Йоханесса, тот поднял свою белобрысую голову в огромной шляпе и зло выплюнул в спину Камиллы: — Легкодоступная дрянь! Камилла окаменела, и её губы снова задрожали. Рози не могла допустить, чтобы подруга снова грызла себя из-за слов Олсбю, поэтому моментально подскочила к нему, опираясь руками на стол. Его друзья шарахнулись в разные стороны, а Рози наклонилась, крепко перехватывая взгляд Йоханесса своими изумрудными, колдовскими глазами. — Ты снова посмел открыть свой рот? Разве фотографии и надпись тебя ничему не научили, мудак? — её голос снизился до угрожающе ласкового шёпота, она не отрывала взгляд от его побледневшего лица. — Если я ещё раз увижу и услышу тебя рядом с Камиллой, будь уверен, что это, — она ткнула ладонью в его голову, из которой начали расти натуральные козлиные бледные рога — заключительная точка её представления. Йоханесс завизжал, схватившись за голову, и перевалился через скамейку. Рози выпрямилась, улыбаясь. — Покажется тебе всего лишь милой шуткой с моей стороны. Йоханесс, раскрыв в немом шоке рот, испуганно смотрел на неё, и рога, исчерченные шрамами, начали завиваться в кольца. Рози не знала, прекратят ли они расти и легко ли снять проклятье. И не особо об этом задумывалась. Она быстро посмотрела на невозмутимого Алекса, убирающего палочку, и подавила улыбку. — Пойдём, Камилла, Йоханесс не достоин такой красотки, как ты, — и под всеобщее молчание подхватила подругу за руку и гордо удалилась из Трапезной. Улыбка не сходила с её губ. Может, Тёмная магия не была такой уж плохой.

***

Март пролетел для Рози весенним обновлением, набухшими зелёными почками на ветвях деревьев, первой травой, потеплением и поздним шафраном с фиолетовыми цветами на подоконнике. Поттер не любила весну, но эта была для неё особенной: она проводила самое романтичное время в году с Алексом, Дафни наконец-то её не доставала, а даже помогла решить проблему с Йоханессом (запустила в него Жалящее заклятье), девочки больше не ссорились и вели себя порядочно. Правда Рози до сих пор на них косилась, что они не поддержали Камиллу, но как говорила Аморет, всем людям свойственно делать ошибки. И её любимая вишня начинала зацветать. Это ли не сказка! Рози обожала Францию настолько, что иногда забывала про свою родину — Великобританию. Но та о ней не забывала. В середине марта Рози получила письмо от их шармбатонской чемпионки Флёр, которая ужасалась жестокости организаторов Турнира, жаловалась на холодную и ветреную шотландскую зиму и расстраивалась по поводу того, что выбрала слабохарактерного англичанина для пары на Святочный бал, который все танцы пялился на неё щенячьими глазами. Рози знатно посмеялась от того, как Флёр описывала Бал, вспоминая, как запоминающе она провела свой с Алексом. Потом чуть не получила нервный срыв от того, что во втором испытании нужно было достать со дна озера дорогих чемпиону людей, и организаторы чуть не утопили малышку Габриэль, потому что Флер запуталась в водорослях и выбыла из испытания (траур всей академии). Удивилась тому, что нахваленный прессой Невилл Лонгботтом не смог спасти своего чемпиона, потому что был пойман русалками. Флёр ещё несколько раз упоминала, что местонахождением Рози интересуются студенты Хогвартса, и Поттер фыркнула. Какая им до неё разница? Волдеморт снова не возродится, и Рози уж точно его не убьёт. Проект по Чарам они с непосильным трудом закончили к концу апреля, в последнюю неделю перед каникулами, и больше не брали учебники в руки. Разве что Алекс шутливо доставал её фактами из истории Англии, которых Рози к своему стыду знала мало. Или они засиживались в общей гостиной, пили чай и играли в карты на желание, а потом бегали друг за другом по всему Шармбатону. Или пробирались ночью под мантией-невидимкой на улицы и смотрели на звёзды, наслаждаясь компанией друг друга. Или воевали на Тёмной и Белой магии в игре: «Кто больше знает заклинаний». И объедались конфетами в Шару (он любит экстремально сладкие шипучие леденцы с лакрицей, а она морковный сок с паприкой и овощной попкорн). В общем, Алекс и Рози были счастливы. Омрачилось её настроение только за два дня перед каникулами, когда многие уроки отменили и ученики болтались без дела. Камилла в тот день занималась зельеварением, Аморет играла на рояле, Клара вязала себе огромный радужный свитер, а Алекс сидел до полуночи в Научном клубе, и Рози расслабленно валялась на кровати, лениво поедая виноград и играя с стервозной кошкой Сандры в солнечных зайчиков. В её окно постучала красивая бурая сова, чему Рози очень удивилась, ведь кроме её Гарри сов тут больше не было, и забрала у посыльной небольшой конверт. Настырная сова цапнула её за палец и чуть не уронила лапой горшок с кактусом. В таких случаях понимаешь, почему голуби эстетичней. Рози недовольно посмотрела на сову и глянула на чернильные буквы письма, и тут же похолодела. Это почерк она уже знала. И имя отправителя, тёмной плесенью въевшееся в сознание. Его прошлое, обгорелое письмо, она хранила в шкатулке вместе с бабушкиным и дедушкиным. Зачем убийца и предатель отправил снова ей письмо? Чего он добивался? Чтобы сердце Рози растаяло, и она примчалась к нему на метле через Ла-Манш? Чтобы он убил её? Рози хотелось порвать это письмо в клочья и выбросить в окно, но, как с прошлым, она подцепила печать ногтем и вскрыла письмо. На этот раз убийца написал немного: «Не знаю, получаешь ли ты, Рози, мои письма, но очень на это надеюсь. Всё же ты моя крестница, и я задолжал тебе много лет заботы, как хотели твои родители. Я хотел сказать, что следствие по моему делу подходит к концу и скоро меня освободят. Может, ты хотела бы провести летние каникулы со мной? Дом у меня не особо подходит для молодой девушки, но мы что-нибудь придумаем. Только напиши мне, и я уже приеду». Снизу была приписка уже совершенно другим почерком. «Предполагаю, что ты не послушаешь Сириуса, поэтому хочу написать от своего имени. Я Ремус Люпин, друг Джеймса и Лили, и мы очень хотим увидеть тебя. Мы не могли связаться с тобой раньше по независимым от нас обстоятельствам, и скорей всего, ты сейчас удивляешься, что за странные волшебники тебе пишут. Помнишь фотографии в палате Лили и Джеймса? Их принес я. И я помню твою фотографию на тумбочке Джеймса. Мы не желаем тебе зла и хотим просто поговорить. Надеюсь, ты не сожжёшь это письмо, как часто делал Джеймс». Сдавленный хрип вырвался из её горла, она перечитала письмо пять раз, прежде чем кинуть его на кровать, а самой сжаться в комок на полу и учащённо дышать от отчаянья. Врождённая подозрительность кричала ей, что Сириус Блэк врёт ей, пытается запутать и обмануть. Не зря же его называют правой рукой лорда Волдеморта. Наверняка они стоят друг друга, убийцы и монстры. Но вера, хрупкая и нежная, как весенний цветок, воспитанная в ней Шармбатоном, заставляла задуматься. Его слова с красивым угловатым почерком внушали зыбкое доверие, которого Рози боялась, как огня. У неё уже были друзья и парень, и Рози ни в ком не нуждалась, у неё была счастливая беззаботная жизнь, но в тоже время ей хотелось узнать кого-то близкого, кто был связан с её родителями. И пусть письмо Сириуса Блэка не внушало ей желания встретиться, то спокойный и благоразумный слог Ремуса Люпина тронул крохотную струну в её сердце. От простой переписки ведь ничего не будет? Аморет и Алекс учили её верить в лучшее и не быть грубиянкой. Рози ещё раз посмотрела на письмо, поколебавшись, схватила с столика Камиллы (у них всё было общее) листок бумаги, голубой надушенный конверт, печатку и перьевую ручку. Она долго думала над тем, что написать, чтобы не показаться легковерной, и в конце решилась на единственно правильный вариант: «Я не буду общаться с предателем, повинным в безумии моих родителей, и уж точно не буду с ним жить, но я могу поговорить с вами, Ремус Люпин. Но сначала ответьте на главный вопрос: какие могут быть обстоятельства, чтобы бросить годовалого ребенка с родственниками-маглами?» Письмо она запечатала и отослала с совой, долго смотря вслед и размышляя. Об этой весточке из Англии она не рассказала даже Камилле. Да что с ней может случиться? Ей всё равно ещё осталось учиться в Шармбатоне три года. На пасхальных каникулах, как и обещалось, Рози жила у Аморет и чувствовала себя просто замечательно. Раньше пасхальные каникулы она проводила в замке и откровенно скучала целую неделю, то сейчас она наслаждалась весенним Парижем вместе с подругой и Шампань Лавуарье, которая тоже проживала в столице. Рози иногда чувствовала себя бездомной и расстраивалась, потому что проводила все каникулы у Дурслей, но светлейшая Аморет и её добрая, как ангел мама, Стронция Вьен — безумно богатая и одарённая ведьма — уверяли, что не против компании англичанки в своём доме. Места было много, и Рози разбавляла компанию трёх светловолосых девушек. Рози мельком видела сестру Аморет — Венеру — меланхоличную, вечно грустную, как статуя Плакальщицы, девушку с красивой внешностью; именно с ней разорвал помолвку брат Алекса. Но в основном, Аморет и Рози были предоставлены сами себе, Стронция постоянно была занята дизайном новых мантий, Венера работала её подмастерьем, а девочки, чтобы не сидеть в особняке, гуляли по столице. Дом Вьен располагался в районе Монпарнас — одном из самых красивых по мнению Рози, с удивительными мощёными дорогами, зелёными аллеями для велосипедистов, и классическими французскими домами с маленькими балкончиками и узкими окнами, выходящими на магистраль. Окна дома смотрели прямо на статую огромного железного льва — развилки для машин, а дальше шли Парижские катакомбы, в которых Рози мечтала побывать, и старейшая обсерватория. — Париж — самый лучший город на земле, — сладко выдохнула Аморет, прикрывая глаза от слепящего солнца. Сегодня они гуляли по Люксембургскому саду и любовались знаменитой резиденцией королей. Яблони, вишня и персики уже зацветали в парке, и часть пространства наполнял неповторимый запах изысканных цветов. Повсюду щёлкали фотоаппараты туристов и фоткались люди, поэтому Поттер находила Люксембургский парк местом красивым, но шумным. — Он излечивает раненую душу. — Откуда ты знаешь? Она же у тебя не раненая, — изумилась Шампань, поправляя огромную белую шляпу на голове. Песчаные веснушки на её лице и пышные волосы идеально контрастировали с жаркой погодой, делая из неё настоящую парижанку. Аморет сострадательно на неё посмотрела, как на глупое дитя. Рози любила, когда Аморет так делала. Это всегда было смешно. — Оглянись вокруг, Шампань, многие люди носят шрамы на своём сердце, но не каждый можно увидеть. Нельзя судить о том, что человек пережил, и приехал ли он в Париж просто увидеть Лувр или приобщиться к красоте города. — Ты такая идеалистка, — рассмеялась Шампань, легко маневрируя сквозь толпу туристов. Рози, в зелёном летнем платьице и наброшенной на плечи кофте, едва за ними поспевала. Ей нравилось проведённое время в Париже, но она скучала по Камилле, которая сейчас в Мадриде, отдыхала после расставания с придурком, и Кларе в Штатах, занимающейся непонятными скрытыми делами. — Не нужно искать проблемы там, где их нет, — назидательно ответила им Рози, лёгким постукиванием затемняя стекла в очках. — Когда тебе нужно к твоему благоверному, розочка? — спросила Аморет, улыбаясь и кружась посреди аллеи. Благоверному?.. Ох, Элиза. Рози покраснела, но твердо старалась не опустить взгляд и выдать своё смущение. — С Ксандером? Ох, так у вас всё настолько серьёзно… — ликующе протянула Шампань, усмехаясь. Рози махнула на неё рукой. — Мы договорились встретиться через час у Консьержери. Я хотела увидеть Нотер-дам-де Пари. Аморет и Шампань переглянулись, общаясь на только одном им известном языке коренных парижанок. — Так у вас свидание? О-ля-ля, а закончите вы под Эйфелевой башней? — в унисон захихикали девушки, поддразнивая Рози. Поттер, которой уже надоело краснеть, просто серьёзно взглянула на девчонок, покачивая головой. До этого она хотела рассказать им свою программу, но сейчас прикусила язык и решила вообще ни о чём не рассказывать. Конечно же, они пойдут к Эйфелевой башне — это же символ Франции! — Тогда поспеши, с магловскими машинами ты будешь долго добираться до острова, — поторопила её Шампань, хитро подмигивая, а потом забрала у Рози кофту, оставляя только в одном платье. Рози протестующе потянулась за кофтой, но Аморет шлёпнула её по руке. — Ещё спасибо нам скажешь, — улыбнулась Вьен, поправила густые розины волосы и отправила её в путь. Рози подавила улыбку: ей казалось, что Алексу будет всё равно, придёт она в кофте или нет. Рози посмотрела на ослепительно яркий, горячий шар солнца в небе, подсвечивающий её метку на предплечье, и широко улыбнулась. За долгие годы Рози отвыкла гулять по городам, проживая в академии и Литлл-Уингинге, и забыла о том, как же тяжело гулять без магии. Она была несовершеннолетней, поэтому портключи и камины ей были запрещены, а об аппарации и говорить нельзя было. Как настоящая магла она прошла весь путь по небольшим тротуарчикам пешком, наблюдая за кипящей столичной жизнью. Две с половиной мили под жарким солнцем текли долго, словно патока, но Рози, предвкушая встречу с Алексом в неформальной, не школьной обстановке, бежала чуть ли не бегом. Рози заметила Консьержери — величественную крепость — на острове Сито, ещё до того, как ступила на мост. Тёмная синяя черепица и белокаменные стены напоминали ей замок Золушки из старого мультика. Рози, быстрым шагом пересекая каменный мост Сен-Мишель, восхитилась, что в Париже умещаются и строения новой эпохи, и древние, ещё со времен римского завоевания. Монпарнас, с его белыми домами и аккуратными полукустарниками на склонах совершенно не походил на старинный Сито. Где-то там вдалеке Рози заметила готические башни Нотр-Дама, но зная, что Консьержери находилось в другой стороне, свернула влево по бульвару Пиле. Пожалуй, эта часть города уступала по густонаселённости только Эйфелевой башне. По узким старинным улочкам прохаживались толпы туристов самой разной национальности, каких Рози не видела даже в академии, по равну с домами из серого гранита примостились маленькие кофейни и булочные с аппетитным запахом круассанов и свежемолотого кофе. Люди, улыбчивые и воодушевлённые, неспешно наслаждались обедом и лениво переговаривались на французском. Рози любила Париж именно за атмосферу лёгкой расслабленности и налёта влюбленности в каждой детали архитектуры. Консьержери встретил её грозным видом вековой крепости в полуденных лучах солнца. Рози стояла прямо посреди брусчатой площади рядом с замком, высматривая Алекса. — Ты знала, что изначально это была первая крепость в этом городе? — взбудоражил заумными фактами Фурнье, неожиданно хватая её за талию. Рози счастливо улыбнулась; она представляла, что обычным «Привет!» Алекс её не встретит. — Тут жил ещё первый король Франции Хлодвиг и тут содержалась Мария Антуанетта, прежде чем её казнили. Представляешь, сколько великих людей видели стены этой крепости? Голос его звучал едва скрываемым возбуждением от увиденной Консьержери, и Рози бережно провела ладонью по его щеке, наслаждаясь его занудством. — И тебе привет, Фурнье, — хитро пропела она. Алекс посмотрел на неё с оскорбленным достоинством. — Ты не впечатлена этой крепостью? Она же великолепна. — Но не настолько, как Нотр-Дам, который я хотела увидеть с… дай-ка подумать… десяти лет. Фурнье фыркнул, целуя её в щёку. Он убрал руки с её талии, чтобы тут же подхватить её под локоть. Было слишком жарко чтобы держаться за руки. Рози была только в тонком летнем платье из невесомой ткани, а Алекс в рубашке и джинсах. — Ты же понимаешь, что мы не зайдём сегодня туда, потому что сегодня посещение закрыто? Рози изумлённо на него посмотрела. Ну нет! Она так хотела посмотреть на знаменитые витражи Нотр-Дама. Алекс, заметив, что она расстроилась, попытался ей ободряюще улыбнуться. Рози посмотрела на него взглядом «даже не старайся». — Откуда ты узнал? — Не поверишь, прочитал в магловской газете. Отец иногда читает их из-за предвыборной программы. Там сейчас идет реставрация очень старой фрески. Рози опустила уголки губ и тяжело вздохнула. — Мы сходим в другой раз. У нас ещё много времени. Тем более снаружи он тоже красив, резные арки, скульптуры… — Больше ни слова! — воскликнула Рози, прислоняя палец к его, чтобы он всё ей ни рассказал. Хитрый спойлерщик! Вдруг Рози заметила, что расстояние между ними было слишком маленьким, а её ладонь всё ещё соприкасалось с его лицом. Рози посмотрела в его голубые глаза, чувствуя, как электрические импульсы проходят сквозь её сердце. Алекс, не отрывая глаз от неё, прикоснулся к её щеке. Странно, они не виделись всего пять дней, а уже казалось, что будто месяц. Неужели они были настолько влюблены, чтобы тосковать друг по другу? Неужели любовь в четырнадцать существует? Прежняя Рози упорно бы сказала «нет», нынешняя бы не знала, что сказать. Алекс прочистил горло, и первый отступил, снова беря её за руку. Они направились к Нотр-Даму, и теперь им пришлось пройти расстояние в два раза больше, чем до этого преодолела Рози. — Ты сегодня приехал из Руана? — спросила она, чтобы развеять алый туман смущения. Голос Алекса был рассеянным, точно он тоже погрузился в глубокие раздумья. — Да, рано утром. У отца дела в Министерстве, а я, как наследник, должен следить за тем, что делает отец, и учиться. Рози и так знала, что в глазах его невысказанная горечь. После побега его брата вся ответственность, до этого лежащая на плечах брата, легла на Алекса, и понятно, что он был к ней не готов. Рози очень горько было за Фурнье, она, сирота, даже и представить себе не могла, что такое — соответствовать родительским ожиданиям. Она была единственным выжившим Поттер и устанавливала правила сама себе, ведь её никто и никогда не накажет и не скажет, что так нельзя. — А вместо этого ты гуляешь со мной? Алекс, сбросив налёт угрюмости, усмехнулся ей. — Конечно. Кто может променять министерские отчёты на красивую ведьму. Рози приподняла бровь. — Алекс Фурнье, третий в списке самых умных, может. — Не принижай меня, Поттер, — он щёлкнул её по носу, и она радостно рассмеялась. Солнце светило слишком сильно, играя в их волосах, подсвечивая монеты в фонтанах, плавя асфальт и высвечивая камень на стенах. Рози не любила солнце и с нетерпением ждала ночи, когда можно было вздохнуть полной грудью. — Тебе нравится в Руане? — любопытно спросила девушка, помня, что Алекс никогда не рассказывал о своей родине. — Это очень холодный город, на самом деле, довольно старинный и хорошо сохранившийся. Мы жили в пригороде, я бы сказал, даже в полях, чтобы маглы нас не заметили, но в детстве maman захотелось быть поближе к центру, поэтому недолгое время мы жили в самом Руане. Я бы назвал его жемчужиной готической архитектуры, потому что очень большое количество соборов. А еще в Руане казнили Жанну Д’Арк. — Нормандия лучше Парижа? Алекс помедлил. — Я бы сказал, что да, но и Париже много прекрасных мест. Просто, как и в любой столице, тут шумно. — А ученики Луны тихие детки, да, Алекс? — Уж точно не такие заводные, как на Солнце. — Ты назвал меня заводной? — улыбнулась Поттер. Алекс мимолётно на неё посмотрел, прижимая ближе к себе. — А ты меня тихим? Это синоним к зануде? — Почти. Ты же не отрицаешь то, что ты немного зануда. Ты спокойный и умный, я жизнерадостная и сильная. — И как мы только сошлись, — преувеличенно покачал головой Алекс, усмехаясь. — Волшебство, не иначе, — пожала плечами Поттер, и они тихо рассмеялись. Нотр-Дам предстал перед ними гигантским сооружением человечества в готическом стиле, с виднеющимися двумя башнями, центральным округлым витражом, звоном старинного колокола, тремя резными арками-входами. Рози восхищённо затаила дыхание, наблюдая за огромным зданием, погружённым в благоговейное молчание. Вокруг вились низенькие самшитовые лабиринты, а тень, отбрасываемая Нотр-Дамом, накрывала собой Рози и Алекса, и ближайший мост с коричневыми водами Сены. Рози подбежала поближе, рассматривая нюдовые стены церкви, огромные шпили в тёмных оттенках, напоминающие зловещие башни, горгулий на пьедесталах и небольшие статуи из зеленоватого камня на крыше. Он был таким огромным, больше Шармбатона в высоту, что Рози могла прочувствовать всё его величие. — Не зря Гюго возвеличил Нотр-Дам. Он достоин стать символом города, — тихо шепнула Поттер, не раз читавшая «Собор Парижской Богоматери» Гюго. — Внутри он так же красив? — Не знаю, — ответил Алекс, с интересом рассматривая Нотр-Дам, — я никогда там не был. Рози шокировано округлила глаза. — Никогда? Но это же главная знаменитость твоей страны! Алекс приподнял брови, засовывая руки в карманы. — Главная — это Эйфелева башня. И тем более, Роузи, ты была в Букингемском дворце? Или Тауэре? Рози, понявшая смысл его слов, отрицательно покачала головой. Ей стало стыдно, что за свои почти пятнадцать лет она ни разу не посетила главные знаменитости своей страны. Всё же Англия не ограничивается одним Литтл-Уингингом. — Но я уверен, что там так же красиво, как и снаружи. Не стал же Гюго нам врать, — подбодрил её Алекс, и Рози согласно кивнула. И внешний вид собора уже вполне утихомирил её любопытство. Дальше они отправились на Площадь Согласия, чтобы посмотреть на Елисейские поля — одноименную и главную улицу города. Чтобы выбраться с острова, им пришлось пройти широкий мост Александра Третьего с коваными перилами и большим количеством бронзовых скульптур. Там то Алекс и спросил про её семью. — Тебе нравится то место, где ты живешь в Англии? С родственниками? Я помню, ты говорила, что они ненавидят магию. Рози нервно прикусила губу, устремляя свой взгляд на спокойное течение Сены. Вода, мутная и грязная, походила на воды Темзы. Две главные реки, пересекающие две главные столицы. Рози Поттер боялась открыться ему и рассказать про своих опекунов, потому что думала, что он отнесётся к ней, как к сироте и никчёмной девчонке. Раньше она рассказывала всю правду только Камилле. — Они… Я оказалась у них после нападения на моих родителей. Не знаю, кто меня им принёс, но они были не особо рады неожиданному подарку в виде девочки-волшебницы. Тётя ненавидела сестру за её магию, она-то была маглой, поэтому они с дядей всячески пытались выбить из меня магию, — видели Боги, ничто так тяжело не давалось ей, как эти слова. Дурсли всегда учили её быть незаметной и не раскрывать свои чувства людям, поэтому сейчас она чувствовала, будто делилась чем-то постыдным. Алекс, однако, остановился и внимательно посмотрел на неё, глаза его наполнились какой-то холодной злостью. — Выбить? — переспросил он тихо. — Они били тебя? — Нет, — не сильно и иногда, — просто наказывали. Запирали в чулане без еды и всякое такое. Алекс громко выдохнул, хватая её за руки. Рози с удивлением отметила беспокойство на его лице. — Ты серьёзно? Рози, это же жестоко. Ты не должна была жить с ними. Поттер хотелось рассмеяться. А куда ей было идти? У неё не было никого к этом мире. Это сейчас она живёт у подруг и иногда возвращается к Дурслям, но палочка всегда была при ней, поэтому они ничего не могли ей сделать. — Плохое случается, Алекс. Давай не будем об этом. — Роузи… Алекс попробовал возмутиться, но Рози поднялась на цыпочки и оставила на его губах крепкий горячий поцелуй, призывая его замолчать. Алекс прижал её ближе к себе, но так же быстро отстранился, грозно сверкая глазами. — Не затыкай меня. Рози прислонилась лбом к его плечу. — Тогда не заставляй меня говорить о них. Сегодня только мы с тобой, помнишь? Алекс тяжело посмотрел на неё, желая высказаться, но заметив умоляющий взгляд Поттер, замолчал. До площади Согласия они добрались за час, когда жара уже спала и близился вечер. Рози чувствовала ветер, гуляющий в волосах, и блаженно улыбалась, идя под руку с Алексом. Они купили мороженое и сейчас счастливо доедали его. На этот раз восхищался, как ребёнок, Фурнье, заметив гордость площади — Луксорскую башню. Рози не могла не признать, что она была на самом деле красивая. Огромный золотой наконечник стеллы, бежевый известняк, исчерченный египетскими иероглифами с охрой и зеленью. Стелла напоминала реальные колонны в Египетских дворцах, и Рози было интересно, откуда её привезли. Мадам Ферула на уроках Всемирной истории всегда отзывалась о Египте, как о стране, где впервые возникла магия и где придумали самые страшные магические ритуалы всех времён. — Вон там сады Тюильри, — Алекс указал ей на окантовку парка рядом с площадью, — а там Елисейские поля, — огромный оживлённый проспект, — а вон там Эйфелева башня. Он указал ей на виднеющуюся вдалеке башню — символ целой страны, возвышающуюся над городом с узким шпилем и едва заметным вдалеке французским флагом. На фоне медленно темнеющего неба башня казалось самым красивым, что было в этом городе. Рози умиротворённо положила голову Алексу на плечо. — Мы ведь пойдём туда? — Конечно, только ещё немного посмотрим. В этот момент заиграла уличная музыка, которую Рози признала за легкий французский поп. Рози захохотала, хватая Алекса за руки, и тот удивлённо на неё посмотрел. — Давай потанцуем, — предложила она, пытаясь раскрутить его в неловком танце. Сейчас она представила, что забыла все сложные па, которым её учили в школе, и просто делала вид, что она обычная девочка, которая танцует со своим парнем под легкую уличную музыку рука об руку. Рози смотрела в его глаза, чувствуя, как наступает ему на ноги, поэтому Фурнье постоянно приходилось следить за её ногами. Рози кружилась всё сильнее, и Алекс смеялся, широко улыбаясь. А потом они целовались, словно не было ничего прекраснее в этом мире. — Так значит зелёный? — М-м-м? — промычала Рози, оторвавшись от созерцания Эйфелевой башни прямо перед её глазами. Она лежала у Алекса на коленях, в то время как он сидел на траве, оперевшись на руки. Марсово поле перед башней было самым знаменитым местом для пикника, посиделок или романтических вечеров. Эйфелева башня, творение Густава Эйфеля, возвышалась одиночной скульптурой на сиреневом, словно гроздья сирени, небе с синеватым оттенком. По небу проплывали редкие перистые облака, почти прозрачные. Дул тёплый ветер, а башню подсвечивали огнями изнутри. Неудивительно, что это место идеально для свиданий. Тут было легко влюбиться во что угодно. Человека. Город. Жизнь. — Твой любимый цвет зелёный? — снова спросил её Алекс, смотря на неё сверху вниз. На его лице было такое же радостное спокойствие, как на её. — Как ты догадался? Алекс посмотрел вдаль, туда, где светилась башня. — Платье на балу, твои глаза, твоё платье сегодня. Элементарные заключения. Тебе нравятся змеи, и могу поспорить, ты обожаешь с ними разговаривать. Рози в очередной раз поразилась, как он мог угадывать такие вещи, связанные с любым человеком. Ещё никто не догадывался, что ей на самом деле нравилось говорить со змеями, особенно с питоном Бо в зоопарке, и что её любимый цвет зелёный. — Изумрудный. Более тёмный оттенок. — Как природа? — Как мои глаза, — пошутила Рози. — А твой синий? Алекс улыбнулся ей, не ожидая, что она догадается. — Именно, как океан. В грозу. — Ты всегда напоминал мне невозмутимого, как морская гладь, человека, но встречаясь с тобой уже четыре месяца, я поняла, что ты можешь быть и яростным. Как шторм в грозу. Алекс сверкнул глазами. В лиловой обстановке позднего вечера это выглядело волшебно. — Это комплимент? — Самый настоящий, — усмехнулась она, а потом притянула его к себе ближе и поцеловала в горячие губы. В такие моменты казалось, что ей уготована вечность, чтобы провести время в Шармбатоне с теми, кого она любит.