***
Два рыжих близнеца появились с оглушающим хлопком трансгрессии прямо в тот момент, когда она переодевалась. Голубая водолазка в цветочек только успела взметнуться вверх, оголяя участок бледной кожи живота (Рози за лето изрядно похудела и побледнела из-за непрекращающегося стресса, поэтому её ребра очень некрасиво выпирали), как перед взором девушки из воздуха выскочили двое высоких, на вид чуть старше её, голубоглазых и абсолютно одинаковых парней с лукавыми усмешками на губах, которые быстро сменились гримасами неловкости. Рози так и застыла с водолазкой в руках, ошалело вылупившись на двух нарушителей личного пространства. Близнецам, слава магии, хватило стыда опустить взгляд хитрых глаз и покраснеть. — Ваше счастье, что я не заверещала, — отмерла Рози, опуская край водолазки, а на верх накидывая легкую безрукавную накидку синего цвета. Щёки пылали от смущения, и Поттер отвернулась и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Почему такое постоянно происходит только с ней? Не комната, а проходной двор какой-то. После Сириуса к ней ещё заглянул Альбус Дамблдор, директор её нынешней школы, и торопливо рассказал о «трагедии 31 октября», как её мама пожертвовала собой ради неё, как Волдеморт из-за волшебной силы любви самоубился о её лоб, и в итоге Рози стала героиней магической Британии, Девочкой-которая-выжила, а тридцать первое октября — это день Розали Поттер. Рози, выслушав эту сумбурную историю, ещё больше запуталась в хитросплетении её жизни и очень хотела, чтобы её все оставили в покое. Она даже взглянула на Дамблдора таким устало-недовольным взглядом, что он сбежал из её мрачной комнаты так же незаметно, как и пришёл. Рози с удивительным спокойствием поняла, что год предстоит тяжёлый, если на неё так каждая собака реагирует. Зато ей хватило юмора написать Алексу письмо: «Ты знал, что встречаешься со знаменитостью?» — и пририсовала смайлик собственного лица в огромных солнечных очках и в короне. Пусть хотя бы Алекс повеселится. — Прости, прости… — одновременно заголосили близнецы, пристыженно поглядывая на неё. Они были такими высокими, что Рози сомневалась, что встав на носочки, дотянется хотя бы до их подбородка. — Мы пришли познакомиться с тобой. — И решили это сделать не через дверь, как я понимаю? Близнецы хитро переглянулись и вытянули вперёд руки для рукопожатия. Рози несколько осторожно пожала их, припоминая, что последний раз пожимала кому-то руку где-то в «никогда». — Ну, через дверь — это скучно! Нам же семнадцать, можем и колдовать, и аппарировать, — слова о колдовстве отозвались тоскливой болью, палочки у неё не было, а беспалочковой она так и не научилась. Сириус пообещал сводить её на Косую Аллею и купить палочку и школьные принадлежности, как только придёт письмо из Хогвартса. — И как же вас зовут? — полюбопытствовала Поттер, складывая руки на груди и посматривая на близнецов притворно грозным взглядом. Почему-то ей казалось, что эти рослые мальчишки — родственники Молли Уизли, которая её вчера встречала. — Я Фред… — А он Джордж… — Но можешь звать меня Дред… — А меня Фордж… Одновременно представились они, поочередно указывая друг на друга, и их движения слились в такую одинаковую какофонию, что Рози не успела заметить, кто из них кто. — Ага, понятно, — медленно произнесла она, — ты Фред, — она указала на волшебника с чуть более спокойной улыбкой (если такое возможно!) и родинкой на шее, — а ты Джордж, — волшебник с сумасшедшей улыбкой и огромным числом веснушек на красноватой коже, — я права? — Неа, наоборот, он Джордж, а я Фред. Не парься, нас даже мама не всегда различает. — Чудесно, — промолвила Рози, а потом приподняла бровь, — так вы пришли сюда, чтобы просто познакомиться…? Фред и Джордж вдруг ухмыльнулись друг другу, заговорщицки переглянулись и посмотрели на Рози так, как Поттер четыре года смотрела на подруг, подбивая их на всякие каверзы. О, она прекрасно знала этот взгляд, поэтому и отошла подальше, не желая участвовать в приключениях с незнакомыми людьми в незнакомом доме. Ей ещё нужно было заявиться на собрание Ордена к Сириусу, а судя по тому, что Дамблдор всячески отговаривал её и просил быть «вежливой девочкой», выбивать путь придется с боем. — Мы слышали… — Как ты вчера кричала… Рози задохнулась от возмущения. — Я не кричала, а высказывала свое недовольство. «Посмотрела я бы на них, если бы их притащили в незнакомый обшарпанный дом, и вместо объяснений послали отдыхать в комнату с другими незнакомыми девчонками». — Ладно, мы слышали, как громко ты высказывала свое недовольство, и поняли, что ты тоже ничего не знаешь про Орден, и подумали подслушать их сегодняшний разговор. И решили пригласить тебя на нашу разоблачающую миссию. А ещё кое-кто хочет с тобой познакомиться. — Кое-кто — этот тот, кто решил не аппарировать ко мне в комнату? — Кое-кто, кто даже постучать испугался. Мило. — Как вы собрались подслушивать? Сомневаюсь, что они не наложили заглушающие чары, — вообще-то Рози очень хотела послушать, о чём там шепчутся члены Ордена, которые её сюда притащили (они уж точно должны ей хоть какую-нибудь информацию о Волдеморте), но вот знакомиться с кем-то не горела желанием. Да и вместо того, чтобы подслушивать, можно просто вломиться в комнату под предлогом «объясните своей национальной героине, что за дерьмо здесь происходит». Близнецы рассмеялись звонким, весёлым смехом. — Мы немного… искусны в этом деле. Идём с нами? И несмотря на внутренние противоречия, она всё же вышла из комнаты Регулуса Блэка вслед за озорными близнецами. У лестницы её встретили трое подростков, с которыми она уже успела мельком увидеться: рыжеволосый сын Молли Уизли с открытым любопытством на веснушчатом лице, его младшая сестра с похожими чертами лица и пугающим обожанием в карих глазах, и курчавая, темнокожая девушка с очень проблемными волосами. Рози как только её увидела, мысленно назвала «вороньим гнездом» (себя она называла точно так же, так что не обидно). Вчера они смотрели на неё с удивлением и восторгом, сегодня с тем же самым и плюс опасение. Скорее всего, им не понравилось её вчерашнее появление, а может, они обиделись, что она отказалась жить в комнате с Гермионой и Джинни. Рози подошла ближе к ним, быстро стрельнула глазами на закрытую дверь кухни первого этажа, где проходили собрания, а потом поздоровалась с волшебниками. Фред и Джордж примостились рядом, словно телохранители, и Рози показалось это нелепым. — Ты ведь Розали Поттер? — сразу же выпалила Воронье Гнездо, — я читала о тебе в книге ещё перед поступлением на первый курс! Я думала, что ты другая. На фотографии у тебя волосы казались светлее, и я думала, что ты рыжая. Рози зависла. В голове образовалась пустота таких масштабов, что ей показалось, что она перестала понимать значение английских слов. Хорошее начало. — Эмм… так я перекрасилась. Лет в семь наверное. — Серьёзно? — Нет. Гермиона Грейнджер посмотрела на неё с двоякой эмоцией: сомнением от того, что ребенок может перекрасить волосы в семь лет, и воодушевлением типа «о, Девочка-которая-выжила такая необычная, сдадим-ка мы её на опыты». Черти что. Рыжеволосый парень рядом с ней звонко рассмеялся ломающимся голосом. — Она же просто шутит, Гермиона, конечно же она не рыжая. — Рыжий рыжего видит издалека? — усмехнулась Рози. Ей начинал нравится этот парень, лёгкой непосредственностью он напоминал ей Камиллу, а видела святая Элиза, любое напоминание о любимой подруге сейчас было дороже золота. — Именно. Я Рон Уизли, брат Фреда и Джорджа… — О чём мы… — … никогда не признаемся… Воронье Гнездо укоризненно на них зыркнула и курчавый локон цвета кофе упал ей на лоб. Рон Уизли, покраснев от фразы братьев, протянул ей ладонь, и Рози без сомнений её пожала. Кажется, не всё настолько пл… — А у тебя есть шрам? — спросил он, понизив голос и дотрагиваясь указательным пальцем до собственного лба. «Ну началось», — с раздражением подумала Поттер. — «Снизошла на тебя слава, Рози. Нравится?» Рози средним пальцем убрала длинную чёлку, открывая вид на уродливый, воспалённый шрам-молнию, который Дамблдор сегодня назвал «это всё, что осталось от Волдеморта». Все замолчали, восторженно таращась на её шрам, словно увидели там живого дементора. Джинни Уизли, которая с самой встречи не вымолвила и слова, широко распахнула глаза и посмотрела на неё, как на второе пришествие Иисуса Христа. Рози с отчаяньем посмотрела на закрытую дверь. Где там Сириус? — Так как вы собираетесь это сделать? — обратилась она к близнецам, стараясь скрыть раздражение под притворной усталостью. Иногда она радовалась, что Шармбатон научил её прятать некоторые эмоции — более важные — под слоем других — гнева, злости, страха. Хотя успеха она в этом не добилась; Алекс когда-то сказал, что все её чувства «написаны у неё на лице», нужно лишь правильно посмотреть. Фред Уизли вытащил из кармана штанов огромное ухо, нанизанное на тонкую нить. Рози предположила, что оно работало почти как рация, когда близнецы медленно спустили его вниз, к яркой полоске кухонного света, с другого конца нити послышалось отдалённое эхо, которое потом переросло в гул голосов. Подростки склонились над нитью, пытаясь разобрать нестройный хор звуков. Она могла поклясться, что слышала бархатный баритон Сириуса и громкий голос миссис Уизли. — …мы её совсем не знаем… я бы повременил доверять девочке, которая чуть не убила вас зонтиком… Они говорили о ней. Рози возмущённо поправила непослушные волосы. Она ведь даже не замахнулась тем зонтиком, всего лишь наставила на них, как шпагу, не нужно так преувеличивать. Уизли и Гермиона потрясенно на неё посмотрели. — Ты правда?.. — начал Рон, но Рози тут же отрицательно покачала головой. — Это Снейп! — впервые подала голос Джинни Уизли, и Поттер поняла, что говорит она вполне красиво, но очень тихо и робко. — Кто такой Снейп? Рон, близнецы и Джинни дружно скорчились в отвращении. — Наш преподаватель по Зельеварению, — тихо ответила Гермиона, не отвлекаясь от подслушивания. — Скользкий гад, — буркнул Рон. Он определённо начинал ей нравится. — Она слишком молода! Мы не можем принять её в Орден, Сириус! — повысила голос миссис Уизли. — Не забывайте, что она тоже ничего не знает, потому что прожила четыре года в другой стране, Мордред вас задери! Рози уж точно имеет право знать всё! — не остался в долгу Сириус, так же громко ответив Молли. По-видимому, между ними завязалась ссора из-за неё. Поттер была благодарна Сириусу, что он отстаивал её право на информацию, но и вступать в неизвестный ей Орден тоже не горела желанием. — Рози? — спросила Гермиона, вопросительно поглядывая на девушку. — Я не люблю, когда меня называют полным именем. — Приятно познакомиться, Рози Поттер, — прошептали ей близнецы, весело подмигивая. — Взаимно, — по-французски ответила она, и знакомые, настолько родные слова ударили в голову, на секунду опустошая её. Она уже так давно не говорила ни с кем по-французски, что потеряла важную часть себя — ту, что всегда принадлежала Шармбатону, горному воздуху, вишнёвым садам, ярким улыбкам девочек, нежным прикосновениям губ Алекса. Поняв это, Рози пробрала холодная волна страха. Она не может потерять самую светлую часть себя. Только не сейчас. Никогда. — …это слишком опасно… — вторили другие голоса через прослушивающее устройство, — если мы посвятим её во всё, то придётся принять в Орден и Невилла, а Августа просила, чтобы мы не вмешивали её внука в войну. — Они уже и так по горло в этом! — грубо отмахнулся Сириус. — Чертов Волдеморт чуть не убил их этим летом. Как их не вмешивать, если у-ж… Связь начала прерываться, не давая дослушать самое важное, что же творится в стране и какие планы на неё и Невилла у Волдеморта; огромный кособокий рыжий кот с приплюснутой мордой схватился лапой за ухо и с силой его потянул, нить лопнула, и ухо с гулким стуком упала на грязный ковёр. — Живоглот! — яростно прошипела Гермиона, призывая кота к себе. — Вот же мелкий предатель, — в унисон с ней возмущался Рон. Близнецы задумчиво смотрели на нитку, выискивая огрехи в своём изобретении. — Мы же наложили чары Прочности… Рози тяжело выдохнула, поняв, что придётся добиваться ответов напрямую, и повернулась к близнецам. — Чары Прочности, как и другие чары, накладывающиеся для увеличения свойств материалов, временные и довольно быстро выдыхаются. Нужно было ещё и наложить чары Долговечности, — объяснила она им, вспоминая свои записи по Чарам. Блокнотов с разбором каждого заклинания у неё было так много, что Камилла подарила ей в конце третьего курса специальный мешок с Чарами незримого уменьшения предметов. Близнецы первую минуту шокировано на неё смотрели, а потом расплылись в широкой, обезоруживающей улыбке и хлопнули Рози по плечу, отчего тоненькая Рози покачнулась. — Мы даже бы не догадались до этого. Спасибо огромное! Рози слабо улыбнулась. — Не за что. — Откуда ты это знаешь? — требовательный тон Гермионы немного обескуражил её. — Училась чарам в Шармбатоне на дополнительной программе, — она немного подозрительно покосилась на Грейнджер. В Хогвартсе не было дополнительных программ по каждому предмету? — Дополнительной… Дверь отворилась, и глазам предстал хмурый волшебник, полностью закутанный в чёрную мантию, хотя и на улице, и в доме было тепло. Рози успела только мельком его рассмотреть, прежде чем он, словно огромная летучая мышь, вылетел из дома. Миссис Уизли, выскочившая из кухни как спортсменка-легкоатлетка, тут же посмотрела на них требовательным взглядом, который тут же сменился мягкой улыбкой, стоило ей увидеть Рози. — Чего это вы тут сидите? Собрание уже закончилось, идите завтракать. Ах, Розали, бедная девочка, ты же вчера не ужинала. Ну ничего, я испекла свой фирменный пирог с почками, пальчики оближешь! Как удивительно эта женщина может сменить настроение с «наорать на Сириуса за то, что он защищает свою крестницу» на «волноваться за крестницу Сириуса, потому что она вчера ничего не поела». Волшебники молча спустились вниз, где-то рядом прошаркал Кричер (Рози слышала его старческое брюзжание), зыркнув на Молли Уизли, как на таракана в запечённой индейке, миссис Уизли сделала вид, что не заметила этого, и ещё шире растянула губы в улыбке. Рози, осторожничая, пропустила всех и вошла последней, чувствуя на себе оценивающие и любопытные взгляды присутствующих. Глубоко вздохнув, девушка растянула губы в максимально дружелюбную улыбку. — Доброе утро. — Доброе, — раздался нестройный хор голосов. Неловкость от первой встречи с некоторыми людьми можно было было потрогать руками. Рон, близнецы, Джинни и Гермиона обошли её и сели за длинный обеденный стол рядом с лысеющим рыжеволосым мужчиной с доброй и неловкой улыбкой. Рози так и осталась стоять около двери, не зная, какое место выбрать — в центре, где по идее должен сидеть хозяин дома, или в самом конце около низкорослого волшебника в потрёпанном пиджаке. — Иди сюда, Рози, — спас её Сириус, отвлекаясь от разговора с Ремусом и пересаживаясь в центр. Рози слегка улыбнулась ему — пусть она и не хочет придушить его шармбатонским шарфом, но и полностью доверять ещё не может, сказываются долгие годы ненависти — и грациозно опустилась на стул рядом с Ремусом Люпином. Миссис Уизли в облаке тарелок, супниц, столовых приборов, кувшинов тихо напевала себе под нос, не забывая окидывать всех цепким взглядом (особенно Рози), накрыла на стол и в итоге перед каждым оказалась большая белая тарелка с аппетитно поблескивающей яичницей-глазуньей, тушёной фасолью, кровяной колбасой и мелко порезанными грибами. Рядом примостился поджаристый тост с подтаявшим маслом и стакан с рыжеватым на вид соком. Рози слегка растерялась, увидев такое количество еды на завтрак: в Шармбатоне строго следили за количеством потребляемых калорий — то есть овсянка и фрукты, а у Дурслей Рози доедала остатки — сэндвичи и чай. Соответственно, Рози была худой, что миссис Уизли не понравилось. — Какая ты худенькая, милая! Неужели тебя твои родственники совсем не кормили? Может, вторую порцию? — Нет, спасибо, — Рози съела только половину, прежде чем вспомнить, как Алекс и Камилла обожали объедаться сладким и жирным в абсолютно неподходящее время суток, и весь аппетит окончательно пропал, поэтому до окончания завтрака она тихо сидела и медленно цедила странный сок (что-то овощное, и Рози понравилось). Обстановка за столом была напряжённая, молчаливая, Рози понимала по скованным позам Уизли, что они привыкли веселиться за завтраками, и приезд чужестранки разрушил их привычную обстановку. — Месье… мистер Дамблдор рассказал мне, что Орден Феникса был создан с целью борьбы с Волдемортом в первую магическую войну, и этом году был восстановлен после его возрождения. То есть вы боретесь с ним? — спросила она, как только последний человек за столом отложил вилку. Обращалась она к Сириусу, потому что он доказал, что не врёт ей. Миссис Уизли громко втянула воздух, и Рози краешком глаза видела, как посуровело её лицо. Она недовольно посмотрела на своего мужа, а потом взглядом указала на своих детей. Младшие Уизли же, наоборот, оживились, на лицах близнецов и Рона поблёскивал интерес. — Да, сейчас мы пытаемся разузнать информацию о его местоположении и целях, а также о Пожирателях. — Сириус! — возмутилась Молли, но Рози тут же вмешалась. — Пусть он говорит, я хочу знать правду. — Но ты ведь ещё молода! Рози тяжело на неё посмотрела. Эта женщина на самом деле гиперзаботливая или что? — Это не мешало мне чуть не умереть летом, — после этих слов все тут же умолкли, — не думаю, что Волдеморту есть дело, ребёнок ты или нет. Если помните, он заявился к моим родителям и пытался меня убить в годовалом возрасте. — Тогда, если уже ты хочешь вступить в Орден… — Мне кажется, вы меня не поняли, я не хочу вступать в Орден, я хочу узнать правду о ситуации в стране и Волдеморте. Почему они такие упрямые? Рози нутром чувствовала, что ситуация ей не нравится и это собрание уже начинает ей поднадоедать. Благодаря своим снам она знала, что Пожирателей вокруг Волдеморта, словно звёзд на небе, и каждого он пытал. Кто-то его раздражал, к кому-то он относился снисходительно, вроде Барти Крауча и Беллатрикс Лестрейндж, кого-то он презирал, но все они стремились к одной цели — захватить власть в магической Британии ради своих расистских предупреждений. И Рози была бы премного благодарна, если бы Орден рассказал ей всё, а не вешал ей лапшу на уши. Некоторые из членов Ордена покинули кухню, а часть семьи Уизли с интересом посматривали на неё, даже не скрывая этого. Рози же упорно сверлила глазами Кингсли Бруствера. — Волдеморт набирает сторонников, — всё же ответил он, — в прошлые времена его армия была многочисленной и состояла не только из волшебников, но и из оборотней, великанов, дементоров и прочих магических созданий. Сейчас же он хочет возродить её. — Для чего? Чтобы убить всех маглов? — Общая цель такова, но сейчас… мы предполагаем, что он пытается завершить то, что не успел раньше. — И что же это? Сириус тяжело вздохнул, и его лицо снова поблекло. — Убить тебя.***
Она стирала голубоватую охлаждающую глину с лица Сириуса, когда внизу послышался стук в дверь и едва различимые голоса, которые потом сменились радостными визгами Рона Уизли. Рози, заканчивающая делать маску крёстному — чтобы он не походил на мертвеца и не выглядел побитой собакой, замерла и прислушалась. Насколько она помнила, Невилл Лонгботтом должен быть приехать вечером тридцатого числа, то есть сегодня. Рози удивлённо посмотрела на кобальтовое небо за окном — ночь уже давно вступила в свои права, а они с Сириусом были так заняты, что пропустили это. — А два огурца на глаза? Твоя мама когда-то так делала, — ухмыльнулся Сириус, нежничая и растягиваясь под едва различимым светом ламп. Лицо его, аккуратно протёртое розовой водой Флёр, приобрело здоровый вид и ухоженность. Не зря же она колдовала над ним целый день и пыталась убрать все следы ужасающего заключения в Азкабане. Его рассказы о тесной тёмной камере, в которой кроме холодного обшарпанного камня и колючей лежанки ничего не было, заставляли кожу покрываться призрачным холодом, словно бы дементоры, вечные стражи Азкабана, касались её своими паучьими трупными пальцами. Поттер даже не могла вообразить, как Сириус смог продержаться там двенадцать лет и не сойти с ума, как его знаменитая кузина. Она также узнала немного о семье Сириуса: родителях-расистах, из-за которых он сбежал из дома, семейных ценностях чистокровок, которые противоречили бунтарскому духу Блэка, о его кузинах — жестокой Беллатрикс, добродушной Андромеде (матери Тонкс), мягкотелой Нарциссе. И о его несносном брате, с которым в детстве он был очень дружен. Рози с грустью слушала об утраченных с возрастом отношениях, и радовалась, что выбрала комнату именно Регулуса, а не сестёр Блэк. — Я могу, конечно, принести их с кухни, — Рози слабо улыбнулась, вытирая руки полотенцем; Гарри глубокомысленно наблюдал за этим ярко-жёлтыми глазами и негромко ухал, словно насмехался над ними. Рози обожала эту птицу: в обед он принес ей письмо от Алекса, которое теперь жгло карман и заставляло хоть мимолётно, но прикоснуться к нему, — но, думаю, мадам Уизли и Кричер этого не оценят. — Знаешь, где я видел их мнение, крошка Ро… Рози шикнула, надевая на лицо маску благопорядочности. — Мистер Блэк, мы же с вами воспитанные! Не выдержав и тридцати секунд, они разразились громким смехом, и Рози отметила, что смех у Блэка был громкий, лающий, точно у собаки. Эх, найти бы ту чёрную собаку с Тисовой и познакомить с Сириусом, они бы точно были не разлей вода. Когда они спускались вниз, чтобы поприветствовать Невилла Лонгботтома, Рози зацепилась взглядом за портрет пугающей старухи в белом чепце и черном платье с кринолином. Вид у неё был злющий и максимально презрительный, словно бы только одно существование людей вызывало у неё приступ ярости. Как только она заметила Сириуса, то распахнула свой огромный рот с тонкими губами и заголосила, словно банши: — ПРЕДАТЕЛЬ! КАК ТВОЯ НОГА ТОЛЬКО ПОСМЕЛА ОСКВЕРНИТЬ ЭТОТ ДОМ! Рози совсем некультурно выпучила глаза и посмотрела на Сириуса вопрошающим взглядом. — Что это за истеричка? Шея Сириуса едва заметно покраснела от гнева, и он бесстрастно выдавил: — Это моя дражайшая матушка. — Оу. Ну, вы не похожи. Честное слово, этот дом — коллекция сумасшедших людей, хоть сейчас пиши книжку о разных типах расстройств. — Правда, что ли? — саркастично фыркнул Сириус. Рози быстро закивала, картинно поправила очки и профессорским тоном продекламировала: — Да, у неё нос другой. Стоит отметить, что твой красивее. Сириус ошалело на неё посмотрел, а потом снова рассмеялся громким, счастливым смехом. — Мерлин всемогущий, да ты копия Джеймса. Рози улыбнулась. Тему родителей она затрагивать не хотела и каждый раз прерывала, когда кто-нибудь начинал излюбленную фразу «у тебя глаза, как у Лили». — НЕБЛАГОДАРНЫЙ НЕДОНОСОК! ПОЗОР СЕМЬИ… — Замолчи! — вскричал Сириус, подбегая к портрету и пытаясь задернуть портьеру. Рози же просто обратилась к портрету самым спокойным голосом, которым обычно говорила мадемуазель Розамунд. — С вами всё в порядке, мадам? Выглядите так, словно совсем не знаете значение слова «воспитание». Разве можно себя так неблагонравно вести, вы же леди. Мне сказали, что быть Блэком — значит почти что королевской крови, но пока я вижу перед собой только визжащую торговку на базаре шестнадцатого века. Удивительно, портрет за толстой тканью на минуту замолчал, чтобы потом высказаться ещё более разнузданными ругательствами. Наконец, Рози поняла, о какой хозяйке Вальбурге говорил мерзкий эльф. Что же, какой хозяин, такой и эльф. — Всегда мечтала вернуть эту фразу «ты же леди» кому-нибудь в ответ. Она стояла на лестнице и наблюдала, как счастливо смеются Гермиона и Рон рядом с Невиллом Лонгботтомом, и как подавлен он сам. Рози внимательно посмотрела на него, переговариваясь с Сириусом. В тот же момент Мальчик-который-выжил поднял взгляд и встретился глазами с Рози, и лицо его окрасилось кроваво-красным цветом смущения.***
— А теперь как у попугая! Ну давай, Тонкс! — Мальчики, не смейте колдовать за столом! — Ну мам! Шум наполнил кухню оживлённой мягкостью, тёплый апельсиновый цвет играл на дубовой мебели, а мягкие, очищенные магией кресла, создавали атмосферу уюта и семейной радости. Рози сидела в кресле у окна вместе с Роном, Гермионой и Невиллом. Мадам Уизли сочла разумным, что мисс Поттер должна больше общаться со своими сверстниками. Рози же просто хотела вернуться в свою комнату и прочитать письмо Алекса. Присутствие Невилла Лонгботтома, мальчика, что пережил такой же ад, как и она, её напрягало. Невилл, судя по его робкому, смущённому лицу, испытывал то же самое. — Ты играешь в шахматы, Розали? — спросил у неё Рон; его рыжие волосы почти сливались с цветом газовых ламп. — Извини, но нет, я не люблю настольные игры. Рон, опечаленный тем, что с ним никто не играет, предложил то же самое Невиллу, но тот только рассеянно покачал головой. Рози с удивлением ответила, что даже на кладбище он был куда оживлённее, чем здесь. Кожа его была бледна, и только щёки горели краснотой, под глазами залегли синяки от недосыпа, а взгляд потух. Она не могла назвать его ослепительно красивым — после Шармбатона и его культа выглядеть идеально — но наружность у него была не отталкивающая: пшеничного цвета волосы с каштановым оттенком, лишний вес, подростковые угри, мягкие черты лица. В целом Рози назвала бы его приятным, если бы не следы въевшейся усталости. Его лето выдалось таким же поганым, как её? Или просто у него плохое настроение? Наверное, в начале месяца она выглядела так же. — Видишь, Рональд, не все фанатеют от шахмат и квиддича, — отозвалась Гермиона нравоучительным тоном, попивая тыквенный сок из чашки с фамильным блэковским гербом. Живоглот разлёгся у неё на коленях и тихо мурчал, рядом лежала книга по зельеварению, но Поттер видела, что она тоже весь вечер следила за Невиллом. — Мне нравится квиддич, — ухмыльнулась Рози, наблюдая, как меняются эмоции на лице Гермионы Грейнджер. За её спиной около двери висел поздравительный плакат: «С Днем Рождения, Невилл!» и куча пририсованных кактусов. Молли Уизли убирала грязные тарелки из-под торта со стола. Празднование дня рождения Невилла прошло бы лучше, если бы именинник проявил больше радости, но, как сказала Джинни, Невилл привык праздновать с бабушкой. — А что нравится тебе, Невилл? — спросила она, желая услышать голос Мальчика-который-выжил. Дамблдор говорил ей, что Лонгботтом подставной Избранный и Волдеморт его никогда не видел и тем более не наводил палочку в тот роковой Хэллоуин. Волшебник поражённо на неё посмотрел, отрываясь от созерцания того, как кружатся в вальсе зачарованные близнецами ложки. — Я… эм… люблю травологию. — О да, у нас в комнате теперь стоит очень ст… Грейнджер пихнула Рона носком туфли в голень. — … интересный кактус. Невилл смутился, и Рози ласково ему улыбнулась. — И как он называется? — Мимбулус Мимблетония, — голос у него был тихий, но чёткий, и смотрел он ей в глаза с каким-то затаённым отчаяньем. — Ты его видела когда-нибудь? — О, нет, моя подруга разбиралась в Травологии, но я в ней не сильна. Я даже её не посещала после второго курса. Я любила Чары и Дуэльную магию. На самом деле Камилла подумывала стать целителем, но изучала больше анатомию по магловским учебникам, которые Рози ей привозила из Парижа, и что-то она подцепила из разговоров Клары, которая фанатела от Зелий. — Не посещала? Но это ведь обязательный предмет! — встрепенулась Гермиона. Рози удивлённо приподняла брови от гримасы потрясения на её лице. — В Шармбатоне он идет по выбору после второго курса, как и Зельеварение, Астрономия и История Магии. Мы изучаем основы, а потом выбираем то, что нам нравится. Я занималась углубленными Чарами. Белой и Тёмной Магией. — Тёмной магией? Но это же плохо! — Плохо — это желание убивать людей. А причинить вред можно и светлой магией, если достаточно изощриться. Она бы никогда не подумала, что произнесёт слова Ришелье, но такое время настало. — Месь… мистер Дамблдор сказал мне, что как новой студентке, мне нужно будет пройти распределение в Хогвартсе, но не сказал, зачем. Вы знаете? — Кнешно! — улыбнулся Рон, жуя украденную со стола сдобную булку. — Распределяющая шлапа определит твой факльтет. — О Мерлин, Рон, не говори с набитым ртом, — сказала Гермиона. Рози с улыбкой добавила: — В Шармбатоне бы ты за это получил указкой по спине и стоял бы на горохе целый час. — Что!!! Гермиона и Рози улыбнулись, хитро переглядываясь. — Так что за факультеты? — Их четыре, мы учимся на Гриффиндоре, — Гермиона горделиво поправила волосы, — это факультет смелых и отважных, и на нём учился сам Альбус Дамблдор… Разве смелость и отвага — это не одно и то же? — Самый лучший факультет в школе, я уверен, ты поступишь туда, Рози. Просто не можешь не поступить. — Рон! — Ну не Слизерин же! Слизерин… знакомое название. Что-то змеиное внутри неё шевельнулось при этом слове. — Чем плох Слизерин? — полюбопытствовала она. — Это факультет Тёмных магов, все Пожиратели выпустились оттуда, как и Сами-знаете-кто. Они хитрые и лживые, и к тому же все чистокровки, и относятся к остальным с презрением. Тот же Драко Малфой такой мудак и говнюк. Рози подавила усмешку; Рон очень неадекватно оценивал факультет из-за одного придурка. Что бы было, если бы она считала Небо отвратительным только потому, что там училась Дафни. — Есть ещё Хаффлпаф, — вдруг раздался голос Невилла, и Рози заметила светлую радость в его глазах, он определенно симпатизировал этому факультету. — Он принимает трудолюбивых и дружелюбных, и им всё равно на статус крови. — Хаффлпаф крутой! Я там училась! — крикнула Тонкс с обеденного стола, меняя цвет слоновьих ушей на лиловый в белую крапинку. — Звучит интригующе, — на самом деле Рози понимала, что с её расшатанной психикой и постоянными срывами на таком факультете ей делать нечего, но кто знает. — И Рейвенкло — факультет мудрых, рассудительных, остроумных, творческих натур. Рейвенкло всегда считаются самыми лучшими в учебе. — Но они зануды, — хмыкнул Рон и вернулся к еде. — Запомни, Рози, лучше всего Гриффиндор.***
«Дорогая Роузи, Надеюсь, это письмо придёт не в твой день рождения, потому что я хотел отправить подарок вместе с другим письмом, но, может быть, и это станет для тебя небольшим подарком. Я смею на это надеяться, не называй меня высокомерным. Мой брат позвал меня навестить его в августе, и пусть он живёт в другом городе, но я прибуду в Англию через портал в Министерстве Магии Англии, поэтому мы могли бы встретиться с тобой в Лондоне, если ты хочешь, конечно. Я очень по тебе скучаю.
Твой Алекс
»