По ту сторону мира

Перед первым уроком окклюменции она очень нервничала. Руки мелко подрагивали и палочка из остролиста, чувствуя нервозность хозяйки, выпускала мелкие жёлтые искры — Рози не была рада этому, но и спрятать палочку в подземельях не решалась, всё же это была территория Слизерина, нападки от которого участились после зимних каникул. Сердце бешено стучало, пока она шла по тёмным коридорам, и Поттер ненавидела это жалкое чувство страха, которое поселилось в её животе. Раздражение копилось весь день и неприятные мысли роились, словно дикие тараканы: неделя началась неудачно ещё с отъезда от Сириуса (Рози не хотела покидать крёстного и отпускать на очередное опасное задание вместе с Люпином, недавно он вернулся со сломанными пальцами правой руки), зимней холодной стужей, неудачей с Патронусом и постоянными вопросами однокурсников, когда новое собрание Отряда. Если бы Рози сама могла знать ответ на этот вопрос — Амбридж усиливала свои тоталитарные меры с каждой неделей всё сильнее, словно затягивая веревку на шее висельника, и Рози уже почти могла ощущать пустоту у себя под ногами. Снейп делу не способствовал. Её дополнительные уроки закончились, но теперь началась окклюменция, и Снейп тут же ехидно заметил на уроке, что Рози настолько «бестолковая» ученица, что ей нужно больше времени. Конечно, это было прикрытием, чтобы она смогла спокойно заниматься с ним окклюменцией, но всё же… Чертов мудак. «— Ты проходишь лекарственные зелья? — презрительность изрезала крысиное лицо Захария Смита, который поймал её в вестибюле после уроков. — Да ты наверное вообще ни бум-бум. Снейп никогда не давал дополнительных уроков. Рон тут же поднял палочку, чтобы проклясть Смита, но Рози успокаивающе на него посмотрела и одарила Захария холодным взглядом. — Так забирай её к себе в Хаффлпаф, Смит, — тут же воскликнул Малфой, который никак не мог успокоиться и пройти тихо. — Вы же факультет идиотов, вот и Поттер будет вместе с вами. Его дружки засмеялись, Панси Паркинсон смеялась громче всех, Дафна же просто закатила глаза. — Идите к драккловой матери, вы оба, — выплюнула Рози и наслала жалящее проклятие на Смита и Малфоя. Рон же просто кинул в них Ступефаем, отчего им теперь пришлось отбывать наказание у Филча две недели». В подземельях было очень холодно — мороз от тумана, почвы и воды колол её обнаженные руки и голени в тонких гольфах. Она остановилась перед непримечательной дверью с надписью «лаборатория №3», постояла немного и, набрав в грудь воздуха, постучалась и вошла. Сумрачная комната была уставлена полками с сотнями стеклянных банок, где плавали в разноцветных зельях слизистые кусочки животных и растений. В одном углу стоял шкаф с ингредиентами: веники сушеных трав, сморщенные пальцы, мелко порубленные грибы, мох и папоротник, насекомые в стеклянных банках, слизь, флоббер-черви, небольшие фиалы с разноцветными жидкостями от перламутрового до красного, камни и порошки. Рядом стояли грязные и изношенные котлы, разбитые флаконы, ножи, пипетки и прочее оборудование. Всё было мрачное, сырое и тёмное, отдавало плесенью и формальдегидом. На большом письменном столе преподавателя стояла вогнутая чаша, заполненная жидкостью, с рунами и нумерологическими символами по краям — Рози нахмурилась — казалось, она уже где то видела эту чашу, но не могла вспомнить где. — Закройте за собой дверь, Поттер, — из сумрака донёсся голос профессора Снейпа. Рози вздрогнула, закрыла тяжёлую и холодную дверь и села на кресло перед столом. В воздухе витало лёгкое ощущение, что Рози сама себя заперла в тюрьме. Профессор вышел на свет из кладовой с зельями и сел за стол, немигающе на неё смотря холодными чёрными глазами. Рози этот взгляд напомнил демонов из магловских фильмов ужасов. — Итак, Поттер, вы знаете, зачем вы здесь. Директор попросил меня обучать вас окклюменции. Смею надеяться, что к ней у вас обнаружится больше способностей, чем к зельеварению. — Надеюсь на это, проффесор, — равнодушно ответила Рози. — Вы что-нибудь знаете об окклюменции? — Нет, профессор, только то, что это сложная наука и ей тяжело обучиться. — Тогда вы должны понимать, что нужно приложить максимум усилий для защиты вашего сознания от влияния Тёмного Лорда, для вашей же безопасности, — «и безопасности других» повисло в воздухе, — я ожидаю, что вы будете слушать и исполнять всё, что я вам скажу, и вашего высокомерия я здесь не потерплю. Зная вашего отца, вы обязательно испортите что-нибудь. — Сомневаюсь, что вы знали моего отца, — яростно прошипела Рози, недовольная тем, что имя её отца опять изваляли в грязи. Снейп вообще имел какую-то нездоровую привязанность к её отцу. — Лучше, чем вы, — хмыкнул Снейп и Рози сжала кулаки. Этот вечер затянется надолго. — Итак, окклюменция. Как я уже объяснил, этот раздел магии позволяет ограничить сознание от магического вторжения и влияния. Так как Тёмный лорд довольно сведущ в легилименции — умении извлекать чувства и воспоминания из чужого ума… Чтение мыслей? Получается он в любое время может залезть в голову человеку и прочесть его, словно открытую книгу. Перебрать каждую мысль, от самой быстрой до сокровенных воспоминаний, которые бережешь… Поэтому ему так легко управлять своими Пожирателями? Для него у них нет никаких секретов, все их мысли и желания на ладони, нужно только дёрнуть за ниточку и они у него в руках. Мог ли читать её мысли на расстоянии? Знать обо всех планах Ордена, в которые её посвящали. Дрожь прокатилась по её спине. Снейп громко цокнул. — У вас нет тонкости, Поттер. Вы не понимаете тонких различий. Это одна из причин ваших плачевных успехов в зельеварении. — Вы можете обойтись, профессор, без оскорблении в каждом предложении? — недовольно поинтересовалась Рози. Он не только читает мысли, так ещё и надсмехается над ней. — Как только вы научитесь мыслить и держать рот на замке, — чёрные глаза Снейпа блеснули отвращением в темноте. — Только маглы рассуждают о «чтении мыслей». Ум — не книга, которую можно закрыть и открыть, когда заблагорассудится. Мозг — это сложный и многослойный орган — по крайней мере у большинства людей, — он усмехнулся. — Те, кто владеют легилименцией, могут при определенных условиях проникнуть в мозг и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, Тёмный Лорд всегда знает, когда ему кто-то лжёт. А те, кто овладел окклюменцией, способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи, и таким образом говорить неправду в его присутствии. Чтобы там Снейп не говорил, это всё равно похоже на чтение мыслей, и Рози это не нравилось. — То есть легилименты могут… проникать в чужой мозг на расстоянии? — Нет, для этого нужен зрительный контакт. Но, видимо, на вас обычные правила не распространяются. Авада Кедавра, кажется, создала между вами некую связь. По всем признакам, в те периоды, в которые ваш ум наиболее ослаблен и уязвим — вы улавливаете мысли и эмоции Тёмного Лорда. Директор полагает, что этому нужно положить конец. Для этого мы сегодня здесь и собрались. «По сути, я просто чертов передатчик мыслей Волдеморта». — Волдеморт знает, что я слышу его мысли и вижу его глазами? — Не произносите его имя! — Снейп машинально потер левое предплечье с выжженной на коже Тёмной меткой. — Вероятно, он знает. Поэтому нам нужно начать как можно быстрее. Встаньте, мисс Поттер, и поднимите свою палочку. Снейп поднялся, выходя из-за стола, и взял в руки тонкую чёрную палочку. Рози поднялась на ноги, слегка нервничая, и встала в стойку. — Вы должны меня обезоружить или защищаться каким угодно образом. Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание и посмотреть, как вы сопротивляетесь. Рози посильнее сжала палочку, не готовая, что в её голову проникнет ещё и Снейп и узнает все её мысли и тайны. Она постаралась ни о чем не думать и представить белый экран. — Теперь соберитесь… Легилименс! — Проте… — Рози попыталась уклониться и выставить щит, но невидимое заклинание тут же ударило по ней, и мир поплыл перед глазами, будто при аппарации. Образы замелькали перед глазами, словно в ускоренном фильме — такие яркие, что полностью заслонили окружающие. Белый экран рассыпался на мельчайшие осколки. Ей пять лет, Дадли едет перед ней на новом красном велосипеде и смеется с друзьями, а сердце Рози лопается от зависти и обиды. Дядя Вернон смотрит на неё с презрением и говорит, что единственное полезное, что она может сделать, это стать служанкой и мыть полы за Дадли. Ей девять, она забралась на дерево и старается не плакать, потому что бульдог тёти Мардж чуть не откусил ей ногу. Ей десять, у нее только что произошел ещё один выброс магии, и дядя заталкивает её в машину, чтобы увезти в приют, но тетя Петуния останавливает его. Ей одиннадцать, и она катается на коньках по озеру и кидает снежки в Алекса. Ей тринадцать, получает высшую отметку по Чарам… отдыхает у Аморет и учиться шить… палата её родителей и их пустые глаза… их смерть. «Нет, — раздался голос у неё в голове, перед глазами замелькали сцены, как Барти Крауч схватил её на кладбище и притащил к Волдеморту, — ты этого не увидишь. Не увидишь. Не увидишь». Острая боль пронзила её колени. Рози моргнула несколько раз, чтобы убрать мутную пелену, и увидела каменный чёрный пол кабинета — оказывается, она упала на пол во время легилименции; колени больно ударились о ножку профессорского стола. Она отдышалась и посмотрела на Снейпа, тот опустил волшебную палочку и тёр запястье. Рози увидела на белой коже ожог. Головная боль с каждым выдохом усиливалась, пока не превратилась в постоянное гудение, когда от каждого поворота головы затылок пронзала резкая боль. — Вы хотели защититься Обжигающими чарами? — невозмутимо спросил он. — Нет, — выдохнула она. Рози не помнила, что кидала в него Инсендио или Пиро. Может это была невербальная магия… иногда с ней такое случается, когда она боится. — Я так и подумал, — недовольно сказал профессор. — Вы впустили меня слишком далеко. Потеряли контроль. — Вы видели всё, что я видела? — осипшим голосом спросила она, неуверенная, что хочет знать ответ. — Мельком, — с кривой усмешкой сказал Снейп, — шьёте вы плохо. — Знаю, — Рози сжала палочку, чувствуя яркую просыпающую ненависть к Снейпу. Она поднялась на ноги и отряхнула юбку, надеясь, что кровь идет не слишком сильно. Кровоостанавливающее после отработок у Амбридж закончилось, а она не хотела идти к мадам Помфри. — Для первого раза не так плохо, как можно было ожидать. Под конец вам даже удалось остановить меня, хотя вы понапрасну тратили время и энергию на крики. Вы должны сфокусироваться. Отражайте меня мысленно, и вам не понадобится прибегать к помощи палочки. — Так расскажите мне, как это сделать, — сердито возразила она, — а не пытайтесь забраться ко мне в мозги без предупреждения и подготовки! — Не распускайтесь, Поттер, — с угрозой потребовал профессор. — Закройте глаза и очистите сознание. Рози злобно посмотрела на него, не отрывая взгляда. Гнев бурлил у неё под кожей. Она не хотела закрывать глаза и снова становиться беспомощной. — Освободитесь от всех эмоций. Освободиться от гнева? Легче выбить окно в Большом зале. Снейп устало вздохнул. — Вы не слушаетесь, Поттер… Вам не хватает дисциплины! Рози сжала палочку и медленно сосчитала до десяти, пытаясь очистить мысли и ни о чём не думать. Было очень сложно… ей всегда казалось, что «не думать» невозможно. — Ещё раз… Легилименс! Лавандовый цвет окружил её, языки пламени взметнулись вверх… мама передавала ей сломанные лепестки лилии… — Хватит! Она снова оказалась на полу, обхватив ладонями лицо. Сердце билось, как сумасшедшее, словно уже готово выскочить из груди. — Встаньте! — скомандовал Снейп. Рози не подчинилась. Слёзы скопились в уголках глаз, и Рози использовала все свои силы, чтобы позорно не разреветься. — Встаньте! Вы не стараетесь, не прилагаете усилий. Вы впускаете меня в воспоминания, которых страшитесь — сами же даёте мне оружие. — Так не лезьте в мою голову и научите меня ставить щит! Никто не учится защищаться от магии, сразу подставляясь под Ступефай! Рози поднялась. Снейп стоял перед ней бледнее, чем обычно. Выражение лица у него было сердитое, но и вполовину не такое же, как у неё. — Это не эффективно! — Кто вам сказал? — выплюнула она. — Ваши методы мне не помогают. — Потому что я сказал вам освободиться от эмоций, а вы этого не сделали. — Потому что ваше обучение к этому не распологает, — огрызнулась она. — Вы станете легкой добычей для Тёмного Лорда, если не будете сопротивляться! Вы позволяете себе не контролировать свои чувства и легко провоцируетесь — это слабость, а слабаков Тёмный Лорд убивает. — Я не слабая, — слова вышли дрожащие. Она столько старалась не опускать руки, сражаться, узнавать что-то новое, жить полной жизнь не для того, чтобы кто-то называл её слабой. Она выдержала всё, что Дурсли сделали с ней, что сделал с ней Волдеморт и Дамблдор. — Не смейте так меня называть! — Так возьмите себя в руки! Подавите гнев, владейте собой. Попробуем ещё раз… Легилименс! Рози резко опустилась на колени, чтобы заклинание её не задело, и выпустила такое сильное Силенцио, которое прежде у неё никогда не получалось. Жёлтый луч поразил Снейпа и тот замолчал, шокировано и возмущённо смотря на неё. Рози позволила себе отдышаться — шрам невыносимо кололо. — На этом хватит, — выдохнула она, взяла сумку и быстрым шагом направилась к двери. Шепот «Финита! догнал её — Снейп снял Силенцио. — Вы позволяете своей слабости взять над собой верх. Так вы никогда не победите Волдеморта.

***

— Я не могу поверить, что мой отец и крёстный были анимагами, создали чёртову карту Мародёров, которая показывает всех в этом замке, и я узнаю об этом последняя! Её громкий голос пронесся эхом по туннелю — несколько пауков на потолке сиганули в глубокие щели, всколыхнув паутину. Фред и Джордж — высокие, как Эйфелева башня, и безрассудные, словно только что сбежали из психушки, громко рассмеялись, чуть не выронив из рук свои коробки с вредилками и холщовые мешки для конфет. Рози, одетая в тёплую мантию, шапку с помпоном и шарф, заботливо намотанный Джорджем, словно петля, чувствовала себя самой преданной волшебницей на этом свете. — Ты видела, как превращается Сириус? Мы думали тоже научиться, но потом поняли, что скорей всего будем какими-нибудь отстойными животными. — Вроде двух рыжих бурундуков… — Крысы, — прошипела Рози. — Эй! — Да не вы, — вздохнула Рози, отскакивая и направляя палочку в тёмные и толстые фигурки с красными глазами на полу, — тут крысы по углам бегают. — Мы же идём в Сладкое королевство, — ответил Фред, поворачиваясь к ней и пуляя Риктусемпрой в пол. Крысы запищали и разбежались. Рози не смогла сдержать улыбку. Кто, кроме близнецов Уизли, будет применять заклятие щекотки в качестве нападения. — Туда сбегаются все. В частности хаффлпафцы. Рози пропустила шпильку по поводу чёрно-желтых, всё ещё кипя от недовольства на Сириуса. Сегодня утром он прислал ей письмо с тем, что хочет поговорить, и вечером через камин сообщил ей, что он анимаг, превращается в собаку, её отец тоже был анимагом-оленем, как и крыса Питер Петтигрю. Раньше сказать он ей об этом забыл, так как не хотел без разрешения Ремуса посвящать её в тайну того, что Люпин оборотень. Рози очень удивилась этим новостям и пропустила половину извинений Блэка, шокировано смотря на угли. Рядом сидящие Рон и Невилл извиняюще подтвердили это и сказали, что узнали ещё на третьем курсе. Почему никто не рассказал ей, осталось секретом. Рози начала подозревать, что ей просто не доверяют. А сейчас близнецы снова удивили её — её отец был одним из создателей удивительного артефакта. Не день, а полное merde. Фред дружески пнул локтем Джорджа и глумливо улыбнулся. — Особенно милые хаффлпафки, да, Фордж? Он отхватил себе недавно такую красотку. След румянца появился на веснушчатом лице близнеца — он повернулся к Рози, и с хитрой ухмылкой ответил: — Фред просто завидует, что у него с Анджелиной ничего не получается. Он уламывает её уже два года. Рози закатила глаза, обходя булыжники. В туннеле неприятно пахло пылью, затхлостью, болотом и мышами. Проход был узким, очень узким и земляные стены сдавливали её, не давали дышать — Рози очень не любила замкнутые пространства ещё с чулана, поэтому чувствовала себя весьма неуютно. Паника лёгкими ростками звенела в голове, поэтому она постоянно поторапливала близнецов. — Вам обоим нужно поучиться уважению к женщинам. Близнецы переглянулись и обратили взор голубых, светящихся в полутьме глаз. На губах появились одинаковые дразнящие улыбки. — Конечно, ты же знаешь это лучше всех нас, — Фред фыркнул, и Рози это не понравилось. — Ведь не только мы целовались с девчонками. — Пошли к черту, — огрызнулась Рози, стыдясь это вспоминать. Каждый раз, как упоминали Чо — лицо Алекса появлялось перед ней. Он был таким добрым и чутким и просто не заслуживал такой ветреной девушки, как Рози. Поттер видела Чанг не так часто, как раньше. То ли она решила избегать её, то ли ещё что, но в коридорах, как раньше, она ей не попадалась, а собрания Отряда ещё не было. Рози стоически оттягивала его, маскируясь тем, что скоро матч по квиддичу и у многих тренировки. — Кстати, Роз, а что будет на следующем собрании? Ты вроде шушукалась об этом с Невиллом. — Я разрываюсь между Петрификусом и Ступефаем — это похожие боевые заклинания. Так что скорей всего будем изучать их одновременно. К марту, надеюсь, управимся. Ещё бы неплохо наконец-то освоить Патронус и изучать его с однокурсниками, но пока Рози эти чары не удавались. Даже Невилл был впереди неё. — О, мы сможем навалять слизеринцам. Они совсем уже обнаглели! — возмутился Джордж. — Нападают не таясь и прикрываются Амбридж. — Вы реально засунули Флинта из-за этого в исчезающий шкаф? — Конечно! — Вот вы сумасшедшие. — Ты недавно подвесила этих увальней Крэбба и Гойла к веткам дуба и оставила их там висеть, пока Малфой не примчался. Рози рассмеялась. Звучало жестоко, но они это заслужили: нечего было обижать девчонок-второкурсниц. Рози глянула на карту — судя по всему, им оставалась ещё одна треть пути. Свет от палочек близнецов начал меркнуть, тьма туннеля обхватила их, поэтому Рози пришлось щёлкнуть пальцами — огонёк Люмуса появился перед ней и завис в воздухе. — Как ты можешь быть такой офигенной в пятнадцать лет? — удивился Фред, прикасаясь к светящему шару — тот, словно пугливый зверёк, шарахнулся в сторону и чуть не задел затылок Джорджа. — Просто я избранная, — горделиво улыбнулась Поттер, пропуская историю о том, сколько тренировалась ради маленького Люмоса. Беспалочковая магия была невыносимо тяжёлая, особенно если привык колдовать палочкой. Приходиться полностью переучиваться — Рози сравнивала это с изучением языков совершенно другой этнический группы. — О-о-о, сколько гордости. У нас недавно Тимми Блумсберг тоже хвастался, что научился беспалочковой Агуаменти, так он столько трепался и обливал всех, что нам пришлось выкинуть его в Чёрное озеро, — сказал Фред, ностальгически улыбаясь. Джордж вторил ему. — От него ещё месяц пахло рыбой, — они дали друг другу пять. Рози наслала на них водяные брызги. В общем-то она пошла с близнецами, потому что ей стало скучно — исследовать замок ей приелось, а побывать на свежем воздухе очень хотелось, вот близнецы и предложили ей миссию до Хогсмида. Правда Поттер думала, что они пойдут по дороге, а не под землёй. Близнецы же хотели полакомиться сахарной ватой и отнести в Зонко парочку своих изобретений, чтобы получить немного денег. Впереди замаячила старая трухлявая лестница и полоска света сверху — там плясала пыль и слышны были голоса. Юные Мародёры постояли несколько минут, дожидаясь, когда хозяева «Сладкого королевства» уйдут, открыли люк и попали на заставленный коробками склад. Пахло сахаром, карамелью, фруктами и кофе. Рози с наслаждением вдохнула сладкий запах и улыбнулась. Маленькое окошко со свинцовыми рамами освещало склад и ярко-рыжие, почти морковные волосы Фреда, вскрывающего замок в магазин простой отмычкой, а Джордж в это время пытался удержать все их вещи. Рози забрала половину его мешков и набросила на плечи мантию-невидимку. — Вот он, вкус свободы! — возрадовался Джордж, сразу же бросаясь к пирамиде из шоколадных лягушек. Ярко-синие с зелеными вензелями упаковки покачнулись, но поддерживаемые чарами не упали. Тут же захрустела фольга, и Рози могла поклясться, что мимо неё проскакало шоколадное тельце. Фред с другой стороны магазина начал сваливать в мешок кислую карамель, шипучки, Берти Бобс, сахарные перья и снежинки, сладкую вату в виде единорогов. Поттер внимательно подсчитывала ценники и, прихватив коробку мятного шоколада и содовую, положила на прилавок пятнадцать галеонов. «Интересно, а отец чувствовал тоже самое, когда нарушал правила? Адреналин, радость и капельку стыда? Не зря же их назвали Мародёрами». Близнецы зашушукались, обговаривая идею превратить драже в рвотные конфеты, а Рози подошла ближе к окну и выглянула на улицу сквозь изморозь на стекле. Близилось десять часов вечера — скоро начнётся комендантский час в Хогвартсе — и людей на узких тропинках Хогсмида было мало, редкие волшебники в объёмных мантиях и колпаках быстро пробирались сквозь метель, качались подвесные фонари, дрожало оранжевое пламя, окна были закрыты деревянными ставнями, а огни Зонко, словно маленькие фейерверки, погасли. Зима в Англии всегда была влажной и сырой, но ныне мороз сковал всё и мёртвые холода опустились на землю. Рози подумала, что, может, природа тоже чувствовала приближение тёмных времен. — Давайте вернёмся, — предложила Рози, плотнее кутаясь в мантию-невидимку; ноги в кожаных полусапожках начали мерзнуть. Близнецы переглянулись и недовольно протянули: — Мы хотели ещё сходить в «Три метлы». Мы не выживем без сливочного пива. — Купите в Хогвартсе у Хаффлпафцев. Уверена, у них завалялось несколько бутылок. — Эти ворюги заламывают цену в два раза больше. Рози фыркнула. Что правда, то правда. — Сходите на выходных, осталось ждать всего два дня. Заодно займётесь подготовкой к матчу. Судя по всему, матч со Слизерином будет жёсткий. Фред и Джордж насупились, но согласно кивнули и поспешили к туннелю, по пути обсуждая новую тактику игры, придуманную Анджелиной, и жаловались на то, что Малфой на позиции ловца играет гораздо лучше, чем третьекурсница Демельза. Рози, уходя последней, оглянулась посмотреть на стеклянное окно с всепоглощающей темнотой ночи и вздрогнула. Две красные точки, точно кровавые рубины смотрели на неё — белое, восковое лицо замерло, а густые черные кудри падали на плечи мантии — сверкал красный галстук. Рози ужаснулась и захлопнула дверь, отделяя себя от отражения глаз Волдеморта. Руки мелко дрожали, когда она держала в руках палочку. «Он появляется в снах каждый день, так еще теперь и мучает наяву?» — Нам определённо нужно продать больше, — задумчиво протянул Фред, сверяясь со своим списком. Рози мельком следила за их бизнесом по продаже Вредилок в школе и пару раз выслушивала гневные отповеди Гермионы по поводу того, что они испытывают свою продукцию на первокурсниках, а также знала, что их главная мечта — открыть собственный магазин, но из-за недостатка средств такой возможности у них пока не было. Они усиленно старались продать свои товары и даже выкупили стеллаж в Зонко, но к концу года у них всё равно не хватит денег на аренду помещения на Косой аллее. В связи с этим в голову Рози пришла сумасшедшая и авантюрная идея, но в то же время и благородная. — Как насчёт того, чтобы я добавила вам недостающих денег? — предложила Рози, когда они почти уже дошли до Хогвартса. Темнота стала редеть и светлеть, исчезли камни и корни, зато появился всякий хлам вроде конфетных оберток, пергаментов и перьев. Близнецы тут же замерли, чуть не врезавшись в каменный проход. Палочка с светом, зажатая в руке Джорджа, так и замерла в воздухе. Они переглянулись, мысленно обговаривая эту идею, как могли общаться без слов только они, и резко повернулись к ней с лицом недоверия, радости и надежды. Рози знала, что они сейчас обескуражены и не понимают, почему она предлагает им деньги — всё же они знакомы всего полгода и никаких оснований вкладываться в их предприятие у неё не было. Но всё же Рози хотела помочь им, хотя сама до конца не понимала, почему. У неё были лишние деньги, которые она могла им отдать, всё же жить всю жизнь на родительское наследство она не планировала. К тому же Шармбатон научил её искать выгоду во всём. — В чём подвох, Избранная? Рози ласково улыбнулась, лёгким взмахом палочки открывая проход. Свет и чистый воздух, словно водопад, вылился на них, подсвечивая охрой волосы Фреда и Джорджа. — Часть прибыли потом моя. Близнецы задумчиво посмотрели на неё оценивающим взглядом, и Поттер гордо расправила плечи. — А в тебе есть предпринимательская жилка, Поттер. Ты настоящая капиталистка. Рози подмигнула им и протянула руку. Фред и Джордж, не долго думая, с ликующими улыбками пожали ей руку, а потом притянули в крепкие объятия. — Не больше тридцати процентов, — шепнул ей на ухо Фред. — Сорок пять моё последнее слово. — Бессовестная ты Избранная.

***

Чувствуя усталость в плечах, Рози медленно двигалась в сторону башни Прорицаний, где у неё должен быть скоро урок. Она пропустила сегодняшний обед, чтобы потренироваться в Выручай-комнате, поэтому сейчас чувствовала себя жутко уставшей и голодной, но времени сбегать на кухню у неё не было. Зато она наконец-то смогла наколдовать Флипендо — лёгкие отражающие чары, с помощью которых можно оттолкнуть противника. Поэтому несмотря на плохое настроение, она чувствовала себя победительницей. Если она постарается ещё немного, то сможет достигнуть беспалочкового Экспеллиармуса, который забирал очень много энергии у волшебника — у Рози шли мурашки по коже при одной мысли об этом. Только вот Патронус ей всё никак не удавался, и Рози не могла понять в чём дело. Они тренировались с Невиллом после занятий Отряда, и у Лонгботтома гораздо больше был прогресс, чем у неё. То ли она просто устала и ей не хватает магии, то ли она не может найти самое светлое воспоминание… а может, всё дело в том, что профессор Снейп переворошил ей всю голову и теперь она запуталась в своих мыслях, словно в вязкой паутине. А тут ещё и Волдеморт и его гнусные сны. Огибая угол, около которого стояла парочка повторяющих материал рейвенкловцев, Рози услышала громкий улюлюкающий смех и слабые, тонкие просьбы, которые сразу же навострили её сознание. Рози ускорила шаг и заметила группу низкорослых мальчишек курса с третьего, зажавших в угол ученика в чёрно-жёлтой униформе. Рози не могла разглядеть, кто это, поэтому подошла как можно ближе, сурово сводя брови и поджимая губы. Мальчишки-слизеринцы глумливо хохотали и указывали палочкой на высокую худую девочку-хаффлпафку, с ног до головы облитую разноцветными чернилами. По загорелому и красному лицу девочки катились крупные слёзы, а кулаки сжали подол грязной юбки. Палочки у неё не было, может, забыла, а может, эти недоумки отобрали её. — Не т-трогайте меня… — залепетала девочка, её каштановые волосы выбились из заплетённой косы. — Кто тебе давал право вякать, грязнокровка? — протянул самый крайний слизеринец, и Рози заметила значок инспекционной дружины на чёрной ткани. Ну конечно, как же могло быть по-другому. Эти бесполезные люди уже больше месяца третируют обычных школьников, выискивая по коридорам младшекурсников и гриффиндорцев, снимая баллы и назначая нелепые наказания. Декан Солнца когда-то ей сказала, что к власти очень легко привыкнуть, потому что наслаждение от держания чьей-то жизни в руках просто великолепное. Факультет Слизерина очень хорошо оправдывал эти слова. — А кто давал право вякать тебе? — холодно осведомилась Рози за их спинами, поигрывая палочкой в руках. Мальчишки вздрогнули и тут же посмотрели на неё. Девочка-хаффлпафка тоже обратила взор слезящихся глаз на неё. Рози словно пнули под дых: когда-то она тоже была такой заплаканной девочкой, которую загоняли в угол мальчишки посильнее. Но сейчас она сильнее них и не даст в обиду другую девочку. — Мы имеем право её наказывать, мы из Дружины, — ответил самый старший, нервно поглядывая на неё. Рози слегка улыбнулась. — И за что вы её наказываете? С каких пор наказанием считается нападение толпой? Самим-то не стыдно?! Мальчики замолчали, не зная, что ответить старшей ученице, которая не раз выходила победительницей из словесных перестрелок с их старостой. Рози видела, что некоторые из них презрительно морщатся, желая сказать оскорбления, но Розина палочка им это не даёт сделать. Некоторые вообще выглядели так, словно не понимая, как они здесь оказались. Она взмахнула палочкой, превращая пузырек чернил в руках слизеринца в мягкий гусиный пух, и поманила девочку ближе к себе. С робостью в глазах, она неловко протиснулась к ней и прижалась к ней боком. Мелкое тельце третьекурсницы рядом с Рози подрагивало. — Что ты тут делаешь? — обрушился на неё визгливый голос и белое лицо с пухлыми щеками тут же предстало перед ней. Красная помада, чёрное каре и недовольство вкупе с вечной расстёгнутой мантией и выглядывающей из-под неё короткой юбкой были отличительными чертами старосты Слизерина. — Стою, как видишь, — Поттер закатила глаза. — Собираюсь на урок. — Рядом с учениками моего факультета? Нападаешь на младших? Рози скривила губы. Брезгливо-презрительная усмешка Панси её раздражала. — Нападают на младших только твои, — она кивнула взглядом на испачканную девочку. — Заканчивайте позорить факультет, Панси. Люди и так уже думают, что на Слизерине учатся только тёмные маги и насильники. Округлые глаза Панси расширились от изумления и шока. Она на секунду побледнела, переваривая оскорбление, а потом сразу же залилась краснотой. Палочка в её руках дрогнула, а сзади зашептались третьекурсники-слизеринцы. Рози не стала смотреть, что произойдет дальше, только обвела всех предупреждающим взглядом, взяла девочку за руку и повела прочь. — Давай уберем чернила, а то они впитаются и больше не отмоешь. Хаффлпафка неловким движением убрала прилипшие волосы с лица и слабо ей улыбнулась. Черные капли с её юбки падали прямо светло-каменный вытоптанный веками пол. Другие ученики, спешащие на занятия, обходили их полукругом, удивленно посматривая и переглядываясь. Видя смущение девочки, Рози отвела её в сторону небольшой ниши около рыцарских доспехов. — Спасибо… — тихо пробормотала девочка, когда Рози долгими и заковыристыми взмахами палочки убрала грязь и пятна. — Меня Бриджит зовут. Она протянула ей маленькую ладошку с тонкой сетью порезов на пальцах. На тыльной стороне красной зарубцевавшейся вязью вилась фраза, которую Поттер не смогла прочитать. Рози задержала на ней внимательный взгляд подольше, но ничего не сказала по этому поводу. Благодушная и успокаивающая улыбка сама появилась на лице. — Я Рози. Как часто они тебя обижают? Бриджит робко потупилась, комкая в руках чистый пиджак. Под ним у неё была розовая футболка с Золушкой. Рози против воли рассмеялась. — Не часто. Просто они злые. — Все люди временами злые. Поэтому ты должна научиться защищать себя в такие моменты — хоть словами, хоть заклинаниями. — Профессор Амбридж не учит нас колдовству, — насупилась девочка. — Я бы удивилась, если бы она начала, — недовольно ответила Рози, чувствуя фантомную боль в ладони. Террор Амбридж продолжался и вошёл в «пик» жестокости: она запрещала общаться, переписываться, вступать в организации, говорить правду, высказывать своё мнение, отличающееся от общепризнанного. За неподчинение её смехотворной дружине следовало наказание. Часть учителей она перевела на испытательный срок, часть мучала постоянными проверками. С каждым днем скрывать местонахождение Отряда Дамблдора становилось тяжелее. Сьюзен рассказала им, что Амбридж начала вызывать людей на допрос о местонахождении подпольных организаций. Директор Дамблдор всё ещё молчал. Рози с сожалением вспоминала строгую и непоколебимую мадам Олимпию и Гарпию. Они бы враз вышвырнули Розовую Жабу из школы. — Какой у тебя сейчас урок? Я тебя провожу. — Прорицание. Бриджит посмотрела на неё радостными, восхищенными глазами наивного ребенка, которого только что спасли от хулиганов, и Рози внезапно смутилась, чувствуя нежелательное для неё внимание. Она никогда не любила привлекать чужие взгляды: в детстве же она предпочитала отсиживаться и молчать, а в Шармбатоне жизнь кипела слишким бурным потоком, чтобы на такую маленькую песчинку, как Рози, обращали внимание. Глубоко вздохнув, она нацепила на лицо маску дружелюбия, чувствуя, как болят мышцы лица. За поворотом в неё внезапно врезался её однокурсник с младшего факультета — Колин Криви — надоедливый мальчик, который вечно хотел её сфотографировать, а его брат Деннис выпрашивал у неё автограф. Рози учила их в Отряде, поэтому лично убедилась в том, что некоторые люди бывают слишком приставучими, даже не понимая этого. Белая вспышка камеры ослепила её: Рози успела только кинуть на него осуждающий взгляд, как старосты Рейвенкло и члены Дружины тут же поспешили к нему и начали спорить о мере наказания. Конечно же, прихвостни Амбридж настаивали на самом суровом. Поттер поспешила увести оттуда девочку. Мадам Трелони обнаружилась в небольшой комнатке, примыкающей к кабинету. Урок уже должен был начаться, но преподавательница так и не вышла к детям. Рози приоткрыла дверь и вошла внутрь, чтобы проверить предсказательницу. В последнее время она вела себя очень странно: ходила по коридорам, как сомнамбула, нервно заламывала руки, бесконечно бормотала себе что-то под нос, а ещё от неё очень сильно пахло кулинарным хересом. Все подозревали, что она просто так реагирует на испытательный срок и постоянные изнуряющие проверки Амбридж. Гермиона же просто недовольно фыркнула, а Рон объяснил ей потом, что у Грейнджер и Трелони давняя нелюбовь друг к другу. Сейчас же преподавательница закуталась в огромный плед, сшитый из цветных квадратов: на переносице ярким пятном выделялись очки в роговой оправе с увеличивающими линзами, светлый платок, державший волосы, перекосился, а губы беспрестанно шевелились, словно она многократно повторяла одно и тоже, смотря в стеклянный шар. На столе среди горы мусора стояла распечатанная бутылка. — Профессор Трелони? Преподавательница проигнорировала, её большие стрекозьи глаза «бегали» от хрустального шара до гадальных астрономических карт, поэтому Рози обратилась к ней ещё раз. Трелони вздрогнула, медленно подняла глаза на неё — пустые, затуманенные, а потом скорбно улыбнулась, качая головой. Рози пробрала холодная дрожь от этой улыбки. — Ах, милая, какая интересная у тебя судьба, — её голос резанул наждачной, камнем, из которого высекают искру. Рози инстинктивно сделала шаг назад, чувствуя опасность, повисшую в воздухе. — Сатурн был в пике активности в твое рождение. Темные волосы, хрупкое тело и трагические потери в самом начале пути. Она растягивала слова, словно не могла построить связное предложение. Палец, украшенный янтарными перстнями, указал на её лоб. Рози почувствовала, как забилось её сердце. О чём эта женщина пытается ей рассказать? Если хочет поведать историю о жизни Избранной, так Рози её прекрасно знает. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы родились в середине зимы, — продолжила Трелони. — Нет, профессор, — неловко ответила Рози, чувствуя странную смесь злости и веселья — обычно это означало, что эмоции Волдеморта снова берут над ней контроль и она ощущает каждую его вспышку, словная дурацкая антенна. Временами Поттер начинала забывать, что она отдельная личность со своими чувствами и эмоциями — мысли Волдеморта пробрались в её голову и подавили любые вспышки волнений и переживаний. Трелони замолчала, кутаясь в поеденный молью плед, а Рози попятилась к двери, всё больше ощущая себя запертой в клетке недосказанности и тайн. Вниз по лестницам прямо к выходу из замка она бежала сломя голову, огибая изредка проходящих студентов, пока не столкнулась с Невиллом, Гермионой и Роном, поджидающих её у покатого, припорошенного снегом склона. Рози тяжело дышала, чувствуя боль в груди, а кожа под тёплой и шерстяной мантией вспотела. Холодный ветер остудил её покрасневшее лицо и заставил поморщиться. Зима почти заканчивалась, но снег в Шотландии так и не думал таять — на горных пиках и склонах всё ещё ярко искрило и белело кристаллами, в воздухе пахло сыростью, ветки украшены изморозью и маленькими сосульками. Только видневшееся вдали Чёрное озеро не замерзало, и редкие щупальца кальмара показывались на поверхности. С ностальгией Поттер вспомнила, что в это время в Шармбатоне уже начинали цвести нарциссы и тюльпаны. — Мы опаздываем? — спросила она, когда они начали аккуратно спускаться по тропинке в сторону избушки Хагрида. Там уже собрались небольшие кучки студентов с красными и зелёными галстуками. Из дымохода вился серый дым, а пес Хагрида недовольно тявкал на Крэбба и Гойла. — Да, — недовольно бросила Гермиона, идущая впереди всех. Её пушистые волосы закрывали им весь обзор, но это было к лучшему — хотя бы не видеть её грозное лицо. — Где ты была? — Трелони решила сделать предсказание. Рон фыркнул. — Что на этот раз? Тебя покусает Живоглот или ночью ты провалишься в туалет? — Ужас, Рон, — сморщилась Рози, — просто она спутала меня с кем-то. — Чего ещё от неё ожидать, — пожала плечами Гермиона. — Смотрите, Хагрид вышел, — прервал их Невилл, указывая на массивную фигуру лесничего в чёрной кротовой шубе и непонятного вида шапке. Он стоял у кромки чернеющего леса и махал им рукой, подзывая ближе. — О нет, только не это… — раздосадованно зашипели ученики сзади них — кажется, это были Дин и Шеймус. — Надеюсь, он ведёт нас смотреть не на очередную тварь. Мне соплохвосты до сих пор в кошмарах снятся. — Соплохвосты? — спросила она их, оборачиваясь. Шеймус тут же смущенно опустил глаза, а Дин улыбнулся, его растрепанные волосы напоминали ей собственное воронье гнездо в магловской школе. Петуния как раз её тогда постригла до мальчишеской стрижки и ей пришлось так проходить целый день, а потом её локоны магическим образом отросли к несчастью дяди Вернона. — Лучше тебе не знать. — Они мерзкие, — поддакнул Рон, морщась. — Прям как растение Невилла, — усмехнулся Финниган; имя Лонгботтома он сильно коверкал ирландским акцентом, поэтому звучало очень смешно. — Эй! — возмутился Невилл, краснея и тут же отворачиваясь от них. Гермиона бросила осуждающий взгляд и перевела тему. — Он обещал нам сюрприз, так что давайте надеяться на лучшее. — Но его сюрпризы всегда были опасными, — пробубнил себе под нос Рон. Рози стало любопытно, что же всё-таки такое интересное лесничий показывал на своих уроках. Как раз когда они добрались до опушки леса, другой неприятный сюрприз явился к ним сам — Долорес Амбридж в розовых мехах и с неизменным павлиньим пером и папкой сладко улыбалась и приготовилась инспектировать преподавателя по Уходу за магическими существами. Драко Малфой и Панси Паркинсон ехидно посмеивались за её спиной, отчего Рон зло краснел и ещё сильнее начинал шептать различные оскорбления. Рози так и не поняла, зачем было выбирать урок, который ведёт нелюбимый преподаватель, но постичь логику Малфоя ей видимо не дано. — Сегодня занимаемся здесь! — радостно встретил Хагрид учеников, кивнув головой в сторону тёмных деревьев. На его плече висела огромная окровавленная туша и капли крови падали на чистый снег. Лаванда Браун и Трейси Дэвис при виде этого сильно побледнели. — Поукромнее будет. Да и они больше любят темноту. — Кто это там любит темноту? — услышала Рози голос Малфоя, в котором звучали панические нотки. Малфой обращался к Крэббу и Гойлу: — Кто, он сказал, любит темноту — не слышали? Рози усмехнулась. Он всерьёз думал, что при таком количестве преподавателей и студентов кто-то позарится на его бледную душонку? Даже его друзья — невозмутимые Забини и Нотт — вели себя спокойнее. — Готовы? — весело спросил Хагрид, обводя взглядом учеников. — Лесную прогулку приберегал для вашего пятого года. Ну, теперь пойдем посмотрим на этих животных в естественной среде обитания. Значит, кого мы изучаем сегодня, — они довольно редкие. Я, думается, только один в Британии сумел их приручить. — А вы уверены, что приручили? — совсем уже испуганно спросил Малфой. — А то ведь вы не раз уже давали нам диких животных. Среди слизеринцев пробежал одобрительный шумок, да и у некоторых гриффиндорцев было такое выражение на лицах, как будто Малфой высказал их опасения. — Конечно, приручил, — насупясь, сказал Хагрид и поправил на плече сползшую коровью тушу. Он повернулся и зашагал в лес. Ребята явно не горели желанием следовать за ним. Рози посмотрел на Рона, Невилла и Гермиону; они вздохнули, но ответили на его взгляд кивком, и втроём они первыми двинулись за Хагридом. Шли минут десять и остановились перед чащей, такой густой, что под деревьями царили вечные сумерки и совсем не было снега. Рози зябко закуталась в мантию; подобную картину мрака и темноты она видела на кладбище. — Их привлечет запах мяса, но я всё равно позову — им приятно слышать, что это я пришел. Хагрид повернулся, тряхнул косматой головой, чтобы отбросить волосы с лица, и издал странный пронзительный вопль, огласивший дебри, словно крик какой-то чудовищной птицы. Никто не засмеялся, большинство ребят просто онемели от испуга. Невилл кивнул на черноту между деревьями. — Вот они, — испуганно просипел он. Боль отразилась на его лице. Рози вглядывалась в деревья и черноту, но тщетно старалась разглядеть существ, на которых указывал Лонгботтом. Только парочка сломанных веток стали свидетелями того, что тут кто-то есть. На лицах остальных учеников тоже было написано недоумение: они вертели головами по сторонам, стараясь найти животное. И только двое человек смотрели прямо на кровавую тушу: Невилл и Теодор Нотт. Рози повнимательнее посмотрела на него и заметила, как отвращение исказило его привычно холодное лицо. Куски мяса стали отрываться от туши и пропадать в воздухе. — Это фестралы? — тихо спросила она. Невилл кивнул, не отрывая взгляда от сплетения чёрных веток. — Ну-ка, поднимите руки, кто их видит! Невилл неуверенно поднял руку — единственный из всей толпы. Рози перехватила внимательный взгляд Нотта, но он только сильнее укутался в свою мантию и отвернулся. Хагрид кивнул. — Да… да, я знал, что ты увидишь, — вздохнул Хагрид, лицо его погрустнело, словно один факт этого приносил ему неимоверные страдания. Рози знала, что Невилл дружил с Хагридом, и, должно быть, великан сочувствовал тяжёлой судьбе Невилла. — Извините, — раздраженно сказал Малфой, нахохлившись, словно старый сыч, — но что именно, по-вашему, мы должны увидеть? Вместо ответа Хагрид показал на коровью тушу. Несколько секунд все смотрели на неё, потом кто-то ахнул, а Парвати завизжала. Куски мяса продолжили отрывались от костей и растворялись в воздухе — картина действительно необычная. И тошнотворная для непривыкших людей. Рози вдруг подумалось, что в Шармбатоне бы фестралов никогда не показали, не желая портить изысканный вкус учеников и наивную веру в непогрешимость мира. — Отчего это происходит? — Парвати в ужасе отступила за ближайшее дерево. — Кто его ест? — Фестралы, — гордо сказал Хагрид, и Гермиона тихо охнула за плечом у Рози: первого сентября Луна Лавгуд бездоказательно уверяла её, что фестралы везут школьные повозки. — У Хогвартса здесь целый табун. — Они же очень, очень несчастливые! — перебила его испуганная Парвати. — Приносят всякие ужасные несчастья тем, кто их увидел. Профессор Трелони сказала мне однажды… «Профессор Трелони постоянно говорит о всяких несчастьях», — хмыкнула Рози. Хагрид усмехнулся: — Нет, нет, нет, это просто суеверие, не приносят они несчастья, они страсть какие умные. И полезные! Конечно, эта порода не очень-то рабочая, только школьные кареты возит туда-сюда. Да если Дамблдору надо куда-то подальше, а переноситься не хочет… Глядите, вот ещё пара… Дамблдор разъезжает на фестралах? Рози удивленно переглянулась с Невиллом. У всех директоров в магическом мире есть странная страсть к необычным передвижениям?! Та же мадам Олимпия жутко обожала своих пегасов, к которым даже ночью нельзя было пробраться. Холод и влажная кожа коснулись её руки, и Рози тут же развернулась. Видимо несколько лошадей подошли ближе к ученикам. Лаванда и Парвати вздрогнули, прижавшись к деревьям, а слизеринцы отошли подальше. Амбридж, недовольно щурясь, быстро строчила в своём пергаменте. — Не бойтесь, он вас не обидит, — терпеливо сказал Хагрид. — А теперь кто мне скажет, почему одни их видят, а другие — нет? Гермиона подняла руку. — Ну, говори, — обрадовался Хагрид. — Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть. — Правильно, молодец, — торжественно произнес Хагрид. — Десять очков Гриффиндору. Фестралы, значит… — Кхе-кхе! Рон шепнул себе пару проклятий под нос, а Рози прикрыла глаза, представляя, что сейчас будет. Амбридж отличалась удивительным нетерпением к людям, хоть немного отличающимся от стандарта — проще говоря, от послушных английских овец. — Почему она не могла просто провалиться под снег, — тихо шепнула она. — Или её бы утащили в свое гнездо акромантулы, — с нотками кроважадности ответил Рон. — Разве они здесь водятся? Рон сморщился в отвращение и кивнул. — Хагрид их сюда притащил. Мы видели парочку в Хогвартсе на втором курсе. «Вот бы на них посмотреть». — А, здрасьте! — с улыбкой сказал Хагрид, завидев Амбридж. — Вы получили записку, которую я послала утром к вам на дом? — громко и раздельно произнесла Амбридж, словно обращалась к иностранцу, причем тупому. Рози ощутила тень негодования. Даже в академии так не обращались с иностранными студентами. — С уведомлением, что буду инспектировать ваше занятие? — Да-да, — бодро подтвердил Хагрид. — Рад, что вы нашли нас. Вы это… не знаю… вы их видите? Сегодня у нас фестралы. — Простите? — громко сказала Амбридж, приставив к уху ладонь. — Что вы сказали? Хагрид немного смутился. Шок и неприятное удивление появилось на лицах Рози и Рона. — Ну… фестралы! — гаркнул Хагрил. — Ну, знаете… такие большие лошадки с крыльями! Для наглядности он помахал своими ручищами. Профессор Амбридж подняла брови и стала писать в блокноте, сопровождая это бормотанием: — «Вынужден… прибегать… к примитивному… языку… жестов». — Вот стерва! — выругался Уизли. — Рон, — одернула его Гермиона, но по её лицу было видно, что она полностью с ним согласна. — Ну, так… это… — Хагрид, несколько волнуясь, снова обратился к ученикам: — Хм… о чем я говорил? — «По-видимому… легко… теряет… нить… изложения», — бубнила Амбридж, но достаточно громко, чтобы слышали все. Драко Малфой маслился так, словно Рождество наступило на месяц раньше; Гермиона же, напротив, побагровела от гнева. Рози, как это обычно бывало, легко вспыхнула от раздражения и покраснела. — Ага, ну да, — Хагрид бросил виноватый взгляд в сторону блокнота, но мужественно продолжал: — Я хотел вам рассказать, как мы обзавелись этим табунком. Начали мы с одного самца и пяти самочек. Этот, значит, — он прикоснулся к месту, где стояла лошадь, — зовётся Тенебрусом, он мой главный любимец, первый родился здесь, в лесу… — Вам известно, — громко перебила его Амбридж, — что Министерство магии отнесло фестралов к разряду «опасных»? Сердце у Рози упало камнем, но Хагрид только засмеялся: — Фестралы не опасные! Конечно, куснуть тебя могут, если ты им сильно досадишь… — «Проявляет… признаки… одобрительного… отношения… к насилию», — бормотала Амбридж, чиркая в блокноте. — Кто бы говорил, — высказалась Рози, и судя по быстро брошенному взгляду Амбридж, та ее услышала. — Садистка ненормальная. — Да полно вам! — теперь Хагрид немного встревожился. — Ведь и собака вас укусит, не ровен час… А у фестралов плохая репутация из-за всяких разговоров про смерть, люди держали их за дурную примету. Просто не понимали. Верно я говорю? Амбридж не ответила. — Пожалуйста, продолжайте занятие… Я похожу, — она изобразила ходьбу. Драко Малфой и Пэнси Паркинсон задохнулись от беззвучного смеха. — Среди учеников, — она показала на некоторых пальцем. — И задам им несколько вопросов, — она показала на свой рот, изображая разговор. Хагрид уставился на неё, не в силах уразуметь, почему она ведёт себя так, как будто он не понимает нормальной речи. У Гермионы от ярости выступили слёзы. — Ведьма, старая злая ведьма! — прошептала она, когда Амбридж подошла к Панси Паркинсон. — Я понимаю, что ты задумала, гнусная, злобная, испорченная… Невилл от шока просто смотрел на инспектора во все глаза, и его печальный взгляд вспыхнул злостью. — Ну так ног… — Хагрид изо всех сил старался поймать потерянную мысль, — да, фестралы. Да. У них много хороших качеств… Невилл и Гермиона отвернулись к Хагриду, как и Дин с Шеймусом, чтобы не видеть розовую жабу, но Рон и Рози продолжили следить за ее перемещением. — Как вам кажется, — громко спросила Амбридж у Панси Паркинсон, — вы в состоянии понимать речь профессора Хагрида? У Панси Паркинсон, как и у Гермионы, были слёзы на глазах — только она давилась от смеха и поэтому едва смогла выговорить: — Нет… потому что… это… большей частью… похоже… на рычание. Амбридж записала в блокноте. Лицо у Хагрида побагровело, но он старался вести себя так, как будто не слышал ответа Панси Паркинсон. — Ну да, если они понимают твою речь, — громко заметил Малфой, и Панси Паркинсон снова согнулась пополам от смеха. Амбридж посмотрела на них снисходительно и повернулась к Поттер. Рози попыталась вложить в свой взгляд отвращение, которое испытывала. — И что вы о них думаете, мисс Поттер? — она показала короткопалой рукой на лошадей, которые уже обглодали половину коровьей туши почти до костей. Указала она точно, значит видела их. — Простите? — комично удивилась Рози, оглядываясь по сторонам. — Мне кажется, я не понимаю, что вы говорите, — она придала голосу туже интонацию, с которым Долорес разговаривала с Хагридом. — Простите, не умею разговаривать с жабами. Часть учеников в её окружении тихо ахнули, часть молчали, не отрывая от них внимание. Даже Хагрид прервал свою речь. Амбридж побагровела, её морщинистое, толстое лицо пошло красными отметинами, а перышко в руках переломилось. Она попыталась выдать улыбку, но тонкие губы изломались в нетерпеливом гневе. — Мисс Поттер, кажется, наша с вами беседа о вежливости прошла для вас впустую. Советую вам наведаться в мой кабинет в субботу после обеда. Рози сжала кулаки, в тщетной попытке успокоиться. Шрам, скрытый перчаткой, начал побаливать. Рон и Невилл аккуратно схватили её за руку, чтобы она ничего не натворила. Амбридж развернулась, последний раз что-то чиркнула в своем пергаменте и быстрым шагом удалилась сквозь мрачный лес в сторону Хогвартса. Все с облегчением вздохнули, всё ещё просматривая на Поттер, и Хагрид, чтобы заполнить пустоту, продолжил рассказывать про спаривание фестралов и их рождение. Рози засунула обледеневшие руки в карманы, нащупала палочку и облегчённо ее сжала, чувствуя теплоту. Когда магия снова заиграла на кончиках её пальцев, она почувствовала, как все проблемы уходят, и её жизнь снова беззаботная. Даже покалывание в шраме оставило её. Может, подговорить Фреда и Джорджа украсть её кровавое перо? Это запрещённый артефакт, поэтому напрямую она никого обвинить в краже не сможет. А если начнет их обыскивать, так перо к тому моменту уже будет уничтожено. — Это было круто, — шепнул ей радостный Рон, когда урок начал подходить к концу, и Хагрид повёл всех к избушке. — Но самонадеянно, — резонно ответила Гермиона, — теперь она с тебя глаз не спустит. — Она и так постоянно за нами следит, хуже уже не будет, — в защиту высказался Невилл и, отряхнув мантию от снега, поспешил вперёд за Дином и девочками. Ветер холодными поцелуями ударил их в лицо, метнув хлопья снега. Гермиона поёжилась, поспешив вперед, а за ней и Рон. Рози осталась на месте, подняв голову к небу. Синевато-розовое, с редкими вкраплениями бриллиантовых звёзд и тонким серпом месяца, небо простиралось на долгие мили. Плотные чёрные ветви и пушистые ели скрывали ей обзор, но Рози всё равно смогла увидеть кусочек природной красоты. Еще с уроков Астрономии она любила смотреть на небо, представляя себя птицей, которая в любое время может встряхнуть и улететь далеко-далеко — туда, где она никому не будет нужна. Было ли это наивностью — желать свободу как самое сокровенное желание? Спасла бы её свобода от постоянного присутствия Волдеморта и его гнилых, отравляющих мыслей? От общественного мнения и ожидания? От ответственности, тайн и загадок? Страхов и детских травм? С тоской Рози понимала, что быстрей умрёт, чем получит то, что хочет. Чувствуя, как немеют пальцы ног, она перевела взгляд на тропинку, решая вернуться в замок, и тут же заметила высокую чёрную фигуру у дерева. На секунду Рози даже испугалась, вспомнив, как прошлая тёмная фигура оказалась Барти Краучем-младшим, но потом, приглядевшись, она поняла, что это всего лишь её однокурсник. Теодор Нотт нечитаемым взглядом смотрел в пустоту, облокотившись на дерево. Его белое, болезненное лицо с синяками (у Рози было такое же) и ярким румянцем приобрело вид лёгкой меланхоличности, как у героев романов 19 века, которые любила читать Сандра. Словно жизнь настолько скучна и безрадостна, что улыбка кажется насмешкой над собственными проблемами. Рози подошла ближе; снег скрипел под подошвами её кожаных ботинок. Нотт не обратил на неё внимание, даже не дёрнувшись, всё так же продолжая смотреть в пустоту. — Остановись, — его хриплый голос, словно удар гонга в пустой зале, срезонировал, пуская дрожь по позвоночнику. Рози остановилась, удивляясь тому, какой низкий у слизеринца голос при такой аристократичной, тонкой внешности. — Почему? — она приподняла чёрные брови. — Перед тобой фестрал. Ещё шаг и наступишь на него, — просто ответил он, поднимая на неё глаза. Такие же зелёные, как у неё, но темнее, словно чешуя у магических болотных змей. Рози осторожно вытянула руку вперед и дотронулась до холодной и сухой кожи, провела вниз и коснулась твёрдого клюва. — Зачем ты остался на них посмотреть, если они тебе не нравятся? — тихо спросила она, не убирая руку от кожи животного. Фестрал легко боднулся, словно домашний кот, и начал ластиться. Замогильный холод коснулся её живота и бедер, но Рози не отступила. — Ты решила, что они мне не нравятся по одному взгляду? — саркастически произнёс Нотт, осматривая её с ног до головы. Чёрная чёлка упала ему на глаза, и он лёгким движением отбросил её. — Обычно я не ошибаюсь в таких вещах. — Тогда смею тебя разочаровать. Я не имею ничего против этих животных — просто они навевают не самые хорошие воспоминания. Связано ли это со смертью, вследствие чего он начал видеть фестралов? Рози очень хотела расспросить его об этом, но вовремя прижала язык, понимая, что спрашивать такое у человека, которого знаешь не так долго — неэтично. — Я видела рисунки в учебниках. Они на самом деле такое пугающие? Теодор позволил себе улыбнуться, бросая на неё нечитаемые взгляды. — Сомневаюсь, что ты посчитаешь их пугающими. Есть вещи и пострашнее. Волдеморт, к примеру, — без запинки ответил он, не страшась произносить его имя. Даже Рон и Гермиона не всегда называли убийцу её родителей по имени. — Просто они костлявые. Неловкая пауза повисла между ними, нарушаемая только падающим снегом и легким чавканием фестралов — коровья туша уже почти исчезла. Кровавые следы, словно дикие уродливые цветы, цвели на белоснежном снегу. Рози попыталась придумать, как спросить его про проект, о котором должна была узнать ещё два месяца назад. — Ты ведь не о фестралах пришла спросить? Рози посмотрела на него непонимающе, а потом сообразила, что он пытается вывести её на разговор. — Да, насчет того проекта… мы должны были делать его вместе, но в итоге ты сделал его сам. — Это плохо? — удивился он, расправляя плечи. — Многие радуются, что им не нужно ничего делать. Я облегчил тебе задачу. — Я не просила об этом, если что. Нотт устало вздохнул, отойдя от дерева. Снег, до этого не долетавший до него, теперь таял на черной фирменной мантии с лунно-зелёным значком. Оказавшись ближе, Рози заметила, что у него покраснели уши от холода. — И что ты хочешь сделать? Новый проект? Зачем же ты это сказала. — Что? О нет, не хочу, — Нотт улыбнулся уголками губ, — конечно же, сделала бы, не улыбайся так, — Поттер смутилась. Теперь он подумает, что она лентяйка и истеричка. — Просто это заставляет чувствовать себя должницей. Я этого не люблю. — Едва ли кому это нравится, — спокойно ответил он, — в следующий раз можешь сделать всё сама, я не против. «Разве будет следующий раз?» — Хорошо, — Поттер не знала, что сказать. Зная, что Нотт был другом Малфоя и Паркинсон, она готовилась к оскорблениям и грубости, ну или хотя бы к пассивной агрессии, но Теодор больше напоминал Дафну своим холодом и вежливостью. — Ты не состоишь в Инспекционной дружине? — вдруг спросила она, припоминая, что никогда не видела его худой фигуры, шпионящей по коридорам за Отрядом. — Я похож на человека, который состоял бы в ней? — пожал плечами он, сбрасывая снег с мантии. — Пойдем к замку, Поттер, а то замёрзнем и станем добычей кентавров. Он развернулся, приглашающе кивая на тропинку, успевшую припорошиться снегом. Огни избушки Хагрида горели тёплым светом, и Рози вдруг очень сильно захотелось горячего чая. — Они могут подойти так близко? — Можем остаться и проверить, — бросил он ей через плечо, сворачивая от главной тропинки к кромке леса, где друг на друге стояли замерзшие блеклые тыквы огромных размеров и покосившийся деревянный забор. — Пытаешься пойти другой дорогой? — Там тебя караулят Малфой и Панси, чтобы увести к Амбридж. Сомневаюсь, что тебе сейчас хочется к ней. Рози удивленно на него посмотрела. Едва различимые голоса на самом деле доносились до её слуха, но Поттер не могла их разобрать. Вдруг он хочет наоборот увести её в чащу леса и сделать что-нибудь? Внутренняя подозрительность не дала ей смолчать. — Слишком благородный поступок ради человека, с которым разговариваешь второй раз в жизни. — Это не ради тебя, — весело ответил он ей, оборачиваясь. Зелёный шарф, прежде болтавшийся на шее, как удавка, теперь скрывал его лицо наподобие маски. — Ты бы устроила скандал, как и Малфой, а у меня от криков болит голова. Услышав это, Рози не знала, смеяться ей или злиться. — Звучит эгоистично. — Забота о себе — это не эгоизм. Они вышли к покатому склону со стороны моста и стали подниматься к замку. Серые многовековые стены вкупе с подступающим вечером навевали на неё печаль. До ужина ещё три часа, а она уже чувствовала голод и усталость. — Знаешь, — его голос разрезал тишину, — я обычно не делюсь своим мнением с людьми, но мне кажется, тебе нужен совет: попробуй не встревать в конфликты с Амбридж и другими учениками, потому что ничего хорошего тебе это не приносит. Да, может тебе легче от того, что ты высказалась, но слова ничто по сравнению со шрамами. Рози замерла. Бессознательная упертость и эмоциональность взыграла в ней, заставляя сердце биться чаще, а шею краснеть. Тоже самое ей говорили в Шармбатоне, и она это ненавидела. Быть тихой, милой, покладистой — это не для неё. Она не могла молчать, когда её обижали. Такое поведение в детстве очень часто заставляло её терпеть оскорбления от одноклассников и синяки от Дадли и его друзей. Рози ненавидела, когда лезли в её мир с нравоучениями, не понимая, с чем ей пришлось столкнуться и какой у неё был опыт. — Ты знаешь про её наказания? — чтобы не закричать, она перевела тему на другой вопрос. Нотт одарил её сочувствующим взглядом. — Все знают о кровавом пере, Розали. Рози горько фыркнула, переводя взгляд на каменный стоунхендж у входа в замок, где сейчас прошла компания Малфоя, посмеиваясь. Их в тени камней они не увидели. — И все молчат. — Потому что никто не хочет быть на вашем месте, бравые гриффиндорцы. Это в легендах восхищаются храбрыми воинами, которые бросаются в бой или перечат королю. Но в жизни всё не так: большинство людей трусливы и жестоки. А ты рискуешь получить ещё шрам, если не научишься опускать Амбридж не острым языком и оскорблениями, а хитростью. Рози по-новому взглянула на худого, высокого мальчишку, вечно молчаливого и отстранённого. Как изворотливо и жизненно он рассуждал, и как больно и стыдливо от этого было. Рози отвернулась от него, обращая внимание на тёмное небо, и впервые задумалась о том, что может не всегда её поведение идет ей на пользу. Может, правда ей нужно придумать план по избавлению от Амбридж вместо пустой злости? Это были такие неправильные для неё мысли, что Поттер насупилась, стараясь не смотреть на Нотта. Но периферическим зрением всё равно следила за ним. — Подумай об этом, Поттер. Он в последний раз осмотрел её изучающим взглядом, а потом достал из кармана наручные часы и небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью. Посмотрел на циферблат и выпил зелье в один глоток. — Это тема для следующего разговора, — заметив её любопытный взор, ответил он. А потом попрощался и скрылся во полутьме коридоров. Поттер задумчиво покачала головой, удивляясь загадочности слизеринцев, а потом достала карту Мародёров из сумки. Предвкушающая улыбка зазмеилась на её лице. Карта показывала точки Фреда и Джорджа недалеко от неё.

***

Настольные часы пробили одиннадцать уже как целый час, но гриффиндорская башня гудела, словно пчелиный улий. Наступила долгожданная пятница и каждая комната в башне, словно ячейка общего дома, предвкушала завтрашний поход в Хогсмид, покупку подарков, посиделки в кафе и барах и простое наслаждение природой вдали от замка. На следующей неделе наступит самый любимый студенческий праздник — День Святого Валентина, поэтому школа организовала выходной в пятницу и уже начала готовиться, к неудовольстию профессора Снейпа и недовольному прищуру Минервы МакГонаггал, которой бумажный херувим свалился на голову. Рози выходила в коридоры только раз за сегодняшний день — на пары — и уже успела стать жертвой летающих красных сердец, марципановых конфетти и весело поющих ангелочков. Раньше Рози нейтрально относилась к этому празднику, как и Алекс, поэтому день всех влюбленных провели около озера, наблюдая за облаками и объедаясь фруктами, но теперь ее парень на континенте, а она застряла на острове, и праздничные песни легким лезвием рассекали её чувства. Иметь отношения на расстоянии было куда тяжелее, чем казалось. — Я точно тебе говорю, они встречаются! — рьяно заявила Лаванда Браун, тряся бигудями в пышных пшеничных волосах — кругляшки подскакивали и то и дело грозились слететь. В комнате витал стойкий запах лака цвета фуксии, которым она красила ногти. — Об этом все знают! — А мне всё равно кажется, что Малфой её френдзонит… — задумчиво ответила Парвати, выбирая наряд на завтрашнее свидание в Хогсмиде с шестикурсником из Рейвенкло. Она болтала о нём всё свободное время, и теперь все девочки пятого курса, а может быть и парни, знали о мельчайших подробностях их знакомства. — Паркинсон так за ним увивается, а он её даже на свидание не позвал. И вообще мне кажется, он заглядывается на Гринграсс. — Которую? — удивлённо хлопнула глазами Лаванда. — На мелкую третьекурсницу, само собой, — иронично зазвучал голос Парвати из-под вороха цветастой ткани. — На Дафну конечно же. Найди мне парня, который о ней хоть когда-нибудь не думал. Капля зависти проскочила на их лицах. — Слушай, может ты и права. Нужно будет к ним приглядеться в Хогсмиде… Рози кинула на них насмешливый взгляд, чуть опустив книгу по Зельеварению (на самом деле это был дневник, на который она бесполезно смотрела вот уже полчаса и так и не решилась написать ответ). Будучи сплетницами с очень хорошей дедукцией и наблюдательностью, они пропустили из виду то, что Дафна никогда не обращала внимание на парней и всячески старалась свести с ними общение к минимуму. Да и Малфой ей не интересен: она предпочитает рыженьких. — Мерлин и Моргана, я уже так хочу, чтобы завтра наступило, — заныла Лаванда, падая на постель и заворачиваясь в тёплый вязаный плед. Парвати согласно промычала, расчесывая длинные шелковистые волосы и зевая. — Мы пойдём на двойное свидание! Последние слова она произнесла показательно громко и четко, чтобы Поттер и Грейнджер точно это услышали, и в их понимании, тихо бы обзавидовались. Рози только фыркнула, потому что ей было наплевать на завтрашний выходной и свидания. Она планировала провести полдня в постели, потом поболтать с Алексом по сквозному зеркалу, не выходить из замка, чтобы ненароком не встретить Чо Чанг, и может быть ещё заглянуть к Дамблдору в тщетной попытке узнать что-нибудь про её связь с Волдемортом. Но Гермиону, судя по нахмуренному лицу, злой складке на лбу и побелевшим пальцам, сжимающим книгу, разговор соседок раздражал. Она опустила книгу с громким хлопком, сложила руки на груди и властным тоном старосты выдала: — Может замолчите уже! Пора спать ложиться, а вы тут кудахтаете, как курицы! — Отстань, Грейнджер, — отмахнулась от нее Лаванда, пренебрежительно махая рукой. — Не завидуй. — Было бы чему. — На что ты намекаешь? — На то, что вы глупые и пустоголовые… — Ну всё, — не выдержала Рози и взмахом палочки погасила свет в комнате: пространство сразу же потемнело, и даже тусклый свет из-за окна не мог рассеять черноту. Она начала задергивать бархатные балдахины, не выпуская холодную и странную тетрадь из рук. — Ложитесь спать. Девочки замолчали, недовольные тем, что Рози их прервала, и ещё несколько раз перебросились колкими фразами, но потом Парвати ушла в душ, а Лаванда с Гермионой легли спать — Рози сидела, молча, и прислушиваясь к их спококйному дыханию, а потом включила Люмос и направила палочку на дневник. Белый шар света тут же повис над её головой и теперь единственная черная вязь слов чётко проступала на твёрдом пергаменте. «Ты знаешь Розали Поттер?» Поттер прикусила губу. Она долго раздумывала, что ей написать, но так и не смогла придумать ответ. Наконец она подняла тяжёлую перьевую ручку и вывела печатными буквами несколько слов: «Кто ты?» Чернила впитались в бумагу, не оставляя следа, и тут же на их месте возникла новая надпись — блеклая и с красноватым оттенком. «Хозяин дневника. А кто ты, раз пишешь в нём?» «Неважно» А потом добавила. «Это сообщающиеся дневники? У тебя есть такая же копия, как у меня?» Ответа долго не было. Рози уже начала подумывать, что спугнула незваного ответчика. «Можно и так сказать. Так ты сейчас в замке?» Должна ли она говорить ему правду? А вдруг он опасен? Рози решила ответить утвердительно, не называть имя, возраст и факультет, чтобы хозяин дневника не нашёл её. «Да. Ты?» «В замке уже очень давно» Какой странный ответ. Может, он старшекурсник? Должно быть, Дамблдор забрал дневник у какого-нибудь нарушителя правил, а Рози его потом забрала. «Как твой дневник попал к директору?» Ответная запись опять не заставила себя ждать, словно он знал, какой вопрос задаст Рози, и придумал ответ наперёд. Рози казалось это очень подозрительным и странным, но опасности простая старая книжонка для неё представлять не могла. «Это сложный вопрос. Я могу показать тебе ответ на него». Рози задержала дыхание, мрачно удивляясь. Что? Он хочет встретиться? «Показать?» «Это не страшно» — мелькнули буквы, и страницы книги, точно воспламенившись, начали переворачиваться с завидной скоростью, обдувая её лицо могильным холодом. Рози отбросила книгу на другой конец кровати, пытаясь справиться с дрожью и непонятным трепетом, а потом медленно приблизилась. Дневник был открыт на пустой странице почти в конце, и только крохотная дата мигала в углу — двадцать седьмое мая. Рози, словно завороженная, прикоснулась к надписи, и в тот же миг её мир потемнел. Картинка окружающей действительности смазалась, огонь люмоса потух, а палочка, лежавшая на кровати, скатилась вниз и стукнулась о пол — Рози слышала это отдалённо, словно окрик в многолюдной толпе. Всё закружилось перед глазами и остались только ярко-жёлтые листы бумаги. Рози не успела сделать и вздоха, как провалилась яму воспоминаний — овраг, кишащий острыми и яркими вспышками — рыжая маленькая девочка, вода на полу, перья и кровь. Она закрыла глаза. На следующее утро Розали Поттер проснулась в перепачканной грязью и листьями пижаме и босыми исцарапанными ногами.