***
Несколько часов спустя Эмма вошла в знакомое здание участка, в который раз отметив про себя, что совсем не скучает по работе залоговым поручителем. Должность следователя значила для Эммы не в пример больше, и хотя она не преследовала отморозков, определённо была лучшей в поиске информации. Она помогала выдающимся адвокатам вроде Реджины. И Мэри-Маргарет, разумеется. Но сегодня Эмма была не против провести какое-то время подальше от офиса. Реджина, наверное, всё ещё дымится из-за её огромного утреннего косяка. — Эй, Свон, что ты здесь делаешь? Повернувшись, Эмма увидела офицера Хуа, что называется, при всём параде. — Здравствуйте, офицер, — Свон ухмыльнулась. Она не могла не вспомнить про случайный звонок, о котором Мулан, похоже, даже не подозревала. — Я пришла поболтать с вашим капитаном. — Почему у меня такое ощущение, что ты испортишь его хорошее настроение? — Мулан сузила глаза. — Мы просто немного поболтаем. Он задолжал Мэри-Маргарет несколько услуг, и я пришла за ними. — Понятно. Наверное, за информацией из полицейского расследования, о которой не должен знать адвокат. — Твои слова — не мои, — Эмма улыбнулась подруге. — Не хочешь потом пообедать? Разговор не займёт много времени. — Да, конечно. Пойдём пообедаем вместе, как только ты закончишь выбешивать моего босса. Эмма снова улыбнулась. — Эй, не надо ненавидеть игрока. Мулан закатила глаза, но через сорок минут они действительно обедали в ближайшей закусочной. — Чем ты занималась в понедельник? Август заглянул, и мы пытались дозвониться до тебя… — в конце концов, решилась Эмма, отправляя в рот один кусочек картошки фри за другим. Мулан небрежно пожала плечами. — Выходила с Авророй. Свон сдержала усмешку. — И как прошло? Она почти пожалела, что спросила, когда заметила, как щёки подруги заливаются румянцем. Но опять же, раз они всё равно узнали, только справедливо заставить Мулан рассказать ей. — На самом деле, довольно хорошо, — пробормотала она, затем взглянула на Свон. — Не говори Августу, что я сказала это. Эмма прыснула со смеху. — Замётано. Но раз зашёл разговор, это было… ошеломительно? — Да, это подойдёт, — Мулан тоже улыбнулась. Несколько мгновений они обедали молча, а потом подруга снова заговорила: — Вечер закончился у неё в квартире. События развивались довольно быстро… — она почти шептала, и Эмме пришлось приложить усилие, чтобы услышать. — Но потом, когда мы добрались до… ну, ты понимаешь. Аврора остановилась и сказала, что мы не должны продолжать, пока она не убедится, что мы обе хотим одного и того же. — Серьёзно? У вас был куда-это-нас-заведёт-разговор перед пробежавшей искрой? — Да, но совсем не такой, как ты себе представляешь. По крайней мере, он вышел не таким, как я представляла. Эмма нахмурилась. — В смысле? — Аврора хотела убедиться, что мы обе относимся несерьёзно. Потому что она не готова к отношениям. — О. Ух ты. Это было… Жестоко? Честно? — Наверное. Но это хорошо, правда? Что она всё прояснила с самого начала? — Да, это точно, — Свон кивнула. — Я понимаю, скорее всего, это означает, что она встречается с кем-то ещё. Чёрт, я даже готова поспорить, что знаю, с кем. — И ты не против? Мулан пожала плечами. — Я могу быть несерьёзной. — Как бы там ни было, ты поимела её, да? Губы Мулан дрогнули в едва заметной улыбке. — Твои слова — не мои.***
Даже после обеда Эмма не могла выбросить из головы изумлённое лицо Реджины, когда та подумала, что за ней приударяют. И Свон решила, что должна сделать что-нибудь милое в знак примирения. Оставаться в хороших отношениях с этой женщиной намного лучше и выгоднее, чем в плохих. Эмма постучала в дверь, дождалась, пока знакомый голос позволит ей войти. Реджина сидела за рабочим столом, окружённая со всех сторон бумагами и папками. Когда она вошла, начальница чуть склонила голову. Она явно не ожидала её. — Эй, извини, ты очень занята? — Я всегда занята, мисс Свон, — с прежней холодной интонацией ответила Реджина. — Что я могу для тебя сделать? — и Эмма подумала, что почти отвыкла от такого обращения. — О, ничего особенного. Я не хочу тебя отвлекать… ещё больше. Я возвращалась из участка, проходила мимо газетного киоска и увидела кое-что… — Эмма протянула Миллс пластиковый пакет. — И подумала, может, Генри понравилось бы это? При упоминании сына лицо Реджины смягчилось. Эмма замечала это и раньше. Довольно милая особенность, ведь её реакция… такая естественная. Генри — слабое место Реджины. Да разве может быть иначе? — Книга-раскраска? — Реджина заглянула в пакет. — Не просто книга-раскраска, — с жаром возразила Свон. — Раскраска с Чудо-женщиной! — Оу. Вижу. — Просто у твоего маленького Бэтмена сложилось неправильное представление о девчонках из комиксов. — Неужели? — Ага, то есть, дети в наши дни немного знают о Чудо-женщине. По-моему, она охрененная и непобедимая. Нет, правда, у неё есть лассо правды. Никто не может ей врать. Никогда! Реджина смерила Свон мрачным взглядом, как бы спрашивая: «Серьёзно?» — Мне кажется, из неё получился бы замечательный следователь, вот и всё, — попыталась объяснить Эмма. — А я думала, твоей альтер-эго была Эмма Бонд? — спросила Реджина с едва заметной усмешкой. — Ой, нет. Только Чудо-женщина. — Ты такая скромная. Эмма фыркнула. — Ладно тебе, разве она не твоя любимка? Посмотри на неё! Она ведь мечта любой девчонки! — но, возможно, мечта любой юной лесбиянки. — А её костюмы? Ходячий секс. Разве они не прекрасно бы смотрелись на мне? — выпалила Эмма. Но на это Реджина не ответила. Свон бы обманула, если бы сказала, что адвокат когда-либо давала ей какие-нибудь намёки. Даже близко не было, ни разу. Но взгляд пронзительных карих глаз слегка забегал. И у Эммы появилось чувство, что её вопрос восприняли серьёзно. В следующую секунду Реджина покраснела, а Эмма сглотнула. Проклятье! Неужели она опять флиртует? Реджина разозлилась? Пора отсюда выбираться, и поскорее. Какого хрена она вообще не оставила весь сексуальный подтекст за пределами разговора? Наверное, из-за платья. — Ну, просто скажи Генри, чтобы пересмотрел своё мнение, хорошо? — наконец сказала она. — Он считает лучшей Женщину-кошку. — Явно какой-то изъян в его воспитании. Эмма пожала плечами. — Ты сама это сказала… А потом Эмма увидела, что Реджина борется с усмешкой, и облегчённо улыбнулась. С того дня, когда она услышала смех Миллс, часто ловила себя на желании снова услышать его. Всё ещё ничего. Тем не менее, момент получился особенным. Из этой женщины всегда непросто вытянуть улыбку. Реджина сдерживалась, но Эмма всё чаще и чаще замечала, как её губы изгибаются в улыбке, когда они проводят время вместе. Честно говоря, Эмма не имела ни малейшего понятия, почему ей так важно рассмешить Реджину Миллс, но из песни слов не выбросишь. В такие мгновения она ощущала себя особенной, а это было редким — очень редким — чувством в её жизни. Она никогда не была особенной. Ни для кого. — Уверена, Генри понравится. Спасибо, мисс Свон, — Реджина вежливо кивнула. На мгновение тёмные глаза впились в неё нечитаемым взглядом. Эмма моргнула и вышла из кабинета. Она представила, что могла бы почувствовать, как тёмно-карие глаза прожигают ей затылок, и фантазия так сильно захватила её, что едва не сбила кого-то с ног. — Простите! — воскликнула она, обращаясь к незнакомой блондинке. — Нет проблем, дорогая, — ответила женщина. Её интонация показалась такой знакомой, что Свон пробил озноб. — Вы — новый следователь? — Да. Эмма Свон, — она протянула руку. Чёрт знает, кто это такая, но лучше быть вежливой. — Кэтрин Нолан, — они обменялись рукопожатием. Эмма слегка стушевалась. Жена Дэвида. Что она здесь забыла? — Приятно познакомиться. — Взаимно, — миссис Нолан улыбнулась и зашагала прочь. Свон снова вздохнула. Милая блондиночка. Но она всё равно останется в команде Мэри-Маргарет.***
— Вот скажи мне, обязательно, чтобы любительница женщин работала здесь в качестве следователя? — вместо вежливого приветствия сказала Кэтрин, когда открыла дверь в кабинет, даже не потрудившись заручиться разрешением. — Прости? — вскинула голову Реджина, не слишком довольная вторжением. — Новая девочка. Эмма Свен? — Кэтрин уселась в кресло напротив. — Свон, — машинально исправила Миллс. — Она самая, — женщина кивнула. — С чего такие выводы? — с деланным равнодушием, хорошо скрывая любопытство, спросила адвокат. — Что ей нравятся женщины? Ну, она посмотрела на мою задницу и присвистнула, — как бы невзначай отозвалась Кэтрин, убирая волосы в сторону. Реджина почувствовала, как её челюсть отвисает, а внутри зарождается что-то очень похожее на возмущение. — Что?! Кэтрин насмешливо фыркнула. — Я просто шучу. Армейские ботинки и кожаная куртка сдали её с потрохами. — Оу, — пробормотала Реджина, прочувствовав всю свою глупость и… облегчение. — Отвечая на твой вопрос, нет, не обязательно, и я не имею никакого отношения к её назначению. Само собой. — Само собой? — Кэтрин вздёрнула бровь. Реджина лишь отмахнулась от подруги, как если бы та была назойливой мухой. Она была не в настроении вести разговоры, имеющие отношение к Эмме Свон, и всё ещё очень смущалась из-за своего маленького… инцидента этим утром. — Не то, чтобы я не была рада тебя видеть здесь, но я чем-то могу помочь? — спросила адвокат, стараясь, чтобы в её голосе не звучали нетерпеливые нотки. У неё полно работы, но частица разума всё время отвлекалась от насущного, а тут ещё подруга. И это совсем не радовало. — На самом деле, можешь, — Кэтрин улыбнулась. — Всё, что ты должна сделать — сходить на свидание в пятницу. Реджина скривилась. — Снова пытаешься пристроить меня, Кэт? Терпеть не могу ворошить прошлое, но из всех прежних попыток не вышло ничего хорошего. — Не любит она ворошить прошлое. Не сомневаюсь, ты обожаешь тыкать меня лицом в него, — женщина выразительно закатила глаза. — Давай проясним, ты сама это делаешь, — Реджина ухмыльнулась. — Теперь, если это всё… — Посмотри на себя. Вся такая обязательная и пытаешься относиться ко мне, как к своей подчинённой, — радостно перебила Кэтрин. — Обещаю, этот тебе понравится, — заверила она. — Хорошо, — Реджина со вздохом откинулась на спинку кресла. — Расскажи подробнее. — Красивый мужчина, политик… — Ненавижу политику, — вставила женщина. — Ты сейчас серьёзно? Несколько лет назад ты почти баллотировалась в городской совет! — То обстоятельство, что я этого не сделала, должно о многом тебе сказать, — заметила Реджина. — Мне говорит лишь о том, что ты выискиваешь отговорки, даже не выслушав меня до конца! — будничным тоном заметила Кэтрин. — Нет. Да. По правде говоря, о свиданиях она сейчас думала в последнюю очередь. У Реджины и без этого проблем хватало. И да, прежние кандидаты для «адекватных» свиданий, выбранные Кэтрин, оставляли желать лучшего. — Ты годами ни с кем не встречалась! — в голосе подруги зазвучали обвинительные нотки, из-за чего Реджина заняла оборонительную позицию. — Что, прости? Как насчёт Кла… — Клаудия не считается, — взмахнула запястьем Кэтрин. — Готова поспорить, ты даже её фамилии не помнишь. Реджина открыла рот, чтобы возразить, но испугалась понимания того, что подруга в общем-то права. — Я не обязана сидеть здесь и слушать твои нелепые обвинения, Кэтрин, — резко ответила она. Лучшая защита — нападение, и Реджине даже было необязательно ходить в колледж, чтобы понять это. Кэтрин торжественно улыбнулась. — Видишь? Дорогая, ты не состояла в серьёзных отношениях со времён Дэниеля! — Не смей, — предупредила Реджина. Черты её лица стали жёстче. — Прошло семь лет, Реджина! — Кэтрин явно решила подписать себе смертный приговор, раз с остервенением продолжала гнуть свою линию. — Хватит! — она с силой ударила ладонями по столу, и этот громкий стук эхом пронёсся по кабинету. Реджина не могла выразить словами, сколько удовольствия ей доставило вмиг окаменевшее выражение лица подруги. Дэниель — табу. Кэтрин это известно лучше всех. Она не понаслышке знает эмоции, которые пробудила одним лишь упоминанием его имени, и то, что Реджина ни при каких обстоятельствах не покажет их. Не прямо сейчас и, скорее всего, наедине с собой, а не в присутствии других людей. — Прости, — Кэтрин потупилась, ей явно было стыдно, и Миллс глубоко вздохнула. — Но выслушай меня. Пожалуйста? Реджина ничего не сказала, и этого молчаливого согласия, очевидно, оказалось достаточно. — Я просто… действую в твоих интересах. Мне не нравится видеть тебя одинокой, — тихо признала Кэтрин. — Я не одинока. У меня есть Генри. — Кстати, о Генри… Я говорила, что Робин тоже одинокий родитель? У него очаровательный сынишка двух лет от роду, — подруга вытащила сотовый и показала фотографию улыбающегося мальчика. Реджина не могла не признать — он милый. И да, Кэтрин знала, какие карты разыгрывать. — Робин на самом деле очень порядочный мужчина, — продолжала Нолан голосом, который мог бы составить конкуренцию «судебному» голосу Реджины. — Ты ведь не отстанешь, правда? — вопрос был риторический. — Нет, — губы Кэтрин растянулись в улыбке Чеширского кота. Реджина со вздохом уставилась на свой рабочий стол. Книга-раскраска всё ещё лежала сверху кипы бумаг, и внутри у неё всё сжалось. Может… Может, ей нужно отвлечься. И всё, что может помочь забыть минутное помешательство, стоит того. — Прекрасно… Восемь часов. Будь душкой и передай ему, что я не люблю опозданий.***
Сегодня определённо один из особенных дней. Избавившись от Кэтрин с нескончаемым списком добродетелей потенциального избранника, Реджина решила, что ей не помешает кофе. Крепкий. Хороший. Но стоило выйти из офисного здания, как обрушился сильный и беспощадный дождь. На секунду, подняв голову и недоверчиво уставившись на небо, Реджина почувствовала себя героиней дурацкого голливудского фильма. Впрочем, рассмотреть удалось немного — мешала пелена дождя. Тряхнув волосами, женщина осмотрела вмиг промокшее платье и сжала челюсти. Хороший кофе теперь казался чем-то очень далёким, чуждым несчастной реальности. Реджина была на полпути к офису, когда большой розовый зонт, возникший будто из ниоткуда, оградил от стены дождя. — Нужен ковчег, Ной? Адвокат повернула голову в сторону светловолосой женщины, оказавшейся в опасной близости от неё. Моргнула. Это она сходит с ума, или Эмма Свон сегодня просто повсюду? — Хм… Ты мокрая, — продолжала Эмма, не замечая её беспокойства и, очевидно, решив, что лучше подойти ещё ближе. Рукой она почти касалась плеча, что вселяло в Реджину чувство безотчётной тревоги. — Что? — должно быть, Боги решили подшутить над ней, или… может быть, она неправильно расслышала. — Мокрая, — повторила Эмма и кивнула на платье. — Из-за дождя, — добавила женщина, возвращая взгляд на её лицо. — Ах да… да… — Реджине оставалось только надеяться, что у неё не слишком красноречивое выражение лица, но ухмылка на губах Эммы на корню убивала эту надежду. — Ты куда-то собиралась? Я могу помочь вам, мэм, — торжественно объявила она, выпрямляя спину. Если бы не отчаянное желание вернуться в офис, тем самым увеличив расстояние между собой и несносной блондинкой, Реджина обязательно придумала бы остроумный ответ. — Вообще-то, я только что вернулась из кафе, — выдала она вместо этого. Ответом ей стал скептический взгляд зелёных глаз. — Неужели? Раз так, у тебя в визитке должно быть написано «Флэш» вместо «Реджины Миллс», — улыбнулась Эмма, возможно чувствовавшая, что перебарщивает с поддразниванием. — Понятия не имею, о чём ты, — ответила Реджина невозмутимо. — Естественно, — ухмыльнулась та. — Две минуты назад ты прямо у меня перед носом закрыла двери лифта. Попалась. — В самом деле, мисс Свон, тебе пора подумать об очках, — стараясь оставаться невозмутимой, произнесла Реджина. — Ладно тебе, давай сходим за кофе, как ты и собиралась, м? В конце концов, её рука коснулась плеча Реджины. Какой отстойный, отстойный день, чтобы взять и забыть дома пальто. Впрочем, утром кожа горела огнём, так что было немного не до этого. — Теперь ты преследуешь меня?! — старательно игнорируя пробегающие мурашки, вложив в голос всё негодование, на какое только была способна, воскликнула она. — Ты сама только что сказала мне! — Эмма округлила глаза. — Ты сейчас серьёзно? Адвокат раздражённо хмыкнула. — Хорошо, — процедила она сквозь зубы. Гнев постепенно сходил на нет, уступая место смирению. — Всего одна чашка. А потом Реджина поймала себя на том, что почему-то продолжает идти на небольшие уступки, что очень странно. Но самое паршивое, она не понимала, как докатилась до такого. Каким образом кто-то может влезть под кожу до такой степени, что здравый смысл напрочь вылетает из головы? «Всего лишь чашка кофе», — приходилось повторять себе, но, как и в тот раз, когда Реджина приняла предложение Эммы выпить, это казалось ей чем-то большим. Мисс Свон ей не подруга. Мисс Свон — сотрудница, но Реджина ни с кем из подчинённых не проводила столько времени. Она никому не позволяла возвыситься до своего уровня, кроме Свон, к которой незаметно для себя стала относиться с позиции коллеги, а не босса, которым на самом деле являлась. А ещё Реджина никогда не принимала подарки для своего сына, не делилась историями из его жизни. И уж точно не вздрагивала, если бы кто-то другой случайно прикоснулся к ней. Реджина ожидала, что дождь за окном усилится, но не ожидала, что «Старбакс» окажется забит под завязку, и ей придётся делить до смешного маленький столик с Эммой. — Думаешь, Генри действительно понравится раскраска? — Свон сделала глоток кофе. — Наверное, мне придётся высчитывать из твоей зарплаты деньги, потраченные на комиксы о «Чудо-женщине», которые он заставит меня купить, — Миллс улыбнулась. Её сын становился невероятно милым, когда чем-то увлекался. За исключением случаев, когда будил в пять утра с просьбой почитать. Эмма беззвучно рассмеялась и чуть наклонилась, из-за чего Реджине пришлось немного поменять позу, чтобы избежать случайного прикосновения. Жаль, места для манёвра оказалось не очень много. Её ноги были скрещены под стулом, а локти тесно прижаты к телу. — Я впечатлена, что у меня вообще есть зарплата… Не думала, что протяну на этой работе больше месяца, — съязвила Эмма. — О, поверь мне, дорогая, я тоже не ожидала, — серьёзно сказала Реджина, предполагая, что после этих слов улыбка исчезнет с лица собеседницы. Этого не случилось. — Но раз заговорили… ещё слишком рано просить о прибавке? Реджина, дразняще улыбаясь, смотрела на неё на мгновение дольше, чем требовалось. — Зачем мне вообще это делать? — вызывающий тон им обеим был не чужд. — Ну, знаешь… Я только что спасла тебя от стихийного бедствия… — Эмма кивком указала на улицу. В тот же момент, словно в доказательство её слов, раздался оглушительный раскат грома. Реджина насмешливо хмыкнула. — Я возвращалась. Если на то пошло, ты поймала меня в ловушку. — Брось, посмотри с хорошей стороны. Ты в тепле, накачиваешься старым добрым кофеином. Реджина закатила глаза, в ответ на что Эмма многозначительно пошевелила бровями. — Я бы не сказала, что в тепле, — уже в следующую секунду женщина пожалела о своих словах. Свон скользнула взглядом по грёбаному промокшему не-совсем-белому платью… Реджине не нужно было оглядывать себя, чтобы понять, что бюстгальтер очень даже просвечивается — намокшая ткань липла к коже. Она изогнула бровь, ожидая, что Эмма снова переведёт взгляд на лицо, но та явно наслаждалась выпавшей сладкой минуткой. Даже кофе потягивала, пока беззастенчиво пялилась на её грудь. Откуда-то из глубины стал подниматься жар, устремляясь к шее, что напрочь противоречило предыдущему её утверждению. Самое смешное, что Реджина почувствовала, как краснеет, а худшее — она не ненавидела сложившуюся ситуацию, хотя должна бы. Именно последнее заставило её откашляться в попытке привлечь внимание (или отвлечь). Эмме хватило порядочности изобразить виноватый взгляд. — Вот, возьми мою куртку, — она быстро стянула с себя жуткую красную вещь. — В этом нет не… — протест умер на губах, когда Свон протянула куртку, и её бедро, кажется, соприкоснулось с бедром Реджины. — Просто возьми. Ты дрожишь. И адвокат взяла её, потому что скорее позволила бы Ною построить второй грёбаный ковчег, чем признала вслух, что «мурашки» бегали по коже вовсе не от холода. Аромат алоэ вера, который незамедлительно ворвался в нос, совсем не помогал. Да, она сегодня очень сильно облажалась.***
Реджина лежала в постели уже семнадцать минут, но с тем же успехом могло пройти и семнадцать лет. Она сегодня не заснёт. Не сможет. Даже теперь, когда красной куртки давно и след простыл, она чувствовала запах Эммы на своей коже. Такой воздушный, такой естественный аромат, как если бы Свон даже не пыталась так пахнуть. Она не должна реагировать на него возбуждением. Но реагирует. Снова появилось разъедающее изнутри желание. Настолько приятный и соблазнительный жар, что всё, чего ей хотелось — быть охваченной им. В то же время в глубине души Реджина понимала, никуда он не денется. И тогда она сделала это — хотя при всём желании не могла вспомнить, когда делала в последний раз — она сдалась. Когда Реджина прикоснулась к себе, с губ сорвался стон, исходивший из глубин души. Боже, это было так хорошо. Она закрыла глаза, чтобы зарыться лицом в густые белокурые волосы, ещё раз вдохнуть сладкий аромат. И на этот раз обошлось без холодного душа.