***
Реджина Миллс переживала не лучшие дни. Она легко отвлекалась и позволяла своим мыслям уноситься прочь чаще обычного. Даже поставленная перед собой задача избегать Свон физически не принесла ожидаемых результатов, потому что договориться с разумом оказалось не в пример сложнее. Прямо сейчас, например, вместо того, чтобы сосредоточиться на документе, присланном мистером Голдом по их судебному процессу, она раз за разом проигрывала в голове диалог. Тот самый, случившийся между ними на нелепом сборище, которое Мэри-Маргарет по дурости назвала хорошей идеей. Разговор вышел коротким, но Реджина сумела заметить, как лицо Эммы исказилось ревностью, когда она сказала про Робина. Но то, что в первую секунду принесло удовлетворение, постепенно обернулось разочарованием. Почему Эмма приревновала? Она желает её? Само собой, Реджина и раньше замечала все эти взгляды и лёгкий флирт, но ревность? Ревность подразумевает под собой что-то большее. Все те чувства, которые она так старательно хоронила в своей душе. Реджина не может встречаться с коллегой. И это она ещё не думала о правовых последствиях… Впрочем, и тех проблем, что вытекают из интимных отношений (любого рода) с кем-то с работы, вполне достаточно. Она просто не может. Или может? Из опасных (очень опасных) размышлений её вырвал осторожный стук в дверь. — Войдите! — женщина поудобнее устроилась в кресле, пытаясь хотя бы изобразить бурную деятельность. — Окончательное и одобренное всеми меню для фуршета готово, — Мэри-Маргарет помахала бумагами. — И я твёрдо убеждена, что нам не нужно красное и белое вино, если будем пить шампанское. — Если ты твёрдо убеждена, Мэри-Маргарет, на здоровье… — Реджина сдержалась, чтобы не возвести глаза к потолку. Вечеринка становилась серьёзным камнем преткновения между ней и бизнес-партнёром. И да, она в состоянии пережить отсутствие белого вина, ровно столько, сколько электронный ди-джей будет находиться за пределами стола. — Отлично… — Мэри-Маргарет, явно озадаченная отсутствием «боевых» действий, подозрительно посмотрела на неё. — Если понадоблюсь, буду в своём кабинете. — Я тут перечитывала наш кодекс поведения, — выпалила Миллс. — О? — успевшая дойти до двери Мэри-Маргарет повернулась. Нахмурилась. — С последнего дополнения прошли годы, — как бы невзначай заметила Реджина. — Есть такое дело. Ты нашла что-то, что стоило бы пересмотреть? — вернувшись, Бланшар без приглашения уселась в кресло напротив и воззрилась на неё сияющими глазами. Реджина подавила желание хлопнуть себя по лбу. Чего и следовало ожидать — Мэри-Маргарет пришла в восторг от перспективы грядущих перемен. Но теперь… теперь поздно. — На самом деле, мне просто интересно, — как можно спокойнее проговорила она. — Насколько знаю, некоторые наши сотрудники состоят в отношениях. Десять лет назад это не было проблемой, но сейчас… — и замолчала. — Мы должны доверять их благоразумию, — не задумываясь, выпалила Мэри-Маргарет, и Реджине захотелось ударить её. — И всё? — скептически поинтересовалась она. — Ну… да. — Но разве это приветствуется? — стояла на своём женщина. — Интрижки на рабочем месте? — возможно, если твердить одно и то же, получится выжать из этого разговора хоть что-то. — Я не хотела бы вставать между двумя любящими друг друга людьми, — серьёзно произнесла Бланшар. Удар мог бы пойти на пользу. — Я говорю не о любви, — нахмурилась Реджина. — Но мы не можем знать наверняка, — не сдавалась Мэри-Маргарет. — И мы не можем лезть с правилами в отношения других людей. — И ты считаешь, каузальные отношения имеют право на жизнь? — ей нужно было убедиться. — С нашим графиком непросто знакомиться. У нас… Почти нет времени найти кого-то извне нашего крошечного мирка. Иногда мы встречаем кого-то на работе, в полицейском участке, в других учреждениях… Сложно вырваться за пределы этого вакуума, — рассуждала Мэри-Маргарет, почему-то заливаясь краской, впрочем, Реджина не обращала внимания. Она ни в малейшей степени не заинтересована личной жизнью женщины. — Поэтому, да, оставим всё, как есть. Так будет лучше для наших партнёров, — заключила та. — И рисковать нарваться на правовые последствия? — По-моему, когда люди, вовлечённые в отношения, способны разграничить рабочее и личное — это не конец света. Здесь все знакомы с законами. Несколько мгновений Реджина молча смотрела на бизнес-партнёра, взвешивая её слова. Это не конец света. — Хорошо. В таком случае, оставим всё, как есть.***
— Эй, хочешь пообедать? — Эмма взглянула на часы и потянулась в кресле. Утро пролетело быстро. Руби даже головы не подняла. — Не вопрос, но дай мне минут десять, надо кое-что закончить. — Много работы? — полюбопытствовала Свон. — Реджина говорила, ты помогаешь ей с новым делом. — О да… — подруга рассеянно кивнула. — Что, Злая Королева наконец-то выпустила тебя из своей хватки, м? — В точку, — отозвалась Эмма, стараясь, чтобы голос звучал не так уныло, как она себя чувствовала. — Есть что-нибудь интересное? — Не совсем. Обвинение в отмывании денег. Если хочешь знать, по-моему, парень виновен, — явно разозлившись, Руби яростно застучала по клавишам. — Ты наверняка его видела. Он с тростью ходит… некий мистер Голд. Ироничное имечко, скажи? Смахивает на босса долбанной мафии. — Не припомню, чтобы видела, — посмеиваясь, ответила Эмма. — Зато я видела. Он несколько раз разговаривал с Белль. Клянусь, он смотрит на неё, как старая псина на кусок свежего мяса. Я ей сказала, что он весь из себя такой подозрительный, но Белль ответила, что он — джентльмен. Ты же знаешь, какой наивной она может быть. — Есть такое, — Эмма вздёрнула бровь. Руби всегда имела резкое мнение обо всём на свете, но, по мнению Свон, на этом она немного зациклилась. — Ты должна радоваться, что на этой неделе прислуживаешь Филиппу. — О да, мужья-изменщики, поберегитесь! В ответ на это Руби ухмыльнулась, и Эмма расслабилась. Её подруга не из тех, кто цепляется за плохое настроение, хотя о себе женщина не могла сказать того же. Последние два дня она провела беспокойно, всё переживала из-за последнего разговора с Реджиной. По факту разговор и состоялся два дня назад. После случившегося на импровизированном фуршете они даже в коридорах редко сталкивались. У Эммы не было причин разговаривать с ней, разве что пожелать «доброго утра». А если бы и сумела придумать какой-нибудь план, Реджина не позволила бы воплотить его в жизнь. Со стороны казалось, будто её усиленно избегают, но ведь мотива — нет. А ещё нет повода терзаться животрепещущей смесью чувства одиночества и ревности, но Эмма терзалась. Впрочем, в последнее время многое не имело смысла. — Так, я закончила. Пошли. — Наконец-то! — Эмма вскочила и схватила сумку. — Не хочешь в пятницу поехать в книжный вместе со мной? Я, наверное, такси вызову. — Что? — Руби нахмурилась. — Вечеринка по случаю презентации книги Августа, в пятницу, помнишь? — В эту пятницу? Не следующую? — Следующая пятница — эта. — Да иди ты! В эту пятницу я не могу. У бабули день рождения. — Ты прикалываешься? — Нет, я думала речь шла о следующей пятнице. Эмма выразительно закатила глаза. — Ну, ничего не поделать, правда? — Чёрт, почему у меня никак не получается встретиться с твоим Августом? Что за тупецкое разочарование… — покачав головой, пробормотала Руби. Эмма пожала плечами и мысленно улыбнулась. Разочарование. Может быть, вселенная просто знает, что Август и Руби под одной крышей долго не выдержат?***
Дверь лифта почти закрылась, когда Эмма услышала требовательное: — Придержите! — и, не раздумывая ни секунды, подчинилась. В последнее время встречи тет-а-тет смахивали на сеансы шоковой терапии, словно ни одна из них больше не знала, каково это — взаимодействовать без свидетелей. — Мисс Свон, — Реджина сдержанно кивнула, вошла в кабину. Дождавшись, пока дверь закроется, Эмма улыбнулась. — Ты переоделась? — она даже не сразу поняла, что скользит оценивающим взглядом по чёрному платью, подчёркивающему изгибы тела. — У меня не будет времени зайти домой, — бесцветно ответила Реджина. — Ой, точно! — как будто что-то вспомнив, воскликнула Свон. — Свидание, — и улыбнулась. Она не могла себя видеть, но не сомневалась, что улыбка вышла неестественной. — Да, — Реджина отвела взгляд. Не успела Эмма придумать ответ, как лифт тревожно заскрежетал и, резко дёрнувшись, замер, скорее всего, между вторым и третьим этажом. А потом вдруг шум механизма умолк, и всё стихло. В воцарившейся тишине под потолком часто замигал свет, пока полностью не погас. — Дерьмо, — пробормотала Эмма, когда мгновением позже включилось аварийное освещение, но в разы менее интенсивное. — Мы застряли, — добавила она. — Блестящее умозаключение, — проворчала Реджина. — И как ты только догадалась? Нахмурившись, Свон посмотрела на адвоката, которая мёртвой хваткой вцепилась в металлический поручень позади себя. — Ты в порядке? — спросила она. — Да, — ответила Реджина, отпуская поручень, хотя казалось иначе. Краска отхлынула от лица, тёмные глаза смотрели испуганно. — Я позвоню на пост охраны. — Всё нормально, — Эмма потянулась к встроенному телефону. — Просто… просто держись. — Я не ребёнок, мисс Свон, — прошипела женщина. Эмма глубоко вздохнула. Телефон тоже приказал долго жить, а рядом с ней взбешённая и явно подверженная панической атаке начальница. Секунду она обдумывала возможные варианты, в то время как Реджина бросала на неё стальные взгляды. Что ж, возможно, сообщать ей о неработающем телефоне — далеко не лучший вариант. — Привет, это Эмма. У нас тут такая ситуация… — она сделала вид, будто разговаривает с кем-то, а сама украдкой оглядывалась в поисках какого-нибудь другого варианта. Вот оно! Кнопка экстренного вызова! — Да, мы застряли в лифте. Ага, спасибо. Сколько времени это займёт? — Эмма шагнула немного в сторону, заслоняя спиной панель управления, и незаметно на всякий случай два раза нажала кнопку. — Хорошо. Поторопитесь. Спасибо, — и, вздохнув, повесила трубку. — Они не знают, сколько времени им понадобится, — продолжила она, молясь всем Богам разом, чтобы чёртова кнопка сработала, иначе её прикончат, и уж точно более чем одним способом. — Это всё твоя вина! — сузив глаза, обвинила Реджина. — Прости? — от удивления у Эммы даже челюсть отвисла. — С какого перепугу? — Ты и двери! — прорычала адвокат. — Ты всегда умудряешься загнать себя в ловушку! Эмма смерила её недоверчивым взглядом. — То есть, ты хочешь сказать, что одно моё присутствие заставило дверь закрыться с концами? — Да! — воскликнула Реджина. Эмма закрыла глаза, досчитала до трёх. Пришлось напомнить себе, что спорить с человеком, в котором нет ни грамма рациональности, бесполезно. Особенно, если он до чёртиков напуган и поэтому набрасывается на ближайшее живое существо или, как в этом случае, единственное. — Слушай, у меня тоже есть дела, ясно? И в мои планы не входит пропустить презентацию книги лучшего друга, — спокойно произнесла она. Лицо Реджины заметно смягчилось. Она снова вцепилась в металлический поручень и, помедлив, кивнула. — Всё будет хорошо, — мягко пообещала Эмма, и она поверила. Реджина не любила лифты. Ситуации, когда контроль выскальзывал из рук, и приходилось полагаться на других, она любила ещё меньше. Но, несколько раз глубоко вздохнув и посмотрев на подругу по несчастью, Миллс почувствовала себя немного лучше. Она бы даже сказала — в безопасности. Между тем Эмма подпёрла спиной стену кабины, засунула руки в карманы. Тишина казалась почти физически ощутимой. Они совершенно одни, бежать отсюда некуда, и мягкий свет лишь усиливал это ощущение. Лифт, рассчитанный человек на десять, был достаточно просторным, но сейчас казался совсем крошечным. При желании Реджина могла слышать дыхание Эммы, продолжавшей внимательно наблюдать, как если бы она ловила каждое её движение. По идее это должно было вызывать чувство неловкости, но в действительности внутри разливалось приятное тепло. Они сверлили друг друга взглядом, и Реджина снова почувствовала, как от неё ускользает контроль. Тишина стала звенящей. Знакомый взгляд зелёных глаз опустился по шее в область декольте, а затем, скользнув по голым ногам, остановился на шпильках. Прежде чем Реджина успела остановить себя, она тоже оглядела Свон: белокурые локоны, сильные руки, подтянутый живот и бёдра, обтянутые узкими джинсами. Когда их взгляды снова встретились, дыхание Эммы было затруднено, и Реджина, почувствовав, как по венам пробежало желание, не сдержала дрожащий вздох. «Мы в жопе», — промелькнуло в голове у Свон, когда она встретилась с прожигающими насквозь тёмными глазами, которые, казалось, пытались проглотить её целиком. В узком пространстве лифта разлилось напряжение, и Эмма сделала небольшой шаг вперёд. Она больше не могла выносить прикосновения холодного металла. Реджина, напротив, ещё сильнее вжалась в противоположную стену, тем самым неосознанно сообщая, что Свон подошла слишком близко, хотя в действительности ничего подобного. Всему виной напряжение, притягивающее друг к другу и отталкивающее одновременно. Реджина облизала губы. Эмма не смогла отвести взгляда, как если бы это было единственным вариантом, на что смотреть, хотя в некотором смысле, так оно и было. Веки отяжелели, и Свон, не в силах выдержать волн желания, пронзающих всё тело, громко выдохнула. В ответ на что Реджина, будто очнувшись от сна, моргнула — медленно и лениво. Когда Эмма сделала ещё один небольшой шаг, Миллс почувствовала, как невидимая сила отрывает её от стены и подталкивает навстречу. Они просто стояли и молча смотрели друг на друга, постепенно осознавая, как им хочется уничтожить расстояние. Очень сильно. Больше всего на свете Эмма жаждала ощутить пальцами каждый сантиметр кожи, и она неуверенно протянула руку; Реджина повторила её движение. Когда их пальцы соприкоснулись, и по телу пробежал электрический разряд, Свон не могла с уверенностью сказать, кто из них виноват — она или Реджина. Впрочем, это не имело никакого значения. Реджина прекрасно осознавала, что ни одна из них не переступит черту, и от этого осознание, что они обе хотели этого, было особенно подавляющим. Даже когда из-за двери послышался голос техника, сообщающий, что через минутку они будут свободны, Реджина не отвела руки, и их пальцы остались сплетены между собой.***
Она видела этого парня. Несмотря на то, что Эмме было любопытно, она не хотела этой встречи, которая всё равно состоялась, потому что мужчина дожидался Реджину на подземной стоянке. И теперь у неё из головы не выходила лощёная физиономия, хорошо скроенный костюм-тройка или то, как Реджина взяла его под руку, прежде чем вместе покинуть здание. Но куда хуже было то, что Эмма ничего не могла с собой поделать, она продолжала ждать появления Реджины. Книжный магазин был переполнен, как будто Август — звезда твиттера или что-то в этом роде. Девчонки выстраивались в очередь, чтобы получить свой личный экземпляр книги с автографом автора. Фуршет тоже удался на славу, и у Эммы промелькнула мысль, что некоторые пришли только ради халявной еды, впрочем, в этом нет ничего плохого. Август выглядел счастливым — даже пару раз жаловался, что рука отваливается, столько страниц пришлось подписать — и только это имело значение. Автограф-сессия подошла к концу, и все рассредоточились по магазинчику, чтобы поболтать. Может, чуть позже Бут прочитает им какие-нибудь отрывки, а пока он продвигал книгу, общаясь с особенно заинтересованными читателями и редакторами. Приятель по жизни был самим очарованием, прекрасно это знал и вовсю пользовался. Эмма его поддерживала, как и полагалось, но мыслями пребывала далеко за пределами магазинчика. То, что Реджина не придёт, стало понятно через час после начала презентации. Конечно, не придёт. У неё же жаркое свидание, и, верно, с этим парнем она займётся всем тем, что они не сделали в лифте. Тем не менее, Эмма не могла не оглядываться каждый раз раз, когда слышала новый женский голос или звук открывающейся двери. Ведь может так быть, что свидание вышло отстойным? Свон покачала головой. Умение принимать желаемое за действительное никогда не приносило ей пользы. — Эй, Эммс, в чем дело? — прозвучал прямо над ухом вопрос Августа, и женщина вздрогнула от неожиданности. Её взгляд, как и большую часть вечера, снова был прикован к двери. — Ты кого-то ждёшь? — Что? Я? Нет. Никого. — Уверена? Потому что ты пялишься на дверь. — Мне просто нравится наблюдать за людьми, пришедшими отпраздновать вместе с тобой. — Конечно! — он выразительно закатил глаза. — Давай же, мне ты можешь рассказать. Эмма вздохнула. Что с ней так? Сегодняшний вечер очень важен для Августа, а она сидит и размышляет о том, как Реджина кувыркается в постели с левым парнем. Фуй. — Эмма. — Я пригласила Реджину, — сквозь зубы признала она. — Но она сказала, что не сможет прийти. У неё… свидание. — Реджину? Реджину Миллс, которая Злая Королева? — друг вздёрнул бровь, и Эмма поёжилась. — Вообще-то, она не такая плохая. Мы работали вместе, знаешь ведь… — Да, знаю, но… Ты пригласила её сюда? И… — его голубые глаза скользили по её лицу, подмечая расстроенное выражение. — Ты реально огорчилась из-за того, что она не пришла? — Нет. Я просто подумала… — Эмма осеклась. О чём она вообще думала? — Твою мать. Ты огорчилась из-за свидания? — в голосе Августа звучали удивлённые нотки вперемешку с весёлыми. — Отвали, Бут. Я не огорчилась, ясно? У тебя разве нет тупых поклонниц, которых срочно нужно очаровать? Мгновение они молчали, пока Август обдумывал ситуацию. Эмма не смотрела ему в глаза. Просто не могла. Он читает её как открытую книгу, а ей совершенно точно не нужна сейчас вся эта хренотень с нравоучениями. Вскоре стало понятно, что избегать встречаться с ним взглядом было бессмысленно. — Дерьмово, Эмма. Серьёзно? — несмотря на грубые слова, голос его звучал довольно нежно. — Она — твой босс. Теперь пришла её очередь отмалчиваться. Возразить на обвинение Августа было нечего, потому что он прав. Реджина — босс. И Эмма не имела никакого морального права размышлять, что там на свидании. — Знаю я. Знаю, ясно?! Тебе необязательно говорить мне это, — прошептала она, а в ответ услышала вздох. — Я просто беспокоюсь за тебя, ведь… Ты же помнишь, подобное дерьмо едва не разрушило твою жизнь два года назад… — Я помню, Август, — Эмма покачала головой, дотронулась до его руки. — Я не облажаюсь, обещаю. Не волнуйся за меня. Сегодня твой вечер. Иди повеселись. Мы не обязаны говорить об этом. — Точно? — недоверчиво уточнил Август, перехватив её взгляд. — Эммс, ты только-только встала на ноги. И я не хочу видеть, как тебя снова уносит течением из-за такой же фигни. — Это не так. Не так… как было с Мал. Даже… не близко. Понятно? Это не похоже… совсем, — может, из-за дрожи в её голосе, или из-за блеска в глазах, или из-за того, что она начинала выходить из себя, но Август попятился. — Хорошо. Понятно. Тогда каково это? Свон поджала губы, покачала головой. — Чёрт, если бы я сама знала… — и, извинившись, поспешила скрыться в уборной. Каждый раз, втягивая себя в ситуации, когда нужно было говорить о чувствах, Эмма отступала. Не специально, конечно, просто, если не могла больше выносить давления извне, срабатывал своеобразный предохранительный клапан. Она посмотрелась в зеркало, затем закрыла глаза и глубоко вздохнула. Момент, который они с Реджиной разделили меньше двух часов назад, всё ещё занимал её сознание. При воспоминании о произошедшем в лифте начинало покалывать кончики пальцев. Эмма понимала, если бы она сделала решающий шаг, её бы не отвергли. А ещё она понимала, что время было неподходящее, что возможно… подходящее время никогда не настанет. Как бы больно не было признавать, но Август абсолютно прав. В прошлый раз, когда она смешала личное и рабочее, здорово похерила собственную жизнь. Дурой Эмма себя, разумеется, не считала, могла увидеть разницу между двумя ситуациями, но всё-таки… Встречаться с боссом? Не самая лучшая идея на свете. А в голове стояла чёткая картинка: неряшливый бородач целует Реджину, и она отвечает взглядом, которым совсем недавно одаривала саму Свон. Горящим, полным желания и плохих, очень плохих намерений. Эмма застонала. Нет. Этого тоже не будет. Вымыв руки и ещё раз вздохнув, она вернулась в магазин. У неё не заняло много времени, чтобы понять, что отсутствовала слишком долго. Успело случиться что-то очень хреновое или только собиралось. Большинство людей толпились возле выхода, гудели испуганные голоса. Эмма поспешила к ним, чувствуя поднимающуюся в душе тревогу. — Эмма?! У неё не нашлось даже секунды, чтобы обменяться с Августом быстрым взглядом, когда всё полетело в тартарары. — Какого хрена?! — воскликнула она.***
Реджина украдкой рассматривала улыбающееся лицо напротив и вполинтереса слушала якобы забавную историю про предвыборную агитацию. В Робине было, пожалуй, всё то, что наобещала ей Кэтрин. Красивый. Вежливый. Весёлый. Умный. Мужчина привёл её в милый ресторан, галантно выдвинул для неё стул, внимательно выслушал, словно и в самом деле интересовался тем, что она рассказывала. Робин задавал правильные вопросы и рассказывал о своей жизни ровно столько, сколько принято на первом свидании. Да, он был джентльменом. Может, немного слишком джентльменом, хотя и не невыносимым. Реджина ловила себя на том, что улыбается, да и в целом хорошо проводит время. Сейчас, пока они ждали десерт, она думала, что вполне могла бы поцеловать его возле двери в квартиру. Может, даже пригласить выпить? Кэтрин обо всём позаботилась, Генри и того пригласила переночевать у себя — на всякий случай. Оставалась только одна ничтожная проблемка. Реджина не хотела. Не хотела целовать его возле двери в квартиру, приглашать его выпить и… как там ещё можно обозвать «прелюдию к сексу»? В общем-то, Робин ни в чём не виноват. Настроение Реджины было напрямую связано с одной конкретной раздражающей сотрудницей, которая в последнее время прочно обосновалась в её мыслях и уходить не собиралась. Если немного сосредоточиться, Реджина не сомневалась ни секунды, она смогла бы снова ощутить сладостное содрогание. Смешно на самом деле. У неё, можно сказать, самое лучшее свидание за долгие месяцы, а она вместо того, чтобы наслаждаться им в полной мере, чувствует себя виноватой за то, что находится не в дурацком книжном магазине. Часто оглядывается и, наверняка это очень даже заметно со стороны, выпадает из реальности. Может, она изначально всё делала неправильно? Может, если бы сосредоточилась на якобы забавной истории… — Прости меня, я на минутку, — Реджина виновато улыбнулась, когда лежавший на столе сотовый завибрировал. — Конечно, — Робин подарил ей очаровательную улыбку, но сердце не пропустило удар. Это случилось чуть позже, когда, скользнув взглядом по дисплею, прочитала «имя» звонящего — «Дверная болванка». — Мисс Свон? — Привет… Ты… ты нужна мне.